Души человеческие: «чёрный меч»

Соломон Корвейн, 2023

"Чёрные мечи" – небольшая наёмная кампания из Таранто, чей хлеб – это небольшие конфликты и защита деревень от нападений технодикарей. Руины бывшей Италии полны ужасов и возможностей, которыми и пользуются наёмники, чтобы выжить и преуспеть. Но на этот раз им выпал шанс проявить себя перед Ковенантом – на юге страны вспыхнул мятеж, который нужно подавить. Зажиточный сеньор сбросил с себя иго Неаполя и "Чёрные мечи" вошли в карающее воинство. Теперь их дальнейшая судьба зависит от мастерства и умений.Йозеф Ди'Андорр – рекрут, недавно ставший наёмником. Он стремится к повышению, желает устроить получше жизнь и работа солдатом сулит немало денег. На осколках родного города, песках Ливии и цитадели "сынов Мальты" ему предстоит стать настоящим "чёрным мечом". Но, помимо богатства и славы, путешествие принесёт ему нечто большее…

Пролог

В холодном сумраке ночи практически ничего нельзя было рассмотреть, только разве что золото куполов старого храма прорезалось сквозь плотную темень. Они смахивали на свет маяка, на искру света с густой тьме, горящие для заблудших душ и взывающие их ко спасению. У белых стен старинного собора разбит прекрасный сад, подобающий виду изумительного ковра из разных цветков, прорезанный гранитными дорожками. Совсем рядом, за чёрным металлическим забором, за асфальтовой дорогой громыхала железная дорога, окаймлённая буйством зелени.

Небольшой город на границе колоссальной державы крепко спал, и никто не смел нарушить покоя. Лишь чёрно-жёлто-белые стяги с грозным двуглавым орлом шелестели на ветру вкупе с громыханием составов. Комендантский час охранялся патрулями полиции и слугами Службы соблюдения временных ограничений Министерства порядка Российской Империи. Они рыскали всюду — особыми тройками исследовали тихие улочки Биробиджана в поисках нарушителей — от старого краснокаменного Арбата до древо-домовых окраин городка. Никто и не думал выйти на затуманенные улицы кроме тех, кто имеет на это особе право.

Всё это создаёт сдавленную обстановку, отдающую свинцом. Люди жили словно под прессом, абсолютный надзор создавал атмосферу паранойи, а всесильный аппарат насаждал страх. Церкви же отдавалась благая роль создателя смысла жизни, как определяет император, но мало кто помнил об истинном смысле её.

Сквозь тьму полночи брёл только один человек, если его можно так назвать. Клацанье стальных подошв и гул механизмов перебивали слабосильную тишину и мистику сумрака. Это сгорбленная от усталости и старости фигура, облачённая в чёрную рясу с капюшоном, овеянная зловещим и мистическим ореолом. Он медленно шёл возле металлического забора церкви, внимательно осматривая его. Два ярко-синих насыщенных диодных уголька вместо глаз блистали во тьме, внимательно высматривая любые проблемы с конструкцией.

— Всё в порядке, — тихо проскрипел мужчина, когда убедился, что целостность не нарушена.

Он побрёл дальше, казалось, что сам мрак к нему липнет, и свет архаичных фонарей не может его разогнать. Существо змеёй вильнуло за ворота и остановилось, как вкопанное. В специальном стекле, которое защищало электронные зрительные нервы, отразился тусклый отблеск роз, линия за линией складывающихся в изображение белоснежного ангела. Минуты две взирала фигура на красоту, устроенную людьми, но от того на холодной лучше легче не становится.

— Всё это печально, — минорно он отметил. — Скоро осень, и они умрут.

Существо прошло дальше, подошло практически к розоватым гранитным ступеням церкви, где пред очами предстала неприятная картина. На табуретке сидел светловолосый юноша, практически заснувший. В пальцах ютилась весьма толстая книжка с голубоватой обложкой.

— Привратник, — холодно обратился мужчина и от бренчания техники паренёк аж продрог, подпрыгнул и чуть не грохнулся с табуретки. — Ты поставлен настоятелем для наблюдения за сим местом, так не спи же.

— Ах, это вы, — парень зевнул и поднялся, отдал поклон, и повинно опустив голову, заговорил, — простите за сон, я зачитался.

— Всё хорошо, — холодно-отстранённо произнёс мужчина, — просто будь собранней, как сегодня говорил архиепископ.

— Я ещё после послушания, — пожаловался юнец. — Я весь день с отцом Даниилом освещал кресты, иконы и энергокарабины для наших воинов-защитников из Казачьей гвардии и ракетчиков. Поговаривают, что на западе опять неспокойно, еретики их Либерального Капиталистического Союза вновь содомию насаждают. А вы не боитесь Имперской полиции?

— У меня есть особое разрешение, — он потёр пояс, где в подсумке таилась волшебная бумага, взглянув на юнца, тот покачнулся при свете безжизненных очей.

«Я ведь тоже был когда-то таким… я ведь тоже был когда-то из… плоти», — всколыхнулась отравляющая мысль в глубине рассудка, в искусственных нервах пробежала настоящая тоска, массивная как свинцовая плита.

— О чём ты читаешь? — пытаясь сделать более-менее человеческий голос, спросила фигура. — Привратник Сергий.

— «О деяниях времён далёких» за авторством Иоанна Дециля. Из Рейха.

— Это сложная книга, — тихо произнесла фигура, словно бы чувствовала всю тяжесть, горечь, долготу и ужас событий, описанных тут… будто бы он сам испытал это всё на своей шкуре… или металлическом корпусе.

— Я знаю. Пока что я на самом начале. Интересная эта книга из Рима и описываемый герой… весьма занимательная фигура.

— А кто там главный герой?

— Йозеф Ди’Андорр, — произнёс малец и протянул книгу, — я читал о том, как он бился за сокровища бывшей Испании, о том, как сражался за целостность своей родины. Он был участником древнего ордена, который стремился сохранить осколки порядка в былом мире.

— Йозеф, — проскрежетал мужчина, отшагнув в сторону и подняв голову, лицевая маска чуть-чуть спала, и лунный свет холодным сиянием занял серебристое лицо. — Йозеф… Я очень давно не слышал этого имени.

— Вы были с ним знакомы?

— Йозеф, — повторило существо, точно бы смакуя это имя в ротовых механизмах, — я слышал это имя ещё до того, как ты родился и до того, как родились твои родители. Это… мне напомнило об очень старых временах.

— О каких? — с приоткрытым ртом юноша слушал слова старого монаха.

— Оно из тех времён, когда в мире торжествовала тьма, — казалось, что в безжизненном взгляде диодов пробежала тень ужаса, — когда мир пребывал в хаосе и бесконечных войнах. Не было тогда ни империй, ни сильных правителей, ни могущественных республик. Эпоха огня и железа, эпоха горя и торжества хаоса, эпоха ночи человечества, новые тёмные века.

— Видимо, этот человек был вашим знакомым? Из тех самых времён?

— Да, это имя мне очень знакомо, — стальные костеподобные пальцы легли на плечо, только перчатка не дала испугаться пареньку, — к великому сожалению я застал те времена. И я до сих пор несу их отпечаток на себе, — он провёл по груди, осторожно коснувшись места, там должно было быть сердца, но его давным-давно заменил мотор, — они сделали меня таким, какой я есть.

— Что ж, во всяком случае, этот человек мёртв, и мы можем только литию отслужить по нему, если он был крещён в святом православии.

— Он не мог умереть, — в стальном голосе промелькнуло что-то призрака надежды, — пока он на страницах этой книги, в сердцах многих, он не может умереть.

— Поэтично сказано. Не для нас монахов, отче.

— Что же повествует Иоанн Дециль? — с жаждой, которую он слишком давно не чувствовал, спросил киборг.

— Тут много чего написано, — служитель культа поднял книгу, — но я только начал её читать.

— Что ж, — в механическом голосе все услышали жизнеутверждающие нотки, рясоносец поднялся в полный рост и расправил широкие плечи, казалось, что всё его тело, неимоверно устаревшее, наполнилось новой жизнью, — расскажи нам, о чём ты прочёл?