Девочка, которую нельзя. Книга 1

Стася Андриевская, 2023

Он – бывший спецназовец, опасный, одержимый призраками прошлого и жаждой мести хищник, идущий по следу врага. Он не может не завершить начатое.Она – дочь его злейшего врага, простая наивная девчонка с красивыми глазами… и всего лишь разменная монетка, которой придётся расплачиваться по счетам отца. У неё нет шанса спастись.Исход их встречи был предопределён с самого начала.…Но сука-любовь, как всегда, всё испортила.

Глава 6

Большего страха я не испытывала, даже когда меня однажды, ещё в прошлой жизни, заловили дегенераты, подосланные врагами отца. И когда годом позже бежала в никуда уже от него самого. И недавно, когда, словно гром среди на целых три года прояснившегося неба, к губам неожиданно прижался холодный ствол Гордеева… Тогда всё это было на адреналине — он поджигал кровь безрассудной храбростью, придавал сил и дерзости выживать несмотря ни на что. Но полиция — это другое. Это страшно и… стыдно. Я даже не знала за что и куда меня уводят, но чувствовала, как разъедает спину настороженный, осуждающий взгляд Галины и охранника.

В машине ехали молча, в обшарпанное, многолюдное отделение Полиции заходили без объяснений.

— Ожидай, сейчас следователь подойдёт, — заводя меня в кабинет с дверями, дублированными изнутри железной решёткой, велел один из оперативников и ушёл. Правда двери не запер, а просто прикрыл.

Внутри кабинета было пусто и тихо, а снаружи наоборот, шумно. Сновал народ — и менты, и гражданские. Кто-то ругался, кого-то куда-то вызывали, приглушённо плакала какая-то женщина. Всё очень суетно, нервно и… удобно. Ладони снова вспотели от хлынувшего в кровь адреналина. И я, словно волчонок, почуявший лес, настороженно замерла.

А что, если мне тупо сбежать? Просто шмыгнуть за дверь, смешаться с толпой — и до свидания? Глупо? Как сказать. Кто знает, куда втянул меня этот Гордеев, например? Что, если это всё из-за него? И всё это время за мной следили вовсе не бандиты и тем более не Толик с Дамиром, а именно менты?

Крадучись приблизилась к двери, замерла, коснувшись ручки… А с другой стороны — если это с самого начала менты, тогда, пожалуй, лучше бы и мне не дёргаться. Просто рассказать всё что знаю, и всё. Чего мне скрывать-то?

…Кроме того, что уже который год живу и учусь по чужим документам, а мой ныне покойный папуля до последнего рамсил в составе серьёзной ОПГ.

Чёрт. А что, если именно в этом всё дело? Гордеев меня просто случайно засветил, а дальше уже следаки сами сработали? Заставят теперь давать показания: вспоминать имена, фамилии, указывать знакомые лица на фотографиях… Они-то меня потом отпустят — я ведь толком ничегошеньки не знаю, но где гарантии, что бывшие отцовские «коллеги» не захотят перетереть? Уверенности, что тайна следствия надёжна как сейф у меня не было ну вообще никакой. Слишком уж часто я видела свински пьяные, пропаренные в нашей бане рожи высокопоставленных чинов, у которых с моим отцом не только тёрок по закону не возникало, но ещё и прекрасно проворачивались какие-то полюбовные мутные делишки.

Мысленно сосчитала до десяти, выдохнула… и всё-таки рванула дверь на себя.

И чуть не влетела в грузного дядьку в форме. Он недовольно нахмурился, я попятилась.

— А… А у вас здесь есть туалет? — первое, что пришло в голову.

Он крикнул кому-то в коридоре, и меня повели куда просила. Я тут же обрадовалась, что всё сложилось настолько удачно и приготовилась к бегству через окно… но оно оказалось зарешёченным. Поэтому, лишь обречённо глотнув водички из-под крана, я снова вернулась в кабинет.

Но речь неожиданно пошла не о том, что я себе напридумывала, а о Верке: чем занимается, где живёт, с кем дружит. Я понимала, что это всё неспроста и жутко боялась ляпнуть что-нибудь лишнее. И не то, чтобы Верке было что скрывать, но вдруг это всё связано с её комиссией по опеке? И так вот скажешь пару случайных слов, а человеку потом брата из интерната не отдадут!

— А что случилось-то? — всё-таки рискнула я.

Следователь откинулся на спинку стула.

— Подозреваемая утверждает, что вы можете помочь ей в… сотрудничестве со следствием.

— Подозреваемая? Кто, Верка? — вскочила я. — Да вы что, она не могла! У неё брат в интернате!

— Чего именно она не могла? — сощурился следак.

— Ничего! Вообще ничего не могла, она же уже третий год добивается опеки! Дышать боится, чтобы не сорвалось в очередной раз!

— Ну-у-у, — понятливо протянул он, — тогда вы просто обязаны помочь ей выбраться. Пройдёмте со мной…

По длинному затемнённому коридору мы пришли в другую, неожиданно тихую часть здания. Здесь пахло сыростью, и двери кабинетов были железными, как в тюремных камерах. Или как в том подвале, где я провела однажды ночь, боясь даже дышать от ужаса.

Чувствуя, как в груди больно растекается то самое застарелое отчаяние, поёжилась. А когда громыхнул замок и пронзительно взвизгнули заржавленные петли — мне захотелось то ли заорать, то ли сбежать, сверкая пятками.

— У вас десять минут, — сообщил мне провожатый, и дверь с грохотом захлопнулась. Теперь уже за моей спиной.

В махонькой комнатушке без окон меня ждала Верка с подбитым лицом. Я замерла в шоке, даже не решаясь кинуться к ней, потому что она смотрела на меня так… обозлённо!

— Что случилось, Вер?

— И это ты меня спрашиваешь? — взорвалась вдруг она. — Сама же подставила меня перед… — резко замолкла и, дернув на себя, зло зашептала: — Доигралась, Слав? Я тебя сколько раз просила — не выпячивайся! Ты же знаешь, как мне важно иметь чистую репутацию, работу и жильё! Ну кто тебя просил, а?

— Да что случилось-то? — привыкнув к полумраку и разглядывая уже в деталях синяк на её лице, пролепетала я. — Вер, я клянусь, что ничего такого не делала!

— Ты, может, и не делала, а вот этот твой… лысый с пистолетом… Короче, так как ты у нас теперь типа неприкасаемая, Толик отыгрался на мне! Вчера я сказала ему, что буду продавать дом, и он, как ни в чём не бывало заявился, забрал товар. Вообще без всяких. Утром я приехала на работу, а он меня в подсобку завёл и говорит — давай ты устроишь мне неждачник со Славкой наедине, так, чтобы ни одна скотина не узнала, а я тебе денег на аренду ссужу и в документах повышенную зарплату укажу, специально для опеки.

— А ты? — сжалась я.

— Я? Ты дура совсем?! Я, в отличие от тебя, думать могу не только о себе! Сказала, что он может катиться ко всем чертям.

–…А он?

— А он заржал! Говорит, типа, пошутил я! Потом велел ехать на новую точку и по пути интернет-заказ на адрес завезти. Я без всякого взяла пакет и поехала. А на хате меня менты хлопнули.

— Незаконная торговля что ли?

— Ага. Незаконная… — зло усмехнулась она. — В заказе не оказалось вейпа! Только коробочка, набитая бумагой и два пакетика герыча, общим весом в пять граммов.

Я зажала рот рукой, попятилась, пока не упёрлась спиной в холодную стену.

— Мне теперь семёрка светит, Слав! Семёрка!

— Но… Подожди, ты ведь… Это же явно Толик тебя подставил! Ты сказала об этом следователю?!

— Я что, на дуру похожа?! Если я начну на Толика гнать, то он-то найдёт способ соскочить, а вот я… Ты просто представь, что он со мной потом сделает? Я же не могу, как ты — в пустоту сбежать, мне Семёна из интерната вытаскивать надо!

Я обессиленно сползла по стене на корточки.

— Нет, всё-таки бессмысленно скрывать, Вер! Надо говорить, как есть. Следователь же не дурак, и сам должен понимать, что раз наркоту нашли в заказе, то и шмонать надо в первую очередь Толика!

— Конечно он понимает! Или ты думаешь, если Толик наркотой промышляет, то менты не в курсе? Да всё они знают, поэтому и не трогали раньше. А в этот раз Толик решил отомстить, вот и всё! Разозлила его ты, а под раздачу попала я!

Надолго замолчали. Я была просто прибита. Уничтожена. Семь лет! Семь! А потом волчий билет наркоторговки на всю жизнь. А Семён так и вырастет в детдоме.

— Вер, прости… Я же вообще не думала, что так получится! Я не виновата! Я сама попала, мне же пушкой угрожали! Я же понятия не имела, что этот гад в дом за мной попёрся. Да я… Да если бы я знала, что так всё выйдет… — по щекам частыми каплями покатились слёзы. — Я бы вообще без слов дала пацанам, да и всё. Хоть втроём, хоть вдесятером — лишь бы не случилось всего вот этого… Но я же не знала, что так всё получится, Вер!

— Семь лет… — будто не слыша, в отчаянии повторяла она. — Семь…

— Следователь сказал, что я могу тебе помочь. Как?

Она увлекла меня в дальний угол камеры, прижалась губами к уху:

— Он согласен замять вопрос за сотню косых. Просто бабло, Слав. Всего сотка. Он сначала вообще про две говорил.

— Вот же сука…

— Ты моя единственная надежда! Единственная связь с волей! Больше этот гандон не разрешит никому разглашать!

— Да, но я даже не представляю, где их взять!

— Можно попробовать к Толику сходить.

— Чего?!

— Я понимаю, что звучит дико, — схватила она меня за руку, — но послушай, он же готов был ссудить мне за нежданчик с тобой, значит, у неё есть бабло! Это уже чисто я отказалась. Он поэтому и психанул, между прочим! Но если ты сама к нему придёшь и попросишь…

— Я не проститутка!

— А я не хочу сидеть из-за тебя!

Обиженно разошлись по разным углам.

— Одна минута, — заглянул в окошко провожатый.

— Ну просто как вариант, Слав! — заревела Верка. — Я просто накидываю варианты! Просто сходи к нему, извинись и согласись на его условия. Один раз, Слав! Всего один! Скажи, что я ему потом с процентами отдам, верну всё до копейки — мне бы только выбраться!

Громыхнула, открываясь, дверь.

— Слав, пожалуйста! — закричала Верка мне в спину. — Помоги! Я не могу в тюрьму, ты же знаешь! Без меня Семён просто не выживет!..

Следователь ждал меня в кабинете.

— Обсудили?

— Обсудили, — не поднимая глаз прошипела я. Адски хотелось плюнуть в него.

— И?

— Это очень много.

— Ну знаете, девочки! — развёл он руками. — Вы не на базаре, чтобы…

— Не в этом смысле! — испугалась я. Показалось, что сейчас он психанёт и вообще всё отменит. — Просто я не могу вот так сразу. Нужно время, чтобы собрать.

Он поднялся и, оправив форму, деловито направился к выходу. Возле двери остановился.

— Две недели у тебя.

— Мало. Послушайте, я всё сделаю, но две недели, это реально мало!

— Придётся поднапрячься, — безразлично пожал он плечами. — И не вздумай болтать, иначе вместе у меня по этапу пойдёте.

Из отделения я сразу же рванула в «Энимал-СПА», но меня не пустили.

— Дядь Саш, ну вы же знаете, что я ничего такого… — стоя на пороге, едва сдерживала я слёзы обиды, но охранник лишь с деревянным лицом смотрел в пол. — Ну хотя бы просто сумку мою принесите!

Бесполезно, хоть витрины им бей! Растерянно побрела прочь, но не успела дойти и до конца улицы, как позвонила Галина. Договорились, что она сама поднесёт мне вещи.

— Ты не обижайся на дядю Сашу, — заискивающе улыбнулась она, когда встретились. — Он правда не мог тебя впустить, камеры же. Просто Карина Саркисовна такую истерику закатила, когда узнала, что тебя забрали — ты бы видела! Там всем досталось!

Я усмехнулась.

— А откуда она узнала-то? Менты же даже не в форме были. Просто два мужика. Папа и брат, дядя и зять, сосед и хрен с бугра. Какая разница-то?

— Сан Саныч доложил.

— Жополиз хренов.

— Ему по инструкции положено.

— Я и говорю — жополиз. Можно подумать, без его доноса Карина стала бы отсматривать камеры. Да она бы и не узнала никогда, если бы не он!

Встретились взглядами.

— Ну понятно, — фыркнула я, поднимаясь со скамейки. — Если бы он не доложил, а я случайно оказалась серийной убийцей, то его лишили бы квартальной премии. Ладно, проехали. А что на счёт справки об отработке практики?

— Ты же понимаешь, что без подписи Карины…

Я кивнула, и пошла прочь. Мажорский мир в очередной раз выплюнул меня на обочину, но огорчало не это, а то, что прослойкой между его золотой жопой и дном типа меня — теми, для кого дружба дружбой, а табачок врозь, в данном случае оказались Сан Саныч и Галина. Ещё утром мы травили анекдоты и распивали кофеёк, а уже пару часов спустя один не смог закрыть глаза на свои дурацкие инструкции, а другая сделала вид, что не может притащить мне заполненный, но неподписанный хозяйкой бланк.

Отправилась к Махе. Ну а к кому ещё? Не к Толику же. Но и она встретила меня воинственно:

— Что это было?! Почему Каринка обвиняет меня в том, что я ей в центр уголовницу сосватала?

У меня аж руки опустились и свалилась с плеча сумка.

— Я за тебя поручилась, Слав! Ты хоть понимаешь, что это значит? А если Каринка ещё кому-нибудь расскажет? Тебе что, вообще плевать на то, что я тебя чуть в свой круг не ввела? Я тебя в «Зажигалку» по личной випке провела! Ключ от своей квартиры доверила!

Она несла какую-то хрень, а я, убого опустив голову, с трудом сдерживалась, чтобы не зарядить ей обраточку. Просто выслушивала и обтекала, ненавидя и её, и себя, и вообще всю эту чёртову жизнь.

— Это просто недоразумение, Маш. Карина твоя заистерила, ни хрена не разобравшись. А там фигня, административка по незаконной торговле. И это не ко мне вопросы, и даже не к Верке, а скорее к Толику. Меня просто для пояснения вызвали.

— К кому?

— Толику. Это Веркин работодатель. Хозяйн сети «Кул Вейп» от которой я тебе картриджи передавала. Верка там официально работает.

— М, — обхватила она себя руками. — Ясно.

Повисла непонятная пауза. Я всё ещё мялась у порога, вокруг, требуя срочного вечернего выгула, плясал Босс, но сдавалось мне, что не факт, что я всё ещё здесь работаю.

— Ну ладно тогда, — словно услышав мои мысли, смилостивилась Маха. — Если ничего серьёзного, то чего стои́шь? Бери собаку и иди гуляй.

— Маш… — внутренне сжалась я. — А ты можешь мне денег занять?

Она подкатила глаза, взялась за айфон.

— Только в счёт зарплаты. Сколько?

— Стольник.

— Баксов?

— Рублей. Сто тысяч. — И глядя, как она зависла с занесённым над экраном пальцем, сложила ладони у груди: — Серьёзно надо, Маш. Очень!

— И… где же мне тебя потом искать? — насмешливо кивнула она на мой баул со шмотками.

Я, вспыхнув, поддёрнула сумку подальше за спину.

— Это не то, что ты думаешь! Я не съезжаю, просто старое барахло разбирала, хочу в приют завезти.

— Похвально. — Отбросила она айфон на тумбочку. — Но у меня сейчас нет денег. Сорян.

— Маш, пожалуйста. Это… это даже не мне, а Верке!

— Чего? — рассмеялась Маха. — Да я, если хочешь знать…

Что я должна хотеть знать я так и не узнала, потому что Босс, не вытерпев, нассал на паркет. И пока я убирала, Маха прыгнула в свой красненький мерседесик и уехала на тусовку.