Чужая память. Осторожно! Магия! Не влезай – убьёт!

Таисия Семёнова

«Время свернулось хлыстом в тугую спираль, совершив положенный виток, поставило Марину на исходную позицию пятилетней давности». Экзамен жизни – не сдан. Пожалуйте на переэкзаменовку.Когда смысл жизни подменяется идеей о возможном могуществе – драма жизни одного человека приводит к трагедии многих.Эта книга об оборотной стороне магии, о цене жизни человека, несущего дар магии.Не читай, если не хочешь знать….Книга будет интересна всем, кто старше восемнадцати лет. Книга содержит нецензурную брань.

Глава 2

Марина мало знала о своих родителях. Знала, что у неё удивительно красивая мама: стройная, с яркими карими глазами, восхитительными длинными, тёмными волосами, в которые так хорошо было зарыться, мама очень вкусно пахла. Этот запах снился Маринке по ночам. Она так хотела, чтобы мама была рядом, но мамы не было. Мама жила в городе вместе с отцом и старшими братьями, так было всегда, и всех устраивало. Никто не хотел менять сложившуюся жизнь. Мама так и не смогла полюбить Марину: очень тяжело ей всё досталось, долго она приходила в себя после родов, изуродованный шрамом живот, невозможность родить ещё одного ребёнка — всё это не давало принять эту девочку. Она была умной и начитанной, всё понимала, но переступить через себя не могла. Сыновей любила очень, позже они с мужем удочерили ещё двух девочек, но принять в свою жизнь Маринку не могла, она даже по имени её называла редко.

Мама работала в каком-то НИИ, кажется, с лекарственными травами, ничего о своей жизни никогда не рассказывала. Отец был военным, засекреченным военным.

Летом всей семьёй отдыхали пару недель у бабушек и дедушки. Братья рассказали, что они скоро поедут на море. Марина никогда не видела моря. Она пытала отца: «А какое оно, море? А оно больше реки? Правда, что берега не видно? А правда, а правда, что оно — солёное? И там медузы и дельфины?» Папа много раз рассказывал про море, обещал даже как-нибудь свозить. Завтра они уезжают на море с братьями и мамой. Маринка оставалась в деревне, потому что у Марины слабое здоровье, ей вредны такие долгие поездки и смена климата. Она, конечно, плакала, горько и безутешно плакала, зарывшись головой в подушку, сжимая у груди единственную куклу, которую сшили вместе с бабушкой, думая, почему её не могут забрать в город и на море. Это была первая детская боль.

Бабушки между собой общались мало и только по делу, единственным общим делом у них была Марина — общая внучка, обе бабушки неплохо разбирались в травах. В одно июньское утро, Марине тогда было около 6 лет, задолго до рассвета, обе бабушки, одетые в красивые светлые одежды, разбудили Марину и велели одеваться, пошли в луга. У каждой в руках был холщовый плат, который они тащили за собой по луговым травам. Солнце только приподняло край неба, было тихо, воздух напоен ароматами земли и цветов, на высокие травы легла обильная роса. Бабушки тихонечко пели незнакомую песню. Вскоре рубашка промокла до последней нитки, холодно не было, было весело и приятно отчего-то. Хотелось кружиться и прыгать в этой траве, распустить волосы. Солнце величественно поднималось по небосклону. Когда солнечный диск зашёл над окоёмом, тогда из детской груди вырвался неподдельный крик восторга, это радость от того, что жизнь — она есть, она продолжается. И что-то новое и прекрасное вошло в этот мир. Бабушки молча смотрели на солнце, умывались ладонями, смоченными в росе. Обратный путь они прошли молча, ткань несли в руках. Стрижи резали небосвод криком и крыльями, на душе было тихо, хорошо, спокойно и радостно от осознания того, что в этом мире мы не одни.

После этого бабушки, посовещавшись, решили учить Марину родовому искусству, к этому было решено привлечь и деда. Учёба давалась очень тяжело. Никто не отменял прополку огорода, ухода за скотиной, заготовку сена. Задания тоже были очень сложные: найти траву, которая вылечит у деда Михея болячки на руках, а какая эта трава? Сколько её надо принести? А не ту траву принесёшь — получишь хворостиной. Или другая забава — принесут охапку травы, и поди разбери: где травы злые, где травы добрые, где бесполезные. А потом ещё сложнее началось — одна и та же трава может быть и доброй, и злой, зависит от того, для чего ты сорвал и когда.

Долгими зимними вечерами дед рассказывал Марине сказки, сказки о старом мире, который давно потерян. Про эти сказки нельзя было говорить никому, даже лучшей подружке Галке, ни даже Мишке, дружку, никому, потому что за эти сказки могли очень сильно наказать. Всех. В детстве сказки она не записывала, она их запоминала. Сшила себе кукол, называла именами старых богов, играла в них. Иногда играла с бабушками, но никогда с другими детьми или с братьями. Она мечтала, что когда-нибудь старый мир возродится. Что опять придут добрые боги, и всё будет по-другому. Она даже умела читать облака, искать верные признаки в цветах и листьях, не боялась ходить за рощу, она слышала реку, она слышала ветер. Кому такое расскажешь? Дед говорил, что бабушки Марья и Даша про одно и то же говорят, только с разными подходами. Это вот как огород можно и лопатой вскопать, вилами можно и трактором — результат-то будет один, земля будет готова к посеву. А уж как ты этого добился — это дело твоё. Марину захватила эта жизнь, ей хотелось наполниться этими знаниями, запомнить, унести с собой всё куда-то. Она всегда мечтала уехать. Уехать. Сбежать. Получить какую-то новую жизнь где-то там, где далеко и хорошо. Она тогда ещё не знала, что этого нет. Нет «далеко» и нет «хорошо». Есть только этот мир, который она вокруг себя выстраивает. Бабушка Дарья учила обращаться с веретеном по-разному: не только сучить пряжу, но и предсказывать, лечить, снимать заклятья, которые злой колдун наложил, и судьбу поправить, если заблудился кто. Учила в бане парить, учила хвори выгонять, говорила, что хворь — живое существо, её надо потихонечку попросить, и она уйдёт, не надо с ней ссориться.

Баба Марья была немногословной, рядом с собой ставила и говорила: «Не лезь». Собирала она разные странные вещи: иногда доставала сухую траву, которой так много лет, что сама не помнила, говорила, что девочкой её собирала, иногда ходила на болото, выкапывала корни, толкла какие-то камни в ступе до состояния мелкой соли — всё это смешивалось и перемешивалось. Дважды в месяц она натиралась этим сама и Маринку заставляла, говорила, для молодости. «А какая молодость, мне всего семь лет? Зачем мне ваша молодость? Я и так маленькая?»

Однажды баба Марья велела сварить отвар и вылить под курятник злой соседки, в тот же день передохли все куры. Вроде трава была обычная — чернобыльник, чего куры от чернобыльника померли — непонятно. Спрашивала у бабушки: «Зачем ты это делаешь?» Она говорила, что во всём равновесие должно быть — без зла добра не будет. И бывает так, что у человека надо злую долю отнять для того, чтобы он счастлив был. А значит, ведун злым должен быть и сильным, иначе сложно будет, может зло тебя не послушаться или даже одолеть. А дед говорит, что они одно и то же говорят… Вот поди ж ты разберись тут со своим детским умишком. Просто они говорят и говорят… И зачем они говорят?