Сердце ведьмы даром

София Эс, 2021

Сэдрик Файт – потомственный маг с безмерным кошельком и феерическим самомнением. Малина Стэр – ведьма. Просто ведьма и настоящая заноза в аристократической заднице некоторых. Ибо нечего! А то распустилось Его Бешенство! Что может быть у нас общего? Ни-че-го! Ничего! Я категорично настаиваю! …До той поры, пока не придется выбирать, чья жизнь дороже. Да – едкостям и колкостям! Нет – печалям и сожалениям! И пусть победит любовь!

Глава 1. Малина Стэр

— Воннн!.. — злое эхо разлетелось вдоль стен нашей библиотеки.

Пространство зала поглотила тень, а за ее спиной с грохотом закрылась распахнутая ударом ноги дверь.

Возмущённо задрожали витражные стекла, загудели высокие стеллажи, зашелестели древние фолианты.

— Но… — попыталась возразить смотрительница зала.

Нирочка. Приятно кругленькая, уютно-ароматная.

В ее смену мне работалось комфортнее всего, и даже самый паршивый день обретал светлый смысл.

— Пошли. Все. Вон!

Яростная пощечина смела неугодных прочь.

Оторопевшее эхо ещё какое-то время металось между бетонных колонн, надеясь затеряться среди купольных сводов, однако, в итоге утихло и оно.

В академической библиотеке этим хмуро-зимним воскресным утром остались только мы: я, мое храбро боящееся сердце и он — Сэдрик Файт, одним рыком разогнавший весь читательский бомонд.

Откровенно говоря, я бы тоже мечтала оказаться от Его Бешенства подальше, прихватив с собой и отважно замершее сердце, вот только рабочие обязанности не позволяли. Моя должность помощника библиотекаря предписывала в данный час находиться за стойкой обслуживания, и отойти я могла исключительно по сверхважному поводу.

Нежелание встречаться с Сэдриком Файтом — магом в каком-то там дцатом колене, надеждой и брекватером всего континента от безжалостных тварей Великой Пустоши — к сверхважным поводам администрацией академии не причислялось, а вот в моем личном рейтинге этот пункт шел в первой тройке, приравниваясь к прямой угрозе жизни.

— Ты!.. — рявкнуло Его Бешенство.

— Вы, — сердце тряслось в обнимку с поджилками, но этикет был в меня вбит с малых лет. Интернат и ни к такому обяжет.

— Тыыы! — степень недержания возмущения достигла у мужчины апогея.

Я лишь поправила каштановые волосы, взлохмаченные поднятым от его рева ветром, незаметно вытерла вспотевшие ладошки о клетчатую юбку и направилась к входным дверям библиотеки.

— Прикрою, а то сквозит.

Сказала и напряглась всем вниманием, отслеживая затылком состояние маловменяемого посетителя.

Что ему на этот раз нужно?!

— А ну стоять! — очередное громыхающее эхо потрясло купольные своды.

— Не нукай-ТЕ, не запряг-ЛИ!

Питекантроп недоделанный! Брюнетистая глыба под два метра ростом, на все головы родовым гонором ушибленная!

Серо-голубые глаза швырнули в мою сторону разрывную гранату, и рвано-шелестящие, предыханием сопровождаемые слова, всё-таки, вырвались из него наружу:

— Ттт… Тыыыыы!

Отдышка у него, что ли?!

Может, травок ему предложить или валерьянки накапать? У Нирочки в нижнем ящике стола всегда запас имеется. С нашими-то академовскими вредителями никаких нервов на четкое соблюдение должностной инструкции не хватит!

— Ссс… Ссс!..

— Слушаю! — гаркнула я на его ссыкания, прерывая недооформившееся непотребство на корню, а после открыла настежь захлопнутую раннее дверь, ещё и креплением подперла (я ж не сумасшедшая, с этим психом неуравновешенным в тет-а-тете оставаться).

— Твоими молитвами, ссс… стервь, я лишился невесты! Практически жены! — выдало булькающее ядом одноклеточное и потянуло свои загребущие лапы к моей лебединой шее.

— Не то, чтобы моими, — сразу же осадила я задиру. — Помнится Вы сами приложили к этому руку. Вернее… хмм… руку вместе с прочими неуёмными частями тела.

— Ууу… Уууддд…

— Удивлены? — форменные издевательства в комплекте с измывательствами продолжались. Ведьма я или где??

О, я — ведьма! В академии! Да на боевом посту! Моя территория, моя правда, моя сила!

И вообще, не я этого разбушевавшегося мужика сюда притащила, но, видимо, именно мне придется его отсюда выпроваживать. Он и так всех посетителей распугал, глядишь, с минуты на минуту куратор Дикинс заявится, а слушать его очередную замечательную тираду сил никаких нет: нахватала я этих замечаний… по шею!

Да-да, ту самую, к которой один невыдержанный субъект во второй раз протягивает свои удушающие лапы.

— Цыц! — хлопнула словом по уже поднимавшимся конечностям, явно лишним у свирепствующего мага.

Ну ничему он у жизни не учится!

Я со счета сбилась зарубки наших бурных встреч на стенках памяти отмечать.

— Вввведьма! — презрительно выплюнуло покрасневшее от едва сдерживаемых чувств существо.

Вот те на те, маг в томате! Оскорбил ведьму ее сутью!

— Могу, умею, практикую! — с гордостью ухмыльнулась я во все зубы и наглым образом, походкой от точеного бедра, вернулась на свое рабочее место.

За библиотекарскую стойку.

Ровнехонько напротив одной разъяренной, аристократически вытянутой морды.

— Ууу… Уууддд…

— Да все я знаю про ваши затаенные желания! — без намека на какую-либо совесть махнула я рукой на чужие переживания и попытки их выразить. — Ну что же Вы, неуважаемый, с нашей ведьминской сестрой который год бок о бок учитесь и по-прежнему не разобрались в управляющих берегами?! Несолидно, право слово. Даже обидно несколько… чем вас, магов, только пичкают, если об основах забывают?!

Вспыхнувшая воронка сил, не сказать, чтобы стала для меня неожиданностью.

Да и наша перепалка, по-честному, — тоже не новость.

С того момента, как пятый курс магистрата отправили на повторное прохождение практики по экстренной медицинской помощи и этих увольней великовозрастных определили довеском к нашей ведьмовской целительской группе, мы регулярно схлестывались в поединках. Словесных и не только.

Я — ведьма, молчать не буду, а уж заносчивому снобу и вовсе с радостью хвоста накручу.

Но объективности ради, отмечу, что этот магией укушенный вурдалак цепляться начал первым. Не сиделось ему спокойно в золотых рядах аристократами избранных.

Заскучало Его Бешенство среди стерильных столов и медпрепаратов и пошло кислотным вниманием разъедать коллективные связи среди нашей женской группы.

Выглядел Сэдрик Файт истинным отпрыском древнейшей ветви сильных магов. Высокий лоб, интригующие чуть сведенные хмуростью русые брови, нос с горбинкой и напряжённые серо-голубые глаза, но не те, что завлекают своей мягкостью и бездонностью, а те, что, как бетонная стена, налетев на которую вышибаешься духом и сбиваешься дыханием, — резкие, хлесткие, неподдающиеся.

Добавим к этому образу крепкую и гибкую осанистую фигуру, длинные изящные и вместе с тем убийственные в своей безжалостной хватке пальцы, натренированное сражаться тело.

Да, Сэдрик Файт был ярким представителем своего рода.

Образование, власть, богатство, одежда, манеры…

Впрочем с последним у Файта наблюдались явные сложности…

И в этом он не доучился!..

Ко всему классически упакованному букету прилагался бонус — взрывоопасный характер, отчего за глаза Файта и прозвали Его Бешенство. По-моему, парень прекрасно об этом знал и с завидным упорством подтверждал выданное ему академическим обществом звание.

Регулярные стычки, магические поединки, словесные оплеухи окружающим. Файт развлекался в стенах учебного заведения, ни в чем себе не отказывая.

И при этом слыл первым женихом в нашей альма-матер.

Весьма разборчивым, крайне придирчивым и абсолютно непостоянным.

За право греть его бок женское сообщество академии сражалось день и ночь. В кошачьих схватках летали волосы, разорванное белье и отголоски заклинаний.

Не миновала эта участь и мою учебную группу.

Стоило Сэдрику Файту взойти на помост аудитории целителей, где мы, ведьмы второго курса, по самые глаза погруженные в стерильные медкостюмы, отрабатывали на фантомах-симуляторах базовые хирургические приемы, как волну удивления, восторженной радости и восхищения сменила постоянная гонка за благосклонностью аристократа.

Дружеские связи были отброшены за ненадобностью, совместные планы расстроены, прежние увлечения забыты.

А гадский Файт не просто был непротив столь многомерного женского внимания, он ещё и подначивал, раззадоривал, провоцируя на пари и делая ставки.

Подпольный тотализатор стал финальной каплей в и без того мизерную кофейную чашечку ведьминского терпения. Когда очередной спор коснулся уже моей соседки по комнате, я, до селе молча отсиживающаяся в стороне и наблюдающая за творящейся вакханалией со свойственным мне принципом невмешательства в чужую волю и выбор, не выдержала.

Сначала честная ведьма предупредила горе-любовника по-хорошему и вежливо попросила убрать свои всякий стыд потерявшие лапы от Вилки. Вообще соседку звали Висолкасити Риатош, но для своих она была Вилкой. Моей близкой подругой. Единственной, между прочим.

Ну а Файт на прямо высказанную просьбу лишь пакостливо рассмеялся и предложил мне отработать смену за свою подружку.

Мне?!

Отработать?!

Смену! В его! Постели?!

…Сволочь аристократическая, ведьмой непуганная.

Понятно, что магического гада я послала на нашем задушевном далеко и надолго. Припечатала сверху повелением эректильной дисфункции. Благо, еще сдержалась и не прокляла на месте, пришлось бы лишний раз объясняться с куратором Дикинсом.

Не, тогда я сдержалась.

А Файт — нет.

Ставки сработали, Вилка сначала порхала, а потом рыдала.

Я пробовала с ней поговорить, успокоить, однако, тщетно. Подруга вырывалась, кричала и обвиняла в произошедшем меня.

Меня!

И все потому, что озабоченный на все части крепкожильного организма Сэдрик Файт, едва затащив Вилку в постель, тут же выставил ее вон.

Без каких-либо объяснений и обещаний продолжения.

Ну да, не дело это высшим объясняться с обслугой!

А потом, спустя пару дней, когда-таки до Его Бешенства дошло, кто же обеспечил ему состояние нестояния и вынужденный целибат, Файт обрушился всей своей мощью на нашу комнату в общежитии.

Почему на комнату?

Она оставалась единственным местом, куда вход посторонним был действительно запрещен, и как бы ни стремился поймать меня могучий и немогущий маг, преодолеть препятствие в виде зачарованных стен, дверей и окон ему было не под силу.

Целую неделю я не покидала свою комнату, забив на сытное столовское питание, учебу, работу и практику.

Хорошо, что во всей организовавшейся кутерьме нашлись те, кто вместо помощи Файту решил проявить солидарность и моей персоне. А вернее, кто решил проехаться по самолюбию зазнавшегося аристократа за мой счет.

К моему удивлению этими добрыми душами оказались все домовики и домовушки, а также две магички со старших курсов. Они-то регулярно и снабжали меня едой, информацией, нужной для учебы литературой. То, что преподаватели и куратор спустят с меня семь потов во время проверки знаний по пропущенным темам, я не сомневалась и доли секунды.

Файт за минувшие семь дней притащил к моим дверям, казалось, всех: от студентов-взломщиков до куратора Дикинса, но даже последний не смог заставить меня выйти из спасительного укрытия. Проще было вынести сто часов самой паршивейшей отработки, нежели встречаться лицом к лицу с несостоятельным магом.

С соседкой за это время мы так и не восстановили отношения. Вилка ходила в слезах, игнорируемая кумиром и, даже более того, изрядно раздражающая его своим свободным пропуском в нашу комнату.

По истечении семи дней сказанное ведьмой повеление потеряло силу, и Файт убрался восвояси.

А я, наконец, выйдя за пределы комнаты общежития, встретилась с новой реальностью. В ней отныне были я, Сэдрик Файт и его страстное желание отомстить ведьме.