Двойная тайна для миллиардера

Тала Тоцка, 2022

Артур Тагаев, отец моих детей – самый молодой миллиардер в Европе, в двадцать семь лет возглавивший империю Тагаевых вместо отца. Я каждый раз ругаю себя, когда захожу на его страницу в инстаграм. Но есть одно маленькое оправдание – у меня в животе его дети. Трое. Два мальчика и девочка. Данил, Давид и Дианка. Мои три «Д». И мне хочется больше знать об их отце, раз уж так сложилось, что они ему не нужны. Таким как Тагаевы не нужны дети от таких как я. Мне это доходчиво объяснила его мать. Сам Артур даже не стал со мной разговаривать. Завтра Новый год, и моим «три Д» еще рано появляться на свет. Но все идет не так, как планировалось…

Глава 4

— Артур, — хрипло проговорил мужчина, упираясь в меня лбом, когда дыхание стало ровнее.

— Что? — еле разлепила я искусанные губы.

— Меня зовут Артур, — повторил он, все еще вжимаясь в меня горячим телом. Мысли путались, метались, я лихорадочно соображала, что ответить. Но соображалось неважно. Точнее, убийственно плохо.

— Очень приятно, — пробормотала, и он начал смеяться. Тоже хрипло, и тоже до мурашек.

Смешно ему. Хотя может и смешно, если учесть, что он на мне лежит. А мне вот вообще невесело.

Тело ломит, внутри печет. А еще он дышит мне в ухо, отчего по всему телу порхают бабочки.

— Я думал, я тебе раньше приятно сделал, — прошептал, прикусывая мочку. И бабочки принялись порхать с утроенной скоростью. Но я скорее соглашусь навеки остаться пришпиленной к камню, чем признаться в этом.

— Сделал, конечно, но намного приятнее называть тебя Артуром, чем утопленником.

— Кем? — даже в темноте почувствовала его изумление.

— Утопленником. Ну ты же тонул! А еще я боялась, что ты нудист. Так что мне с тобой повезло.

— Малышка, ты уникум, — он засмеялся во весь голос, запрокинув голову, а мне снова было не до смеха. В спину давит камень, сверху давит Артур. Надо как-то из-под него выбираться, и я начала потихоньку двигаться.

— Ты куда? — удивленно уставился на меня теперь уже мой новый знакомый.

— Так и тянет сказать, что к себе, — ответила, — но это неправда. Мне надо помыться. И камень попался слишком твердый, по моей спине, наверное, можно изучать наскальную живопись.

— Прости! — спохватился Артур, и в его голосе явно слышалось раскаяние.

Он поднялся с камня, рывок — и я влетела прямо в его руки. Щеки запылали, внутри начал разгораться притихший на время огонь. Почему на меня так действует этот мужчина? Почему в его руках я становлюсь безвольной податливой куклой?

Наверное, потому, что он все время ко мне прижимается. Я отодвинулась и попыталась соскользнуть на песок.

— У тебя открылось второе дыхание, что ты меня решил на руках носить?

— Вот сейчас открывается, — его голос звучал подозрительно сипло, а затылок обдавало жаром.

Артур очень аккуратно поставил меня в воду, но я уже не мерзла. Там мелко, вода теплая. И разве можно замерзнуть возле этой двухметровой грелки?

Торопливо смыла с себя его следы, Артур снова взял меня на руки и понес обратно.

Сам сел на камень, меня притянул к себе на колени. Обхватил руками лицо, пристально всмотрелся.

— Ты красивая, малышка, — сказал негромко, а меня вело от его низкого, с придыханием, голоса. — Красивая же?

— Нет, конечно, у меня нос крючком и глаза косят в разные стороны, — говорила, а сама терлась щекой о его заросший подбородок. Артур пробежался пальцами по моему лицу.

— Обманщица. Такой аккуратный носик!

— Вот была бы зажигалка, — ответила, — тогда и убедился бы. Заодно костер бы развели. Теперь будешь знать, что надо всегда носить в трусах зажигалку. Или фонарик.

— Я кое-что другое там ношу, получше, — проговорил низким полушепотом, потянул вниз мою руку и накрыл то, о чем говорил. Мы снова начали целоваться, и я сама уплывала от его твердых губ и настойчивого языка.

Меня еще никто так не целовал. Это было просто… просто космос, вот как это было.

И этот раз тоже был космос. Артур, уже не такой резкий и порывистый, двигался осторожнее, будто чувствовал. Может, он догадался? Как было бы хорошо, если бы он сам догадался!

— Какая же ты тесная, малышка, — пробормотал он в исступлении, — как девочка. Я дурею от тебя, совсем крышу сносит…

Не догадался… А у меня снова не хватило духу признаться.

* * *

Артур прижал меня к груди, я спиной чувствовала твердые мышцы пресса. Голова лежала на его руке, мне было тепло и удобно. Отвела руку назад и погладила литое мужское бедро в почти высохших боксерах.

Он перехватил мою руку, переплел пальцы и крепко сжал.

Конец ознакомительного фрагмента.