Алиби для любимой

Синди Майерс, 2016

Морган Уэстфилд приехала в Денвер, надеясь разыскать своего брата, исчезнувшего около года назад при странных обстоятельствах. Неожиданно она обнаруживает, что за ней следит агент ФБР Люк Ренфро, кстати сказать, красивый, статный молодой мужчина. Люк подозревает девушку в связях с людьми, причастными к нескольким преступлениям. И в то же время он очень надеется, что мисс Уэстфилд в этом не замешана. Почему? Да потому, что он влюбился с первого взгляда в эту умную, живую и необычайно привлекательную девушку…

Глава 2

Морган всхлипнула, с трудом подавив рыдания, когда лифт пошел вверх. Она закрыла глаза и обхватила себя руками. К тому моменту, когда двери лифта распахнулись на двенадцатом этаже, она немного пришла в себя. Она выглянула в холл, проверить, не притаился ли где-нибудь здесь агент Люк Ренфро. Но застеленный коврами холл, где пахло сигаретным дымом и ванильной ароматической смесью, был пуст.

Оказавшись наконец в своей комнате, она снова достала телефон и нажала кнопку повторного набора номера Скотта. В трубке снова раздавались гудки, потом щелчок автоответчика и знакомый голос: «Оставьте ваше сообщение». Затем связь оборвалась. Он не отвечал на ее звонки. Но она по-прежнему не оставляла надежду, что однажды он возьмет трубку.

Она опустилась на край кровати и задумалась. Сначала ее разозлило и заинтриговало, что симпатичный парень в костюме следит за ней. Она никогда не видела его раньше. Когда он достал удостоверение, она едва не упала в обморок.

Она испугалась, что он следил за ней из-за Скотта. Если в дело включились федералы, значит, у него серьезные неприятности. И она едва не проболталась, но вовремя прикусила язык. Зачем сообщать агенту имя, если у него ничего нет на Скотта? И зачем привлекать внимание к Скотту, ведь вполне возможно, что она ошибалась и федералы искали кого-то другого?

Она почувствовала себя слегка польщенной, когда Люк Ренфро сказал, что запомнил ее. Гладко выбритый, с короткими темными волосами и синими глазами, он был из тех мужчин, на которых женщины сразу обращают внимание. Агент ФБР был хорош собой, и если бы она позволила себе расслабиться, то признала бы, что между ними возникло притяжение.

Возможно, его рассказ о том, что он хотел просто увидеть ее, был всего лишь отговоркой и он притворялся, что не знает ее имени. Он мог следить за ней, потому что знал о ее связи со Скоттом и хотел выяснить, что ей известно.

И хотя она пыталась убедить себя в том, что Скотт никогда бы не сделал ничего ужасного, откуда ей знать наверняка? В последнее время он сильно изменился.

— Скотт, где ты? — прошептала она. — Во что ты ввязался?

Люк вернулся на свой наблюдательный пост на бульваре. Сумерки окутали все вокруг серой пеленой, когда он возвращался к отелю. Войдя в номер, он сбросил пиджак и галстук и позвонил начальнику с отчетом.

— В моем поле зрения не оказалось никого из наших подозреваемых, — сообщил он. — Возможно, удача улыбнется мне завтра на банкете по поводу открытия гонок.

— Стедману кажется, что вчера днем он видел одного из наших парней в аэропорту, но потерял его в толпе. — У специального агента Теда Блессинга был густой мягкий бас проповедника, выступающего на телевидении, и важные манеры человека, который чувствовал себя вполне комфортно в статусе человека, облеченного властью.

— Если Тревис говорит, что видел этого типа, значит, так и есть, — ответил Люк. — И если он здесь, мы его найдем.

— Если только он снова не прошмыгнет мимо нас. До сих пор ему удавалось уйти от слежки. Именно поэтому наши аналитики считают, что у него есть сообщники.

— А я думал, они считают его одиноким волком. Какая-нибудь группировка взяла на себя ответственность за другие теракты?

— Нет. Но по другим агентурным данным, существует террористическая группа, которая имеет отношение ко всем произошедшим в последнее время терактам. В настоящее время наши люди отслеживают связь этой группы с Колорадо. Кроме того, мы наконец получили результаты тестов взрывчатых веществ, использованных в лондонском теракте. В Скотленд-Ярде считают, что это был си-фор. А это не то, что можно приобрести в местной скобяной лавке.

— Возможно, с этим как-то связаны другие подозреваемые из нашего списка.

— Возможно. Есть что-нибудь еще, о чем мне следует знать?

В памяти Люка всплыло испуганное лицо Морган, но он отмахнулся от видения.

— Нет, — ответил он. Пока он не был готов предложить ее кандидатуру на рассмотрение ФБР. По крайней мере, до тех пор, пока сам не попытается разгадать ее тайну.

Закончив разговор, Люк достал из сейфа планшет и включил его. Настало время поискать информацию о Морган Уэстфилд.

Морган сказала правду, она действительно журналистка, пишет в основном о мотогонках. Он читал ее яркий, страстный обзор, посвященный Туру Британии.

Он уже знал, как гонки разделяются на различные этапы, которые сочетают в себе гонки на автодроме, треки через страну и индивидуальные гонки на время. Он понимал принцип гоночных команд и читал об одержимости людей, для которых профессиональные гонки были смыслом жизни.

Читая текст Морган, он ощущал горячее стремление гонщиков преодолеть все трудности состязания, преданность фанатов, по пятам следовавших за любимой командой, и сколько сил вкладывалось в то, чтобы это популярное во всем мире мероприятие состоялось.

Он немного помедлил, а затем вбил в поисковик еще одно имя, хотя уже который месяц пытался удержаться от этого, но все равно каждый раз срывался: Марк Ренфро. На экране появилась информация о статье Марка о разрушительном потенциале так называемых «грязных бомб», о ядерном делении для научного журнала, досье на Марка, когда он получил престижную награду Университета Колорадо, где преподавал и проводил свои исследования.

Дальше на странице следовали статьи о его исчезновении почти годичной давности: «Марк Ренфро, профессор ядерной физики, в Университете Колорадо в Боулдере, был объявлен пропавшим без вести после того, как не вернулся из похода в отдаленную область Веминучи-Уайрлденесс. В понедельник профессор Ренфро один отправился на вершину Уилсон-Пик. Днем по пути на вершину его видела пара туристов, и с тех пор о нем больше ничего не известно. Ренфро был опытным путешественником, который, по некоторым сообщениям, боролся с депрессией после смерти жены, погибшей в автокатастрофе полгода назад. Один из его коллег по университету, пожелавший остаться неизвестным, утверждал, что опасается, будто Ренфро специально отправился в горы, чтобы совершить самоубийство».

Люк закрыл окно на экране, чувствуя, как внутри поднимается знакомый гнев. Марк не совершал самоубийство. Да, смерть Кристи в автокатастрофе потрясла его, но он никогда не бросил бы их четырехлетнюю дочь, Минди. С ним что-то произошло. Люк не сомневался, что его брат все еще жив, и готов был на все, чтобы вернуть его.

В тот день он подвез Марка к тропе, по которой брат должен был начать восхождение, и собирался забрать его через два дня. Рабочий график Люка не позволял ему сопровождать брата в его походе, но Марк и раньше совершал подобные одинокие прогулки. «В такие моменты меня посещают лучшие идеи», — говорил он. В то утро он был в прекрасном настроении. Ранним утром у тропы стояла только одна машина. Люк лишь мельком взглянул на две темные фигуры в салоне. Он не видел необходимости сосредоточивать внимание на лицах этих незнакомцев.

Если бы он запомнил тогда лица этих людей? Возможно, это помогло бы ему отыскать брата. Он закрыл глаза и снова попытался представить себе эту картину, но в памяти ничего не всплывало. Все, что он помнил, — это улыбающееся лицо Марка. И это не было лицо человека, идущего навстречу смерти.

На следующее утро после принятой накануне таблетки снотворного и получасового занятия йогой Морган чувствовала себя гораздо лучше. В ресторане отеля она направилась к шведскому столу, думая о том, чем займется сегодня. Кроме работы для журнала «Роуд Байк», она должна была вести блог о ежедневных событиях во время гонок для популярного сайта Cycling Pro. Сегодня у нее должно было состояться интервью с итальянским гонщиком, одним из главных претендентов на победу, а затем беседа по скайпу с представителями Объединенного института велоспорта.

После терактов, помешавших другим гонкам, все возлагали большие надежды на успех спортивного события в Колорадо. Она снова подумала об агенте Люке Ренфро. Возможно, ей следовало вытянуть из него больше информации. Возможно, она встретится с ним сегодня вечером на банкете в честь открытия соревнований.

Сидя за столиком, она намазывала клубничный джем на кусочек пшеничного тоста, как вдруг появился Люк Ренфро и расположился напротив.

При виде его Морган встревожилась.

— Что вы здесь делаете? — спросила она.

Сегодня он был одет в оксфордскую рубашку в голубую полоску с расстегнутым воротом. Закатанные рукава обнажали загорелые руки. Он благоухал кремом для бритья, и от этого свежего, мужского запаха у нее все внутри затрепетало.

— У меня остались к вам еще кое-какие вопросы.

— А почему я должна вам что-то рассказывать?

— Вернувшись в отель вчера вечером, я прочитал кое-что из ваших работ. Вы отлично пишете. Мне стало любопытно, почему вы стали фрилансером, а не входите в штат одного из крупнейших изданий о велогонках.

Она попыталась убедить себя, что нет ничего страшного в том, что он разыскал ее в Интернете.

В современном мире так поступали абсолютно все, не важно, искали они кандидатов на работу или возможных партнеров для свидания. Тогда почему она так разволновалась, что именно этот мужчина копался в ее жизни?

— Такую работу не так-то легко получить, — ответила Морган. Она отпила кофе, ей удалось сохранить хотя бы внешнее спокойствие. — Кроме того, меня привлекает гибкий график.

— Что такого я вчера сказал, что вы испугались?

— Я не испугалась. — Ее голос дрогнул, и она отвела взгляд.

— Возможно, вы отлично пишете, но вот лжете просто отвратительно.

Она снова взглянула на него — он улыбался. Его дружелюбие немного успокоило ее. Она достала телефон и открыла папку с фотографиями. А затем повернула экран к Люку.

— Вы не этого мужчину ищете? — Ее голос дрожал, а сердце болезненно трепетало.

Она сделала эту фотографию Скотта почти год назад во время путешествия по техасским холмам, недалеко от их дома в Остине. Он стоял, прислонившись к изогнутой сосне, а ветерок играл его светлыми волосами, бросая их ему на лоб. Он отказался улыбаться для снимка и даже не смотрел в камеру. В то время она подумала, что он просто в мрачном расположении духа, но теперь понимала, он уже был не в себе, и, как частенько говорил, «его демоны» захватывали лучшее, что было в нем.

— Кто это? — спросил агент Ренфро, его лицо оставалось непроницаемым.

— Сначала ответьте мне, ваш ли это подозреваемый террорист. — От одних этих слов ей уже стало нехорошо, но лучше знать правду, чем продолжать теряться в догадках.

— Нет.

Морган с облегчением вздохнула. Отложив телефон, сгорбилась на стуле.

— Слава богу, — прошептала она, не задумываясь о том, что Люк видит ее в таком состоянии.

— Но я видел его раньше, — продолжил Люк, его улыбка погасла, а голос сделался серьезным.

— Где? — воскликнула она. — Когда?

— Сначала скажите, кто это. И кто он вам.

— Это мой старший брат Скотт.

Что-то — возможно, удивление — промелькнуло в глазах Люка. И она прочла сочувствие в его взгляде. Он определенно не выглядел грозным.

— Он был в Лондоне, — ответил он. — На Туре Британии.

— О! — Она прижала руку к губам, не успев заглушить свой возглас, — она была совсем близко, но не видела его.

— Вы ищете его, не так ли? — мягко спросил Люк, с пониманием глядя на нее. — И чтобы иметь возможность искать его, вам нужен свободный график работы.

— Да. — Она сглотнула, пытаясь взять себя в руки. — Он исчез десять месяцев назад. А до этого был велогонщиком. Отличным гонщиком. Его приняли в состав Олимпийской команды США в Лондоне. А затем начались неприятности.

— Какие неприятности?

— Он стал пропадать. Утверждал, что слышит голоса своих демонов, так он их называл. Он пытался причинить себе вред. Врачи диагностировали шизофрению. Ему назначили лечение, и он почувствовал себя лучше, но ему пришлось оставить велоспорт. Но он продолжил посещать гонки, подрабатывая фотографом.

— На видео с камер наблюдения он был с фотоаппаратом.

Морган закрыла глаза, вызывая в памяти образ брата с фотоаппаратом. Она снова открыла глаза и увидела, что Люк смотрит на нее. Он был спокоен и терпеливо ждал, что она скажет дальше.

— Мы думали, что все образуется, — продолжала она. — Но у лекарства были побочные эффекты — он набрал вес и плохо спал, мы думали, что он с этим смирился и строит для себя новую жизнь. А затем однажды он просто… исчез.

— Не было никаких следов преступления?

Она покачала головой.

— Позднее, когда мы припомнили все, что происходило в последнее время, я поняла, что у нас было много предупреждающих знаков, которые мы просто не хотели замечать. Он был несчастлив. Перестал общаться с друзьями. А затем мы узнали, что он перестал принимать лекарства. Он лгал нам, убеждая, что все в порядке, но нам не следовало ему верить.

Его теплая и сильная ладонь коснулась ее руки.

— Не вините себя, это его не вернет, — сказал он.

Она кивнула и осторожно, хотя и очень неохотно высвободилась из его хватки. Он был так спокоен и уверен и при упоминании о душевной болезни брата не отшатнулся от нее. Полицейские, принимавшие заявление об исчезновении Скотта, были подозрительны и безразличны. Они не хотели тратить время на поиски двадцатишестилетнего мужчины, который решил отвернуться от общества, тем более душевнобольного мужчины.

— Я собираюсь задать вам вопрос, который будет вам неприятен, но вы должны честно ответить на него.

Она кивнула.

— Вы считаете возможным, что ваш брат имеет отношение к терактам на велогонках?

— Нет!

— Но когда мы вчера разговаривали, когда я сказал, что ищу террориста, вы ведь именно этого испугались, не так ли? И именно поэтому показали мне сегодня его фото?

Морган неохотно кивнула.

— Вы можете так подумать, но я в это не верю, — ответила она. — Скотт никогда не был склонен к насилию. В периоды обострений он пытался причинить вред себе, но не другим.

— Душевные болезни могут подчинять себе людей и заставлять их делать то, что они никогда бы не сделали в нормальном состоянии, — заметил Люк. — Он мог испытывать неприязнь к профессиональному велоспорту, поскольку больше не мог заниматься любимым делом.

— Но вы ведь только один раз видели его на гонке, не так ли? Его не было на гонке Париж — Рубэ, где произошел первый взрыв?

— Его не было ни на одной записи с камер наблюдения, которые я просматривал.

— Не думаю, что он чувствовал бы себя комфортно там, где говорят на незнакомом ему языке, — сказала она. — Непривычные ситуации смущают его, но Лондон он неплохо знал с тех пор, как занимался велоспортом. Ему всегда там нравилось.

— Вы думаете, ваш брат в Денвере? — спросил он.

Морган кивнула.

— Он тренировался в Колорадо, готовясь к Олимпийским играм, и ему здесь нравилось. Некоторое время он даже подумывал перебраться сюда. У него есть друзья, принимавшие участие в гонках, и это еще одна причина, по которой он может быть здесь.

— Что вы сделаете, если найдете его?

— Думаю, если бы я смогла с ним поговорить, мне удалось бы убедить его вернуться со мной домой. Я могла бы помочь ему прийти в себя, если бы он дал мне шанс.

— Думаете, он вас послушает?

— Надеюсь. Мы всегда были близки. Наша мама умерла, когда мне было семь, а Скотту девять. Отец очень много работал, и мы с братом держались друг друга. Я всегда могла достучаться до него, когда это не удавалось никому.

— Я буду посматривать по сторонам и, если увижу его, дам вам знать.

— Я вам очень признательна. — Возможно, в этой ситуации любой на его месте сказал бы нечто подобное, но его предложение обладало большим авторитетом. — Если увидите его, пожалуйста, позвоните мне по этому номеру.

Она достала ручку и блокнот из сумочки и записала свой номер, а затем протянула ему листок бумаги.

Он внимательно взглянул на листок, а затем аккуратно свернул его и убрал в карман.

— Вот как надо узнавать номера телефонов хорошеньких девушек, — заметил он.

Его шутливый тон неожиданно развеселил Морган, она изучающе посмотрела на него — мужчина, сумевший рассмешить ее в такой грустной ситуации, в самом деле был необычным.

— Надеюсь, вы будете со мной на связи, — пробормотала она.