Глава 8
— Девочка моя, — гладила меня по голове мама. — Поплачь, поплачь, выплесни все. Какая грязь, какая грязь… — причитала она. — Кто же мог даже подумать о таком!
— Они-и-и-и, — завывала я. — Они-и-и сволочи! — больше не могла сдерживать тех эмоций, что с приходом мамы вспыхнули с новой силой. — Как они могли?
— Не знаю, доченька… Не знаю. Майя как вывалила на меня все это вчера, когда вы уехали, так я решила, что это шутка какая-то, — горько вздыхала мама. — Но когда она рухнула на колени и начала умолять простить ее, сомнения исчезли.
— Ты не знала до этого? — я посмотрела на родительницу сквозь слезы.
— Что ты?! Я даже подумать о таком ужасе не могла! Это же какими беспринципными нужно быть, чтобы вот так… — мама сорвалась и тоже начала плакать. — Я ж ее не так воспитывала, Лис. Мы ж ее любили и все для нее делали, — по щекам родительницы текли слезы.
Видеть это оказалось просто невыносимо, и я снова обняла ее, плача вместе с ней.
— Она же знала, как ты ее любишь, и переживала, когда папа ушел, и вот так… — мама отстранилась, вытирая слезы. — Как же так, Лис? Как? — она смотрела на меня таким взглядом, что у меня в груди защемило.
— Ты правда ничего не знала? — мне важно было знать, что хотя бы один человек оставался честен со мной.
— Господь с тобой! — широко распахнула глаза мама. — Разве я стала бы покрывать такое?
— Не знаю, мамуль. Я теперь ничего не знаю и ни в ком не уверена. Не думала, что такое возможно с нашей семьей… — внезапно слезы высохли и я ощутила, что больше не могу плакать.
— Кто же мог?! А я ведь ее еще жалела. Думала, бедная моя глупенькая девочка. Обдурил ее какой-то мерзавец, оставил в одиночестве растить сына. А она мне: “Мама, прости, но я люблю его”.
— Не надо, мам… — мне даже слышать было мерзко об этом.
— И как она вообще посмела мне в глаза смотреть после такого? Ладно этот кобель, — последнее слово неприятно кольнуло в груди. Да, теперь мой любимый и порядочный Руслан перешел в стан изменщиков, подонков, кобелей… — Но она же… сестра тебе все же! Ты с ней столько занималась, так ее любила, и вот так… — мама завыла в голос.
Теперь я ее обнимала и успокаивала, не представляя, какой это удар для нее как для матери. Каково это — осознать, что не удалось привить ребенку элементарные понятия “хорошо” и “плохо”.
Мы ведь с детства воспитывались, зная, что женатый мужчина — не мужчина. Знакомый, друг, коллега, но никак не объект для романтических чувств и тем более отношений.
Супружеская неверность, по степени тяжести греха, шла сразу же после убийства. И как вообще в голову Майе могло прийти залезть в трусы к женатому?.. Тем более к моему мужу?
— Мало ей, что ли, мужиков? — продолжала причитать мама. — Нет, надо было нагадить в семью. Разрушить все. И как теперь жить, Лис? Как мы дальше будем?
— Не знаю, мам, — я отстранилась, понимая, что это только начало конца.
Скоро об этом начнут узнавать родственники и знакомые. Я просто утону в жалости, мама — в порицании, за то, что не уследила за младшей дочкой и воспитала прошмандовку, а Майя… На первое время от нее отвернутся все. Закроются двери, и близкие постараются прервать все возможные контакты. Но со временем все забудется. И постепенно мелкая превратится из злодейки в жертву. Бедная, несчастная девочка, влюбленная и обманутая.
— По всей видимости, Майя не хочет больше держаться в стороне и претендует на Руслана не только как на отца ребенка, но и как на мужа, — признала я горькую правду.
Конец ознакомительного фрагмента.
