Тайна Нестрашного переулка

Степан Фролов

День у Темы Лебедева не задался с самого утра. Отец превратился в кота, щеголяющий летом в пальто. Черный человек напугал до чертиков, пришлось лезть в очень страшный Нестрашный переулок, да еще и дети в городе начали пропадать. А ведь еще даже не обед… Что поделать? Папу надо как-то расколдовывать, а пропавших детей – искать. С этим могут не справиться полицейские и даже военные, но для Артема и его друзей нет ничего невозможного.

Папа?

Сумасшедший темп очень скоро вымотал Тёму, и он оглянулся в поисках безопасного места. Выбор пал на магазин «Продукты». Там можно было забаррикадироваться, имелся телефон, и за прилавком стояла монументальная фигура тёти Любы, на конфликт с которой не отважился бы ни один здравомыслящий человек. Тёма не был уверен в том, что чёрный великан из Нестрашного мыслит здраво, да и в том, что он человек, откровенно сомневался, но в Любовь Виленовну верил непогрешимо.

Артём ворвался в «Продукты» и захлопнул за собой дверь. Висящий над ней колокольчик, который обычно переливался мелодичным звоном, обиженно брякнул и затих. На шум выбежала тетя Люба. Выбежала спешно, но тихо, не скрипнув ни единой половицей. Подобное не удавалось ни Тёме, ни кому-либо из его друзей, а тётя Люба исполняла этот трюк виртуозно, несмотря на то, что весила больше всех троих, вместе взятых. Её боевой вид говорил о том, что она готова оборонять родные стены хоть от самого дьявола. Однако стоило ей увидеть Артёма, и воинственный настрой сменился умилением.

— Привет, Тёма. Ой, как тебе идут очки! Родители за чем-то послали, что ль?

— Нет, теть Люб. Я поздороваться зашёл, — ответил Артём, стараясь выглядеть как можно более беззаботно.

Получилось так себе. Прыгающий голос, нездоровая бледность лица и глаза, то и дело косящиеся на улицу сквозь стекло витрины, не остались без внимания тёти Любы. Она подозрительно сощурилась.

— А чегой-то ты запыхался? Бежал от кого? Снова Шилин задирает? — тетя Люба решительно двинулась в сторону двери, закатывая рукава, — Ох, я этому засранцу…

Артём поспешил успокоить закипающую и набирающую ход тетю Любу:

— Нет, что вы! Это я просто мимо Нестрашного переулка пробежать решил. Не нравится он мне. Вот.

«Лучшая ложь — это ложь, основанная на правде», — справедливость этой фразы, вычитанной на просторах интернета, Тёме доводилось проверить много раз. Он решил придерживаться именно этой тактики.

— Это что за переулок такой? На углу улицы-то?

— Да, он самый!

— Где ж он Нестрашный-то. Страшный, как пить дать. Тёмный такой, да возятся там постоянно, дерутся. Всякие сомнительные элементы…

В памяти Артёма всплыл образ подсвеченного зелёным сомнительного элемента в пальто и шляпе. Тёма вздрогнул и машинально положил ладонь на боковой карман. Пальцы нащупали короткую ребристую рукоять, которую Артем поспешил спрятать под край футболки.

— Слушай, ты если поболтать зашёл, то мне некогда. У меня инвентаризация полным ходом…

Идеально поставленный командирский баритон тёти Любы звучал почти виновато. Тёма поспешил её успокоить:

— Да всё нормально, — улыбнулся он, стараясь не думать о том, как безумно выглядит, — Я же говорю — поздороваться заскочил.

К счастью, тётя Люба как раз в этот момент ловко нырнула под прилавок. Когда она снова выпрямилась, в руках у неё был пакетик крекеров, который она протянула Артёму.

— На вот, держи. По дороге поешь.

Артём кивнул, поблагодарил продавщицу и вышел из магазина, едва не столкнувшись с забегающей внутрь девушкой.

Отойдя от «Продуктов» настолько, чтобы его не было видно изнутри, Артём остановился, а потом и вовсе присел на поребрик и закрыл лицо руками. Пережитый в переулке ужас навалился на него с новой силой. В горле стоял ледяной ком, глаза нервно бегали под опущенными веками. Тёма понимал, что нужно собраться, дойти до дома и продумать дальнейшие действия, но сделать этого не мог. Его сознание сейчас напоминало автостраду, по которой неконтролируемо несутся мысли-автомобили, постоянно сталкиваясь и создавая чудовищные аварии.

Что-то слегка пихнуло Артёма в правое бедро. Этим чем-то оказался огромный чёрный кот, в котором Тёма сразу же узнал своего спасителя. Четвероногий воин озабоченно заглядывал Артёму в глаза, будто пытаясь понять, что за горе случилось у юного очкарика. Ведь не ему же, в самом деле, только что пришлось биться с Чёрным человеком.

Тёма дрожащими руками вскрыл пачку крекеров и протянул один коту. Тот сначала недоверчиво обнюхал угощение, но, после секундного колебания, всё же его принял и довольно захрустел.

Артем внимательнее присмотрелся к своему новому приятелю. Антрацитово-чёрная шерсть, поистине исполинские для кота размеры, янтарные, почти карие глаза с узким веретеном зрачка и вертикальный розовый шрам через левый глаз — кот был опытным воином, в этом сомнений не возникало. А ещё его шрам был один в один как у папы Артёма — «бандитская пуля», как он любил шутить.

— Ты не видел моего отца? — без особой надежды спросил Артём, по-прежнему глядя на кота.

Тот услышал, поднял усыпанную крошками морду и вдруг случилось невероятное. Кот на секунду замер, обратил взгляд своих янтарных глаз на Артёма и… кивнул! Тёма открыл рот от удивления, но быстро справился с собой и спросил:

— Ты только что сказал «да»?

Кот кивнул повторно, в этот раз наклонив голову ещё ниже и замерев в таком положении на полсекунды. Дескать, не сомневайся, мальчик, всё по-настоящему! Артём растерянно затараторил:

— Он жив?.. А где?.. Как ты?..

Наконец Тёма собрался с мыслями и выпалил:

— Где он сейчас?!

Артёму показалось, что его собеседник на секунду задумался. Потом он отошёл на пару шагов назад и замер. Тёма ждал продолжения, стараясь не дышать. Кот встал на задние лапы и положил правую переднюю себе на грудь: «Здесь».

— Папа? — прошептал Тёма.

Кот развел передние лапы в стороны, кивнул в третий раз и уселся на асфальт. По лицу Артёма блуждала улыбка, но в глазах стояли слёзы. Пару раз он открывал рот, собираясь задать ещё один вопрос, но стоило ему только посмотреть на кота, как все мысли тут же вылетали из головы. Артём схватился за голову и уставился в одну точку где-то в районе его правого кроссовка.

— Эй, мальчик… — раздалось над самым Тёминым ухом.