Шопоголик и бэби

Софи Кинселла, 2007

В жизни Бекки, похоже, наступают крутые перемены: она ждет ребенка. Знаете, чем отличается просто беременная женщина от беременной женщины-шопоголика? Если просто беременная женщина думает о какой-то ерунде вроде врачей, родов, воспитания будущего наследника, то беременная женщина-шопоголик прежде всего заботится о том, чтобы у ее ребенка все – от соски до коляски – было только от самых известных брендов. Так что Бекки некогда отдыхать – она без устали штурмует магазины. К тому же Бекки – не просто женщина и даже не просто женщина-шопоголик. Она – деловая женщина. И в перерыве между шопингом делает карьеру, и заметим – успешную. Ну а кроме того, на горизонте замаячила угроза ее счастливому браку: давняя подружка мужа. Заметим, ни капельки не беременная, а стройная и неотразимая. Силы не равны, скажете вы? Просто вы не знаете Бекки!

3.

О Венеции Картер я больше не упоминаю.

Во-первых, еще ничего не решено. А во-вторых, если супружеская жизнь и научила меня чему-то, так это умению не заводить разговоров на щекотливые темы, когда муж в запарке и одновременно открывает филиалы в Амстердаме и Мюнхене. Люк пропадал в разъездах всю неделю и только накануне вечером вернулся совсем измотанный.

И потом, смена врача — не единственная деликатная тема, которую мне давно пора поднять. Предстоит еще обсудить малюсенькую царапину на «мерседесе» (виновата не я, а тот, кто понаставил эти дурацкие столбы) и две пары туфель, которые надо забрать у Миу Миу, когда Люк будет в Милане.

Сегодня суббота, а я сижу в кабинете и с лэптопа проверяю свой банковский баланс. Сферу банковских интернет-услуг я открыла для себя всего пару месяцев назад и с тех пор не нарадуюсь. Ведь по Интернету состояние счета можно проверить в любой момент! Вдобавок из банка не присылают выписки по обычной почте, а значит, по дому они не расползутся и не попадутся на глаза никому (то есть мужу).

— Бекки, мама прислала письмо. — Люк входит с почтой и кружкой кофе. — Передает тебе привет.

— Твоя мама? — Мне едва удается скрыть ужас. — Элинор? Что ей надо?

У Люка две матери. Милая и добрая мачеха Аннабел живет вместе с отцом Люка в Девоне, и мы в прошлом месяце навещали их. А Снежная Королева и по совместительству настоящая мать Люка бросила сына, когда он был совсем маленьким, и укатила в Америку. Будь моя воля, я бы с Элинор и знаться не стала.

— Она путешествует по Европе вместе со своей коллекцией.

— Зачем? — тупо спрашиваю я. И тут же представляю Элинор на пляже, со свернутыми в рулон картинами под мышкой. В таком виде она сама на себя не похожа.

— Сейчас коллекцию демонстрируют в галерее Уффици, затем она будет выставлена в Париже… — Люк обрывает себя. — Надеюсь, ты не подумала, что мама повезла картины развеяться на курорт.

— Вот еще! — возмущаюсь я. — Я сразу поняла, что ты имеешь в виду.

— Словом, она хочет встретиться с нами ближе к концу года, когда будет в Лондоне.

— Люк… А я думала, ты ее ненавидишь. Ты забыл, что решил больше с ней никогда не встречаться?

— Перестань, Бекки. — Люк слегка хмурится. — Нашему ребенку она приходится бабушкой. Нельзя просто взять и вычеркнуть ее из жизни.

Еще как можно, хочется парировать мне. Но я только с сомнением пожимаю плечами. Пожалуй, Люк прав. Ведь наш будущий малыш — единственный внук Элинор. Ее кровинка.

Господи, а если ребенок уродится в нее? Перед глазами возникает жуткая картина: малыш в колясочке, в безукоризненном кремовом костюмчике от Шанель, возмущенно выговаривает мне: «Мама, опять у тебя неопрятный вид!»

— А чем это ты занимаешься? — вклинивается в мои мысли Люк, и я спохватываюсь. Слишком поздно, он уже идет прямо ко мне. И к моему лэптопу.

— Да так, ничем! — торопливо отвечаю я. — Банковский баланс смотрю…

Я щелкаю кнопкой, чтобы закрыть окно, а компьютер, как назло, зависает. Вот попала.

— Что-то не так? — интересуется Люк.

— Нет! — Я почти в панике. — То есть… просто выключила машину, да и все! — И я незаметно выдергиваю из розетки шнур.

Экран все равно светится. А на нем баланс — черным по белому.

Люк между тем приближается. Ладно, только бы на экран не смотрел.

— Дай-ка взглянуть… — Люк останавливается рядом. — На сайт банка зашла?

— Вроде как… Ничего страшного, честно…

Я пытаюсь загородить животом экран, но безуспешно. Несколько минут Люк ошеломленно взирает на баланс.

— Бекки, — наконец произносит он, — здесь правда написано «Первый кооперативный банк Намибии» или мне мерещится?

— Э-э… да. — Надеюсь, мой голос звучит деловито. — Я завела в нем маленький такой интернет-счет.

— В Намибии?

— Оттуда мне прислали письмо и предложили очень выгодный процент, — слегка смущаясь, объясняю я. — Глупо было упускать такую возможность.

— Бекки, ты что, отвечаешь на все электронные письма, какие только получаешь? — Люк как будто не верит своим ушам. — Может, ты уже и заменитель виагры заказала?

Так я и знала: мою блестящую банковскую стратегию он не оценил.

— Не дави на меня! — возмущаюсь я. — Какая разница, в каком банке у меня счет? Люк, ты же сам говорил — коммерция вышла на глобальный уровень. Прежних границ уже не существует. И если можно на выгодных условиях открыть счет в Бангладеш, значит…

— В Бангладеш?

— Ох. Ну, в общем… Там у меня тоже есть счет. Совсем крохотный, — поспешно добавляю я, заметив, как переменился в лице Люк.

— Бекки… — Похоже, столько новостей сразу Люку не осилить. — Скажи, сколько банковских интернет-счетов ты уже открыла?

— Три, — помедлив, отвечаю я. — Приблизительно.

Люк сверлит меня взглядом. Вот в чем главный недостаток мужей: они знают нас как облупленных.

— Ну хорошо, пятнадцать, — бормочу я.

— И по скольким у тебя перерасход?

— По пятнадцати. А что такого? — с вызовом добавляю я. — Для чего нужен банковский счет, если перерасходы запрещены?

Люк в изумлении хватается за голову:

— Пятнадцать перерасходов! Бекки, долги стран третьего мира — твоя вина.

— Я всего лишь поставила глобальную экономику себе на службу, — возражаю я. — Между прочим, за одно открытие счета Банк Чада выдал мне пятьдесят долларов премии!

Все-таки не умеет Люк мыслить глобально. Ну и что, если у меня пятнадцать счетов в банках? Всем известно, что нельзя класть все яйца в одну корзину.

— Ты, видимо, забыл, — высокомерно продолжаю я, — что я — бывший финансовый журналист. Мир финансов и инвестиций я знаю как свои пять пальцев. Чем выше риск, тем больше прибыль, и ты в этом еще убедишься.

Сразить Люка наповал не удалось.

— Благодарю, Бекки, азы инвестирования мне известны, — вежливо сообщает он.

— В таком случае… — Меня внезапно осеняет: — Надо заодно инвестировать в экономику Бангладеш трастовый фонд ребенка! Мы разбогатеем!

— Ты рехнулась? — Люк смотрит на меня в упор.

— А что такого? Это же развивающийся рынок!

— Вряд ли, — закатывает глаза Люк. — Тем более что я уже поговорил с Кеннетом насчет траста для ребенка, и мы решили вложить эти средства в ряд надежных паевых фондов…

Я вскидываю руку:

— Минуточку! Что это значит — «уже поговорил с Кеннетом»? А меня не спросил?

Ушам не верю: со мной даже не посоветовались! Словно со мной можно вообще не считаться. Будто я не была финансовым консультантом на телевидении и не получала каждую неделю сотни писем. Будто зрители не умоляли меня дать совет.

— Послушай, Бекки, — вздыхает Люк, — Кеннет охотно порекомендует нам самые выгодные инвестиции. Тебе не о чем беспокоиться.

— Не в этом дело! — Меня просто распирает от негодования. — Люк, ты не понимаешь. Мы скоро станем родителями. Значит, пора учиться принимать все важные решения вместе. А не то родной ребенок начнет лупить нас, нам придется прятаться от него в спальне и навсегда забыть про секс!

— Что?

— Думаешь, так не бывает? В «Суперняне» показывали!

Люк вконец озадачен. Напрасно он так редко смотрит телевизор.

— Ну хорошо, — наконец говорит он, — мы можем принимать решения вместе. Как скажешь. Но рисковать средствами нашего ребенка и вкладывать их в развивающийся рынок я не стану.

— А я не доверю их замшелому банку, от которого прибыли вообще не дождешься! — наношу ответный удар я.

— Тупик. — У Люка дергаются губы. — Что рекомендует эта твоя Суперняня, если у родителей принципиально разный подход к вложению капитала?

— Такого сюжета еще не было, — признаюсь я. В голову вдруг приходит идея. — Знаю! Мы поделим деньги. Ты вложишь половину, и я половину. И посмотрим, у кого лучше получится. — Не удержавшись, добавляю: — Ручаюсь, что у меня.

— А-а, ясно. Это вызов, не так ли, миссис Брэндон?

— Кто не рискует, тот не выигрывает, — бесстрастно заявляю я, а Люк смеется.

— Хорошо, так и поступим. Делим средства пополам, и каждый вкладывает их, куда сочтет нужным.

Я протягиваю руку:

— Решено. — Пока мы со всей серьезностью скрепляем сделку рукопожатием, звонит телефон.

— Я подойду. — Люк направляется к столу. — Алло!.. О, приветствую. Как дела?

Я выиграю, вот увидите! Выберу самые выгодные способы вложения капитала и озолочу нашего малыша. Пожалуй, я инвестирую средства во фьючерсы. Или в золото. Или… в искусство! Проще простого: надо только найти еще одного Дэмиена Херста, задешево купить у него заспиртованную корову или еще что-нибудь, а потом с бешеной прибылью продать ее на аукционе Сотбис, и все будут восхищаться моим талантом и дальновидностью…

— Вот как? — произносит Люк. — Нет, мне она не говорила. Ну что ж, спасибо. — Он кладет трубку и с недоуменным видом оборачивается ко мне: — Бекки, звонил Джайлс из агентства недвижимости, вроде бы ты связывалась с ним на этой неделе. О чем шла речь?

Влипла. Ведь чувствовала, что забыла еще одну щекотливую тему. Пора составлять список.

— А-а, это… — Я прокашливаюсь и рассеянно собираю в стопку бумаги на своем столе. — Да просто я сообщила Джайлсу, что мы готовы отказаться от прежних требований. Например, слегка расширить район поисков, как ты и предлагал.

— Слегка? — недоверчиво переспрашивает Люк. — Вплоть до островов Карибского моря? Джайлс уже высылает нам описания восьми вилл на берегу и интересуется, заказывать билеты на самолет или пока не надо!

— Люк, но ты же сам сказал, что поиски нужно вести не только в своем районе! — оправдываюсь я. — Это была твоя идея!

— Я имел в виду — в Кенсингтоне! А не на Барбадосе!

— А ты видел, что нам предлагают на Барбадосе? — оживляюсь я. — Ты только взгляни! — Оттолкнувшись, я подкатываюсь в своем кресле на колесиках прямо к его столу, захожу в Интернет и открываю сайт карибского агентства недвижимости.

Эти сайты с недвижимостью такая прелесть! Особенно с виртуальными экскурсиями.

— Видишь? — указываю я на экран. — Вилла с пятью спальнями, гигантским бассейном, водяным садиком и коттеджем для гостей!

— Бекки… — Люк делает паузу, словно размышляя, как бы получше втолковать мне, что к чему. — Эта вилла. Находится. На Барбадосе.

Любит же он цепляться к мелочам.

— И что? — удивляюсь я. — Наоборот, классно! Ребенок плавать научится, ты будешь рассылать электронные письма из коттеджа для гостей, а я — каждое утро делать пробежки по пляжу…

Соблазнительная картина: я в бикини из одних тесемочек везу коляску — такую специальную коляску для мамаш, увлекающихся бегом трусцой, — по белоснежному карибскому пляжу. А бронзово-загорелый Люк в тенниске потягивает пунш с ромом. Может, он даже увлечется серфингом и снова будет носить бусинки в волосах…

— Ну уж нет, цеплять на волосы бусы не стану, — прерывает мои мечты Люк.

Мистика какая-то! Мысли мои прочел, что ли?

Да нет, не может быть. Наверное, я уже делилась с ним карибскими фантазиями.

— Послушай, милая, — говорит Люк и садится, — лет через пять мы подумаем об этом серьезно. Если все пойдет по плану, к тому времени у нас будет уйма возможностей. А пока придется жить в центре Лондона.

— Тогда что же нам делать? — Я раздраженно пробегаю взглядом страницу с барбадосской недвижимостью. — Ведь на лондонском рынке ни единого стоящего предложения. А скоро Рождество, нас выставят на улицу, и будем мы скитаться — бесприютные, с младенцем, давиться бесплатным супом…

— Бекки, — вскинув руку, перебивает меня Люк, — супа не будет!

Он открывает свою почту, находит приложение к письму и жмет кнопку печати. Секунда — и пробуждается принтер.

— Что там? — любопытствую я. — Что ты делаешь?

— Сейчас. — Люк собирает распечатки и протягивает мне. — Джайлс поэтому и звонил. На случай, если мы «еще не передумали насчет Лондона», как он выразился. Предложение только что поступило, дом совсем рядом, за углом. На Деламейн-роуд. Но решать надо быстро.

Я просматриваю первую страницу:

«Элегантный семейный дом… идеален для приема гостей… просторный холл… великолепная, роскошная кухня…»

Ого. Поневоле заинтересуешься.

«Сад с игровой зоной, обустроенной по проекту ландшафтного дизайнера… шесть спален… гардеробная со стенным шкафом для обуви…»

У меня захватывает дух. Стенной шкаф для обуви! Это же просто другое название для…

— Даже «обувная гардеробная» есть. — Люк смотрит на меня с усмешкой. — Джайлс этому особенно рад. Может, сходим и посмотрим?

Я в восторге от этого дома! И не только из-за обувной гардеробной. Перечитываю описание — и прямо вижу, как мы с Люком живем в новом прекрасном доме. Принимаем душ в бескаркасной кабинке «Рейнджет», облицованной известняком… варим кофе в кухне «Балтхауп», оборудованной по последнему слову техники… а потом, может быть, гуляем по уединенному, обращенному на запад саду среди великолепных взрослых экземпляров разнообразных кустарниковых растений. Не знаю, что это такое, но как звучит!

В тот же день мы пешком идем по зеленой Мейда-Вейл осматривать наш будущий дом. В руке я судорожно сжимаю листок с описанием, но мне он без надобности: я заучила его наизусть.

— Двадцать четвертый… Двадцать шестой… — Люк щурится, вглядываясь в номера домов, мимо которых мы проходим. — Наверное, он на другой стороне.

— Вот он! — Я застываю как вкопанная и смотрю на противоположную сторону улицы. — «Впечатляющий портик с колоннами, двустворчатыми дверями и стильным веерообразным окном над ними»! Какая красота! Идем скорее!

Я уже готова бежать через улицу, но Люк удерживает меня за руку:

— Бекки, сначала выслушай меня.

— Ну что еще? — Я пытаюсь высвободить руку, рвусь, как пес с поводка. — Что такое?

— Давай вести себя сдержанно, ладно? Просто попридержим восторг, и все. Первое правило любой сделки гласит: выглядеть надо так, будто ты в любой момент можешь уйти не оглядываясь.

— А-а… — Я перестаю вырываться. — Хорошо.

Сдержанность. Это по мне, это я умею.

Но когда мы приближаемся к парадной двери, мое сердце дико колотится. Это наш дом, я сразу его узнала!

— Суперская дверь! — восклицаю я, нажимая на кнопку звонка. — Такая лакированная!

— Бекки… не забывай: никаких эмоций, — предостерегает Люк. — Делай вид, будто ты и не такое видала.

— Ах да, точно.

Едва я успеваю напустить на себя бесстрастный вид, как дверь открывается.

За дверью, на полу, выложенном черно-белой мраморной плиткой, стоит тоненькая женщина лет сорока. На ней белые джинсы «Дольче и Габбана» и топик в повседневном стиле, который — я-то знаю! — обошелся ей не меньше чем в пятьсот фунтов. И кольцо с большущим бриллиантом — непонятно, как она вообще поднимает руку с такой тяжестью.

— Привет, — произносит она томно, но с акцентом под простецкий. — Вы по поводу дома?

— Да! — Эх, слишком поторопилась с ответом. — То есть… вообще-то да. — Я старательно подражаю невозмутимой незнакомке. — Пожалуй, мы не прочь его осмотреть.

— Я Фабиа Паскали.

Рукопожатие у хозяйки влажное и какое-то ватное.

— Бекки Брэндон. А это мой муж Люк.

— Прошу, проходите.

Мы следуем за ней, нас провожает гулкое эхо шагов, а я оглядываюсь по сторонам и с трудом сдерживаюсь, чтобы не ахнуть. Холл необозримый. Изогнутая лестница похожа на голливудскую декорацию. Живо представляю, как медленно шествую по ней в потрясающем вечернем туалете, а восхищенный Люк ждет меня у подножия.

— Здесь проводили фотосессии, — говорит Фабиа, указывая на лестницу. — Мрамор привезен из Италии, люстра — антикварное муранское стекло. Входит в стоимость дома.

Вижу, Фабиа ждет моей реакции.

— Недурно, — замечает Люк. — А как тебе, Бекки?

Поменьше эмоций. Надо вести себя сдержанно.

— Да, ничего, — соглашаюсь я, зевая. — Можно посмотреть кухню?

Кухня изумительна, как и все остальное. Широченная барная стойка, стеклянная крыша, вся-вся техника, известная человечеству. Из последних сил стараюсь удержать отвисающую челюсть, а Фабиа перечисляет экспонаты:

— Печь индукционная с духовкой… встроенная варочная панель… вращающиеся многоярусные разделочные поверхности…

— Неплохо. — Небрежно, со скучающим видом я провожу ладонью по гранитной столешнице. — А встроенной электроформовки для суши нет?

— Есть, конечно, — отвечает Фабиа таким тоном, будто без этой штуковины и жить нельзя.

Даже электроформовка для суши у них есть!

Господи, это не кухня, а выставочный образец. И терраса, летняя кухня в пристройке и помещение для барбекю тоже. И гостиная со стеллажами от Дэвида Линли. Мы поднимаемся вслед за Фабией на второй этаж, а мне уже почти невмоготу держать в себе восторги.

— Вот гардеробная… — Фабиа приглашает нас в небольшую комнату, вдоль стен которой выстроились ореховые шкафы. — А этот стенной шкаф для обуви мне делали на заказ… — Она распахивает дверь, и мы входим в него. Ой, не могу больше. Куда ни глянь, всюду бесконечные ряды туфель, расставленных на чистеньких, обтянутых замшей полочках. «Лубутены»… «бланики»…

— Фантастика! — выпаливаю я. — И размер у меня такой же, и вообще! Значит, здесь и… (Люк осаживает меня предостерегающим взглядом.) То есть я хотела сказать… да, — я равнодушно пожимаю плечами. — Смотрится неплохо, пожалуй.

— У вас есть дети? — Мы выходим из гардеробной, Фабиа смотрит на мой живот.

— В декабре ждем первенца.

— А мои учатся в пансионе. — Фабиа срывает с руки пластырь «Никоретте», хмурится и бросает его в мусорное ведро. Затем достает из кармана джинсов пачку легких «Мальборо». — Теперь у них другие комнаты, но детские в прежнем виде. Можете осмотреть их, если хотите, — она щелкает зажигалкой и выпускает облачко дыма.

— Детские? — переспрашивает Люк и смотрит на меня. — Их несколько?

— Да, у каждого своя. У нас мальчик и девочка. Так и не собрались сделать ремонт. Вот это комната моего сына. — И она распахивает белую дверь.

Я застываю с разинутым ртом. Как будто в сказку попала. Стены сплошь покрыты росписью: зеленые холмы, голубое небо, лес и плюшевые мишки, устроившие пикник на опушке. В глубине комнаты — кроватка в форме крепости, рядом — красный деревянный поезд на рельсах. В вагоны можно забраться, на скамейках в них рассажены игрушки.

Конец ознакомительного фрагмента.