Вселенские неприятности

Стас Свобода (2024)

Космический воришка Ян стоит перед выбором — принять участие в опасной эстафете на стороне команды Земли или же остаться в тюрьме. Он выбирает первое, и после этого жизнь делает крутой поворот. Ян отчаянно ищет семью, а находит друзей и врагов. Но как бы не было тяжело, он ни за что не будет сдаваться!

Глава 1. Космическая эстафета

Космических пиратов расстреливают сразу, галактическая полиция их ненавидит и в плен не берет. Космических воришек, вроде меня, всего лишь сажают за решетку. Сначала в изолятор, потом в галактическую тюрьму. Я бы лучше, конечно, в изоляторе остался: условия человеческие, не то, что в тюрьме, где всякого полно.

Я сидел на кровати, занимался философией и вырезал из яблока птиц. Хотя нож мне дали такой, что человека им не убить, все равно умудрялся развлекаться с яблоком. Собирался сделать еще одну ласточку, а потом безжалостно съесть, когда силовое поле мигнуло, пропуская двоих. Я поднял голову и сразу понял, что эти двое не из галактических органов. А вот откуда они, интересный вопрос.

— Что надо? — спросил я, разглядывая вошедших. Высокий блондин — землянин, а низкий с узкими глазами аксакала… наверное, тоже землянин.

— Побольше вежливости, паршивец, — огрызнулся высокий гость и сел на табуретку, разом заполнив собой полкамеры. — Получишь хочешь?

— Уже получил, — я наклонил голову, продолжая наблюдать за ним с ухмылкой, и демонстративно почесал щеку. — А прокурор добавит.

— Господин Ян, — аксакал вежливо поклонился и укоризненно посмотрел на своего… друга? напарника? — Прошу простить моего коллегу, он немного нервничает, поэтому зол. Но господин Джон нуждается в вашей помощи. Мы все нуждаемся.

Ничего себе. Я присвистнул и забыл о своих кулинарных шедеврах, уставившись на аксакала и Джона. Это чем может помочь простой воришка? Украсть необычайно важный артефакт из охраняемой сокровищницы? Запросто! Только Ласточку мою пусть вернут.

— Ну? — мне надоело молчание. — Что надо? Давайте быстрее, пока у меня суд не начался.

— Не понукай, — Джон сдвинул брови, это, наверное, должно было меня напугать. — Мы из Земной Федерации космического спорта. И хотим, чтобы ты принял участие в важной эстафете.

— Той самой, что проводят раз в четверть века, — добавил аксакал, снова поклонившись. Хм, если он продолжит, я заражусь и тоже буду кланяться, как ненормальный.

— У вас спортсмены закончились, что на воришек перешли? — я вспомнил о яблоке и съел кусочек. Предлагать гостям не стал, пусть у себя едят.

— Скажем так, они вышли из строя. А нам очень надо, — аксакал умудрялся говорить громко, хотя голос не повышал.

— Мы никогда не проигрывали, и не собираемся сейчас! — Джон треснул кулаком по столу, а я скорчил гримасу. Не одобряю такое поведение. И вообще, уговаривают не так.

— Здорово, но я пас.

Взял вторую яблочную птицу, осмотрел со всех сторон и заметил, что одно крыло получилось никуда негодное.

— Что?! — Джон поднялся, и я уж было подумал, что он меня схватит за грудки. — Ты! Мелкий паршивец, такая честь, а ты… ты… убить тебя мало!

— Мы заплатим, если господин Ян нуждается в деньгах, — перебил Джона аксакал, и я с интересом посмотрел на него. Вот любопытно, почему все считают, что если предложить человеку денег, он с радостью побежит делать, что угодно? А если мне мало будет?

— Вот и найдите того, кто полетит за деньги.

Я отвернулся, натянув на себя покрывало и заодно активировав тепловой режим. А то что-то холодно стало. Хотя, это, наверное, Джон разозлился.

Он сдернул с меня одеяло и схватил за плечо, заставляя повернуться. Я небрежно смахнул его руку.

— В чем дело? Учебник по этикету дать? А то мало ли… правила забылись. — Я хмыкнул.

— Тогда что ты хочешь? — спросил устало Джон; я понял, что он сдался, и сел удобнее.

— Хочу работать на"Марии Александровне", — я улыбнулся, хотя не очень рассчитывал, что они сумеют это устроить.

— Серьезно? — Джон даже орать не стал, да и у аксакала глаза будто расширились от удивления. — Думаешь, тебя с такой рожей возьмут?

Я снова почесал клеймо на щеке. Да знаю, что рабов, даже бывших, почти никуда не берут. Не то, чтобы им запрещалось работать, но мало ли, вдруг беглые, потом с хозяином не расплатишься…

— Может, не возьмут, но иначе я в вашей эстафете участвовать не буду.

— Хорошо, господин Ян, мы напишем рекомендации на"Марию Александровну", — пообещал аксакал, снова поклонившись. — Простите наше удивление, но мы думали, что такой способный юноша, захочет быть патрульным галактики.

Когда-то мама тоже говорила: Ян, зачем тебе поваром на круизный лайнер? Становись патрульным, это престижно. Или в спортсмены иди…

— Ладно, — я прогнал видения хрупкой женщины в белом платье и сверкающего огнями лайнера. — Когда ваша эстафета?

Аксакал и Джон переглянулись: они явно что-то от меня скрывали.

— Через три часа, — неохотно признался Джон.

Э? Э?!

Они серьезно?

Если бы я знал заранее, то отказался! Но настоящий мужчина не берет слова назад, даже если очень хочется. Поэтому молча слез с кровати, натягивая сапоги и застегивая комбинезон до конца. Шлем мне, надеюсь, выдадут, а то я уже не знаю…

— Ваш корабль мы починили и покрасили, — аксакал шел рядом, а справа страховал Джон. — Все маршруты и инструкции уже выданы. Мы будем поддерживать связь через ваш тюремный браслет.

Я заметил свою Ласточку издалека, подошел к ней и погладил бок. Свежая, красивая, хоть на конкурс красоты…

— Ну что, погнали? — спросил я, активируя ее и садясь в кресло.

— Да, Ян, погнали, — отозвалась Ласточка, соединившись со мной. — Мы доедем за час, а пока ты можешь поспать.

— Хороший совет, буди, если что.

Я закрыл глаза, ощущая воздух свободы и радуясь тому, что вырвался из того поганого места. Пусть даже придется заниматься непонятно чем.

Мне снилась"Мария Александровна", огромный круизный галактический лайнер. Она сверкала огнями, призывая богатых туристов подняться на борт и вкусить все прелести межзвездного полета. Во сне я снова держал маму за руку и предлагал ей работать там вместе со мной. Мама смеялась и говорила, что лучше останется ученым. А потом ее накрыла огромная шестирукая тень.

Я проснулся в холодном поту и схватился за штурвал. Ласточка помигала мне парой индикаторов: она почувствовала мое состояние и пыталась так приободрить. Я улыбнулся, пусть не переживает. Мелкие галактические воришки не сдаются плохому настроению и патрулю. А теперь…

Ласточка вывела на экраны корабли моих соперников, турнирную таблицу и маршрут. Джон и аксакал молчали, то ли переваривая, на что они подписались, то ли собираясь с духом перед эстафетой. Я решил пока о них не думать и посмотрел на экран: почти тысяча космолетов. Глянул те, которые были поближе ко мне, и подавил вздох, какие они тут роскошные. Будь у меня больше денег… а ладно и Ласточка хороша. Так… вот номер два, похож на банальную тарелку, они когда-то залетали на Землю, тайком, разумеется. Потом очень об этом пожалели, особенно после того, как чуть не случилась ядерная война. А вот это, похожее на черную акулу…

Акулу?

Я похолодел: что он здесь делает? У меня зачесалась спина, щека и стало тяжело на сердце. Паук…

— Вот так повезло, — Паук подключился к открытой связи и ухмыльнулся, перебирая четырьмя верхними руками по панели управления. — Нынче мой противник ты.

— Если что, срок давности истек, — предупредил я своего бывшего хозяина и показал ему оттопыренный палец. Паук фыркнул, это заменяло ему веселый смех.

— Остальные нынче не соперники, даже такой малыш, как ты, их обойдет. Я боялся Земли и что вижу? — Паук растекся в улыбке, но его глаза смотрели холодно и жестко. Так он смотрел каждый раз, наказывая меня за бунт.

— Свое поражение? — поинтересовался я и рванул с места, услышав сигнал к взлету.

Мы говорили на его родном языке, который я знал в совершенстве. Но встроенный переводчик упрямо пытался перевести на земной язык. Наивный… но что еще ожидать от нейросетки низкого порядка.

— Эй, паршивец, не так быстро! — А вот и Джон добрался до меня. Тормозить не стану, назло ему. Хотя… нет, я обязан обойти этого Паука. Если не выиграю, то он так и останется в памяти пугающим членистоногим. Поэтому я все-таки сбросил скорость, готовый внимать. — Первую половину маршрута будешь на своей лоханке.

— Не обижай Ласточку, она получше многих будет, — непривычно миролюбиво отозвался я. — Что дальше?

— Дальше… В этом году испытание"Пройди сквозь стену". Как у тебя с дырками?

Я не понял, что он хотел этим сказать, потому что не знал, какие дырки он имеет в виду. Но Ласточка вывела на один из экранов изображение огромной бесконечной стены со множеством дыр разной формы. Одна из них замигала красным, это моя, кажется. Я запросил данные и ужаснулся. Просто так пролететь не выйдет, боком тоже не получится. По диагонали? Я попросил Ласточку рассчитать вероятность того, сможем ли мы протиснуться в эту дыру. Ласточка задумалась. Что, все так плохо? Мы уже приближались к отверстию, а я еще не решил, как в него протискиваться. Самое поганое, что Пауку досталась большая дыра, в которую он влетел как к себе в домашний ангар. Я выругался, и на экране появился результат вычислений.

— Немного не хватает, Ян. Эта дыра оттяпает кусок от меня.

— Ну…

Я разглядывал расчеты, соображая, и перешел полностью на ручное управление. Ласточка возмутилась, но настолько опешила, что не успела заблокировать мне доступ. Это хорошо, а то у меня возникла идея, как повернуться так, чтобы отделаться малой кровью.

Меня оглушило скрежетом, в кабине стало душно, замигали датчики, предупреждая о том, что сейчас поджарюсь. Можно было и без этого обойтись. Хотя… в какой-то момент и впрямь поверил, что поджарюсь. Но система кондиционирования справилась, и я только немного вспотел.

Пронесло.

— Ласточка, что у нас с потерями? — поинтересовался, чихая и кашляя.

— Необратимых потерь нет. А так повреждено пятнадцать процентов системы.

Я посмотрел список повреждений и погрустнел, но главное, что можно летать, а уж с остальным как-нибудь справимся. Интересно, это Землю так не любят, или просто в этот раз не повезло?

Я покосился на свой браслет. Где там Джон со своими мудрыми советами? Что меня ждет на втором этапе испытаний: придется куда-то нырять, сбивать другие космолеты? Последнее мне даже нравится, я бы сбил парочку, особенно одну наглую акулу, летящую впереди меня; так и просится, чтобы ее за хвост укусили. Одной пушкой справился бы. Впрочем, у меня только одна и есть.

— Приготовься, сейчас вы выходите на скоростную полосу. Постарайся выжать как можно больше. Твоя ло… посу… Ласточка не только в безвоздушном пространстве быстро летает?

— Не боись, это фигня.

Я ухмыльнулся и откинулся в кресле, которое заботливо приняло мою форму и придержало подлокотниками, как руками. Все, я вошел в свою стихию, поехали, полный вперед!

Ласточка рванула, обгоняя космолеты, оставляя их, один за другим, позади. Я торжествующе наблюдал за тем, как мелькают цифры, как отстают красные точки противников и, самое главное, Паук. Я не удержался и показал ему оттопыренный палец. За все время, что у него пробыл, он успел усвоить, что этот жест крайне оскорбительный.

— Ян, — Ласточка перешла на машинный голос, выключив симулятор эмоций. — Ян, у нас проблемы.

— Что на этот раз? — поинтересовался я, привыкший к проблемам, как к необходимости мыться каждый день.

— Нас атакуют. Силовое поле не работает, извини.

Э? Серьезно? Меня тряхнуло, кресло стиснуло так, что не вдохнуть, но зато я остался в нем, а не на панели управления. Еще один кувырок, и кресло меня отпустило, я начал нормально дышать, а потом и материться. Завершив тираду, глянул на экраны: Паук меня обогнал. Вот же, скотина. Я взялся за штурвал; голова кружилась, подташнивало после такой свистопляски, но я жал изо всех сил, догоняя бывшего хозяина. И разогнался так, что вот-вот врезался бы ему в зад. Паук опасливо вильнул в сторону, и я промчался мимо. Прекрасно, счет один-один в мою пользу. Теперь можно немного отдышаться и посмотреть, что меня ждет впереди. Так…

— Полоса препятствий, — пробормотал я.

— Эй, поганец! — Джон решил меня подбодрить. — Тебе досталась трасса номер тридцать восемь. Несчастливое число по меркам здешней администрации.

— А мне то что с этого? — удивился я, направляясь к воротам, отмеченным красным на экране.

— А с того, что на этой трассе погибли сто тридцать четыре игрока за последние пятьсот лет эстафеты.

Я промолчал. Что-то мне подсказывает, что все-таки Землю здесь очень не любят, и ее победы не хотят… любой ценой не хотят. Я стиснул зубы. Мне плевать на первое место, плевать, что они будут беситься или вернут меня в тюрьму. Главное, выиграть у Паука. Хочу видеть, как усмешка сползает с его малоподвижного лица. Как он рвет и мечет, умирая от злости. Я бы его убил, конечно, но не в моих правилах убивать людей…

Нелюдей тоже.

Ладно, посмотрим, что у меня тут: Провал бесконечного отчаяния, уже обнадеживает. Ущелье смертников, Живодерка…Остальное по мелочи, я их даже не замечу. А вот эти три объекта меня напрягают. Сейчас бы спросить, как выжившие это прошли. Можно уточнить у Ласточки, у нее же есть энциклопедии всякие. Я заглянул в нужный экран. Провал бесконечного падения, там проблемы с гравитацией. Неверно рассчитаешь и рухнешь вниз. Падать потом будешь долго и больно, без возможности выкарабкаться. Прекрасно. Можно я туда Паука сброшу?

Провал приближался, я смотрел на него, впечатлялся и проникался. Руки до боли сжимали штурвал, датчики мигали, Ласточка что-то тихо бубнила. Я даже не хотел знать, что она сейчас думает, потому что лично у меня мрачные мысли о бренности всего живого.

Становиться сто тридцать пятым погибшим игроком мне совсем не хотелось.

Меня тряхнуло, видимо влетели в этот самый провал, точнее, вылетели над ним. Самое мерзкое, что над этим провалом какая-то дурацкая арка, выше ее не подлетишь, ниже — можно свалиться, и дальше по плану.

Я глубоко вдохнул и поддал газу. Ласточка возмутилась и сказала, что из-за моего своеволия дожить до конца трассы мы не сумеем. Я потребовал, чтобы она не хоронила меня раньше времени. Потом, конечно, она уже не успеет, вместе будем. Ласточка оскорбилась, а я летел все быстрее и быстрее. Старался взять повыше и при этом, чтобы мне не срезало потолок. Просто представлю себе, что удираю от патруля.

О, вот что значит мотивация! Мы роскочили над Провалом, даже не содрав краску. Я ухмыльнулся, но впереди показалось Ущелье смертников, там ждали неконтролируемые камнепады. Это вообще ерунда, мне казалось, хуже будет. Я к таким суровым метеоритным дождям привык, что это даже не считаю за препятствие.

А вот Живодерка…

Я посмотрел на извилистую тропу между двумя бесконечными скалами, в которую превратилось ущелье. Придется постараться.

— Ян, с тобой хочет поговорить Паук, — Ласточка забрала управление себе.

— Пошли его в самое грязное и вонючее место Вселенной, — огрызнулся я, пытаясь вернуть власть над полетом. Но Ласточка была безжалостна, она даже не ответила! Я с досадой треснул по приборной панели. И в этот самый момент появилась физиономия Паука. Век бы ее не видал.

— Малыш Ян, как у тебя дела, ты еще жив? — Паук словно беспокоился за меня, чему я не верил, кстати. Слишком хорошо его знаю, чтобы поверить хоть во что-то, его раса не считает ложь нехорошим делом. Даже наоборот.

— Жив-здоров и скоро выиграю, — отозвался я.

Космолет порой потряхивало, порой слышался скрежет, и я каждый раз вздрагивал, словно с меня кожу сдирали. Бедная Ласточка. Хорошо что ей не больно, а то бы последней свиньей себя чувствовал.

— Не выиграешь, Ян, основной игрок еще бы сумел, как и запасной. Но что поделать, если они попали в аварию? Прямо перед соревнованиями. Нехорошо вышло, ай, нехорошо.

— Что? — активировался Джон, который через тюремный браслет слышал все, кроме моих мыслей. — Что ты сказал? Из-за тебя такие славные парни пострадали? Да ты…Ты!

— Ай, какая досада… хорошо, что разговоры не записываются.

Паук снова фыркнул и отключился. Точнее, это Ласточка его отключила, поняв, что у меня нет сил с ним общаться.

— Внимание, господин Ян, скоро вы приблизитесь ко второму этапу соревнований. Вам придется покинуть Ласточку и добираться своими ногами. Надеюсь, вы справитесь. Желаю вам удачи, — донеслось из браслета.

— Да не сомневаюсь, — вяло отозвался я. И в глазах потемнело. Это что за? Я ослеп?? Через пару минут освещение восстановилась и Ласточка подключилась ко мне. Хм, я не заметил, что мы потеряли связь.

— Ян, у нас сломался правый ходовой двигатель. Полностью сломался. И левый барахлит. Мы можем не долететь до отметки.

— Долетим! — возмутился я. — А с чего это мы потеряли двигатели?

— В нас кто-то стрелял, как раз в слепой зоне дронов.

Я вернул управление, и Ласточка в этот раз не сопротивлялась. Все, еще один рывок, потом она будет отдыхать, а я, словно лабораторная крыса, побегу дальше ради того, чтобы Земля заняла первое место, как всегда. Только мне нет никакого дела до этого, Земля уже давно мне чужая планета.

Я снова вспомнил родителей, старшего брата. Его грязную, испачканную в земле руку и конфету в ней. Интересно, я съел или выплюнул? Не помню… многого не помню из детства, словно это красивый старый фильм, посмотренный очень давно.

Я обещал, что буду работать на"Марии Александровне"… мама удивилась, а брат сказал, что смогу, если захочу. И мы вчетвером, вместе с отцом, стояли и смотрели, как"Мария Александровна"взлетает… а на следующий день напали пираты.

Я снижался, мы уже был в опасной близости от земли, в памяти улыбалась мама, а брат протягивал грязную конфету. И я понимал, что не могу отказаться от своей мечты, даже если умру здесь. Вывернул штурвал на полную, меня тряхнуло, вжимая в кресло, послышался скрежет.

Я упал.

Где упал? Мониторы не работали, динамики тоже, браслет молчал. И я понял, что придется вылезать. В любом случае, придется. Не буду же вечно здесь торчать, пока решается моя судьба? Но если я не долетел до нужного места, то все, меня повезут в тюрьму.

Хорошо, что не к Пауку.

Я кое-как отодрал люк аварийного выхода и вывалился наружу.

— Ты! — связь появилась так неожиданно, что я скатился на каменистую землю и больно ударился коленом. — Что молчишь? Беги на полосу препятствий.

— Э? Я добрался?

— Идиот! Время!

Я бы сплюнул, но мешал шлем. И не снять: атмосфера здесь для людей непригодная совсем. Придется так тащиться. Но с каждым шагом я приходил в себя, к тому же в комбезе сработала система проверки жизнедеятельности и вколола мне транквилизатор. Или как там эта хрень называется? Неважно, главное, после нее идти бодрее и приятнее.

Пожалуй, повезло, что я невысокого роста и весьма ловкий, удалось многие препятствия пройти без особых проблем, пока остальные застревали то щупальцами, то лапами, то ложноножками. Один раз я замешкался в лабиринте, где сторожили две подозрительные сущности. Как мне показалось, они ловили участников себе на ужин. Лабиринт состоял из комнат с четырьмя дверями, и сущности тоже могли перемещаться, куда им вздумается. Я надеялся только, что им не вздумается это делать в мою сторону. К сожалению, именно на меня они почему-то и позарились.

Нет, Землю здесь точно не любят.

Я застрял в одной из комнат, разглядывая ее, и гадал. За двумя дверьми, я не знал, где точно, находятся две голодные сущности. Их реакция будет получше моей, и если ошибусь, то мне конец. Надеюсь, только как игроку, но это неточно, не видел, куда уносят проигравших. Я поднял голову, и задумался. Потолка здесь нет, это хорошо. Я потер ладони, разогревая их, и включил присоски.

— Господин Ян, что вы делаете? — спросил меня аксакал, встревожившись, словно я решил убить пару десятков инопланетян.

— Если я нарушаю правила, говорите сразу, — потребовал и полез наверх. Аксакал молчал, я лез. Вскарабкавшись наверх, пошел к выходу. Вот это понимаю: обзор неплохой, никто на пятки не наступает, и голодные сущности только клацают внушительными клыками. Интересно, а разум у них есть?

Спрыгнув на выходе, я побежал дальше.

Все шло сравнительно неплохо, нас осталось около десятка, когда игроки добрались до приличного водоема с водой. Воды здесь было от силы мне по колено, только чтобы затруднить передвижение. Но я застыл, покрываясь холодным потом. Смотрел на воду, ощущал, какая она холодная, проникающая до костей, до самого сердца и мозга. Как страшно возвращаться раз за разом, плакать и умолять, что больше не надо, что я буду хорошим мальчиком, только не туда, не в воду…

Мимо меня прошел Паук. Он посмотрел почти даже с сочувствием, но этому я тоже не верил, зная, что после него будет какая-то гадость.

— Малыш Ян вспомнил наше любимое развлечение? Будь хорошим мальчиком, и тебе не придется лезть в воду, — сказал он тихо, шагнув туда.

Я стоял, мимо меня проходили, проползали, пролетали даже. Но все были вынуждены нырять в воду, кто постепенно, кто сразу, поднимая тучу брызг. А я все так же стоял и смотрел. Мне хотелось закрыть глаза и сказать себе, что воды здесь нет, в моем браслете ругался Джон, аксакал что-то вещал о дыхательной гимнастике, которой уже несколько тысячелетий.

"Ян, — послышалось мне, — Ян, ты уверен, что хочешь работать на"Марии Александровне"?

Я дернулся с места в воду, обожгло холодом. Я поежился, хотя и знал, что холода не существует, что комбез спасает от него, что могу в любой момент выбраться, и никто меня не наказывает.

Никто-никто.

— Тебе что, три года? — не выдержал Джон. — Чего стоишь и мнешься?

— Мне уже девятнадцать, — напомнил я и сглотнул.

Шаг за шагом вода поддавалась, все еще обмирал от страха, но уже не так, как раньше. Теперь я шел и надеялся, что это скоро закончится, а Паук поплатится. Если бы только можно было его убить… если бы только…

Впереди стояла внушительная скала, щедро политая чем-то скользким. Кто-то пытался к ней присосаться щупальцами, кто-то царапал когтями по камню. А Паук неторопливо полз по стене. Да, мог себе позволить, для него нет никаких преград, если они ведут наверх.

Я полез следом и соскользнул в воду. Зашипев от досады, попытался снова: медленно, миллиметр за миллиметром, выискивая микротрещины, которые есть везде, в любой самой гладкой поверхности. Я пытался вообразить себе, как прилипли к камню пальцы и даже начал подниматься…

Мне на голову свалился карлик. Мы съехали вниз, забарахтавшись в воде под яростные вопли Джона. Он вообще когда-нибудь разговаривает спокойно?

Я поднялся, задрав голову. Паук тоже сполз, но все-таки удержался на стене. Он повернул голову, она у него плохо поворачивалась, и ему приходилось вертеть чуть не всем телом. Но ради триумфа все же сделал усилие и улыбнулся.

Он что-то сказал, но я не понял что.

Ладно, раз так, тогда буду творить глупости. Отошел подальше, вода меня уже не пугала, злость вышибла весь страх, давая время поразмыслить над тем, что делать дальше. И я решился.

Разогнавшись, насколько получилось в воде, я полез наверх, и смог преодолеть приличное расстояние. После этого я должен был благополучно съехать в воду или кому-нибудь на голову. Но я оттолкнулся от стены, спасибо, что здесь гравитация меньше, чем привык, и подлетел… Ладно, не подлетел, а подпрыгнул.

— Упадешь, придурок! Потом где кости будем искать? — не выдержал Джон.

— Ха! — я ухмыльнулся и оттолкнулся от головы Паука. Он съехал еще немного. Жаль, я надеялся, что он упадет, и добрался до вершины. Мои пальцы зацепились за край ровной площадки. Какое-то время повисел, собираясь с силами, и попытался подтянуться. Выходило плохо.

Меня держали за ногу.

— Ха! Нога понравилась? Н-на!

Пнул Паука второй ногой и перекатился через край, растянувшись на земле. Я тяжело дышал, а может, и не дышал, закрыв глаза. В ушах шумело, и я не слышал, как меня поздравлял аксакал.

Я победил. Действительно победил!

***

— Ян, ты уверен? — Джон, оказывается, умеет разговаривать нормальным тоном. — Это же твоя мечта, ты сам сказал.

Он протянул браслет для работников"Марии Александровны". Я улыбнулся и взял его, заодно пожав руку Джону. Ладно, не такой плохой парень, просто немного нервный, и ему нужно пить успокоительные. Особенно перед соревнованиями.

— Я хочу там работать, — отозвался я с улыбкой. — Просто я сначала найду родителей и брата.

— Ну хорошо, — Джон потрепал меня по плечу. — Ищи. А браслет активируешь в любой момент.

— И… — я помедлил, но меня ждала Ласточка, отремонтированная лучше прежнего. — Пригласите меня на следующие соревнования? Спорт — это здорово!

— Да неужели ты тоже подсел? — Джон рассмеялся, снова потрепав меня по плечу. — Ладно, проваливай, паршивец. Буду по тебе скучать.

Я махнул рукой, убегая к Ласточке и сжимая браслет. Синий, с фирменной золотой звездой.

Выполню свои мечты, обязательно, мне ведь всего девятнадцать, а впереди целая вечность.

И я стартовал вперед к звездам.

На поиски семьи.