Крематорий домашних животных

Сонич Матик, 2020

Татьяна Пшеничная – одинокая женщина средних лет. Она очень любит животных и с детства помогала им. Но после того, как прогорел её бизнес, у неё появились настоящие "друзья". Чтобы помочь ей выйти из депрессии, они уговорили открыть Крематорий домашних животных. Попадая в места, где умерли чьи-то питомцы, Татьяна помимо своей воли сталкивается с разными людьми, среди которых есть и смертельно опасные. И самый главный вопрос – сможет ли она сама выжить и помогут ли ей "друзья"?

20 декабря 20хх г. 17:13

От кого: «СуперГорошиков» <[e-mail]>

Кому: «Пшеничная.Крематорий» <[e-mail]>

«Здравствуйте, Татьяна Валентиновна.

Пишу с личного ящика, и, надеюсь, что вы мне поможете с тем делом.

Мне, как человеку, а не как представителю органов.

Я кучу раз прочитал ваши показания, не считаю, что вы сумасшедшая или врете, но многого не понимаю.

Как 13 декабря бизнесхрен выпрыгнул из вашего окна на пятом этаже и не убился?

Куда он пропал?

С чего вообще все началось?

Только мне, обещаю, информация дальше не пойдет. У нас на этого извращенца такая база, мы только рады бы были вашей помощи. Но мне лично очень интересно, как вы смогли до него добраться…

С уважением,

Сергей Горошиков»

***

21 декабря 20хх г. 00:08

От кого: «Пшеничная.Крематорий» <[e-mail]>

Кому: «СуперГорошиков» <[e-mail]>

«Здравствуйте, Сергей.

Я и не скрываю ничего. Сама ведь к вам пришла.

Судак этот сам решил ко мне прийти, я его не звала. Ну, и так сложилось просто…

Но если вы хотите знать с чего все началось, то рассказ мой будет долгим…

Я всегда любила животных. В детстве я очень хотела помочь всем-всем животным на свете! Чтобы беззащитные создания всегда были любимы и всегда были счастливы!

Так я и сделала!

Теперь я собираю трупы никому не нужных, но уже абсолютно счастливых животных, и утилизирую их.

Нет, сначала я организовала обычный приют для бездомных и брошенных, но кризис 2008, отсутствие сочувствующих и маленький кредит сделали свое дело…

Их было всего 12. И каждого я помню по имени.

Две дворняги одинаковой расцветки — умный Шпунтик и глупый Николаша; ушастая корги Мартина, ползавшая на пузе, потому что потеряла все пальцы; слепой шпиц Пью; визгливые, вечно голодные заморские свинки — Бобетта, Свиннетта, в другой клетке — Густав, Карл, Зигмунд; облезлый рыжий кот Пшик и, похожий на размытое пятно акварельной краски, дымчатый кот Мякиш; ну и, конечно, моя вечная спутница — Лариска — естественно, белая крыса.

Ушли они все разом — яркими искрами погребального костра, который устроили потерявшие берега коллекторы…

Я могла уйти вместе с ними и той ночью, и позже. Но не сделала этого. Что-то не дает.

Очнувшись через неделю в своей малометражной наследственной квартире, я поняла, что надо жить дальше, надо что-то есть и как-то платить по счетам. И что в мои сорок мне уже поздно менять мечту. Семью Бог как-то не дал, а вот с животными мне всегда было легче иметь дело, чем с людьми. И я поняла, что работать хочу только с ними.

Но не могу! С живыми не могу! Ведь даже в зоомагазине, в этом зверином чистилище, я представляю их мертвыми!

Пошла на ветеринарную станцию, спросила, какая есть работа, но чтобы не с живыми. Оказывается, целая проблема с утилизацией трупиков! «А куда же простые владельцы мертвых питомцев девают?» — спросите вы.

А кто как! Кто-то выкидывает как твердые бытовые отходы в мусорку, бывает даже без коробки или мало-мальского савана из старого половичка. Животных поменьше могут в унитаз смыть; закапывают в перелеске, если люди порядочные; или присыпают листьями и свежим снегом прямо на газоне у дома. Короче, вот, как смог.

Печально…

Меня на эту работу уговорили Они. Почти каждый день мне мерещилась в отражении Лариска, она смотрела из-под воротника халата своими красными застывшими глазами. И все мои двенадцать призраков преследовали меня дома. Я пошла у них на поводу, чтобы хоронить их каждый раз вместе с трупиками других животных. Хоронить их, тех, кого не спасла…

Так я открыла мой пункт кремации домашних животных.

Как Дед Мороз я ходила по людному городу с большим мешком «подарков». Я и действительно на него похожа в дутом пуховике и унтах, только бороды нет.

Сначала я работала по сигналу с ветеринарных станций, куда звонили зареванные детишки и запаниковавшие родители зареванных детишек. Мои привидения неотступно продолжали мне являться: Шпунтик и Николаша ходили за мной по службе, обнюхивали двери помещений, где лежал трупик; Лариска всегда смотрела на меня в зеркало из-под воротника; Бобетта, Свиннетта, Густав, Карл, Зигмунд продолжали будить меня голодным визгом по ночам, и замолкали только после очередных похорон. Пшик и Мякиш соблазнительно спали по утрам на моем месте, а Мартина и Пью растягивались в коридоре, мешая собираться на работу.

Ах, да! Потом мне уже перестали звонить люди, Шпунтик и Николаша сами стали водить меня по городу и носом показывали, где начало остывать очередное тельце.

А вообще, так себе работа — хоронить самых счастливых животных…»

***

Утро было недобрым. Проговаривая очередную ругань на поросят из-за бессонной ночи, Таня привычным жестом убрала из клетки скукоженную увядшую морковку и положила свеженькие ароматные кусочки, дважды споткнувшись об растянувшуюся на ковре Мартину.

В ванной еще опухшими глазами Татьяна подмигнула Лариске и, не обращая на нее внимания, умылась и причесалась. Лицо немного посвежело, и с ровным пробором русых волос начавшая сидеть женщина перестала быть похожей на енота после драки. Может быть, только чуть-чуть.

На выходе у машины ее уже ждали возбужденные собаки. Судя по их настроению, день предстоял насыщенный.

Припарковав черный махонький Поло в центре, Татьяна час ходила кругами по морозной улице за своими поводырями Те нетерпеливо поскуливали, проявляли всяческое беспокойство, чего-то ожидая.

И вот понеслось. Желтая пятиэтажка. Сначала третий этаж, вход с колодца: сразу три канарейки.

С широкой лестницы старая деревянная дверь с пятью звонками:

— Ну, Шпунтик, куда?

Шпунтик дважды тявкнул.

— Надеюсь, это означало второй… — Татьяна нажала на чирикающий звоночек. Раздались шлепающие торопливые шаги, замешательство за дверью.

— Кто? — спросил приятный женский голос.

— Вет.станция. У вас птичек, говорят надо забрать.

— Куда забрать? Они не болеют. Новое городское распоряжение? — при этих словах заводчицы птиц Татьяна вопросительно посмотрела на Шпунтика, тот понимающе посмотрел на нее:

— Нет никого распоряжения. У вас, наверное, их кот загрыз…

— Не говорите чепухи, у меня нет кота, кот есть у соседки… — прервавшись на полуслове, торопливое шлепанье стихло в глубине квартиры, где-то хлопнула дверь и шлепанье еще быстрее вернулось к входной двери, щелкнул замок.

Ошарашенная маленькая домохозяйка затараторила, пытаясь придумать для себя объяснение происходящего. Какое-нибудь логичное оправдание:

— Катя скоро придет. Она с подружками хотела, показать… Только вчера ей папа привез… Это бабкин кот! Он толстый, как в клетку-то пролез! Она ведь закрытая стояла. Может это кто назло? А вам соседи позвонили? Хорошо, что Вы пришли…

Сурово глядя из-под бровей, Татьяна, достала черный мешок из рюкзака и прошла в просторную светлую комнату. На широком подоконнике стояла открытая клетка, на песочке кверху лапками и с судорожно раздернутыми крылышками, лежали три молодых канареечки.

— Кот их не загрыз, он их лапой поймал. Видите,? Тут расстояние достаточное? А потом придушил. Он ими поиграл. — Татьяна собрала трупики в мешок, стараясь не поломать уже застывшие крылышки, — Плохо вы придумали: от окна дует, клетка — не подходящая, тесная, от посторонних не защитили.

Конец ознакомительного фрагмента.