Несколько дней в аду

Стелла Камерон, 2007

Приближается Рождество, но далеко не все спокойно в Пойнт-Джуде, маленьком городке штата Луизиана. Его жителей терроризирует убийца. И началось всё с выстрела на болоте, которым был ранен Аарон, сын Эйлин Моггридж. А вдруг пуля предназначалась его другу, горячему девятнадцатилетнему Сонни, племяннику Эйнджела, бывшего сотрудника спецподразделения? Последующие убийства и пропажа людей бросают тень, в частности, на бывшего мужа Эйлин, вспыльчивого Чака. Пытаясь выяснить свои отношения и найти преступника, Эйнджел и Эйлин сами чудом избегают смерти и натыкаются на колдуна-отшельника Чузу и его мистического пса, живущих как раз на болоте…

Глава 4

— Не потеряй его из виду.

— Я за рулем, — сказала Эйлин, не повышая голоса. — Можешь не беспокоиться, я не потеряю Сонни.

По крайней мере, он не пытался сам сесть за руль. Понял, наверное, какой ответ получит.

— Я доверяю тебе, Эйлин. Ты хороший водитель.

Эйнджел напряженно смотрел на дорогу. Все сегодня вечером шло не так…

— Спасибо, — ответила она, не скрывая сарказма.

Было кое-что, чего Эйлин не знала. Например, почему Сонни появился в Пойнт-Джуде. Эйнджел не хотел, чтобы ей стало это известно. Она и так считает, что Сонни неподходящая компания для Аарона. И она не совсем ошибается.

Сонни — мальчик с большими способностями, но его прошлое, как тяжелый груз, тянуло его вниз. Эйнджел должен был позаботиться, чтобы с Сонни ничего не случилось до тех пор, пока кое-кто не забудет о его существовании. Если такое вообще случится.

Эйлин покосилась на Эйнджела.

— По-моему, Сонни хотел сказать, что Аарона подстрелили, но не решился. Ее голос дрогнул.

— Может, и так. Он не вполне уверен.

— С Аароном ведь все будет хорошо, правда?

Она хотела, чтобы Эйнджел ответил утвердительно, ей нужно было это услышать.

— Конечно, — сказал он.

Надеюсь, так и будет, подумал Эйнджел. И еще он надеялся, что все произошедшее — простая случайность.

— Может быть, это был охотник… стрелял и промахнулся, — предположила Эйлин.

Эйнджел сомневался, что в такое время на болотах мог найтись охотник, который к тому же открыл беспорядочную стрельбу, но счел за лучшее согласиться.

— Могло быть и так, — сказал он. — В дождь трудно что-то разглядеть. Сонни удаляется.

— Туман сгущается, — заметила Эйлин, напряженно всматриваясь вперед.

Она потянулась к рычагу переключения передач, и ее пальцы случайно коснулись бедра Эйнджела. Она отдернула руку, словно обжегшись. Эйнджел вздрогнул, по спине пробежали мурашки, а ведь прикосновение было мимолетным.

Сегодня, еще до того, как все это случилось, он собирался провести с Эйлин весь вечер, а может быть, и ночь… если бы она позволила. Она очень долго была просто безупречной матерью, слишком долго, по его мнению. Если одно случайное прикосновение женщины вызывает в нем такие сильные эмоции, значит, пора перестать ходить вокруг да около.

— Я должна была больше внимания уделять Аарону, — сказала вдруг Эйлин.

— Помни, что я рядом и готов помочь. Хотя я не думаю, что там случилось что-то серьезное.

Если только Аарон не принял на себя удар, предназначенный Сонни.

— Это уже мало похоже на дорогу, какая-то заросшая травой тропа, — сказала Эйлин, когда машина запрыгала по кочкам.

— Ты права, это уже не дорога. — Эйнджел всмотрелся в туман, но разглядел только черные стволы деревьев. — Река где-то недалеко.

Здесь он еще не бывал.

— Дальше, чем ты думаешь, — сказала Эйлин. — Река делает петлю, и, чтобы добраться до нее, тебе придется пройти через болота.

— И что там?

— На болотах? — Эйлин взглянула на спутника. — Ничего особенного. Много грязи, стоячая вода и сырость. И еще всякие твари, с которыми лучше не встречаться.

— И колдуны вуду?

— Я о них ничего не знаю.

— Ты что, боишься этого чудака? Все это предрассудки. Что ты предпочитаешь — мешочек с кладбищенской землей для пущей безопасности или магическое зелье из сушеной змеиной кожи?

Взглянув на Эйлин, он понял, что она едва ли слышала его слова. Ну и к лучшему, наверное.

— Здесь много такого, с чем лучше не связываться, — вдруг сказала Эйлин. — По незнанию можно угодить в большую беду.

Эйнджел хотел ответить, но промолчал. Он никак не думал, что Эйлин верит во всю эту чушь.

Туман все сгущался, и красные фары идущей впереди машины постепенно таяли в темноте.

— Осторожно! — Эйнджел схватился за приборную доску. — Он остановился.

Эйлин резко нажала на тормоза, и ее машина замерла в нескольких сантиметрах от развалюхи Сонни.

— Я боюсь за Аарона, — сказала Эйлин. Она сжала руку Эйнджела в своей. — Позвони Мэтту Будро. Мы должны сообщить в полицию. И нам нужен наш врач. Мы можем позвать Митча Гальперна, ты же знаешь, он сразу приедет.

— Ты слышала, что сказал Сонни. Этот Чуза не любит больших компаний. — Он накрыл ее ладонь своей.

— Но если Мэтт узнает, что мы его не позвали, он лопнет от злости.

Эйнджел искренне надеялся, что по его лицу не было видно, как ему понравилась эта мысль.

— Успокойся. Если бы Мэтт был на нашем месте, он сделал бы то же самое.

А может, и нет. Но Мэтта нельзя подпускать к Эйлин, что бы ни случилось.

Эйнджел неохотно выпустил руку Эйлин и вылез из фургона. Сонни не было видно, и Эйлин подошла к его машине.

— Сонни? — позвал Эйнджел.

Сонни молчал. Эйнджел и Эйлин заглянули в машину, но Сонни там не было. Он стоял в нескольких метрах, на обочине дороги, и пристально всматривался в туман.

— Смотри, — сказала Эйлин, схватив Эйнджела за руку, — вон там. Кто это? Это Сонни? Сонни!

— Тихо! — тихо, но отчетливо ответил Сонни. — Не двигайтесь. Он не любит шума.

— Чуза? — в один голос спросили Эйнджел и Эйлин.

Эйнджел вгляделся в темноту и увидел два мерцающих огонька.

— Иди в машину и запри двери, — сказал он Эйлин.

— Забудь об этом, — яростно прошептала она, — я иду за Аароном. Там мой сын.

Эйнджел коснулся пальцами ее щеки.

— Ты вся горишь. Не заболела?

— Нет.

Дождь из моросящего превратился в ливень. Они моментально промокли до нитки. Вода была даже в ботинках. Длинные темные волосы Эйлин прилипли к шее и плечам, лицо бледно светилось в темноте.

— Эти огни, — прошептала она, — они странные. Как будто светящиеся камешки. Что это?

— Похоже, что-то отражающее свет.

Эйнджел никогда не видел ничего подобного, и ему все это сильно не нравилось.

— Эйнджел, — тихо сказала Эйлин, дергая его за рукав, — они двигаются. То в одну сторону, то в другую. Где же Аарон?

— Послушай, — так же тихо ответил он, — лучше будет, если пойдем мы с Сонни, а ты подождешь нас в машине.

— Не начинай. Я принесу фонарик.

Эйлин повернулась и пошла к машине. Эйнджел не сделал попытки остановить ее. Вместо этого он подошел к Сонни.

— Эйлин пошла за фонариком, — сказал он. — Быстро расскажи мне, что случилось.

— Никаких фонариков! — прошипел Сонни. — Чуза не любит фонарики.

Серебристые огоньки тем временем приближались.

— Что это такое? — спросил Эйнджел.

— Это Локум, — ответил Сонни, — приятель Чузы. Он пришел, чтобы провести нас через болота.

— Перестань, — резко сказал Эйнджел, — Эйлин и так с ума от страха сходит.

— Вовсе нет, я просто беспокоюсь за сына, — заявила Эйлин, подойдя к Эйнджелу. — Сонни, что это?

— Погасите фонарик, или нам конец! — отозвался Сонни.

— Успокойтесь! Идите за мной.

— Это привидение, — прошептала Эйлин, — у меня ноги подкашиваются.

— Привидений не бывает, — ответил Эйнджел, забирая у нее фонарик.

Он обнял Эйлин за талию и подтолкнул вперед. Она нехотя двинулась.

— Это привидение, — повторила Эйлин, — оно не идет, а плывет. Смотри! Там какое-то свечение!

— Это приятель Чузы, Локум, — прошептал Эйнджел. — Сонни мне рассказал.

Он с трудом подавил желание засмеяться.

— Локум? — переспросила Эйлин. — Ты думаешь, Чуза — тоже привидение?

Осторожно шагая следом за Сонни, они оставили позади поросшую травой дорогу и ступили на хлюпкую, болотистую почву. В тумане неясно вырисовывались деревья со стволами, покрытыми отслоившейся корой.

— Этот оборотень! — вдруг сказала Эйлин. — Сонни! Иди сюда сейчас же! Не подходи к этому… к нему!

— Ему не двенадцать лет, сам справится, — прошептал Эйнджел.

Эйлин обернулась к нему:

— Иногда они ведут себя как маленькие. Ты знаешь, кто такой оборотень?

— Что-то похожее на животное?

— Вот именно, — прошипела Эйлин, — Аарона забрал оборотень!

— Вовсе нет.

— А вот и да. Я читала про них.

Эйнджел крепко сжал ее руку.

— Это называется художественной литературой.

— Нет.

— Может, вы двое заткнетесь? — обернулся Сонни.

Ветви деревьев сумрачным сводом смыкались над ними. Эйнджел с трудом вытаскивал ноги из липкой грязи. Почва под ногами была сырой и скользкой, пахло плесенью.

— Надо было тебе куртку надеть, — сказал Эйнджел.

— Тебе тоже.

Голос Эйлин подозрительно задрожал.

— Ты плачешь? — спросил он.

— Тебе бы тоже впору заплакать. Не нужно было лезть сюда одним, нужно было позвонить в полицию.

— И сообщить, что Аарона похитил оборотень?

— Сонни сказал, что Чуза — знахарь.

— Эта серая фигура впереди — определенно животное и… Это волк! Эйнджел, пусть Сонни вернется.

— Расслабься. Кто-то, наверное, подшутил над Сонни.

Эйлин глубоко вздохнула:

— Так ты думаешь, с Аароном все в порядке?

— Да. — Правда, в этом он уверен не был. — Сонни… я вижу еще огни. И они какие-то другие.

— Они цветные, — заметила Эйлин, — как на рождественской гирлянде. Ой, они поднимаются вверх. Это ужасно. Я достаю свой пистолет и даже не вздумай мне помешать.

— Оружие тебе не поможет.

Сонни подошел к ним. Под глазами у него темнели круги, и Эйнджел заметил, что мальчик дрожит.

— Мы должны делать то, что велел Чуза, но я паршиво себя чувствую, — прошептал Сонни.

На памяти Эйнджела мальчик лишь однажды признался, что ему страшно. Это случилось в ту ночь, когда умер его отец, бесстрашный парень.

— Локум — оборотень, ведь правда? — спросила Эйлин и вздрогнула — совсем рядом раздалось какое-то бренчание.

— Что такое оборотень?

— Ничего, не обращай внимания, — сказал Эйнджел и обернулся, стараясь определить источник странного звука.

— Не беспокойся, — прошептал Сонни, — по-моему, это Локум подает сигнал Чузе.

— Оно там! — вдруг крикнула Эйлин и бросилась к огням, светившимся между деревьями.

Эйнджел кинулся за ней, бросив через плечо:

— У нее пистолет.

Эйлин не могла сдержать слезы, и они ручьями стекали по ее щекам.

— Я должна взять себя в руки, — пробормотала она и вдруг резко остановилась.

Она очутилась на поляне, посередине которой стояла хижина на высоких сваях. Рядом с хижиной Эйлин увидела сарай на таких же сваях и несколько ящиков. Крышу хижины украшали переливающиеся разноцветные огоньки. Из-за пестрых занавесок, закрывавших окошки хижины, пробивался слабый свет.

Кто-то положил руку на плечо Эйлин, и она чуть не потеряла сознание от ужаса.

— Это мы, — на ухо прошептал ей Эйнджел, — убери пистолет, быстро!

Эйлин вздохнула и нехотя сунула «глок» в сумочку.

— А где волк? — спросила она.

— Нет тут никаких волков, — ответил Эйнджел и успокаивающе погладил ее по спине.

— Только не говори, что мне все это привиделось. Ты ведь тоже его видел.

Сонни застонал.

— Я иду туда, — решительно заявила Эйлин и двинулась к хижине, но застыла, не сделав и двух шагов. В страхе она закрыла лицо руками, но сквозь пальцы видела огромное серое животное — собаку с серебристыми глазами, стоявшую перед хижиной. У зверя были огромные зубы, и Эйлин отчетливо видела каждый из них. — Помогите… — крикнула она, но не услышала ни звука. — Помогите! — Голос отказал ей.

Дверь хижины распахнулась.

— Ага, — послышался звучный густой голос. — Ты, наверное, Эйлин?

Она кивнула.

— Где мой сын?

— Вы — Чуза? — спросил Эйнджел. — Сонни рассказал о вас. Кажется, мы перед вами в долгу.

Обладатель густого голоса появился на пороге и простер руки. Ожерелье из костей или колокольчиков на его груди забренчало.

— Добро пожаловать. Мой скромный дом — ваш дом. Если вы понимаете, о чем я. Входите. Мы вас ждали. Они здесь, Аарон, и лица у них такие, будто перед ними привидение. Он вас не тронет. А ну-ка, иди сюда. Он не кусается.

Чуза откинул голову и расхохотался, показав блестящие зубы.

Закусив губу, Эйлин сделала шаг к ступенькам. Собака не двинулась с места.

— Локум, — сказал Чуза, — иди в дом, не пугай людей. Простите его, он сегодня сам не свой.

Пес раздвинул пасть в улыбке и шмыгнул в дом. Эйлин готова была поклясться, что, обернувшись, он подмигнул ей.

— А вы трое не спешили, — пророкотал Чуза и приветственно помахал рукой, — мы вас заждались.

На нем был тюрбан и какая-то длинная хламида с веселеньким гавайским рисунком, изображающим пальмы и девушек в юбках из травы.

— Видите? Как вам? Это наряд в вашу честь. У меня тут нечасто гости бывают.

— Пойдем, — сказал Эйнджел, но Сонни опередил его, в два прыжка добравшись до хижины.

Чуза раскатисто расхохотался. Посмотрев друг на друга, Эйнджел и Эйлин поднялись по лестнице и переступили порог. Вытянув босую ногу, Чуза захлопнул дверь.

— Ну вот мы и дома, — объявил он. — Меня зовут Чуза, а это мой друг Локум. Мой помощник. Он заменяет меня, когда мне нужно уйти.

— Сэр, — сказала Эйлин, — где мой сын?

Она больше не в силах была выносить болтовню хозяина.

— Все в свое время, мадам, все в свое время, — отозвался Чуза.

В своем странном наряде он походил на какого-то шекспировского героя.

В центре хижины Эйнджел увидел алтарь. По крайней мере, ему показалось, что это алтарь. Он представлял собой позолоченный постамент с поставцом, окруженным горящими свечами. Дверцы, покрытые позолотой и эмалью, были открыты, и Эйнджел увидел внутри какие-то предметы, но ближе подойти не решился.

Обстановка в хижине была вполне современной. Мягкий темно-красный диван так и манил к себе. Пол закрывали золотисто-зеленые ковры. Доходы у знахарей явно были куда больше, чем представлял себе Эйнджел.

— Сюда, — сказал Чуза. — Вы, конечно, хотите увидеть другого мальчика. Он очень любопытный, этот Аарон. Просто удивительно, на что готовы пойти мальчики, чтобы узнать то, что им знать не положено.

Чуза прошел в конец комнаты и, открыв дверь, просунул туда голову.

— У нас гости, мальчик. Ты готов?

Серый пес вернулся, неся в зубах деревянную плошку, и ткнул ею в руку Эйнджела.

— Вода, — сказал Чуза, — собака хочет пить.

— Веймаранер! — воскликнул Эйнджел. — Вспомнил наконец. Я всего несколько раз таких видел. Красивая собака.

Он взял плошку и огляделся в поисках воды.

— Он слишком много о себе возомнил, большой эгоист, — сказал Чуза. — Вода там.

Эйлин проскользнула мимо Чузы и вошла в соседнюю комнату, сделала несколько шагов и остановилась.

— Аарон Моггридж. Что ты себе позволяешь? Ты меня до смерти напугал.

— Мама…

— Нет, не говори ни слова.

— Но мам…

— Еще одно слово — и я за себя не ручаюсь!

— Эйлин?

Все еще сжимая в руке собачью плошку, Эйнджел вошел в комнату и чуть не расхохотался.

— А вот и ты, Аарон. Я вижу, нелегко тебе пришлось.

Аарон, облаченный в такую же, как у Чузы, хламиду, лежал на мягком диване, обложенный пестрыми подушками. Вьющиеся черные волосы были, как всегда, стянуты в хвост. Глаза выделялись на необычно бледном лице, но чувствовал он себя, по-видимому, неплохо, с энтузиазмом поедая шоколад из огромной коробки.

— Вот черт… — пробормотал Сонни, — когда я видел его в последний раз, он умирал.

— У страха глаза велики, — вставил Чуза, рассматривая свои длинные ногти, покрытые серебристой краской. — Не буду отрицать, положение было серьезным, но мальчик быстро идет на поправку. Ему повезло, что я оказался рядом.

— Ага, Эйнджел. Это и есть Эйнджел?

— Да.

— Аарон мне тут рассказал кое-что про твою прошлую работу. У меня есть кое-что, что могло бы тебя заинтересовать. Прошу прощения, Эйлин. Какое изящное имя — Эйлин.

Эйлин кивнула:

— Ну, давай, Аарон, рассказывай.

Она присела на край дивана, и Аарон поспешно сунул ей под нос коробку с шоколадом.