Кровавые Земли

Стейси Мэри Браун, 2022

Тех, кто хоть однажды попадал в Халалхаз и сумел выжить там, можно назвать любимцами судьбы. Однако хуже Дома смерти может быть только Верхаза, Дом крови. Новая, «улучшенная» тюрьма. Место, куда приходят умирать. Иштван захватил власть и здесь, создав свой идеальный мир. Наконец-то, как он мечтал, люди одержали верх над фейри! Теперь сюда ссылают всех неугодных генералу, а пытки и жестокость выходят на неимоверный уровень. Но Брексли все еще не готова сдаться. По мере того как магическая сила девушки растет, накаляются ненависть и тьма внутри. Руки Брексли обагрены кровью, а сердце изнемогает от чувства вины. Смерть, боль и агония… Сколько еще выпадет на ее долю? И сколько она сможет выдержать, прежде чем ее поглотит ад?

Глава 3

— Черт возьми. Ты знаешь, как возбудить меня, Ковач.

Уорик обвел взглядом избитые тела, валявшиеся на плитке без сознания. Когда он перевел внимание на меня, низкое рычание разнеслось в воздухе, отчего по моей коже пробежали мурашки. Нельзя подготовиться к Уорику и к тому, как безжалостно он захватывает и поглощает вас, не оставляя иного выбора, кроме как покориться собственной гибели.

А меня погубили эмоции, бремя моих же действий, лица жертв, что безустанно преследовали меня. Две жизни оборвались сегодня ночью по моей вине. Одной я пожертвовала, чтобы выжить самой, а другая принесла себя в жертву ради моего спасения.

Образ дяди возник в моей голове, и меня пронзило такой болью, что казалось, будто наша связь обрывается навсегда. Мне пришлось вырвать частичку себя и выбросить ее в грязь, точно тыквенные ошметки. Легкие сжались, и мне стало тяжело дышать.

— Уорик. — Мне едва удалось выговорить его имя, то ли с мольбой, то ли с предупреждением.

— Что тебе нужно, принцесса? — Он говорил прямо, давая мне понять, что станет для меня тем, в ком я нуждаюсь, чтобы помочь пережить боль. Скалой, за которую я могу ухватиться, или той, о которую разобьюсь.

— Мне нужен ты. Заставь меня забыть, — хрипло прошептала я, не в силах больше выносить свое горе. — Я не могу дышать.

Его глаза потемнели, энергия пронизывала меня насквозь. Похоть. Страсть. Неистовство. Оно словно оживало, сплетаясь и струясь в воздухе между нами. Не знаю, как не замечала этого раньше. Почему думала, что это было лишь моим воображением. Связь была такой слабой, но она была, пульсирующая и нуждающаяся, — возвращалась так медленно, что ее трудно было распознать.

Я судорожно вдохнула, когда он провел призрачным языком между моих бедер, разрушая последнюю стену моей защиты.

И своей.

Мы набросились друг на друга, словно оглодавшие хищники. Наши рты и тела столкнулись в бушующем шторме отчаяния, будто мы находились на поле битвы и собирались превратить все в руины. Понимая, что меньше всего мне сейчас хочется нежности, Уорик яростно захватил мои губы в поцелуе, вытаскивая меня, брыкающуюся и кричащую, из бездны. Вырывая меня от оцепенения, наполняя мои вены исступленными эмоциями.

Желанием попробовать его на вкус, ощутить его внутри и снаружи, доминировать и властвовать над ним, следуя первобытным инстинктам.

Зарычав, Уорик схватил меня за задницу и с легкостью приподнял, чтобы я обхватила ногами его талию. Он впечатал меня спиной в стену, и вода каскадом обрушилась на нас.

Гнев. Горе. Опустошение. Я была разбита, теряя себя от боли.

Но Уорик пробудил жажду в моей душе, распарывая и обнажая меня. Не пропускавший эмоции щит, в который я заключила себя, пал перед его голодными губами и безжалостными руками. Он сорвал с меня рубашку и спортивный лифчик через голову, отбросив ткань на пол. Изголодавшимся взглядом прошелся по моей груди, по синякам, порезам и шрамам, которые покрывали мою кожу, словно татуировки.

Он щелкнул языком по моему соску, а затем накрыл ртом грудь, посасывая и покусывая. Я выгнулась дугой, и мое естество запульсировало, когда я почувствовала его легкие прикосновения, скользящие по моей коже.

Его рот снова захватил мои губы, яростно целуя.

Это было не желание — необходимость.

Земля уходила у меня из-под ног, а он была моей единственной связью с этой жизнью. Единственным выходом из пустоты. Мои спасением. Бегством.

Сорвав с него рубашку, я застонала, когда мои пальцы скользнули вниз по его израненному торсу и приспустили штаны. Я обхватила Уорика за талию, в то время как призрачная часть меня уже облизывала его ствол. Связь была слабой, но я чувствовала пульсацию члена, прослеживала языком вены на нем, ощущала вкус спермы во рту.

— Черт. — Его член дернулся и еще больше затвердел от моего призрачного прикосновения. Уорик с рычанием втянул воздух и встретился с моим взглядом. Он чувствовал это. Знал, что это означает.

Крылья его носа раздулись. Что-то в нем сломалось. Я ощутила это — то, как разрывается цепь.

Человек исчез, остался только Волк. Легенда, уничтожающая и опустошающая все на своем пути.

Уорик опустил меня обратно на пол, скинул ботинки и стянул свои штаны. Увидев его толстый член и невероятное телосложение, я не смогла сдержаться и начала ласкать себя, наблюдая за тем, как он раздевается дальше, пока моя тень делала ему минет.

Уорик издал какой-то резкий звук, прежде чем сорвать с моего тела брюки и нижнее белье и своими большими ладонями приподнять меня, направив под струю льющейся воды. Его влажная обнаженная кожа терлась о мою.

В словах не было надобности. Нам нужна была битва. Кровь. Боль.

Я вонзила ногти ему в спину, оставляя царапины на коже, когда он без предупреждения вошел в меня. Так глубоко и грубо, что мы оба застонали, пораженные зарядом электричества, пробежавшим по нашим нервам.

Термальная вода каскадом стекала по нашей разгоряченной коже, когда Уорик почти вышел из меня и с такой силой толкнулся обратно, что прижал меня спиной к стене.

— О, черт! — закричала я, потеряв всякую способность к мышлению. Мне нужно было больше. Я сжала ноги и немного отклонилась назад, чувствуя, как он проникает в меня все глубже, все быстрее.

Его губы скользили по моей груди, задней стороне шеи, между бедер, дразнили мою задницу. Все это только распаляло меня, превращая в одичавшего зверя, и я вонзила зубы в его плоть, словно он был моей едой.

Он снова толкнулся в меня, пробежался руками по голове, зажав мои волосы в кулак, удерживая меня так, чтобы проникнуть еще глубже.

— Кажется, у меня не получится подобраться достаточно близко. Чтобы полностью заполнить тебя. Я хочу уничтожить тебя, завладеть каждой частичкой тебя.

— Сделай это! — прорычала я, сильнее насаживаясь на его ствол. Я желала вжаться в него, почувствовать, как он овладевает мной, избавляя от горя. Ощущения, которые он вызывал во мне, были хуже любого наркотика. Я знала, что разобьюсь и сгорю дотла, что падение уничтожит меня, но не могла обуздать отчаянную потребность в том, чтобы Уорик поглотил меня целиком.

Горе, гнев, страх — я вымещала их на нем, требуя наказания, добиваясь грубости. Я стала для себя и судьей, и присяжными. Желала, чтобы Уорик был моим палачом.

Он перехватил мои руки, вынуждая меня вцепиться в душевую лейку надо мной. Мое тело вытянулось и изогнулось, и Уорик схватил меня за шею, сжимая ее равно настолько, что мои нервные окончания заплясали от удовольствия, возбуждая меня еще сильнее. Я чувствовала, как подступает оргазм и киска сжимается вокруг его члена. Волк взревел, отпуская себя.

Он с неистовой силой погружался в меня снова и снова. Беспощадно и жестоко. В моих глазах стояли слезы от этой восхитительной боли. Влажные звуки шлепков сливались с нашими стонами, отражавшимися от стен.

Глубокие гортанные звуки, вырывавшиеся из меня, только усиливали неистовство, подстегивали его душить меня сильнее. Другой рукой он грубо дернул меня за волосы, и я почувствовала, как призрачные губы терзают мою плоть.

— Sotet démonom^[2].

Я закричала. Кульминация настигла меня с такой мощью, что потемнело в глазах.

Сверкнула молния, и воздух затрещал от электричества.

Мне было видение, как мы занимаемся сексом на поле боя в окружении крови, грязи и смерти. Как мы идем по полю вместе, бок о бок, покрытые кровью, а повсюду валяются мертвые тела. Боевой клич гремел над нами, пока мы стояли под струями воды в душевой. Мираж был таким коротким, но очень красочным и детальным.

— Че-е-ерт! — Я услышала рычание, и его горячая сперма хлынула внутрь меня, оставляя отпечаток на моих костях и пробуждая что-то глубоко внутри. В этот раз, когда он наполнил меня, я почувствовала, как незримые щупальца, что некогда связывали нас, обвиваются вокруг меня, снова соединяя нас друг с другом.

«Жизнь соединяет вас, но смерть связывает воедино».

Нам потребовалось несколько минут, чтобы прийти в себя; гудение его силы в моих жилах становилось все сильнее. Не совсем так, как было раньше, но теперь это было невозможно отрицать — наша связь восстановилась.

Медленно подняв ресницы, я обнаружила, что Уорик пристально смотрит на меня. Мы оба тяжело дышали. Выражение его лица было нечитаемым, но я смогла уловить скрытые за ним чувства. К моему удивлению, я не увидела там ни обиды, ни гнева.

Там было облегчение.

Спокойствие.

Уорик наблюдал за мной еще несколько секунд, как будто хотел убедиться, что связь действительно восстановилась, прежде чем обхватил меня за щеки и поцеловал так глубоко и страстно, что лишил последних сил.

Он вышел из меня и опустил меня на дрожащие ноги. Я резко ахнула, когда его ствол покинул мое тело. Как будто он был моим барьером, оборонительной стеной, а его тело — моим щитом, защищавшим от боли. И поэтому, как только он выскользнул из меня, страдания и агония атаковали меня снова.

Перед глазами пронеслись воспоминания о моем дяде, начиная с моего детства и заканчивая видом его обгоревшего лица. Потеря нашей связи была для меня мучительной. Его грубый голос и умоляющие глаза, когда он просил лишить его жизни, словно ударили меня под дых. Если бы я не вернулась в жизнь Андриса, они с Линг были бы живы. Счастливы. Вместе.

Горе пронеслось по мне, как товарный поезд, выбив весь кислород из моих легких. Я истошно взвыла, и этот звук пронзил мое сердце, эмоции захлестнули меня с новой силой. Уорик молча притянул меня к своей теплой груди и обхватил руками за талию, удерживая меня от падения. Я сотрясалась от рыданий, тонула в чувстве вины и горе.

Смерть Андриса была равносильна потере отца. Может быть, я и нашла своего кровного дядю и мать, но они были для меня практически чужими людьми. А Андрис — моя семья. Он был рядом на всех моих днях рождениях, на каждом празднике, и даже тогда, когда у меня выпал первый зуб. Он играл со мной в разные игры и перевязывал мои раны. Мой отец, Андрис и Рита были моей защитой в детстве. Те, кому я доверяла и к кому обращалась за помощью.

Теперь их не стало.

Меня словно погребли заживо под тяжестью горя, и рыдания переросли в неистовые вопли. Казалось, агония никогда не прекратится.

— Используй меня. — Глубокий голос Уорика ласкал мой слух. — Не позволяй тьме забрать тебя у меня. — Он смахнул спутанные мокрые волосы с моего лица и прикоснулся губами к шее, пока вода продолжала литься на нас. — Используй меня, Ковач. Питайся мной… бери столько, сколько нужно, чтобы справиться с этим.

Я понимала, о чем он говорит. Он разрешал мне ухватиться за его энергию, впитать его силу подобно вампиру и облегчить боль. Только чтобы я смогла дышать. Пережить эти сокрушительные страдания.

Хороший человек сказал бы нет. Сильный — постарался бы справиться самостоятельно, но я не была ни тем, ни другим. Я была извращена и испорчена, как и говорил Уорик. И, подобно наркоману, которому предлагали дозу, я была в отчаянии, чтобы оказаться от мысли вновь притупить эмоции. Особенно когда другой вариант погружал в пучину бесконечной боли, мучений и темноты.

Повинуясь инстинкту, я позволила своей душе проникнуть в него. На мгновение мне показалось, что он собирается закрыться от моего вторжения, но он глубоко вдохнул и впустил меня в себя. Близость, возникшая между нами, вызывала мучительный дискомфорт и невероятное желание. Оно пульсировало в каждом нервном окончании, и мы оба застонали, будто приближался очередной оргазм.

Так эротично. Так запретно.

Я брала. Стала ненасытной от нужды, легкости на сердце и в моей душе. Жадной до усмирения горя. Я не могла насытиться его силой.

— Брексли, остановись, — прорычал он мне в ухо и уперся руками в стену возле моей головой, как будто ему нужна была поддержка, чтобы устоять на ногах.

Но я не могла остановиться. Я обезумела. Хотела брать и брать, и неважно, сколько я уже взяла.

— Хватит! — Он толкнул меня обратно к стене, и я распахнула глаза. Уорик наблюдал за мной, пока я приходила в себя от полученного кайфа. Я все еще чувствовала душевную боль, но она была такой далекой, терпимой. А физическая боль полностью отступила.

Я не ощущала даже вины за то, что хотела большего.

Он ухмыльнулся краешком рта, немного неустойчиво стоя на ногах.

— Черт, принцесса. Ну и аппетит у тебя.

— Знаю. — Я не стала дожидаться его ответа и опустилась на колени. Без каких-либо прелюдий обхватила член языком и вобрала его в рот так глубоко, как только могла. От его невероятных размеров у меня защипало в глазах.

— Долбаный ад! — зашипел он, одной рукой держась за стену, а другой зарываясь в мои волосы, чтобы протолкнуться глубже в горло. Его эрекция твердела и увеличивалась у меня во рту, перекрывая кислород.

Из моего лона сочилась влага, и когда его пальцы впились в мою голову, я вонзилась ногтями в его задницу. Моя тень тем временем облизывала его позвоночник, спускаясь ниже, вбирая его яйца в рот.

— Твою мать! Черт! — Его глаза закатились. От того, что в этот момент я всецело властвовала над ним, мои соски затвердели, а кожа горела от желания.

Он резко переключился на меня. Я чувствовала, как его язык ласкает мою киску, и с моих губ безудержно срывались стоны.

Схватив меня за голову, он дернул ее назад и рывком поднял меня на ноги.

— Я не закончила, — нахмурилась я.

— И я тоже. — Уорик развернул меня, вдавливая мои груди в прохладную плитку, и раздвинул мне ноги. Я была готова для него, когда он вошел внутрь одним мощным толчок, задевая все нервные окончания, заставляя меня поджимать пальцы на ногах и царапать ногтями плитку. Голова кружилась от каждого его движения.

— Боги, как я скучал по этому. Скучал по тебе, — прошептал он мне на ухо, снова толкаясь внутрь. — Я хочу всегда быть в тебе. Неважно, будет ли это мой член, или нечто другое, что связывает нас. Никогда больше не обрывай связь. — Он входил в меня ритмичными и глубокими движениями, заботясь о том, чтобы я чувствовала каждый дюйм его тела, врезавшийся в меня и поражавший разрядами тока. — Ты моя, sotet démonom. Навсегда.

Всякий раз, когда он называл меня так, желание овладевало мною, точно ненасытный зверь.

— А я-то думала, ты не веришь в брачные узы, — укорила его.

— Не верю, — хрипло проворчал он мне на ухо. — Разве я говорил что-то о браке? У фейри все гораздо сложнее.

— Значит, ты считаешь меня своей парой? — простонала я, пока наши тела двигались в едином ритме.

Уорик собрал мои локоны в кулак, оттягивая голову назад, и вошел глубже. Он схватил мыло с полки и намылил им мои волосы и тело, стирая с меня кровь и грязь, продолжая тем временем неустанно трахать меня. Его грубые пальцы скользили по моим соскам, ласкали нежные складочки.

— Думаю, мы уже больше, чем пара. — Он рычал в мою шею, насаживая меня на член все сильнее. Его руки сминали мою грудь. Пальцы скользили по клитору, а призрачный язык проникал между ягодиц.

Я простонала так громко, что он прижался своим ртом к моему, заглушая крики.

— Сильнее! Трахай меня, пока я не отключусь! Пока не превращусь в пыль. — Моя тень прикусила ему мочку уха, провела зубами по изгибу его шеи.

Уорик вбивался в меня, с ужасающей силой вжимая в стену, по которой я скользила вверх-вниз.

Он отпустил себя. Безжалостно толкаясь в меня, где я не чувствовала ничего, кроме него. Возвращая меня к жизни и уничтожая одновременно.

Жизнь и смерть.

— Уорик! — С оглушительным ревом мы кончили вместе. Его сперма наполнила меня, и ее было так много, что она потекла по ноге.

Замерцал свет, и я почувствовала, как звенья нашей связи скрепляются в неразрывный узел, обрушивая на меня оргазм, точно фейерверк.

Где-то глубоко внутри меня рвались наружу огонь и магию. На мгновение я увидела нектар, светившийся ровным светом, как вдруг он вспыхнул с новой мощью, испепеляя края коробки, в которой был заключен, как будто почувствовал исходящую от нас с Уориком энергию. Будто наша связь наполняла его жизнью.

Меня захлестнула магия, которую я познала той ночью в цитадели. Я снова могла попробовать ее, почувствовать ее вкус на губах. Из глубин сознания вырвалось имя, которое я слышала ранее, — и оно взывало ко мне.

Уорик не только трахнул меня в красках, он высвободил…

Мою серую сущность.

* * *

Имя гудело в моих венах, сила, о которой я даже не подозревала, таилась где-то внутри меня, но это место приглушило ее. Немного.

Временно.

Эссенция фейри, которой были напичканы охранники-люди, могла проникнуть сквозь заклинания, защищавшие эту тюрьму от магии фейри. Мы с Уориком, казалось, были исключением из правил. Ни в Халалхазе, ни в Верхазе никакие заклинания не могли помешать нашей связи. Хотя в этот раз я чувствовала, как они пытаются это сделать. Киллиан наложил на это место более сильные чары. Подобно утяжеленному одеялу, сковывающему наши движения, эта магия не могла полностью уничтожить силу между нами. И что-то мне подсказывало, что ничто не сможет это сделать.

Натягивая чистую тюремную робу, оставленную для меня на тумбочке, я чувствовала, как дрожат мои руки и ноги от энергии Уорика, от мощнейшего всплеска силы, связавшей нас вместе. Волны удовольствия начали медленно затихать. Скорбь пока отступила, но я знала, что рано или поздно она охватит меня вновь, а боль утянет в непроглядную тьму. Но в этот момент я была благодарна тому, что чувства временно притупились.

Мысли и идеи крутились в голове, и молчание Уорика подсказало мне, что он думает о том же самом. Он насторожился, пытаясь воздвигнуть барьер между нами, но я по-прежнему чувствовала его, знала, что если надавлю посильнее, то проникну внутрь. Так же, как и он.

Нам нужно установить некоторые правила, но сейчас был неподходящий момент для этого. Время было ограничено, учитывая четырех охранников, валявшихся у наших ног, один из которых уже начал приходить в себя.

— Связь вернулась. — Я перекинула свои длинные мокрые волосы через плечо и отжала с них воду.

Уорик хмыкнул.

— Ну и дела, принцесса, — прорычал призрачный голос мне в затылок, в то время как он стоял прямо передо мной.

Я втянула ртом воздух, и мои ресницы затрепетали. Как же мне ее не хватало. Этой близости, такой чувственной и успокаивающей. Тень Уорика прижалась к моей спине, а реальный мужчина подошел ближе, так, что я оказалась зажата между ними.

Уорик уже успел одеться, и я облизывала его тело взглядом, задаваясь вопросом, когда мы снова скинем одежду. Меня распалила фантазия о том, как он и его тень скользят внутри меня.

Он ухмыльнулся, будто прочитал мои мысли.

— Грязная девчонка, — поддразнила меня призрачная тень. — Хочешь секса втроем, Ковач? Чтобы тебя трахнули мы оба сразу? — Реальный Уорик молча стоял передо мной, с хищным видом смотря на меня. Мы пользовались нашими призрачными тенями, чтобы касаться друг друга, ласкать и облизывать, прикусывать кожу, усиливая наслаждение, но никогда не занимались сексом втроем. Вторая сущность Уорика была для меня почти такой же реальной.

Стон, раздавшийся в нескольких футах от меня, выдернул меня из оцепенения, где голод, казалось, лишал нас рациональных мыслей. Охранники начали приходить в себя. Нам некуда было бежать. Это был лишь вопрос времени, когда мне придется столкнуться с последствиями моих действий.

— Нектар, — в ужасе выпала я. — Он тоже вернулся.

Выражение лица Уорика изменилось в одно мгновение: он стиснул челюсти и опустил голову.

— Знаю. Я тоже это видел.

— Если его найдут… — Я сглотнула. Я понятия не имела, где он сейчас находится: может быть, его выбросили или подобрали падальщики.

— Иштван может им воспользоваться, — пробормотал Уорик.

Радость и ужас из-за возвращения нашей связи разжигали войну внутри меня.

— Думаю, он потихоньку возвращался к жизни с тех пор, как…

— Мы занимались сексом у Китти, — закончил Уорик.

Тогда мы разделили близость в первый раз, после того как я высосала силу из нектара. А теперь мы вернули его; а наша связь уравновесила и укрепила его. Казалось, он становился только сильнее с каждым разом, когда мы были вместе.

Чувство вины за то, что я предалась любовным утехам сразу после потери дяди и убийства Зуз, обрушилось на меня. Отчаяние поглотило меня, а эмоции захлестнули с новой силой.

— Хватит. — Уорик шагнул ко мне. Я проглотила слезы, пытаясь взять над ними верх, сопротивляясь эмоциям, что бушевали внутри. Уорик не облегчал мои страдания, да я и не просила. — Ненавидеть себя — значит, оскорблять его. Всех их. Андрис бы не хотел этого. Ты дала ему время. Большинство людей, кажется, не дорожат им, даже если это всего лишь миг. Цени то дополнительное время, что вы провели вместе. И не позволяй своему эго встать у тебя на пути, Ковач. Не смей винить себя.

Мне ту же захотелось наброситься на него, послать его к черту, но в глубине души я знала, что он прав. Мой дядя мог умереть еще месяц назад под обломками, но он выжил, получил больше времени со своей семьей, со мной и Линг.

На полу застонал охранник, привлекая наше внимание. Он потянулся к чему-то на своем поясе, видимо, к рации.

— На помощь! Сортир на пятом уровне, — зашипел он. — Код первый!

Уорик врезал ботинком ему в голову, выбив рацию из его рук, и мужчина снова отключился.

Но было уже слишком поздно.

Издалека донесся шум. Они приближались.

«Черт. Черт. Черт».

Тревога пронеслась по моим венам, усиливая нараставшую панику, приближая меня к самому краю. Инстинкт самосохранения призывал бежать, но отсюда не было выхода. Я знала, куда меня приведут мои действия, и от мыслей об арене у меня перехватило дыхание. Я считала себя сильной, но не знала, смогу ли пройти через нее снова, не прогнувшись под Иштвана.

— Эй. — Уорик обхватил мое лицо своими грубыми руками, заставляя смотреть только на него. — Посмотри на меня. Что бы ни случилось, мы справимся, ясно? — Он сильнее сжал меня. — Мы будем бороться.

Мои глаза горели от непролитых слез, а крики становились все громче.

— Несмотря ни на что, — процедил он сквозь зубы. — Верно?

Я кивнула, и мой голос надломился, когда спросила:

— Что будем делать? Вдруг его кто-то найдет? Кейден ищет его. Что, если он отдаст нектар Иштвану?

Мы в полной заднице.

— Тогда мы сделаем единственное, что нам по силам. Заберем его обратно.

— Как?

— Найдем способ сбежать отсюда и убьем каждого, кто встанет на нашем пути.

Услышав топот ботинок и крики, мы повернули головы к дверному проему. Группа солдат во главе с Бойдом ворвалась в душевую, их взгляды перемещались с охранников, распростертых на полу, на нас.

— Как раз вовремя, парни. Я уже успел заскучать. Эти слишком легко сломались. — Уорик отошел от меня, подняв руки так, словно это он напал на охрану.

Вот дерьмо.

— Взять их! — Бойд указал на нас. Мужчины, вооруженные дубинками, оружием и хлыстами, направились к нам.

Внимание Уорика было приковано ко мне.

— Нет. — От осознания того, что он собирается делать, мне стало страшно.

Уорик подмигнул мне, и в его глазах мелькнул озорной блеск, прямо в тот момент, когда он вихрем налетел на нескольких солдат, что пытались схватить его. Его кулак с треском врезался в чье-то лицо. Его быстрые и ловкие движения сразили пятерых, прежде чем Уорика повалили на пол и начали избивать шипованными дубинками.

— Нет! Прекратите! — Я рванула вперед, но несколько охранников схватили меня и, благодаря искусственно воссозданной силе фейри, удерживали на месте, несмотря на то что я пиналась и дергалась, пытаясь добраться до Уорика.

Они продолжали резать и терзать его кожу, пинали и избивали его до тех пор, пока лицо и все тело не превратилось в кровавое месиво.

— Пожалуйста! — взмолилась я.

Как только приблизился Бойд, все расступились, пропуская лидера вперед.

— Если ты так сильно хотел вернуться в яму, нужно было просто попросить. — Бойд склонился над Уориком, жутко улыбнувшись. — Мечтаешь сбежать от хозяйки, да? А я-то думал, у нее волшебная киска, раз все вы бегаете за ней, как школьники. — Бойд оглянулся и хитро посмотрел на меня. — В прошлый раз я не распробовал ее. Может, мне стоит сделать это сейчас?

— Уорик, нет! — мысленно закричала я. Бойд намеренно подначивал зверя. И это сработало.

Уорик резко приподнялся и со всей силы врезал головой по лбу Бойда, так что тот отлетел назад, ударившись о кафельный пол. Волк сплюнул и зарычал, поднимаясь на ноги. Уорик приоткрыл окровавленные губы, его слюна окрасилась в красный цвет, и ухмыльнулся, направившись к Бойду.

— Уорик, прекрати! — Моя тень коснулась его груди, стараясь привлечь внимание. Он посмотрел на меня сверху вниз, тяжело дыша.

— В яму его, — прокричал Бойд, пошатываясь, и коснулся крови, сочившуюся из раны на голове. — Ты сгниешь там, Фаркас.

Уорик, не сопротивляясь, позволил охранникам надеть на себя наручники и потащить к двери. Именно этого он хотел в первую очередь. Взять мою вину на себя.

— Уорик! — прокричала я, хотя в реальности не проронила ни слова.

Он не реагировал. Его взгляд скользнул по мне, и я почувствовала, как призрачные губы с жадность захватили мой рот, а пальцы впились в мою кожу, прежде чем Уорика выволокли из комнаты, оборвав тем самым связь между нами.

Я знала, что если надавлю, то смогу пробиться сквозь барьер, но не успела даже подумать об этом, как Бойд оказался перед моим носом. Я выпрямила плечи, стиснула зубы. Из свежей раны на его лбу все еще сочилась кровь, и он промокнул ее носовым платком.

— Ты была занозой в моей заднице с того самого дня, как вошла в Халалхаз. — Он скривил губы от отвращения. — Фаркас никогда не создавал проблем, пока не появилась ты. Даже мой господин изменился, когда ты начала общаться с ним. Ты развращаешь умы людей, искажаешь их убеждения, портишь их. А теперь посмотри, все они либо в тюрьме, либо мертвы.

— Как легко ты предал своего господина ради полного кармана монет, — усмехнулась я в ответ. — Поговорим об испорченных убеждениях. Ты работаешь на человека.

Бойд шагнул ближе ко мне, выпятив губу и понизив голос так, чтобы слышала только я.

— Пусть они сделают всю работу и подготовят почву, а потом придем мы и все заберем.

— Что мешает сделать это сейчас?

— У нас с ними схожие цели. Полное поглощение. Правда, люди считают себя намного умнее. — Внимание Бойда переключилось на четырех солдат, которым помогали подняться другие охранники-люди. Он наблюдал за ними с ухмылкой на лице, совершенно не переживая о том, что они подверглись атаке. — Мы — хищники. Мы подстерегаем жертву, ждем, когда она добровольно заползет нам в пасть. Бой только начался. — Он резко отодвинулся от меня. — Уберите эту сучку глаз с моих. Отведите ее в камеру.

Я обдумывала слова Бойда, когда солдаты тащили меня обратно в тюрьму, когда меня грубо втолкнули в камеру и захлопнули дверь.

Пока одна игра шла на арене, за пределами этих стен разыгрывалась другая, и она будет гораздо более жестокой и сложной, чем я предполагала.

Особенно теперь, когда на доску вернулся нектар. Началась смертельная шахматная партия, и на кону стояло все.

Сегодняшним вечером я позволю себе плакать и горевать по Андрису, но завтра засуну сердечную боль куда подальше и сосредоточусь. Мы должны выяснить все возможное про каждого солдата, находящегося здесь: сплетни извне, их распорядок дня, слабости, кому они верны.

Не только наша страна стояла на краю пропасти, но и весь мир… И лишь немногие из нас могли остановить падение.

Примечания

2

Темный демон (венг.).