Лови намек, Дани Браун!

Талия Хибберт, 2019

Лучший любовный роман 2020 года по версии Publishers Weekly, Kirkus, Apple, Amazon, Washington Post и Insider! Экстравагантная Даника Браун – литературовед, гендерный исследователь и ведьма-любительница – королева одноразовых отношений. Просто потому, что для многоразовых она не создана. Она игнорирует годовщины и вечно забывает, когда девушке положено быть милой. Она с головой погружена в работу и проводит ночи в компании своих драгоценных книг. Но даже самой упертой феминистке иногда требуется кто-то, с кем можно снять напряжение, верно? И вот Дани обращается к богине любви Ошун. Пусть та подаст ей знак – да даже простого намека достаточно. Богине ведь совсем не сложно указать занятой женщине, в каком направлении искать идеального «друга с привилегиями», чтобы не тратить сил попусту и не заморачиваться со всей этой ерундой с чувствами. Увы, у Ошун оказывается свое мнение на сей счет…

Глава третья

После того как Дани, если верить ощущениям, около часа дергала двери лифта и звала на помощь, она начала слегка тревожиться — самую малость. Примерно три минуты назад ей в голову пришла мысль, что если всех эвакуировали из здания из-за опасного газа, то ей, вероятно, не стоило набирать в легкие побольше воздуха, чтобы кричать. Поэтому она переключилась на хлопанье руками и дверьми, стараясь не дышать, что, возможно, было не очень действенно, зато некоторым образом снижало ее шансы задохнуться от угарного газа. Теперь она пыталась понять, чувствует ли головокружение из-за того, что началось отравление или потому, что она, черт подери, не дышит.

Или из-за того и другого.

Когда она услышала голос, выкрикивающий ее имя по ту сторону дверей, она на мгновение задумалась, не галлюцинации ли это, вызванные вдыханием рицина. Затем взяла себя в руки, похлопала по трем самоцветам, висевшим у нее под платьем, и крикнула в ответ.

— Эй? — Бах, бах, бах, ее руки заколотили в дверь, причем левое запястье болело и распухло, потому что она немного растянула его, когда пыталась разжать двери лифта. — ЕСТЬ ЗДЕСЬ КТО?

— Даника! — Голос теперь был ближе, намного ближе, и казался каким-то знакомым, несмотря на вой тревоги.

Она поколебалась:

— Заф?

Никакого ответа. Но тут же раздался странный металлический скрежет, как будто железного слона сбили с ног, а затем высокий визг. Дани инстинктивно отпрыгнула от дверей — и через секунду прямо посередине появился крошечный лучик света. Она заметила в щели темный глаз и чуть не упала в обморок от облегчения.

— Подожди! — крикнул Заф через щель, а затем снова раздался скрежет, и дверь приоткрылась еще немного.

Даника увидела кончики его пальцев на краю хромированной панели и поняла, что он реально преуспел в том начинании, в котором она потерпела прискорбную неудачу.

— Ты не можешь просто открыть эту штуку! Ты можешь поранить…

Сигнал тревоги резко оборвался, погрузив их в молчание. Дани закрыла ладонями уши, как будто звенящая тишина им угрожала, прежде чем покраснеть от стыда за собственную глупость и опустить руки. Заф тем временем продолжил сверхчеловеческий и технически невозможный — это ведь, скорее всего, невозможно? — подвиг принудительного открывания лифта. К несчастью для Зафира, эти двери были наименьшей из проблем. Дани пробыла в ловушке достаточно долго, что сделало ее смерть от ядовитого газа неизбежной, и Заф, вероятно, обрек себя на ту же участь, спасая ее. По какой-то причине это ее очень расстраивало, а кроме того, она была близка к обмороку.

Должно быть, надышалась формальдегида.

Заф сделал последний рывок, и двери открылись. На какое-то мгновение он предстал перед ней во всем великолепии: высокий, широкоплечий и крепко сложенный, его обычное надменно-презрительное выражение лица сменилось яростью, хотя нежность в теплых карих глазах создавала совершенно противоположный эффект. По какой-то причине этот контраст — жесткость его черт по сравнению с мягким проницательным взглядом — заставил Данику вздрогнуть. Свет ореолом подсвечивал Зафа сзади, и он выглядел еще больше, чем обычно, и на Дани ударом гигантского космического кулака обрушилось озарение, что вся эта ситуация с благородным спасением ее от смерти почти наверняка была знаком. В смысле, намеком. Значительность события была слишком очевидна, чтобы ее игнорировать. Вселенная с таким же успехом могла бы направить мигающие неоновые указатели в направлении восхитительных плеч Зафа и закричать: «Вот он, раз тебе настолько невтерпеж».

Дани уставилась на него. Серьезно? Он? Это точно? Ведь когда она в последний раз занималась сексом с другом, это закончилось плачевно. А потом, Заф был маленько скованным, да еще этот переизбыток рыцарства у некоторых мужчин и досадная привычка усложнять простые физиологические радости… Она открыла было рот, чтобы спросить у Зафа, способен ли он, вопреки всем ее инстинктам и предположениям, на отношения без обязательств. Потом вспомнила, что они оба при смерти, что делает эту беседу несущественной. А Заф, похоже, и вовсе не в духе. Его челюсть, покрытая короткой черной бородой, была плотно сжата, пухлые губы вытянулись в жесткую линию, а густые волосы пребывали в возмутительном беспорядке — вероятно, потому, что он только-только открыл лифт голыми руками.

Прежде чем Дани успела прокомментировать это странное, хотя и впечатляющее поведение, он наклонился внутрь, потянул ее за подол платья и прижал к широкой груди. Со вздохом с его губ сорвалось почти беззвучное «Альхамдулилла».

Дани, как раз презрев благодарность, думала, что лучше бы ему не мять ее лифчик с формованными чашечками: Зак так крепко стиснул ее, что она едва могла дышать.

Но, может быть, всему виной пары ртути.

— Какого хрена ты делала в лифте?

Слова были грубыми, а вот остальное… отнюдь. Дани была совершенно уверена, что он уткнулся носом ей в голову, как кошка.

— Нельзя пользоваться лифтом в чрезвычайных ситуациях!

— Я знаю, — проскрипела она, едва способная говорить в силу того, что оказалась вжата ему в грудь.

И что за чудная это была грудь: похожая на большую мясистую подушку! Его живот тоже был приятным, одновременно мягким и твердым. Дани задавалась вопросом, сойдет ли ей с рук, если она схватит его за задницу, раз уж ее мозги, вероятно, окончательно растаяли и прямо сейчас вытекают у нее из носа.

— Я уже была в лифте, когда сработала сигнализация. И все как бы… отключилось.

Он зарычал. Действительно зарычал — она почувствовала, как от звука вибрирует его тело:

— Долбаное старое дерьмовое здание. Внешние створки даже не были закрыты.

— Аварийная кнопка не сработала, — произнесла она, по-прежнему обнимаемая, наслаждаясь напряжением в его теле. — Я просидела взаперти несколько часов.

— Э-э… не думаю, что прошло несколько часов.

— Ну, значит один час, — исправилась Дани.

— Даника, с тех пор как сработала аварийная сигнализация, прошло двенадцать минут.

— О. — Ну, по ощущениям, это было довольно долго. — Что ж, возможно, мое восприятие времени немного ослабло из-за напряжения.

Он снова рыкнул:

— Ну все, кое-кому конец.

— Думаю, это нам с тобой конец.

— Что? — Заф немного отстранился, глядя на нее сверху вниз, и Дани едва не захныкала — настолько ей было жаль утратить эту близость.

По крайней мере, сейчас его руки сжимали ее предплечья, большие пальцы скользили взад и вперед по ее коже, вызывая искры во всем теле. Он никогда не прикасался к ней раньше.

Он обязательно должен прикоснуться к ней снова, если можно. И поскорее.

— Мы отравлены, — печально сообщила Дани Зафу. — Ядовитым газом. Но, по крайней мере, последним, что я увижу на этой земле, будет твоя чудесная борода.

Заф ответил очень медленно, будто сомневался в ее когнитивных способностях:

— Дани, это учебная тревога. Здесь нет никакого газа.

Дани потребовалось мгновение, чтобы осмыслить эти слова, но, как только это произошло, ей стало так неловко, что лицо вспыхнуло от смущения:

— Верно. М-м. Извини за те слова про бороду. У меня в голове все перемешалось. Все дело в газе.

Один уголок его великолепного рта чуть приподнялся:

— В том самом, которого нет?

— Эффект плацебо, — твердо заявила она и отступила назад, разрывая контакт.

Если газа действительно нет, то, должно быть, это прикосновения Зафа вызывают у нее головокружение. И приступ глупости. И нежности. Этому нужно положить конец. Ей абсолютно не из-за чего таять, поскольку на самом деле он не рисковал умереть от цианида, лишь бы прийти ей на помощь, и в любом случае нежность под строгим запретом.

— Что у тебя с рукой? — Он нахмурился, к счастью не обращая внимания на сумбур в голове Дани.

Зафир взял ее правое запястье и внимательно изучил то, на что она даже не обратила внимания: собственные ногти, ободранные и слегка окровавленные после того, как она пыталась открыть двери.

— О, я попробовала твой способ побега, — беззаботно сообщила она. — Очевидно, у меня для этого не хватает бицепсов.

Он не засмеялся. Нахмурившись еще сильнее, схватил ее за другую руку, чтобы осмотреть, а затем выронил ее как горячую картофелину, когда Дани зашипела от боли.

— Что?..

— Прости. Я, полагаю, э-э, тянула слишком сильно. Запястье немного побаливает. Возможно, я его вывихнула.

— Наверное, — сказал Заф, и в его глазах появилось что-то пугающее. Судя по виду, он злился, но, кажется, не на нее, потому что он шагнул вперед и осторожно снял с ее плеч рюкзак.

— Я возьму это, — пробормотал он.

— О, нет, все в порядке, я…

— Даника, — произнес он с оттенком иронии. — Я. Возьму. Это.

— Я догадывалась, что ты любишь командовать, но понятия не имела, что ты такой властный.

— Вот и прекрасно, — буркнул он, — теперь ты знаешь. Точно так же, как я знаю, что у тебя слабое представление о времени. Один — один.

Она бросила на него сердитый взгляд:

— Почему я должна терпеть подобное обращение?

— Думаю, это как-то связано с моей восхитительной бородой.

— Заткнись, ужасный ты человек.

Он вздохнул.

— И это вместо благодарности. Вот в том и проблема с шикарными девушками. — Прежде чем она смогла сформулировать ответ на этот возмутительный комментарий, над которым ей совершенно не хотелось смеяться, он сказал: — Иди сюда.

Ее рюкзак теперь был надежно закреплен у него на спине, и он подхватил ее на руки словно невесту.

Желудок Дани сжался, а из горла вырвался малопристойный возглас — она не смогла сдержаться. Потому что руки Зафа на ее талии и бедре заставили электрический разряд пробежать по всему ее телу, а ее губы очутились всего в нескольких дюймах от его обнаженной шоколадной шеи, и кто смог бы винить девушку за то, что она издает недостойные звуки в подобных обстоятельствах? Все это было очень неправильно и невероятно хорошо. Возможно, ей следует перестать сомневаться во Вселенной и в конце концов принять этого мужчину как избранного для нее богиней трах-приятеля. Он посмотрел на нее сверху вниз с легкой ухмылкой, изгиб его губ, казалось, говорил: «Держу пари, ты не знала, что я могу так сделать», и Дани почувствовала, что увлажнилась во всех возможных местах.

Конечно, она не могла дать ему понять, что тает, поскольку он был красивым мужчиной, а красивым мужчинам никогда нельзя позволять в полной мере осознавать свою сексуальную привлекательность. Тяжесть этого знания им не по плечу. Поэтому Дани изо всех сил старалась выглядеть возмущенной и спросила:

— Что, черт возьми, ты делаешь?

— Ты поранилась, — спокойно ответил он, неся ее к лестнице.

— Но я поранила руки!

Он хмыкнул:

— Ты оказалась в ловушке во время утечки газа. И теперь плохо стоишь на ногах.

— Мне казалось, это была учебная тревога?

— Эмоциональная травма, — мгновенно отреагировал он. — Кстати, тебе следовало бы иногда проверять электронную почту. Всем прислали письма. Об учебной тревоге, я имею в виду.

— У меня были дела поважнее, — сумрачно произнесла она.

— Как и всегда. Кто-то должен присматривать за тобой.

— Прошу прощения?

Заф подавил улыбку, пока они пересекали фойе.

— Что такое? Это против правил?

— В этом нет абсолютно никакой необходимости. Ухмыляйся, сколько хочешь, но я сомневаюсь, чтобы ты сам кому-нибудь позволил не спускать с тебя глаз.

— Ну, это смотря какие глаза, — прохладно ответил он и пинком распахнул входную дверь здания, которая открылась гораздо легче, чем обычно.

Студенты, толпившиеся перед «Эхом», были весьма взволнованы внезапным появлением Дани и Зафа: принялись тыкать в них пальцами и перешептываться, как будто она была какой-то диковинкой, а не обычным и чрезвычайно уставшим аспирантом с пульсирующим запястьем. Возможно, они думали, что Дани отравлена аматоксином, и с нетерпением ждали ее мучительной смерти. Это, безусловно, объясняло, почему они начали наводить на нее камеры своих мобильников.

Она расплылась в лучезарной улыбке — как сказала бы ее чокнутая бабушка Джиджи: «Всегда показывай товар лицом», — и Заф с явным недоумением смерил ее взглядом:

— Что ты делаешь, Даника?

— Одариваю мой народ своей милостью.

Он взорвался смехом:

— Хотел бы я все время носить тебя на руках. Ты творишь чудеса с моим настроением.

Глупо было радоваться — ведь ясно же, что он пошутил, — и все же Дани так и сделала. Было что-то теплое в его глазах, когда он разглядывал ее сквозь опущенные ресницы, в нежном изгибе губ, в яростной вспыльчивости. Как лимонад и водка, нежность так резко контрастировала с тем, как он держал ее — крепко — и как он вытащил ее из лифта наверх, и с той дикой ноткой в его голосе, которая будто говорила…

Не важно, что она там говорила. Важно, что теперь они пялятся друг на друга как влюбленные подростки, что весьма нелепо и чему следует немедленно положить конец.

Будто прочитав ее мысли, Заф отвел взгляд и прочистил горло:

— Я должен… Мне нужно сообщить, куда следует, об этом лифте. И…

— И у меня есть дела, — твердо заявила Дани. — Кексы сами себя не съедят, а исследования сами себя не напишут.

— И пункт первой помощи сам себя не посетит, — добавил Заф, — по поводу запястья.

— Хорошо, — солгала она сквозь зубы.

Профессора не оставляют свой пост из-за жалкого вывиха запястья, и Дани, конечно, этого тоже не сделает. В любом случае у нее нет времени, чтобы тратить его впустую. Симпозиумы, к которым нужно готовиться, и все такое. Инес Холли не станет ждать, пока она вылечит растяжение связок! Заф внимательно уставился на нее, темные глаза сузились.

— Да, — повторила она, пытаясь выглядеть убедительно. — Безусловно. Первая помощь. Медицинские работники. И всякое такое.

Как любила повторять Джиджи: «С мужчинами намного меньше мороки, если им врать».

Этот мужчина, похоже, был исключением:

— Если мне станет известно, что твое запястье не осмотрели, ты будешь по уши в дерьме.

— Принято к сведению, — сухо сказала она, что было довольно впечатляющим деянием, учитывая то, насколько на самом деле она была мокрой.

Заф вздохнул, отнес ее к небольшой стене, окружающей клумбу, и осторожно опустил на землю, словно она действительно была ранена.

— Я серьезно, Даника, — сказал он, ставя рюкзак у ее ног. — Я слежу за тобой.

Но когда он отвернулся, чтобы найти своего начальника, это она следила за ним. В частности, за его задницей.

Нужно же получить хоть какое-то удовольствие после такого напряженного дня.

* * *

Дани сделала, как ей было велено. Ну, почти.

Ее запястье немного болело, и, если станет хуже, это может замедлить скорость набора текста. Поэтому она приняла несколько обезболивающих и в конце дня отправилась в гости к своей старшей сестре Хлое.

Их младшая сестра Ив открыла дверь с улыбкой на лице и одним наушником в ухе.

— Дэн! Я не знала, что ты придешь.

— Тем не менее вот она я.

— Ты снова сменила прическу. Мы сочетаемся! — Ив взмахнула одной из своих собственных пастельно-розовых косичек и закрыла дверь.

— Замечательно, — пробормотала Дани, не особо вникая.

Воспоминания о том, как крепко Заф прижимал ее к груди, преследовали ее весь день, и после нескольких часов безуспешных попыток сбежать от этих навязчивых мыслей она решила позволить им взять над ней власть.

Теперь она была разгоряченной и гудела внутри, как ее старый потрепанный ноутбук, настолько рассеянная, что едва заметила Редфорда, парня Хлои, который крикнул: «Привет, Дани!», когда они проходили мимо комнаты, где он рисовал.

— Привет, Ред, — слабо откликнулась она и прошла в гостиную.

— Дани! — Хлоя, старшая из сестер Браун, восседала на троне из подушек и одеял, официально именующемся диваном.

Хлоя советовала Дани купить новый ноутбук, потому что не понимала, как старая коробка может иметь характер и приносить удачу.

— Слава богу, ты пришла, — воскликнула она. — Ив надоела мне до смерти…

— Эй!

— С досками «Пинтереста», хештегами «Инстаграма» и всякой ерундой.

— Вы обе просто завидуете, — фыркнула Ив, садясь, — потому что, хоть я и самая младшая, ни одна из вас никогда раньше не была свадебным распорядителем.

Дани на мгновение задумалась о том, что надо бы как следует разобраться в этом весьма загадочном заявлении, но затем решила, что его лучше оставить без внимания. Подняв запястье и пытаясь выглядеть несчастной, она пожаловалась:

— Я повредила руку.

— Дорогая! Что случилось?

— Застряла в лифте.

— Что?! — Хлоя так резко вскочила, что ее кот, Клякс, чуть не свалился со своего места на подлокотнике дивана. — Хочешь ли ты подать на кого-то в суд? Маме в последнее время было очень скучно — я уверена, ей это понравится. — Она поспешила на кухню, не дожидаясь ответа, и вернулась с огромной аптечкой.

За свою жизнь Хлоя повидала так много врачей, что сама практически стала одним из них. Практически. Годы усердной учебы и пассивного наблюдения. В общем, пять минут спустя запястье Дани было обернуто какой-то марлей, ее сумка оказалась набита ибупрофеном, а сама она делилась с сестрами захватывающей историей об извлечении из лифта.

— Бог ты мой, — пробормотала Хлоя, и ее глаза расширились за синей оправой очков. — Что ж. Этот парень Заф, похоже, просто чудо.

— И красивый, — пискнула Ив, не отрываясь от телефона.

— Так и есть, — согласилась Дани, устраиваясь на диване. — Я думаю…

— И сильный, — продолжила Ив.

— Ну да. Он очень…

— Он очень похож на того хоккеиста, тебе не кажется? Тот, канадский, по которому все сходили с ума в прошлом месяце.

Дани, которая ничего не знала ни о канадских хоккеистах, ни о спортсменах в целом, пристально посмотрела на свою младшую сестру:

— А ты откуда знаешь, как выглядит Заф?

Ив подняла свой телефон:

— Я смотрю видео в «Твиттере», на котором он спасает тебя из здания.

Дани открыла рот, затем закрыла его. Набрала воздуха, чтобы заговорить, затем выдохнула. Перебрала тысячу различных толкований этого относительно простого предложения, а затем отвергла их все.

— Прошу прощения, — произнесла она с удивительным спокойствием, учитывая обстоятельства. — Ты смотришь что?

— Я, — медленно сказала Ив, — смотрю вирусное видео, которое только что появилось на моей странице с тегом #ДокторРекбист, с участием огромного и красивого охранника, которого опознали как бывшую звезду «Титанов» Зафира Ансари, выносящего женщину с розовыми волосами, которая очень похожа на тебя, Даника, из этого уродливого здания, где ты работаешь. — Ив подняла глаза и захлопала ресницами, маленькая стервозина. — А разве ты его не видела?

— Дай сюда! — рявкнула Дани и метнулась к мобильнику.

— Это мой телефон! — Ив хмыкнула, пытаясь удержать трубку вне досягаемости. — Возьми свой!

— Ты же знаешь, что у меня нет «Пинтереста», или «Инстаграма», или где ты там, черт возьми, это смотришь — уф.

Они обе свалились с дивана, и у Ив из уха выпал «ЭйрПодс». Она принялась оглядываться в поисках наушника, но ей мешали спутанные розовые косички и торчащие в разные стороны конечности, так что Дани тем временем схватила телефон и поползла по ковру.

— Я так рада, — произнесла Хлоя, — что мы все выросли и стали зрелыми людьми.

Дани не удостоила ее ответом. Она была слишком занята, пролистывая туда-сюда экраны на телефоне Ив в попытке найти нужное видео, которое заметила раньше:

— Ах. Вот оно.

Дерьмо. Вот оно. В самом деле, видео, на котором Дани, убаюканная в объятиях Зафа, смотрит на охраника так, словно хочет съесть его на обед. Что, безусловно, было правдой, но она никак не рассчитывала обнаружить это в интернете.

— Боже мой, — выдохнула она. — Я-то думала, ты шутишь.

— Нет! — весело отозвалась Ив.

— У него более тридцати тысяч просмотров!

— Ага! — Ив казалась довольной.

Дани проверила комментарии, чувствуя себя так, словно попала в какое-то альтернативное измерение.

Дани уставилась на экран.

— Доктор Рекбист? Я никогда в жизни не видела ничего более глупого или ошибочно написанного.

— У тебя свой хештег! — воскликнула Ив.

— Я даже не доктор.

— Дай мне посмотреть! — потребовала Хлоя.

— Рекбист? Заф просто помрет.

Ив выхватила телефон и передала его Хлое, в то время как Дани растянулась на полу и погрузилась в поток внезапно затопивших ее мыслей. Заф был известным спортсменом? Настолько знаменитым, что люди узнали его по вирусному видео? Он действительно много говорил о регби, но она, как правило, во время таких монологов погружалась в свои мысли, поэтому никогда особо об этом не задумывалась. И, если вернуться к вирусному видео — было ли это нелепое происшествие еще одним знаком, что она должна отказаться от своих сомнений и познакомить Зафа со своей спальней, своими сиськами и трехскоростным вибратором? Возможно, но она никак не могла отделаться от тревожной мысли, что люди, по всей видимости, решили, что они встречаются.

Конечно, это предположение ничего не значило. Это просто гетеронормативная^[3] чушь, общественное давление на двух независимых и абсолютно счастливых людей с целью свести их вместе социально приемлемым способом, чтобы они стали уязвимыми, прежде чем в конечном итоге слишком близко познакомятся с недостатками друг друга, что неизбежно приведет к деструктивному поведению и сердечной травме, по меньшей мере с одной стороны. Ярким примером чего может послужить история о сексе с соседкой с последующим обвинением своей девушки в излишней холодности.

Или что-то в этом роде.

— Это невероятно впечатляет, — пробормотала Хлоя, не отрывая взгляда от видео. — Пожалуйста, скажи мне, что ты с ним спишь.

Дани вздохнула, прижимаясь щекой к ковру.

— Пока нет, но Вселенная, похоже, думает, что мне следует. — Ей вдруг в голову пришла ужасная мысль. — Если он захочет, конечно. Чего, как я полагаю, может и не случиться.

— О, он определенно этого хочет. — Хлоя явно взволновалась.

— Он выглядит как Супермен, улетающий с Льюис Лейн в безопасное место, — взвизгнула Ив. — Только, ну ты поняла, пешком.

— Лоис Лейн, — поправила Дани.

— Нет, — безмятежно ответила Ив. — Я совершенно уверена, что Льюис.

— Я до сих пор не могу поверить, что он спас тебя из лифта, — говорила Хлоя, прижимая одну руку к груди, прикрытой кардиганом. Ее ресницы быстро трепетали. — Боже, только посмотри на его лицо. Посмотри на свое лицо! Между вами столько электричества…

— Химия, — мудро заметила Ив. — Или это физика?

— Нет, первый раз было правильно. О, Даника, взгляни на это. Да не глупи ты, взгляни. Его рука на твоем бедре.

— Не буду я смотреть.

В этом не было необходимости — Дани прекрасно помнила свои ощущения. Если она станет смотреть и вспоминать одновременно, это, вероятно, будет совсем… глупо. А она, подобно своим сестрам, может потерять способность говорить нормально, не растягивая слова.

— Он очень крепкий, правда? — спросила Ив.

— Он мощный, — согласилась Хлоя. — И сильный.

Парень Хлои, Ред, появился в дверях с возмущенным выражением на красивом лице:

— Эй! Мне кажется, ты позабыла про тот случай, когда я снял тебя с дерева.

— Ты же не снес меня с дерева на руках, — возразила Хлоя: ее глаза все еще были прикованы к телефону в руке, к этому проклятому видео на повторе.

— И как, черт возьми, я должен был это сделать? Ты же застряла на ветке.

— Не ревнуй, дорогой.

— С чего бы мне ревновать? — Ред зашел за диван и положил руки на плечи Хлои.

Дани с непроизвольным благоговением наблюдала, как ее мегарассудительная старшая сестрица роняет телефон и хихикает — хихикает! — пока Ред шепчет ей что-то на ухо.

Абсолютно отвратительное зрелище. Романтика явно расплавляет мозги разумным женщинам. Дани была ужасно рада, что ее чаша сия миновала.

— Ладно, — объявил Ред. — Я к Вику. Корма Кляксу я насыпал. Увидимся позже.

Он улыбнулся Дани и Ив, затем снова посмотрел на свою девушку. Его голос звучал так низко и чарующе, что даже у Дани внутренности затрепетали.

— Веди себя прилично, Пуговка.

Господи.

Когда он ушел, Ив тихонько пискнула:

— Он такой…

— Бог с ним, с Редфордом, — прервала ее Хлоя. — Данике есть что рассказать нам о своем будущем муже.

У Дани скрутило живот:

— Еще чего! Нет. Расслабься. Я просто хочу переспать с ним.

Слово «муж» вызвало у нее чесотку. Как будто романтические отношения непременно должны быть скреплены кровавыми узами юридического контракта.

— Ну, тогда убедись, что он предохраняется, потому что народ тут уже имена вашим детям придумывает. И их варианты ужасны. — Хлоя вздрогнула. — К примеру, Блиц.

Дани разинула рот:

— Скажи, что ты шутишь.

— Немудрено, что все настолько возбудились, — заметила Ив. — Он так смотрит на тебя…

Хотя Дани и понимала, что пожалеет об этом, но все равно спросила:

— И как же он смотрит на меня?

— Как будто не возражал бы спать в куче твоего грязного белья.

Ив выгнула брови, проводя языком по фиолетовой верхней губе. Помада гармонировала с ее розовыми косичками и алой футболкой, на которой было написано: «В свою защиту: меня оставляли без присмотра».

Дани уставилась на нее:

— Прошу прощения?

— Тебе знакомо это чувство, — продолжила Ив, — когда ты обожаешь кого-то настолько сильно, что хочешь понюхать его нижнее белье?

Дани продолжала ошарашенно таращиться на сестру:

— Нет. Подобного не случалось.

— Хлоя, ну тебе, должно быть, знакомо это ощущение.

— Без комментариев, — отрезала Хлоя.

— Хорошо, позвольте мне перефразировать: когда ты настолько кого-то обожаешь, что хочешь навсегда спрятать свое лицо у него между ног.

— А! — радостно воскликнула Хлоя. — Это чувство.

— Если бы его глаза были пенисами, — рассудительно продолжила Ив, — ты была бы уже беременна. Близнецами.

Дани сморщила нос.

— Иви, это отвратительно.

— Неужели?

— Да, — хором подтвердили старшие сестры.

Примечания

3

Гетеронормативность — мировоззрение, при котором гетеросексуальность понимается как социальная норма сексуального поведения человека.