Во власти чувственного дурмана

Сьюзен Стивенс, 2018

Работая на роскошной яхте шейха Халида, прачка Милли Диллинджер надеется выяснить подробности смерти своей матери. Переполняясь восторгом от встречи с Халидом, который очень давно ей нравится, она не замечает, как яхта выходит в море. Шейх прямо заявляет Милли, что везет ее в свою страну, и намерен ее соблазнить…

Глава 4

— Ты уверена, что не хочешь присесть? — спросил человек, которого она так хорошо знала.

Меньше всего Милли хотела сидеть, чтобы Халид возвышался над ней.

— Если ты стоишь, я тоже постою, — сказал он, выходя из-за стола.

Казалось, ситуация его забавляет. И он все равно возвышался над Милли. Ладно. Она не позволит его величеству выиграть, хотя ее сердце колотится как сумасшедшее.

— Прости, что заставил тебя ждать, — произнес он с проницательным взглядом. — У меня много работы.

— Я заметила, — спокойно ответила она.

Он вглядывался в ее лицо. Она изучала его. Она была готова сделать что угодно, чтобы отвлечься от его завораживающих и всевидящих глаз. У него на голове была кефийя. Милли хотелось быть объективной, но, когда он опустил свой заостренный подбородок, покрытый щетиной, чтобы пристально посмотреть на нее, власть его взгляда показалась ей непреодолимой.

— А теперь я весь твой. — Он одарил ее сладкой улыбкой.

Чтобы сохранить остатки благоразумия, Милли продолжала разглядывать его одежду. Кефийя удерживалась на месте при помощи золотого шелкового обруча — агала, который напоминал корону. Головной убор с трудом закрывал густые и черные волосы Халида, которые Милли помнила с той ночи; в своих запретных снах она часто проводила пальцами по его шевелюре. Просыпаясь, она всегда чувствовала себя виноватой.

Разве она могла прикасаться к члену презираемой семьи Халифы?

Она рассердилась при одной мысли об этом. И все же она стоит напротив человека, к которому жаждет прикоснуться.

— У меня не так много времени, мисс Диллинджер, — резко произнес он.

— У меня тоже. — Она вздернула подбородок.

Спокойно! Она должна оставаться хладнокровной даже под его буравящим взглядом. Она понимала, что после губительного правления Саифа шейх Халид торопится навести в стране порядок.

— Прошло много времени, Милли, — сказал он, словно они были лучшими друзьями. Конечно, у него нет причин обижаться на нее. Она жила собственной жизнью и не докучала ему. — У тебя все хорошо, — заметил он. — Ты учишься на инженера?

Его слова потрясли ее.

— Морского инженера, — подтвердила она тоном, который не предполагал дополнительных вопросов.

— Ты живешь неподалеку от королевского дока, — продолжал он.

— И что? — выпалила она. — Я всем обязана мисс Франсин, и я люблю ее.

Вместо того чтобы обидеться, он спросил:

— Ты хочешь пить?

— Да, пожалуйста. — Она только теперь поняла, что у нее пересохло в горле. Она думала, что он предложит ей налить себе воды самой или позвонит в колокольчик и попросит слугу принести ей воды. Но Халид сам наполнил водой два бокала и протянул один из них ей. Их пальцы соприкоснулись, и она вздохнула.

— Нам нужно намного больше времени, чем я могу уделить тебе сегодня, — сказал он, не замечая ее реакции. — Я предлагаю тебе расслабиться и довериться мне.

Неужели он не шутит? Шейх Халид старше ее и намного опытнее, но она не дура и понимает, что должна быть благоразумной.

Но как ей удастся не замечать его черную щетину и мускулистую шею? Милли может только догадываться, как он выглядит без одежды…

Она должна остановиться прямо сейчас. Подобные мысли опасны и неуместны.

— Налить еще? — спросил он.

— Да, пожалуйста.

Их пальцы соприкоснулись во второй раз. Почувствовав приятное возбуждение, Милли едва не забыла о прошлом. Она почти разочаровалась, когда он отошел от нее в сторону.

— Почему ты хмуришься? — спросил он.

— Меня потрясла наша встреча.

Он недоверчиво пожал плечами:

— Но ты добровольно поднялась на борт и согласилась поговорить со мной в моем кабинете.

Милли подумала, что о той ночи ей следовало расспросить одного из сотрудников яхты.

Но уже слишком поздно что-то менять. Она невольно вздрогнула, увидев в глазах шейха Хали-да то, что поразило ее до глубины души.

Он вынужденно отошел от Милли, чтобы не фантазировать о том, как овладеет ею прямо на письменном столе. Он отказался уступать своим желаниям. Пусть Милли красавица и между ними чувствуется неразрывная связь, однако ее безопасность для него превыше всего. Халид размышлял о длительном соблазнении Милли, хотя на самом деле должен был немедленно отправить ее в прачечную и сосредоточиться на выборе невесты, а не любовницы.

Но между разумом и желанием лежала пропасть. — Давай присядем и кратко переговорим, — предложил он, указывая на стул напротив письменного стола.

Милли неохотно села.

— Я хочу знать, что случилось той ночью, — сказала она. — После того, как я ушла с «Сапфира».

Шейх уставился на нее, и у нее на затылке приподнялись волоски. А затем, вместо того чтобы ответить на ее вопрос, он встал и обошел стол.

— Почему ты решила, будто что-то случилось? — тихо спросил он. — Я слышал об инциденте.

— Инцидент? — Ощетинившись, Милли вскочила на ноги.

— Суд коронера назвал это именно так, — спокойно ответил шейх.

— И закрыл дело. — Она сжала кулаки. — Повашему, это справедливо?

— У меня не было причин спорить с вердиктом коронера.

— Я в этом не сомневаюсь, — горько рассмеявшись, сказала она. — Но даже если вы не видели, что произошло, я надеюсь, вы не попросите меня поверить, будто вы ни о чем не спрашивали своего брата?

— У нас с ним не было близких отношений.

— Это не оправдание, — ответила она.

Милли не могла успокоиться. Она теряет драгоценное время, потому что шейх Халид не хочет говорить ей правду.

Но она решила его умолять:

— Неужели вам нечего мне рассказать?

— Ничего из того, что тебе хотелось бы слышать, — ответил он.

Милли напряглась.

— Моя мать злоупотребляла алкоголем и не отвечала за свои действия, поэтому я попросила вас вернуться и увести ее с яхты.

— А если она не хотела уходить? — спокойно спросил он, не сводя с нее взгляда.

— Вы же могли что-то сделать. Или моя мать так вела себя, что вы решили посмеяться над ней вместе со всеми?

Выражение лица шейха стало каменным.

— Надеюсь, ты понимаешь, что это неправда.

— Откуда мне знать? — огрызнулась Милли. — Вы не говорите мне, что случилось.

— В ту ночь я вывел тебя с яхты ради твоей же безопасности.

— А потом вы нарушили обещание, — сказала она с горечью.

— Ты меня не знаешь, но все равно осуждаешь, — произнес он тихо и сердито. — По-твоему, я причастен к тому, что произошло на борту «Сапфира» той ночью?

— Я не знаю!

— Успокойся. — Шейх стиснул зубы и взял Милли за руки.

Это возымело противоположный эффект. Когда он коснулся руками ее плеч, она сердито отстранилась от него.

— Не смейте приказывать мне, как я должна себя чувствовать! — отрезала она, приходя в ярость. — Что вы делаете? — запротестовала она, когда он притянул ее к себе. — Отпустите меня сейчас же!

— Я оберегаю тебя, — выдохнул он, его дыхание согревало ее лицо.

— Теперь я ваша пленница? — усмехнулась она. — Если вы думаете, что удержите меня так, как ваш брат удерживал мою мать…

— У тебя отличное воображение, — сказал он раздражающе спокойным тоном, не отпуская ее. — Хочу напомнить, что твоя мать осталась на борту «Сапфира» по своей воле.

— Я не хочу это слышать!

— И ты можешь уйти в любое время, — прибавил он.

— Хорошо, я уйду!

Шейх тут же поднял руки и отпустил ее. Милли решила, что, должно быть, сходит с ума, потому что не чувствует себя в безопасности.

— Я ненавижу вас! — воскликнула она.

— Нет-нет, — произнес он. — Ты сбита с толку бурными эмоциями и тем фактом, что тебе не изменить ту ночь. Ты ненавидишь себя, хотя у тебя нет для этого оснований.

Закрыв лицо руками, она согласилась, что Халид прав. Она никогда не забудет утро после той вечеринки. Не послушав новости, она села в автобус и поехала на пристань, чтобы разыскать свою мать. Добраться до яхты ей не удалось. Автобус остановился недалеко от пристани, и водитель сказал, что путь перегорожен машиной скорой помощи и полицией.

И тогда Милли почувствовала, как беда накрывает ее, словно холодный, ошеломляющий туман. Мисс Франсин ждала ее у прачечной. Проведя Милли внутрь, она налила ей горячего сладкого чая, а потом подтвердила ужасную догадку.

Она медленно осознала, что шейх с беспокойством смотрит на нее. Как он смеет волноваться за нее теперь? Его беспокойство уже не требуется. Но, вместо того чтобы противостоять убедительному взгляду его карих глаз, она уставилась на него в упор, и по ее спине пробежала дрожь.

— Прости, Милли, — тихо сказал он.

— Что? Вам не все равно?

— Ты не наделаешь глупостей, когда уйдешь отсюда? — ответил он вопросом на вопрос.

Конец ознакомительного фрагмента.