Тёмная сторона луны. Выжить рядом с психопатом и обрести себя. Основано на реальных событиях

Софи Кремлёва

Однажды, молодая девушка из обычной семьи отправляется на поиски себя и встречается с загадочным Учителем.Знакомство получает неожиданное продолжение и приводит героиню на путь самопознания, разрушения в токсичных отношениях, обретения внутренней силы и возрождения.Эта история о любви и созависимости, а также о том, что все в жизни имеет смысл.Книга написана практикующим клиническим психологом на основе личного опыта и будет интересна, полезна всем, кто ищет ответы на главный вопрос. Книга содержит нецензурную брань.

БОЛЬШАЯ ЛЮБОВЬ

I may not always love you

But long as there are stars above you

You never need to doubt it I’ll make you so sure about it

God only knows what I’d be without you

If you should ever leave me

Though life would still go on believe me

The world could show nothing to me

So what good would living do me

God only knows what I’d be without you

(God only knows what I’d be without you).

Natalie Maines. God Only Knows OST Big Love

Платонические отношения с Учителем продолжались полтора года. За это время я узнала, что в миру он живет с девушкой Жанной. Я рассказывала ему о своих парнях, а он давал мудрые советы, как управлять мужчинами. Иногда он по-человечески жаловался на свою подругу, а однажды на встречу приехал совершенно разбитый, сказав, что она его предала, переспав с его другом. А коварная теща покрывала этот адюльтер. Его сердце было разбито. Как я его жалела и сопереживала, до слез было обидно! Как она могла так с ним поступить! Он один-одинешенек, на чужой планете, выполняет опасную миссию по спасению человечества. Мне казалось, что только я понимаю, как ему тяжело, и неумело старалась его поддержать, приободрить.

Когда мне было грустно, я искала поддержки Учителя. Жаловалась на непутевых бойфрендов, просила дать совет. Однажды мой парень, наш общий знакомый, сделал мне предложение. Мы долгое время встречались, он был милый, обходительный и со всех сторон хорош собой. Но я не могла понять, как мое замужество скажется на работе. И еще, он был не тот самый. Слишком простой, слишком обычный. Посоветовавшись с Учителем, я отказала, и наши отношения закончились.

Однажды вечером накануне моего дня рождения на меня накатила беспросветная хандра и грусть. Я почувствовала себя необычайно одинокой и поделилась с Учителем своими переживаниями. А он предложил альтернативу: шашлычок да под водочку. Ну как здесь было отказать — настоящее приключение! Мы купили вкусного, поехали ко мне на дачу и отправились гулять по летнему лесу, беседуя о важном. Я снова воспряла духом, он был рядом — такой крепкий и надежный, «как весь советский флот». Он приготовил потрясающе вкусный шашлык, а когда мы отправились спать, то случился и десерт. И тогда я влюбилась — по уши и самозабвенно.

Мне он казался идеальным мужчиной, принцем на белом коне — да он им и был. Инопланетный разведчик, высокий и статный, необычайно щедрый. Он никогда не дарил цветов, не делал комплиментов, говоря «я старый солдат и не знаю слов любви…», но любая его похвала заставляла сердце петь (и вновь прилетали единороги, попукивая радугами). Однако после десерта в наших отношениях кардинально ничего не изменилось. На мой осторожный вопрос: «А что нам теперь с этим делать?» он прохладно спросил: «С чем именно? Что-то изменилось?» И этим вызвал мое недоумение. Мне вновь стало казаться, что со мной что-то не так: «Я ему не нравлюсь? Я совершила ошибку?»

Моя тревога росла, но обсудить было не с кем — он держал подчеркнутую дистанцию, а мои неумелые попытки прояснить перспективу отношений высмеивал. После этого случая он на несколько недель пропал, уехав в Абхазию со своей девушкой и их друзьями. А я осталась наедине со своим смятением. Мое состояние и нарастающий внутренний конфликт начали сказываться на внешнем виде. Я сменила прическу, обрезав длинные волосы, начала красить их в дикие цвета. На коже появились прыщи, которые ничем не сводились. Снова начав курить и выпивать пиво с друзьями, я то набирала, то теряла вес. Но самым ужасным опытом стали начавшиеся панические атаки. Я могла упасть в обморок в автобусе, поэтому начала ходить исключительно пешком. Скопления людей вызывали приступ, я избегала концертов и сборищ. Иногда мне казалось, что я вижу ауры и слышу чужие мысли — даже в тишине я слышала, видела шум. При виде лифта задыхалась, поэтому поднималась по лестнице — так продолжалось несколько лет. Мне постоянно казалось, что почва уходит из-под ног, терялась опора, кружилась голова. Иногда я не могла есть несколько дней, горло сжималось, и я не могла глотать. Обращалась ли к кому-нибудь за помощью? Нет, не обращалась, потому что не знала, кто и чем мне может помочь. Когда я спрашивала об этом Учителя, он отмахивался: «Это нормально, с тобой работают».

Он вернулся, мы продолжили работу «в канале», и я чаще стала заменять Н.И. в беседах с его «начальством». У меня были друзья в туристическом клубе, и постепенно он начал присоединяться к нашим поездкам и праздникам. Мои друзья поняли, что мы пара, и приняли его в свою компанию. Он был весельчаком и балагуром, занимая центральное место в любой тусовке. Казалось, что он может выпить бесконечное количество алкоголя (что вызывало уважение у опытных матерых туристов). Джедай — так его звали в компании — был громким и ярким. У него всегда была с собой барсетка, полная денег, автомобиль, в который помещалось все необходимое для вылазки на природу. Из Учителя он постепенно превращался в Моего Джедая, хотя оставался при этом моим руководителем, взяв меня на работу в свой офис.

Всецело доверяя Учителю, я не ставила под сомнение ни одно его распоряжение. Если он говорил: «Прыгай!» — я прыгала. Он постоянно лихачил за рулем, выжимая больше 200 километров в час по трассе, входил в заносы на «ручнике», но каждый раз я оставалась абсолютно спокойной, веря, что мы не разобьемся. Неоднократно он демонстрировал чудеса бесстрашия и владения собственным телом, как кошка, балансируя на перилах моста, над железной дорогой. В его багажнике лежала тяжелая черная сумка, наполненная слитками вольфрама — для тренировки силы и выносливости. Алкоголь он принимал исключительно в целях «тренировки толерантности к этилену», предвидел будущее и читал мысли потенциальных врагов.

Я перестала встречаться с другими парнями, мое сердце всецело принадлежало только ему. При этом он продолжал жить со своей девушкой Жанной, чем вызывал сильнейшую ревность, однако эту тему поднимать категорически запрещалось, а все разговоры немедленно пресекались. Он приезжал ко мне тогда, когда считал необходимым, и оставался столько, сколько хотел. В такие дни я была бесконечно счастлива, готовя ему вкуснейшие блюда, наслаждаясь каждым лучиком его внимания. Я писала стихи о любви, покупала подарки, которые он принимал как нечто само собой разумеющееся.

Я начинала догадываться, что, кроме меня и Жанны, есть кто-то еще. Он мог внезапно сорваться с вечеринки или турпохода, сказав, что «начальство вызывает», умчаться в ночь. Однажды мы отдыхали большой компанией на Ревуне, порогах на Исети, месте тренировки туристов-водников в 120 километрах от города. Мужчины были очень пьяны, и он выпил не меньше бутылки водки. Однако, увидев эсэмэс на телефоне, он собрался, сел в машину и уехал в город. На мои попытки его остановить, он сообщил, что абсолютно трезв, и утром вернется, оставив меня одну в палатке гадать, кто его вызывал так срочно, да еще и среди ночи. Позже я узнала, что ему написала Алена, наш бухгалтер. Она была той самой, третьей невидимой силой, которая отнимала у меня и Жанны его внимание. В ту ночь он уехал к ней, чудом не разбившись на трассе.

Я приносила из дома в офис вкусные обеды, заботливо упаковывая их в пластиковые контейнеры. Все чаще я подмечала, что, кроме моих контейнеров, есть еще контейнеры «соперниц» — мысленно я именовала их именно так. Коварные соперницы, с которыми я делила моего любимого мужчину (это место в моей душе было занято им уже окончательно и бесповоротно). Он стал для меня всем: учителем, любовником, начальником, богом, другом, братом, — тотально распоряжаясь всеми аспектами моей жизни. Я не могла принять ни одно важное решение без его благословения.

«Куда это ты пошла?!» — спрашивал он, увидев, как я ухожу после рабочего дня из офиса. «На курсы итальянского!» — отвечала я. «Еще чего, тебе что, нечем заняться?» — говорил он!

И я бросила итальянский.

«Я хочу поехать в отпуск на море», — отпрашивалась я летом. «С кем?!» — хмурил брови мой Джедай. «С Настей и Аней, с девочками», — я уже заискивала. «Хорошо, можешь ехать, но чтоб ни с кем не гуляла там!» — разрешал он.

Все чаще, он отчитывал меня за ошибки, рабочие и дисциплинарные. Опоздания на работу, затянувшиеся перекуры, ошибки в документах — ничто не могло ускользнуть от его строгого взора. Мой отдел рос, как росли обязанности и ответственность. После каждой выволочки я чувствовала себя ужасно, хотелось стучаться головой об стену. Он мог прийти в мой кабинет и несколько часов распекать меня, пока я всхлипывала и соглашалась со всеми претензиями. Выходя из кабинета, я ловила на себе сочувствующие взгляды сотрудниц. Однако, приехав вечером на ужин как ни в чем не бывало, он был мил и любезен.

Время от времени я замечала его в компании с Аленой, а однажды стала свидетелем поздравления ее с днем рождения. Он стоял на коленях и вручал ей огромный букет роз. Букет роз! Ей! А не мне. Я потеряла дар речи и убежала плакать в свой кабинет. Когда он зашел ко мне, я сидела в слезах, тупо глядя в экран. «Опять бычишь, — хмыкнул он. — Ну и дура». И ушел.

Вскоре, я стала свидетелем другой сцены. В офис пришла Жанна. Она была прекрасна и свирепа — длинные белые волосы развевались, а острые наманикюренные ногти тянулись расцарапать его физиономию. Жанна кричала и обзывалась, он вжался в стену, размахивал руками и оправдывался. Затем, фыркнув что-то оскорбительное, она убежала, а он ушел зализывать раны к Наглецкой.

Так я узнала, что Алёна беременна. Мой мир рухнул вмиг. Ведь совсем недавно я сделала аборт. Он вынудил меня, пригрозил неведомыми последствиями, ведь я была еще и его связным с Конторой, и эту работу никто не отменял. Я должна была немедленно пойти сделать аборт, и точка. Я сидела на кухонном полу, плакала и умоляла отменить жестокое, несправедливое решение. Но он был непреклонен. Удар в спину, шок, крах. Эти слова впечатались в мое сознание, беременность Алены в нем не помещалась.

Тем же вечером он пришел ко мне мириться. Бессонная ночь разговоров, секс, снова разговоры, и к утру я сдалась, приняла новую реальность. Да, я была уникальна и важна для него. Он любит только меня одну, я значу больше, чем все другие «просто бабы». Тем более, моя работа важнее всего — только я заменю Наглецкую, которая при смерти после перенесенных стрессов. Он говорил и говорил, не умолкая, а я кивала, соглашалась со всем. Я должна быть твердой, жесткой, выше «бытовухи».

«Соня, ты не понимаешь, — втолковывал он настойчиво, — ты одна не справишься! Я слишком большой, сложный, я не человек. У меня колоссальный обслуживающий персонал, я как самолет! Эти плотские отношения — ничего не значат. Все сложнее, чем ты можешь представить своим маленьким мозгом!»

«Но почему ты заставил меня сделать аборт? Почему Алена!» — не унималась я.

«Так нужно, информация закрыта. — Он не счел важным объяснять подробнее. — И вообще, это не я решил — это они так решили. Можешь спросить у них. Я лишь сделал то, что мне сказали».

К этому аргументу было не придраться, я отступила и покорилась.