Проклятый клад

Сьюзен МакКоли (2021)

Алекс Ленард — начинающий охотник за привидениями. После успеха мальчика в последнем деле, где он нашел останки давно убитой девушки, Алекс стал учеником профессионального экстрасенса и вместе со своими друзьями берется за первый самостоятельный заказ. Теперь Алексу, Ханне и Джейсону предстоит рискнуть своими жизнями, чтобы упокоить духов пиратов Нового Орлеана и разрушить древнее проклятие!

Глава третья

Желудок Джейсона заурчал, напоминая раскаты грома над заливом.

— Я умираю с голоду! — Он мечтательно огляделся по сторонам, будто представляя, как перед ним, словно по волшебству, возникает пицца. Когда мы покинули бар «Кузница Лафита», часы отщёлкнули семь вечера. Фрэнк отпустил меня с друзьями с условием, что завтра в десять утра я уже встану и займусь делом. Одно из преимуществ моей стажировки — отсутствие необходимости подниматься в школу ни свет ни заря, и, засидевшись допоздна, я почти всегда мог поспать подольше.

— Мы ещё можем успеть в кино, — заметила Ханна, поправляя ремешок наручных часов марки «Ангел-хранитель», которые красовались у неё на запястье. Стрелки в форме миниатюрных ангельских крыльев, цифры на циферблате перемежаются крохотными печатями Соломона и другими защитными знаками: это были очень хорошие часы. Но не такие надёжные, как те, что носил я. Часы фирмы «Экзорцист» подарила мне мама в день своего последнего доклада в БПР. Считается, что «Экзорцист» выпускает самые безопасные электронные часы на планете, поскольку наносит защитные знаки на каждую деталь, в том числе и на батарейку. Эти знаки — сигилы и печати — отгоняют от владельца духов. Это похоже на действие спрея от насекомых, но только от призраков: срабатывает не всегда, но большинство всё же отпугивает. Циферблат моих часов покрывала специальная, почти невидимая флуоресцентная печать, которая светилась в темноте, так же как и сами цифры. Такие часы носили члены Отряда паранормальной кибербезопасности. Серийный выпуск. Очень крутые. И хотя фирма «Ангел-хранитель» ничем таким похвастаться не могла, всё же я никогда не слышал, чтобы в их часах заводились призраки.

— Нет, — отрезал Джейсон. Всё, чего он хотел, — найти какую-нибудь кафешку и наесться до отвала. Ход его мыслей мне нравился. Я слишком вымотался для похода в кино.

— Почему бы вам не перекусить в «Оке Соломона» прямо под нашей квартирой? — предложил Фрэнк. — Алекс туда ещё не заглядывал, а зря. Владелица лавки, мадам Моник, довольно милая женщина.

— Там есть еда? — удивился я. — Я думал, это обычный магазин оккультных принадлежностей.

— Обычный магазин? — рассмеялся Фрэнк. — Да я арендовал нашу квартиру только из-за того, что она находится над её магазином. Эта лавка обеспечивает нам дополнительный уровень защиты. Когда я узнал, что квартира над ней сдаётся, сразу подсуетился. Ишь ты, «обычный магазин»! Да средств защиты лучше, чем у Моник, во всём Новом Орлеане не сыскать! И да, у неё есть еда и напитки. Меню, конечно, не как в ресторане, но набить живот ему вполне хватит. — Фрэнк кивнул на Джейсона, повесил сумку на плечо и сунул руки в карманы. — Увидимся дома. Меня ждёт ещё одно дело.

И с этими словами Фрэнк пошёл вниз по улице, оставив меня с Джейсоном и Ханной.

— Ну, что скажете? Заглянем в «Око Соломона» познакомиться с мадам Моник?

— Если там есть еда, я только за. — Джейсон выставил два больших пальца вверх.

— Ещё бы! — рассмеялся я. — Ханна, ты как?

— Пойдёмте, — бодро отозвалась Ханна. — Я с удовольствием посмотрю, что она продаёт, и заодно покажу ей свой набор охотника. Может, она согласится с моими доводами.

Надо отдать Ханне должное: если кому и удастся убедить медиумов и экстрасенсов в том, что охотники полезны, то только ей.

* * *

Мы подошли к двухэтажному, облицованному рыжим кирпичом зданию, верхний этаж которого отводился под квартиру, а нижний — под магазин. Наверху жили мы с Фрэнком, а внизу вела бизнес мадам Моник. Она держала лавку оккультных принадлежностей, которая, казалось, всегда была открыта. Чёрная деревянная вывеска с золотыми буквами над дверью гласила: «Око Соломона». Букву «О» в слове «око» заменял ярко-голубой Назар Бонджук, закреплённый коваными штырьками. Подсвеченный мерцающими газовыми лампами, амулет распространял вокруг себя таинственное свечение. Гостеприимно распахнутые деревянные двери, такие же чёрные, как и вывеска, приглашали нас внутрь.

За прилавком стояла смуглая женщина в ярко-красной блузке и юбке в цветочек. Она выглядела не сильно старше Фрэнка, разве что самую малость. Я решил, что ей около пятидесяти пяти. Она стучала пестиком, измельчая травы в ступке, и тихонько напевала что-то под нос. Когда мы вошли, женщина подняла голову, и я чуть не рассмеялся. На её носу сидели самые странные очки из всех, что я когда-либо видел. Оправу из меди и железа покрывали многочисленные незнакомые мне сигилы, одна из линз выдвигалась вперёд на манер телескопа, полностью заслоняя левый глаз. Другая — толстенная и выпуклая — увеличивала правый до невероятных размеров. Зато я разглядел цвет этого глаза от самого входа. Он был карим.

— Здравствуйте, дети! — Несмотря на производящие странное впечатление очки, её тёплая улыбка сразу заставила меня почувствовать себя как дома. — Я ждала вас. — Она сняла безумные окуляры, положила их на стойку и уставилась на меня. — Я видела тебя с Фрэнком последние несколько недель, но ты не заходил ко мне.

— Я… — Какого ответа она от меня ждала?

— Не беспокойся, дитя, — махнула она рукой небрежно, но дружелюбно. — Главное, что ты здесь сейчас, как тебе и суждено.

Кровь вскипела у меня в жилах. Опять это слово — «дитя». Мне захотелось высказать ей в лицо, что я не какой-то там обычный ребёнок-дитёнок. Но я сдержался.

— Я мадам Моник. Специалист по оккультизму. Сертифицированная травница. Эксперт в области религии, колдовства, вуду и паранормальных явлений. А ещё я люблю изобретать. А ты, — она перегнулась через прилавок и заглянула мне прямо в глаза, — очень одарённый экстрасенс. Молодой, но одарённый.

Ого! Так она знала, что я не обычный ребёнок… И всё же, чего она от меня ждала?

Джейсон невозмутимо подошёл к стойке, словно ежедневно встречал оккультистов, травников и изобретателей в одном флаконе, и, нимало не смущаясь, заявил:

— Фрэнк сказал, что у вас есть еда.

— И я рада тебя видеть, дорогуша, — проворковала мадам Моник. Глаза её при этом просвечивали Джеймса как рентгеном. — Всё в рост идёт, да? — Ханна прыснула, и Джеймс скорчил ей рожу. Мадам Моник залилась глубоким богатым музыкальным смехом. — Конечно, у меня есть еда. И напитки.

Она вытащила откуда-то из-за стойки три ламинированных меню и протянула их нам.

— Заказывайте, что вам понравится, и я принесу это туда. — Она указала на три кованых столика, окружённых стульями, в нише между шкафами. Один из шкафов, судя по всему, предназначался исключительно для книг и свитков, второй — для стеклянных бутылей с разноцветными травами — зелёными и пунцовыми, оранжевыми и охристо-коричневыми, индиго и жёлтыми. Из небольших выдвижных ящичков выглядывали бумажные свёртки, со всех имеющихся ручек свисали пучки сушёной лаванды и других трав.

В лавке царил мягкий полумрак. Пара маленьких окон, таких грязных, что я с трудом разглядел сквозь них улицу, едва пропускала свет газовых фонарей. Потолок украшали зигзаги гирлянд — сказочных огоньков, создававших мистическую атмосферу. Баночки со свечами на столиках мерцали зелёным и синим. Мадам Моник явно ценила уют, тепло и гостеприимство.

Ханна приняла меню и передала их нам.

— Спасибо, — поблагодарила она.

— Всегда пожалуйста, ma chérie^[1]. — Мадам Моник пристально вглядывалась в лицо Ханны, пока улыбка не сошла с лица девочки и та нервно не уставилась в меню.

«Око Соломона» не баловало ассортиментом блюд. Оставалось надеяться, что Джейсону хватит обычных бутербродов и салата с фенхелем и розмарином. Но вот напитки… Большинство из них я прежде не встречал.

Я перечитал список ещё раз, решив, что мне просто показалось:

— Вампиры существуют?

Джейсон и Ханна так увлеклись выбором, что, казалось, не услышали меня. Зато услышала мадам Моник.

— Мир сверхъестественного полон вещей, о которых тебе ещё предстоит узнать, — ответила она. Лицо её сохраняло бесстрастность. Я мог только гадать, какие секреты она скрывала. — Всё впереди.

— Ну вот, — нахмурился Джейсон. — А я так хотел пиццу! — Его вопль спугнул загадочный, неописуемый момент, возникший между мной и мадам Моник.

Женщина посмотрела на него с прищуром и кивнула:

— Для тебя, mon kè^[2], я могу приготовить пиццу с цветной капустой.

— Обезьянка?^[3] — прыснула Ханна.

— Цветная капуста? — поморщился Джейсон. Этот, с позволения сказать, «продукт» он терпел только в виде пюре с сыром.

— Мон ке, — медленно повторила мадам Моник для Ханны. — Так мы, гаитяне^[4], называем людей, которые нам нравятся. — Она приложила руку к сердцу и подмигнула Джейсону. — И да, ты не ослышался: цветная капуста! Хрустящая корочка из цветной капусты — это очень вкусно. А ещё томатный соус, сыр, пепперони — или сосиски — на твой выбор, немного чеснока, фенхеля и розмарина для дополнительной защиты. Ручаюсь, тебе понравится!

Мадам Моник так вкусно описывала блюдо, что даже я ей поверил.

— Мы попробуем! — восторженно взвилась Ханна.

— Да… — Выражение лица Джейсона красноречивее слов выражало его желание сбежать, хотя он и понимал, что отвертеться от экзотической пиццы уже не выйдет.

— Мы с Алексом съедим одну на двоих, а Джейсон пусть берёт целую, — предложила Ханна.

— Но я… — заупрямился Джейсон.

— О, ну конечно, ты справишься с целой, — цокнула языком Ханна и вернула наши меню мадам Моник.

— Значит, две пиццы… — Хозяйка лавки одарила нас загадочной улыбкой. — Какую положить начинку? — обратилась она ко мне и Ханне.

— Я люблю пепперони и сыр. А ты, Алекс?

— Пойдёт. Я просто сниму пепперони со своей половинки и отдам Джею.

— А тебе? — спросила мадам Моник у Джейсона.

— Двойную порцию пепперони. Однозначно. Это скрасит вкус цветной капусты, — поморщился он.

— О, ты ещё её полюбишь. — Мадам Моник спрятала меню за прилавок и скрылась за распашными дверками небольшой кухни.

Ханна повела нас вдоль стеллажей с травами и благовониями. В воздухе витали ароматы шалфея, лаванды и мирры. Мы миновали небольшой лабиринт дощатых полок, заваленных книгами, травами и всякими безделушками вроде амулетов с печатями Соломона, блестящих голубых Назаров и даже ведьмовских и вуду подвесок. Интересно, что бы сказал об этом Фрэнк? Экстрасенсы не пользовались колдовством или вуду. Почти все наши сигилы и печати уходили корнями в религиозные тексты. Но Фрэнк явно дружил с мадам Моник, а она продавала все эти вещи. Мне стало любопытно: приходилось ли ему в его практике прибегать к колдовским заклинаниям или техникам вуду, чтобы упокоить какого-нибудь особенно неприятного духа? Надо будет спросить у него на досуге.

Наконец мы устроились за одним из трёх небольших кованых столиков. Я испытал колоссальное облегчение, сбросив тяжёлый рюкзак на пол. Ещё лучше мне стало, когда пальцы сами потянулись к татуировкам на предплечьях и я с упоением почесал зудящую кожу.

— Прекрати, — одёрнула меня Ханна. — Ещё инфекцию занесёшь.

Гррр.

— Не занесу. Они сводят меня с ума, — огрызнулся я. — Ты просто не представляешь, каково это — делать татуировки.

Вместо ответа Ханна постучала пальцами по Пятому пентаклю Юпитера у основания своего черепа.

— Даже слышать не хочу, — закатил я глаза. — Ты получила её в детстве. Что ты можешь помнить?

— Как бы там ни было, — возмутилась Ханна, — они тебе нужны. Без них твоя жизнь может оказаться в смертельной опасности.

— Ой, да ладно, — рассмеялся Джейсон. — Фрэнк заставил его вызубрить столько сигилов и оберегов, что Алекс в любой момент с лёгкостью защитит нас троих от любого злого духа, даже такого, как старина Уилкс.

Поддержка Джейсона мне, безусловно, льстила, но в глубине души я не разделял уверенности друга. Казалось, чем больше я узнаю, тем сильнее понимаю, что на самом деле ничего не знаю.

Ханна внезапно отодвинула стул и встала.

— Эй, ты куда? — всполошился Джейсон, испугавшись, что случайно её обидел.

— В уборную, вымыть руки. Мы ведь гладили кошек, помнишь?

— Да, точно! — Джейсон вскочил, словно кот, которого вот-вот стошнит комочком шерсти. — Мне тоже лучше вымыть.

— А я схожу, когда вы вернётесь, — кивнул я. — Вряд ли местный туалет достаточно большой для нас троих.

Джейсон поплёлся за Ханной к двери в глубине лавки. Оставшись один, я снова оглядел помещение. Мой взгляд остановился на необычно наклонённом окне под самым потолком — я не заметил его снаружи.

— Это ведьмино окно. — Мягкий голос мадам Моник заставил меня подпрыгнуть. Видимо, пока я озирался, она бесшумно подошла, опустив поднос с тремя стаканами сока на наш столик. — Такие окна мешают ведьмам проникнуть в дом. Я живу прямо здесь, — объяснила она и кивнула на запертую дверь в задней части лавки, скрывающуюся за бисерной шторкой. — Оно относится и к вашей с Фрэнком квартире.

— Впервые о таком слышу, — рассеянно пробормотал я. Очередная паранормальщина, о которой я ни сном ни духом.

— Ведьмы бывают хорошие и плохие. Хорошим я помогаю. А плохие пусть держатся подальше! — Она добавила что-то на гаитянском креольском — не то оберег, не то молитву. — Три апельсиновых фреша, за счёт заведения. — Она переставила стаканы на столик и забрала поднос с таким спокойствием, словно мы не о ведьмах только что разговаривали.

— Спасибо. — Я сделал глоток, смакуя цитрусовую сладость. Точно такой же сок мама отжимала для меня к блинчикам каждое субботнее утро. Сердце болезненно ёкнуло. Как же изменилась моя жизнь за последние несколько месяцев. Рана в груди, оставленная маминой смертью, никуда не делась, но края потихоньку затягивались — по крайней мере, они больше не кровоточили.

— Я принесла травяную мазь: она снимет воспаление и запечатает магию. — Не успел я запротестовать, как мадам Моник взяла мою правую руку и щедро смазала Четвёртый пентакль Луны вонючей коричневой пастой. Запах резко ударил в нос, и почти так же резко зуд на месте татуировки сменился облегчением. Тогда я протянул ей левую руку, и Пятый пентакль Луны постигла та же участь. — Просто дай ей подсохнуть, а утром смоешь, — напутствовала мадам Моник.

Я кивнул и сложил руки на столике перед собой, чтобы случайно не стереть пасту.

— Фрэнк обучил тебя всем печатям Соломона? — Она смотрела на меня очень серьёзно.

— Только некоторым. Тем, что защищают от призраков. Остальными мы займёмся потом. А пока изучаем разные типы сущностей и духов.

— Дитя, тебе следует выучить все печати, и как можно скорее, чтобы уже перейти к защитным знакам других религий.

Вот опять — «дитя». Боже, как же это слово меня раздражает! По крайней мере, слышать его от мадам Моник не так неприятно, как от миссис Уилсон, Фрэнка или папы.

— Ты должен понять, почему это так важно. По легенде, царь Соломон получил печати от Бога и с их помощью научился влиять на людей, разговаривать с животными и управлять демонами.

— Демонами? Демоны существуют? — Я поперхнулся апельсиновым соком.

Она смотрела на меня, и глаза её были острыми и ясными, как стекло.

— Существуют. Они так же реальны, как и мы с тобой. Так же реальны, как ангелы. Как инь и ян. Рай и ад. Добро и зло. Бог доверил Соломону найти баланс и правильно распорядиться их силой. Соломон справился с задачей. Он слыл мудрым царём. Могущественным правителем, достойным кольца самого Бога. Кольца, дарующего власть повелевать демонами, джиннами и духами… Но потом кольцо было утеряно. К счастью, печати и их значения сохранились до наших дней. Без них мы бы не смогли защищаться.

— Но, может, без печатей спиритуалисты не открыли бы дверь в загробный мир?

— Не заблуждайся. Есть и другие силы, способные на это. Сверхъестественные силы. Чтобы вызвать духов, печати не нужны. Достаточно провести сеанс со спиритической доской.

— А как же демоны?

— Не заставляй меня рассказывать тебе о них. Если я это сделаю, Фрэнк придёт в ярость. Всему своё время. Пусть лучше он сам тебя просветит.

— Но разве они могут попасть в наш мир? — не унимался я.

Её тёмный взгляд прожёг меня насквозь:

— Иногда да. Но это не то, с чем стоит связываться обычному экстрасенсу. Хватит об этом. Расскажи-ка мне лучше, что вы узнали в этом пиратском баре?

* * *

Мадам Моник оказалась права: её пицца была потрясающей, несмотря на корочку из цветной капусты. Джейсон без зазрения совести умял обе, и нам с Ханной пришлось попросить для себя ещё парочку. Насытившись четырьмя пиццами, мы разошлись по домам. Когда я забрался в постель, часы показывали чуть больше десяти. Обычно я так рано не ложусь, но меня с ног валило от усталости. Может, сказалась тренировка с палкой для эскрима, может — энергетика «Кузницы Лафита», а может — наш разговор с мадам Моник. После него в голове роились мысли о пиратах и призраках, ангелах и демонах…

Я натянул одеяло до подбородка, и веки сомкнулись сами собой. На меня опускался сон. Я уже почти задремал, когда почувствовал на кровати рядом с собой неожиданное давление. Не агрессивное, как от злобного духа мистера Уилкса, и не добродушное, как от пышной фигуры миссис Уилсон, которая — я это точно знал — сейчас смотрела телевизор вместе с Фрэнком, а скорее мягкое, как от небольшого животного. Я почувствовал несколько маленьких шагов, затем последовало секундное облегчение, словно это что-то — или кто-то — легонько оттолкнулось и прыгнуло, и вот я ясно ощутил на груди какое-то присутствие.

Я судорожно вдохнул. Последний раз я чувствовал нечто подобное, когда миссис Уилсон пыталась меня убедить, что я не сошёл с ума и действительно вижу призраков. В ту ночь я с ней так и не заговорил. Что, во имя Соломона, ждёт меня на этот раз, если я открою глаза? Сердце гулко забилось о рёбра.

Не могу же я спать, когда на мне сидит какая-то неизвестная сущность. А если я с криками побегу за Фрэнком, то он обязательно отчитает меня за то, что я пошёл на поводу у усталости и не проверил обереги и сигилы на окне, как следовало делать каждый вечер. Ну уж нет. Придётся разбираться самому.

Вопреки нарастающей панике, я глубоко вдохнул и открыл глаза.

Прямо посередине моей груди сидел чёрный кот и смотрел на меня. И не просто чёрный кот, а тот самый чёрный кот, которого я видел в баре «Кузница Лафита». Не успел я сообразить, что произошло, как он замурлыкал.

Мрррррррррр… Словно маленький моторчик завибрировал, сотрясая мои рёбра.

— Как ты тут очутился? — спросил я с облегчением. Уж с котом-то я справлюсь. Я выпростал руку из-под одеяла, чтобы погладить пушистого гостя.

Но не почувствовал мягкого и тёплого меха. Моя рука прошла сквозь него.

Примечания

1

Ma chérie (франц.) — дорогая, милая. — Здесь и далее прим. пер.

2

Mon kè (франц.) — сердце моё.

3

Фр. «mon kè» созвучно с англ. «monkey» — обезьяна.

4

Французский язык признан государственным языком на острове Гаити наряду с креольским.