Осенняя страна. Психоделическое фэнтези

Стас Туров

Молодой человек попадает в страшную автомобильную катастрофу, в которой едва не гибнет. После столкновения он обнаруживает себя невредимым в лесу около смятой в гармошку машины. Пытаясь выбраться из чащи, он встречает странное существо…

2

Наташа ждала сына у окна, как когда-то в детстве, когда он возвращался с рыбалки или из клуба с друзьями. Здесь же, на крыльце, у окна, когда тихим осенним вечером он отправился в инженерный кружок, и вернулся избитый, в изорванной одежде, Наташа промывала рассеченные губы перекисью и ободряюще улыбалась трясущемуся от шока Глебу. Случайно она видела, как сын поцеловал здесь девушку, и замерла, страшась спугнуть волшебство первой любви.

На этом крыльце, у окна, Наташу хватил удар, когда Глеб пятые сутки не объявлялся дома. И здесь же они отмечали его счастливое возвращение — он всего лишь заблудился в лесу, так он сказал тогда всем.

Она помнила, как Глеб, гордый, сказал, что устроился работать инженером, да, теперь он настоящий ученый! Ее сын — ракетчик! Наташа улыбалась, и думала, что вряд ли гордость сына сильнее ее, материнской.

Глеб опаздывал на несколько часов.

— Аппарат абонента выключен, или находится вне зоны действия сети, — все твердил женский голос, не в силах поменять ни порядок слов, ни даже интонацию.

Ветер за окном срывал желтую листву, швырял ее в грязь, обезображивая клочки нарядных древесных платьев. Хмурое вечернее небо творило знаменья быстро перетекающими, тяжелыми тучами. Иногда, на мгновенье, порывы ветра стихали, и деревья выпрямлялись, тихо сбрасывая последние обрывки привычных одеяний.

— Осенняя страна, — зачем-то вслух сказала Наташа.

Раздался звонок мобильника.

Женщина внимательно, даже строго посмотрела на дисплей — звонил не Глеб.

— Алло! — раздался в трубке незнакомый мужской голос.

— Да? — осторожно спросила Наташа.

— Вы — мать?

— Да.

— Хольма Глеба Петровича?

— Что с ним? Кто вы?

— Пожалуйста, если у вас есть еще какие-то документы, привозите их в районную больницу. Ваш сын попал в аварию, и сейчас находится в реанимационном отделении.

— Что случилось?

— По приезду спросите Павла Игоревича, это старший хирург.

— ЧТО СЛУЧИЛОСЬ?!

— Авария. Пожалуйста, не волнуйтесь. Мы делаем все, что в наших силах.

Гудки.

Областная больница встретила пестрыми огнями и серыми, мокрыми от дождя стенами. Наташа выскочила из машины, забыв в очередной раз поблагодарить соседа, Сергея, повезшего женщину сквозь бурю к сыну.

Когда — то в регистратурах сидели толстые, старые женщины, лениво отвечающие на вопросы и то и дело поправляющие накрахмаленные воротнички.

Им на смену пришли молоденькие практикантки, по-наивному глядящие на посетителей с той стороны защитного стекла.

— Как попасть в хирургию? — от волнения Наташин голос дрожал.

— Левое крыло, третий этаж.

Женщина взлетела по лестнице, ничуть не поменявшейся после капитального ремонта.

В крыле было тихо. Медсестра рассказала, что Павел Игоревич проводит сейчас операцию молодому парню. Едет нейрохирург.

Ничего сказать пока нельзя.

«Нейрохирург, — подумала Наташа. — Боже, мозг…»

Осталось только дойти до реанимационного отделения и ждать.

Ждать.

В груди, чуть ниже горла, но выше сердца, застыл вязкий, тягучий ком. Женщина разрыдалась впервые за вечер, стоя посреди больничного коридора, в тяжелом от октябрьского дождя пальто.