Gothic Love. История о признающих только черный цвет

Скотт Адамс

Кто они, эти мрачные создания, признающие только черный цвет? Молодые философы, утонченные юноши и девушки, живущие в своем, неведомом для других мире, где царит дух творчества, любви и размышлений о смерти?Действие романа происходит в наши дни, но это не мешает автору погружать героев и читателей в мрачный, мистический мир, полный одиночества, но в то же время наполненный прекрасными и верными отношениями, разговорами о вечном, поиске себя, утешении в скорби и неповторимой истории любви.

Глава II. Готы в маленьком городе

Утром Рома проснулся с больной головой и почувствовал, что так плохо ему еще никогда не было прежде. Он не мог вспомнить, как пришел домой, а посмотрев на часы, и вовсе впал в отчаяние: был уже четвертый час дня. Свою одежду он нашел раскиданной по полу. Встав с постели, он, шатаясь, подобрал джинсы и, вспомнив о деньгах, оставленных ему Женькой, проверил карманы. В них он обнаружил четыре тысячи рублей, несколько чеков и мелочь, которую он рассыпал по полу, переворачивая штаны. С досадой, Рома сел на постель и постарался привести свои мысли в порядок, насколько это было возможным. Он вспомнил, что они беспечно играли в снежки и, кажется, даже кидались ими в мирно проходящих прохожих. И, кажется, они вновь и вновь возвращались в магазин. В таком случае, получается, что все деньги Рома потратил сам, вчера вечером. Парень вздохнул с досадой, убрал деньги в карман и оделся. В коридоре висела его куртка, в ней тоже была кое-какая мелочь и телефон, но звонить он все равно никому не хотел.

— Проснулся? — спросила бабушка, появившись у Ромы за спиной.

— Угу, — пробурчал Рома.

— Пошли, я тебе отвар сделала, выпьешь.

— Какой еще отвар? Ничего не хочу.

— Пойдем, иначе до вечера пролежишь с больной головой, — сказала бабушка и поплелась на кухню.

Рому удивило, что она так спокойно отнеслась к тому, что он вчера пришел домой пьяным, и ему было очень стыдно: уж лучше бы она кричала на него, тогда бы все было более-менее как всегда, а сейчас он не знал, чего ожидать.

— Друзья твои вчера привели тебя. И когда только завести таких успел? — сказала бабушка, когда тот вошел на кухню и сел за стол.

— Хорошие ребята, баб, — отрезал Рома.

— Видно, какие хорошие, — она замолчала. — Хорошо хоть на улице не оставили, а то замерз бы под забором где-нибудь.

— Мы вчера выпили немного, победу отмечали в матче, — сказал Рома, надеясь, что на бабушку это как-то повлияет.

— Они тоже с тобой на тренировку ходят? Никогда бы не подумала.

— Что значит «тоже»? Это Коля и Боря, баб, ты их не узнала, что ли?

Но бабушка лишь поставила перед ним чашку с какой-то плавающей в кипятке травой и сказала: «Пей», — а сама ушла к себе в комнату.

Рома давился бабушкиным отваром, но после каждого глотка, ему становилось действительно лучше. Голова перестала гудеть, и уже не было такой слабости и усталости. Допив отвар до дна, он вытряхнул траву из чашки и помыл ее за собой.

— Баб, я к Коле пойду, — сказал Рома, заглядывая в комнату к бабушке. Та раскладывала пасьянс возле окна.

— Что? Никуда не пойдешь, — отрезала бабушка.

— Баб, я не спрашиваю, я ставлю тебя в известность. Все, я ушел, — бабушка ничего не ответила.

Рома одел кроссовки, накинул куртку и хотел открыть дверь ключами, как обнаружил, что ключей нет.

— Баб, где ключи? — крикнул он. — Баб!

Никто не ответил, даже бабушкиных шагов не было слышно. Рома прямо в обуви пошел к бабушке в комнату.

— Баб, дай ключи!

— Чтобы тебя снова домой под утро принесли? Вот спасибо. Мало мне было твоего деда, за которым я по всему городу бегала и по квартирам и дворам вылавливала, так внук туда же. Хоть с дочкой повезло, был бы сын — и тот бы пил.

— Баб, ну хватит, я слышал это уже тысячу раз. Где ключи? — но тут в дверь позвонили.

— И кого там к нам принесло? — удивилась бабушка, встала со своего места и пошла открывать. Ключи были у нее в кармане халата, она отперла дверь и распахнула ее.

— Вы к кому?

— Тамара Викторовна, здравствуйте, а Рома дома? Можно его увидеть?

— Проходи, в гости можно, на улицу не пущу, — сказала бабушка, и в квартиру вошел Коля.

— Здорово, как ты? — с волнением спросил тот.

— Как-как? Нормально, как видишь. Проходи, пошли в комнату.

— Вот, Рома, — начала бабушка, — настоящие друзья переживают, проведать заходят, а те на руки сдали, и все.

— Какие «те»? Все, баб, я у себя, — и Рома пригласил Колю в комнату.

— Ну, рассказывай, как ты? Живой? — все так же волнительно спросил Коля. Он сел на стул, предварительно перевернув его спинкой вперед.

— Да что с тобой? Я только проснулся.

— Сказать ничего не хочешь?

— А, — кажется, начал понимать Рома. — Спасибо, парни, что домой привели. Что вчера было-то?

— Чего? — удивился Коля. — Чего, не помнишь ничего, что ли?

— Нет, помню, пили с вами, в снежки играли…

— Ага. Было такое.

— В магазин, видимо, не один раз бегали. Денег почти не осталось.

— Да мы больше и не ходили, не успели еще то допить, а потом и вообще ничего не успели. Как домой-то добрался?

— Так вы же меня привели?

— Что?

— Разве нет? Бабушка сказала, «друзья твои тебя домой привели».

— Ооо, — простонал Коля.

— Что?

— Да ничего. Я думал, тебя сожрали где-нибудь на кладбище. Чего ты с ними поперся-то?

— Да с кем?

— С кем, с кем? С готами! — сказав это, Коля замолчал, а Рома распахнул глаза.

— С какими готами? — не мог поверить тот.

— С теми, которых мы вчера снежками закидывали.

— Не помню. Хоть убей, не помню! Помню, как с тобой и Борькой играли.

— Короче, мы сидели на лавочке, а мимо готы шли. Не помню, кто из нас, короче, начали в них снежками кидать.

— А они что?

— А они сначала мимо хотели пройти, не разбегались ничего, а потом бабе какой-то в голову зарядили, у той, то ли рассечение, то ли сотрясение. Ну они и подошли.

— Тааак, — протянул Рома, и в памяти какой-то вспышкой всплыла картинка парней и девчонок в черных плащах.

— Ну так вот, а дальше ты нас старался успокоить, в итоге мы с тобой чуть было не подрались, ты наехал на нас с Борей и ушел с готами.

— А куда ушел? — спросил Рома.

— Вы в больницу собирались, я уж не знаю, куда вы там пошли, может, в ветклинику.

— Почему это в ветклинику?

— Ну а где еще животных лечат? — после этой фразы, Рома вспомнил, как Коля стоял на площади и говорил готам, что им не в больницу надо, а ветклинику, так как животных там принимают. И что-то подсказывало, что именно из-за этой фразы Рома и полез на Колю с кулаками.

— Заткнись, Коль, — сказал Рома, что тот резко замолчал.

— Ты чего, новых друзей себе нашел, что ли? С этими выродками теперь дружить собираешься?

— Коля, ты себя слышишь? Мы вчера девчонке голову ледышкой рассекли. Можно просто по-человечески было извиниться.

— Ну, я вчера не в том состоянии был, чтобы извиняться перед кем бы то ни было. Вчера вообще не мой день был. Но мне кажется, ты там за всех нас извинился.

— Стой, а что ты говоришь, мы вчера больше не ходили в магазин?

— Нет, мы еще то не допили, а потом эти приперлись.

— А куда же тогда я потратил деньги? — задумчиво произнес Рома и пошел к столу, куда были свалены вся мелочь и чеки. Чеки были вовсе не чеками из магазина, как сперва подумал Рома, а квитанциями на оплату препаратов в травмпункте. Рома даже вздохнул с облегчением, что он не оставил все так, как есть, и помог несчастной девушке.

— Хорошо, что они в ментовку не заявили, — усмехнулся Коля. — Прикинь, вместо меня к тебе сейчас пришел бы участковый и отправил тебя на пятнадцать суток или того больше.

— Не смешно, — отрезал Рома. — Значит, и домой не вы с Борей меня привели?

— Нет, — опустил голову Коля.

— А вы что делали? — спросил Рома, чувствуя несправедливость всей ситуации.

— Мы тебя ждали, думали, вернешься, а тебя все не было. Потом по домам пошли. Ты это, без обид, я тогда вообще ничего не соображал. Это, я, как только проснулся, сразу понял, что фигня какая-то произошла, и сразу к тебе поспешил.

— А если бы меня дома не было?

— Ну тогда все, в полицию бы пошел или сам искать начал. Да вряд ли я бы пошел к ментам, сначала бы искал сам.

Они замолчали. Рома молчал, потому что был очень обижен на Колю. Коля молчал, потому что начал понимать, что, видимо, он действительно сделал что-то не то и что нужно было как-то по другому ввести Рому в курс дела. Может быть, даже где-то приврать в свою пользу. Сказать, что они, готы, его похитили и что они с Борей всю ночь бегали по городу и искали его.

— Ладно, я пойду, — спросил Коля.

— Угу, — ответил Рома. — Спасибо, что зашел.

— Я смотрю, у тебя ноут появился.

— Угу. Давай, пока.

Коля ушел понурый, но Роме было плевать на него, пусть обижается.

— Бабуль, а кто меня домой привел, не Коля разве? — аккуратно постучавшись в комнату и виновато встав в дверях, спросил Рома.

— Этот, что приходил? Нет, не он.

— А кто?

— А кто ж их знает, кто они такие? То ли колдуны какие-то, то ли сатанисты.

— Готы?

— Да почем я разбираюсь в них?

— А сказали что?

— Ну, они, между прочим, были вежливыми, сказали, что ты немного устал. Мать сразу руки твои проверять стала, не обкололи ли тебя чем?

— О! Ну это уже паранойя какая-то.

— Заведи своих детей, внуков, потом поговорим.

— А потом?

— Потом я их на чай пригласила, но они отказались и ушли.

— А мама?

— Мама в шоке, — сказала бабушка, и можно было решить, что на этом разговор окончен.

Рома пошел к себе в комнату, взял ноутбук и, сев на кровать, открыл поисковик. То, что среди готов есть парни, он уже знал, а вот как они выглядят — ему было неизвестно. Ему хотелось узнать о судьбе той девушки. Отчего-то ему стало просто важно знать, что с ней все хорошо, извиниться за своих друзей и пожелать им мира — или смерти (Рома не знал, чего им пожелать, чтобы им было приятно). Так и получилось, что Рома сидел на кровати и рассматривал фотографии готов, восхищался их нарядами, прическами, каким-то потусторонним очарованием. Худые, бледные, многие из представителей субкультуры были очень высокими то ли от природы, то ли за счет обуви на платформе, которую молодые люди и девушки так любили. Их платья и плащи были эклектикой из старинных образов и образов людей будущего. Конечно, Рома не входил с ними ни в какое сравнение: он носил спортивные штаны, джинсы и балахоны, «найки» и куртки анорак; он пил пиво с пацанами, гонял в футбол и вряд ли в его окружении кому-то были бы интересны разговоры о сравнении раннего и позднего творчества Бодлера¹. Или если бы вместо распивания пива на скамейке он пригласил бы парней заняться спиритическим сеансом при свечах. Рома даже усмехнулся такому повороту событий, но ему были бы интересны и спиритические сеансы, и Бодлер, и даже симфонический рок, который, как оказалось, очень ценился в кругах готов. На одном из сайтов, посвященном готической культуре, Рома нашел группу Lunа Aeterna и послушал несколько песен этой группы. Он слушал музыку, текст, но был всего лишь слушателем, а не частью этого мира, он не понимал множество фраз, посыла к смерти, разговора со смертью — словно упускал теорию, сразу же преступая к практике; он не знал истории движения, их идей и каких взглядов были привержены молодые люди. То, что готы симпатизировали ему внешне, не говорило, что, докопавшись до истины — они будут ему так же симпатичны. Девушка-вокалистка тем временем пела песню «Храм любви»:

Древние жрецы — хранители судеб земных

Ведут нас по жизненному пути.

В место слияния душ, в Храм любви.²

И Рома ловил каждое слово, пытался разгадать этот шифр, проникнуться и глубже узнать их секрет. Он даже закрыл глаза и старался представить себе этот жертвенный алтарь, тот самый храм, с потрескавшимися от времени стенами, витражами с картинами из библейских историй и в качестве прихожан — готов.

«Кажется, для начала неплохо», — подумал парень. Рома уже не чувствовал себя таким темным, каким был еще совсем недавно; теперь он словно приоткрыл для себя завесу чего-то удивительного и притягательного. Тематикой фильмов и песен также становилась нечистая сила, вроде вампиров, оборотней, мертвецов и прочих. Рома взял на заметку несколько фильмов и, найдя их в сети, решил посмотреть, но где-то на середине фильма Рому потянуло в сон, и он уснул, так и не досмотрев его.

На следующий день, Рома отправился на учебу. Там он не встретил Колю, а Боря за целый день даже не удостоил товарища кивком головы. «Как странно», — думал Рома, но не стал особенно забивать себе этим голову. Отсидев несколько пар и забив на последние, которыми была физкультура, он пошел домой.

По дороге домой Рома вновь вспомнил ту девушку, которую они встретили у подъезда, и задумался о готах. Внешний вид их значительно отличался от того, как выглядели все в этом городе, где новый спортивный костюм или новые джинсы были предметом роскоши, что ли. Проходя мимо одного магазина одежды, который так и назывался «Одежда на все сезоны», Рома зашел. Это был чуть ли не единственный магазин в городе: здесь одевались все, а если и не здесь, то был и другой магазин, «Одежда. Ленинский», что было по сути тем же самым, разве что в Ленинском районе. Рома хотел посмотреть, есть ли какие-нибудь вещи черного цвета, а так как после его «гуляний» остались хоть какие-то деньги, то, может, и приобрести пару-другую вещей, которые напоминали бы вещи готов. В магазине было тихо, здесь много лет продавалось одно и то же, да и покупалось только разве что по необходимости. Он прошел мимо ряда вывешенных спортивных костюмов, которые были неинтересны, женских платьев, халатов, ряда тапочек и зимних ботинок, что соседствовали на одной полке. В углу висели шорты и майки, оставшиеся с летнего сезона.

— Привет, что не на учебе? — спросила продавщица. Город и правда был небольшой, и продавщица в магазине была какой-то маминой подругой: то ли школьной, то ли из училища, а может, и просто нашей соседкой.

— Здравствуйте. Да я так, смотрю, выбираю, — сказал Рома и понял, что из всего магазина ему и выбрать нечего.

— Давай подскажу, спрашивай, — уговаривала его продавщица.

— Хорошо, что-нибудь черное у Вас есть? Футболки или джинсы? Может быть, пальто?

— Хм, ничего себе, разошелся. И все черное? — удивилась продавщица.

— Да, обязательно черного цвета.

— Как эти хочешь быть? На этих похожим… — она покрутила рукой в воздухе пытаясь вспомнить. — На «сатанистов»? Прости Господи! — и перекрестилась.

— Нет, с чего бы это? — Роман сделал удивленный вид и слегка покраснел.

— Ну, это они любят все черное. А я тут иду на работу, а мне она такая, на встречу, ну я испугалась, конечно, потом перекрестилась после того, как встретилась с ней. Мало ли что.

— А что может случиться? Порчу наведет? — Романа это даже начинало забавлять: у всех была столь странная реакция на готов, что просто становилось смешно.

— А мне вот тут сосед, Бобылев, рассказывал, что его баба Вера видела одну такую в городе, да не перекрестилась, а после мужу рассказала. Не прошло и трех дней, как померла.

— Так бабе Вере уже лет было чуть за девяносто! Вряд ли тут в готах дело, — сказал Роман.

— Точно, кажется, они себя готами называют. Да? А я даже как-то и не подумала, что ей за девяносто. Ну, тогда и впрямь не считается. Все равно, не люблю я их. Говорят, они на кладбищах часто появляются, уж что они там делают, я и знать не хочу. Да и сказать тебе, одеты они очень странно: например, ту, что я видела — явно не местная девушка. Таких вещей ни в нашем, ни в «Ленинском» магазине нет, приезжая. Я ни пальто таких не получала, ни брюк, а она ходит тут. Да и сапоги все в металлических пряжках, жуть.

— Спасибо, ну, я пойду — поблагодарил за разговор продавщицу парень и поспешил покинуть магазин.

Самое главное он узнал, а именно: первое, что готической одежды у них в магазинах нет, и второе, что та девушка была явно приезжей. Стало быть, если готов в городе несколько или целая компания, то все они приезжие. Хотелось бы узнать причину, вызванную их появлением. Что готы могли забыть в их глуши?

Выйдя из магазина, Рома вздохнул. С одной стороны, ему хотелось знать, почему Коли сегодня не было на учебе, но с другой стороны, мысль о том, что он спровоцировал неформалов и не предпринял никаких попыток извиниться — была сильнее. Парень достал телефон и набрал Колин номер. Телефон не отвечал. «Жаль, ведь он даже пришел меня проведать, узнать, как я и что со мной. В момент, когда все это произошло, он, конечно, хотел показаться плохим парнем. Но потом, на утро, он забеспокоился обо мне. Тот Коля, настоящий, которого я знаю», — думал Рома и шел куда глаза глядят. За этими размышлениями Рома и не заметил, как оказался в Ленинском районе и что до Колиного дома рукой подать. Тогда он решил перебороть обиду и навестить своего друга. Дом был девятиэтажным, считался домом повышенной комфортности, более новой планировки и лет на тридцать был новее той хрущевки, в которой жил Рома. Конечно, и этот дом был далек от тех небоскребов, о которых рассказывал Женька, но все-таки, это было чуть ли не единственное высокое здание в городе, и жители этого дома считались состоятельными. Рома часто заходил в гости по этому адресу, в основном по вопросам учебы, ради информации из интернета. Так просто, зайти в гости, Коля никогда не предлагал. И вот сейчас Рома стоял в нескольких метрах от него и не знал, будет ли это удобным, зайти вот так, без приглашения. Успокоив себя тем, что перед приходом в гости он предварительно позвонил, Рома решился позвонить в квартиру и набрал номер Колиной квартиры на домофоне. После нескольких продолжительных сигналов вызова, ответа не последовало. «Если он не дома, то где же ему еще быть?» — удивился Рома и набрал номер квартиры еще раз. «Стало быть, на учебе его не было, дома его тоже нет. Может, уехал?» — последняя мысль показалась ему более вероятной, так как родители Коли были в разводе, и часто они с матерью ездили к отцу в Москву. Отсюда и дорогие телефоны, компьютеры, одежда и прочее, все то, что в таком маленьком городе, как этот, было просто не достать. Еще в первый визит к Коле он обратил внимание на огромный телевизор в гостиной. «Кудряво живете», — иронизировал тогда Боря, а Рома промолчал, так как обсуждать, кто и как живет, было некультурно. По крайней мере, так его учили. А учили, должно быть, из-за того, что сами жили так, словно остались жить во времена перестройки или на худой конец в девяностые, что, обсуждая кого-то, нужно было сначала жить на порядок выше и лучше других. Этого не было. Много чего не было, и приходилось делать вид, что вся эта техника, одежда от известных брендов — не имеют ни какого значения для Ромы. Лишь сегодня, зайдя в магазин, он увидел колоссальную разницу в одежде подростков неформалов и тем, что продавалось у них в магазинах.

Из подъезда, возле которого стоял Рома, выходила невысокого роста женщина, в руке она держала связку поводков, к которым были прикреплены около пяти собак маленьких пород. Те весело высыпали на улицу и, заливаясь игривым лаем, тащили свою хозяйку на прогулку. В последнее мгновение Рома успел удержать дверь от ее закрытия и распахнул ее вновь, как за его спиной раздался голос той самой женщины:

— Вы к кому?

— К товарищу, он заболел, на учебе не был. Вот несу ему задания, — соврал Рома, показывая на сумку.

— Какая квартира? — недоверчиво спросила та, отдергивая собак, которые так и стремились сорваться с поводка и убежать куда глаза глядят.

— Тридцать четвертая, на третьем, — сказал Рома.

— К Тимофеевым, что ли?

— Да, к Коле, — Роме показалось, что она сейчас скажет, что они уехали, но та лишь кивнула и пошла дальше.

— Только это, — обернулась снова. — Без всяких там. А то вон, из Верхнего придут, все стены испишут, окурков накидают…

— Нет, нет, Вы что? — вскинул брови Рома и приложил руку к груди, как обычно делала его бабушка, отчего самому стало смешно.

— Знаю я таких, — фыркнула женщина и пошла дальше. На этот раз Рома специально проводил ее взглядом. Она еще пару раз обернулась, но затем махнула на парня рукой и пошла выгуливать собак.

Дойдя до квартиры, Рома позвонил и прислушался, нет ли за дверью шагов — но было тихо. Тогда он позвонил еще и еще, а когда уже собрался было уходить, то дверь открылась. На пороге стоял Коля, смурной и какой-то уставший: то ли только проснулся, то ли не ложился вовсе.

— Тебе чего? — спросил Коля как-то грубо, как в первый день их знакомства, летом, на практике, после поступления. Рома даже растерялся на мгновение, но затем вспомнил цель своего прихода.

— Слышь, полегче! Тебя сегодня в шараге не было, хотел узнать, может, заболел или еще что.

— Как видишь, здоров. Все? — отрезал тот и посмотрел на приятеля с вызовом.

— Да брось, Коль, я же по-дружески к тебе…

— Чего ты вдруг обо мне забеспокоился? Других друзей, что ли нет? Вот и иди с ними, а меня оставь.

— Ты чего, Коль?

— Ничего, иди, куда шел, — сказал Коля и закрыл дверь.

— Да пошел ты! — крикнул вслед приятелю Рома и стукнул по стене.

«К нему по-человечески, а он…» — думал Коля, выходя из подъезда, как вдруг в конце дома заметил силуэт в черном. «Гот», — пронеслось у него в голове, и ему стало интересно, куда же он направляется. Решив держать дистанцию, он, не спеша, шел за фигурой, которая двигалась слегка хаотично и порой в самый последний момент меняла свой маршрут. Преодолев гаражи, стройку и старые, заброшенные деревенские дома, Рома вышел на совсем незнакомую улицу, недалеко от железной дороги. Здесь, как казалось Роме, ничего никогда не было. Дальше «заброшек» они никогда с пацанами из класса не ходили, а тут на тебе, незнакомая местность, дома, люди, машины. Рома прошел мимо стойки-афиши, на которой была изображена музыкальная группа, явные представители dark-сцены — Witchcraft.

Дата концерта была сегодняшняя, а проходило все это мероприятие в клубе «Ночь» по адресу: улица Лопарева, дом 28. Рома сразу же посмотрел на дом, что был по правую сторону: улица Лопарева, дом 24.

Гот, шедший впереди, внезапно исчез из виду, стоило Роме отвлечься на афишу и вывеску на доме, но это было уже и не важно. Другой вопрос, что Готы потянулись в город гораздо раньше, чем был сегодняшний концерт. Вот уже пару дней то здесь, то там он встречал их, и не только он. Их видела и продавщица, и парни, из-за чего даже произошла досадная неприятность, что повлекло за собой разногласия в их приятельских отношениях. Пройдя немного вперед, Рома увидел и тот самый клуб в доме 28. Черная дверь, ничем не примечательная, разве что несколько представителей готов стояли возле нее и негромко общались. Все были одеты, как тому полагает готическая мода: бледные, с черными волосами, у девушек нередко были яркие пряди, сами волосы длинные, прямые. Колечки и гвоздики пирсинга на лицах, у кого-то на кистях рук были татуировки, другие прятали руки в черных перчатках. Ну и, конечно же, плащи и тяжелые ботинки марки New Rock, или «Нью роки», как их называли между собой их обладатели. О них Рома читал на форуме, многие покупали обувь, что называется, «с рук», так как цена за одну пару была удовольствием не из дешевых. На том же самом форуме были разделы, посвященные и одежде: как ее приобретению, так и продаже — но Роме и в голову не могло прийти, что вся эта атрибутика «до смерти романтических особ» столь редкая и ее не купить просто так. Рома сам усмехнулся своей наивности и теперь видел разницу между дизайном в одежде готов и просто черными вещами, которые можно было купить в их городе.

«Было бы действительно смешно прийти на такое мероприятие в шмотках из нашего магазина», — думал парень, смотря на готов, компания которых становилась все больше и больше. Они стекались со всех сторон, и каждый был по-настоящему индивидуален, не было ни одной похожей девушки или парня, каждый из них относился к своему образу с особенным трепетом, что чувствовалось, стоило лишь взглянуть на них. «Коля бы сказал „Клоуны“», — подумал Рома, как вдруг заметил, что на него обернулись несколько ребят и девушек. Рома к тому времени уже перешел на ту сторону дороги и встал возле дерева, предварительно достав телефон и делая вид, что занят чем-то очень важным и что до кучки неформалов ему нет никакого дела. На самом же деле он во все глаза рассматривал их, следил за их манерой общения, за их жестами, выражениями лиц. На сумках и торбах у многих были названия готических и металл-групп: Lacrimosa, Black Sabbath, Alice Cooper, большинство же было с надписью Nightwish или с изображением крестов.

Поймав на себе взгляды, Рома решил, что пора заканчивать представление и идти домой, как вдруг услышал, что его кто-то зовет.

— Рома, — снова раздался возглас, теперь его звали несколько людей. Он обвел толпу взглядом и увидел несколько парней и девушек, которые махали ему. На всякий случай парень обернулся: может быть, они ошиблись и зовут вовсе не его, но никого поблизости с ним не было. Тогда он повернулся снова. К нему направлялась одна из девушек. Она, не смотря на дорогу, нарушая все правила дорожного движения, шла к нему. Полы ее длинного платья были в снегу, а ее распахнутое пальто развевалось от ветра. На вид ей было лет 25, худая, высокая, с белой прядью волос, что так контрастировала на фоне черных. У нее были тонкие брови, миндалевидные глаза, аккуратный нос и белая-белая кожа. С ее приближением в воздухе стало пахнуть духами с нотами табака и чего-то старинного, словно из бабушкиного сундука, душного, но в тоже время вкусного.

— Что ты здесь делаешь? Как ты? — с ходу спросила она, и любая другая девушка приветливо бы улыбнулась, но только не она.

— Нормально, — между делом ответил он, внимательно рассматривая девушку.

— Это не ответ, ты же знаешь? — Роме казалось, что он на сеансе гипноза, но ему даже нравилось это сладостное ощущение, в которое он погружался. Все кругом перестало существовать, парень держался на ногах, словно из последних сил, и даже усмехнулся такой слабости.

— Ты в порядке? — спросила она и сделала шаг назад, давая Роме больше воздуха.

— Да, со мной и вправду все в порядке. Голова закружилась немного, — сказал он.

— Должно быть, давление? Не находишь? Бьет прямо в виски? — девушка вскинула одну бровь и поджала губы, в ожидании ответа, но Рома не торопился доставлять ей такое удовольствие.

— Давай сначала, — Рома, внимательно посмотрел на нее. — Как твое имя?

— То есть совсем ничего не помнишь? И как домой тебя принесли тоже не помнишь?

— Нет, к сожалению. Даже не знаю, кто мои спасители.

— Скажешь тоже… Мы ведь не монстры?! Хотя многие и считают именно так.

— Я так не считаю, — отрапортовал Рома.

— Я это чувствую, — все с той же серьезностью сказала девушка.

— Итак, меня зовут Рома, — и он протянул ей руку.

— Рейм, — сказала девушка.

— Тебя зовут Рейм? — спросил Рома.

— Нет, не меня, а тебя. Твое имя Рейм, если не помнишь, потом поймешь. Меня зовут Эмбер, только с ударением аккуратнее, — сказала девушка.

— Эмбер, — с ударением на первый слог, как того и просила девушка, повторил Рома.

— Так значит, ты тоже пришел на концерт?

— Нет, я случайно здесь. Просто шел мимо.

— Случайно? Ты еще не знаешь, что ничего случайного не бывает?

Примечания

1

Шарль Пьер Бодле́р французский поэт, критик, эссеист и переводчик; основоположник эстетики декаданса и символизма

2

Строки из песни российской симфоник-метал-группы Luna Aeterna