Заложница чужих желаний

Тальяна Орлова, 2018

Влюбилась в негодяя и попала в лапы к еще худшему негодяю. Но ему мало получить меня, он хочет сломать, переделать меня под свои желания.

Глава 5

Когда проснулась, его рядом не было. Я осторожно, не включая свет, нащупала свою одежду, нашла и сотовый телефон — полвторого ночи и пропущенных звонков нет. Понадеялась, что это означает отсутствие проблем на работе.

Тихо, на цыпочках, вышла из комнаты и спустилась по затемненной лестнице на первый этаж. Сергей Андреевич обнаружился на кухне, он что-то быстро шинковал ножом. Прекрасно понимая, что наверняка попаду в поле его зрения, я скорее по инерции и так же тихо направилась к двери.

— Куда собралась?

Застыла и медленно повернулась. Улыбаться ему я не хотела, но все же ступила в круг света, понимая, что объясниться придется:

— Домой.

— А, — он улыбался, не поднимая на меня лица. — Километров тридцать до города. Может, компас тебе выдать?

Уловив сарказм и проклиная себя за неуместную сонливость, не позволившую уйти засветло, я осмелела:

— А может, просто отвезете меня?

— Ночью? Я не настолько умею ухаживать за девушками.

— Вы за ними вообще ухаживать не умеете, — не сдержалась я.

Сергей Андреевич хмыкнул и ножом смахнул овощи с доски в высокую сковороду.

— Вот мы и вернулись к теме, зачем нужно было ехать сюда. Чтобы сбежать так просто не удалось и пришлось поболтать. Садись, Юль, болтать будем.

Я заняла стул с противоположной стороны и заметила:

— Я не слишком горю желанием с вами разговаривать, неужели непонятно?

— Более чем понятно. Тогда будем есть. Есть-то ты горишь желанием?

Честно говоря, я была зверски голодна, но, само собой, могла и потерпеть до дома. Больше всего в этот момент я мечтала о суперспособности к пространственному перемещению: здесь растворилась, а появилась в каком-нибудь другом месте. Даже не столь важно, в каком именно, лишь бы подальше отсюда. А он готовит, есть предлагает, маньяк какой-то… Я только теперь сообразила, что происходит, и выпалила:

— А продукты Мишань привез? Он уже уехал? Он не сможет подкинуть меня до города?

— Уехал с полчаса назад, — мужчина иронично приподнял бровь. — А его ты, выходит, не боишься? Мишань — мужчина, наверное, видный. Но давай ты будешь на других мужчин смотреть уже после того, как мы разбежимся.

Он вроде бы снова шутил, но я саркастично охнула:

— Вы сказали так, будто мы встречаемся!

Сергей Андреевич все же глянул на меня — сплошное веселье во взгляде, еще и округлил глаза для полноты картины. Жаль, руки заняты, а то еще бы и к щекам прижал, подражая бабульке на лавке:

— Ой, а ты спишь со всеми мимопроходимцами? Куда молодежь катится?

Все ясно, шутит. Но заданный тон неожиданно пришелся мне по душе — он будто бы не подразумевал резкой смены на негатив или угрозы. Да и рассчиталась ведь я, уже все позади. Получается, я теперь свободный от обязательств человек. Потому тоже немного расслабилась и ответила ему тем же тоном:

— Ой, Сергей Андреевич, не со всяким проходимцем! Только с теми, кто мне угрожает! До двадцати лет дожила, а впервые с таким повстречалась. Ну да ладно, умнее буду. Выбраться бы теперь только из этой истории, пусть не невредимой, но хоть живой.

— Ты сейчас мне сказку про Волка и Красную Шапочку пересказала? — он и не думал отрицать или раздражаться. — Юль, иди пока в душ. Как раз ужин будет готов к твоему возвращению. Или это уже завтрак?

— А если я не хочу идти в душ? — вскинулась я. — Тоже заставите?

— Зачем же заставлять? Мне, наоборот, твой вариант больше нравится. Тогда поедим и вместе сходим.

Я мигом передумала и вскочила со стула.

— Пожалуй, я одна схожу.

— Ну во-от, — протянул он мне в спину довольно. — А то я всех заставляю, хотя я только умею правильно расставлять приоритеты.

Достойный ответ почему-то придумался только под горячими струями воды. Что я все его издевки понимаю, что все его манипуляции вижу! И как он подменяет понятия. Приоритеты он выставляет, как же. Просто альтернативы дает такие, что своего добивается исключительно шантажом. И этот полуироничный тон — тоже часть манипуляций: он сбивает ощущения, заставляет на время забыть, что перед тобой хладнокровный убийца и преступник, а не приятный в общении парень.

Конечно, ничего из этого я так и не озвучила после того, как вернулась на кухню, потому что парировать надо сразу, а не опосля. Тушенное с овощами мясо оказалось неплохим. А за время отлучки я успела настроиться на тот тон, которого собиралась придерживаться.

— Лучше бы вы шеф-поваром в ресторане работали, Сергей Андреевич. Девушки такое любят.

— Комплимент? — он снова улыбнулся. — Не иначе что-то задумала. Говори уже.

— Говорю, — продолжила я без паузы. — После этого замечательного ужина вы отвезете меня домой?

— Утром. Зачем ехать по темноте?

— Потому что я так хочу. Имею я право что-то хотеть? Ну, раз уж между нами никаких долговых обязательств не осталось.

Он отвлекся от еды и пару минут меня разглядывал. Потом спросил:

— Так мы наконец-то перешли к обсуждению желаний? Тогда моя очередь. Почему бы нам с тобой не продлить долговые обязательства?

Я от удивления уронила вилку — интересно, на какой ответ он рассчитывает?

— А это что еще значит?

— Кажется, ты притворяешься глупее, чем есть на самом деле, — он вновь вернулся к трапезе.

Я, конечно, понимала. Он предлагает переспать еще раз. Или даже не раз? Мое изумление только нарастало:

— О! Неужели я в постели оказалась настолько хороша, что вам не хочется меня отпускать?

— Ни в коем случае, Юль, ты была бревном, — ответил с усмешкой. — Но потенциал я вижу. Если уж ты без особого желания смогла разогреться, то, захотев меня по-настоящему, превратишься в идеальную для меня любовницу.

Мне все еще происходящее казалось театром абсурда:

— Вы заставили меня! И после этого предлагаете мне стать вашей любовницей?

Сергей Андреевич лишь плечами пожал — вот и весь ответ на мои обвинения.

— Ага. Хочу втянуть тебя в интересную игру. В твои задачи входит слушаться, а в мои — делать хорошо нам обоим.

— По всей видимости, вы не в своем уме…

Он перебил, заговорив теперь чуть резче:

— Не тупи, Юль. Это реальная жизнь, а не сказка. Я получу тебя, раз уж захотел. Ты же за счет меня можешь решить все свои финансовые проблемы. Это больше не принуждение, это взаимовыгодное сотрудничество, о котором другие могут только мечтать.

— Нет, Сергей Андреевич, это проституция!

— Видишь — все дело в терминологии. Все люди занимаются проституцией. Когда на тебя орет начальница, а ты терпишь, потому что нужны деньги, — это проституция. Когда женщина выходит замуж, чтобы обеспечить себя и предоставить кому-то решение ее проблем, — это проституция. Все продаются и покупаются, вопрос только в цене и терминологии. Или они достигают такого уровня, что сами становятся продавцами и покупателями.

— Как вы?

— Как я. Так что? Девственность до свадьбы у тебя хранить все равно не выйдет, ты ничего не теряешь.

— Нет, теряю. Очень жаль, что вы не понимаете разницы.

— Уверена?

— Абсолютно.

— Как хочешь.

Показалось, что он согласился слишком легко. И совсем не разозлился. Но я повторяла себе, что все сделала правильно. Понятно, что многое продается и покупается, но человек сам выбирает, что именно продавать и за какую цену. Да подойди он же ко мне на улице, без всей этой грязной предыстории, спроси телефон, улыбнись — вот точно так же улыбнись, как сейчас — и я бы пошла с ним и на свидание, и в постель. Вполне возможно, потом бы обнаружила, каков он есть на самом деле, но уже бы воспринимала иначе. А так… уж точно не хочу.

Закончив, я встала, пытаясь выглядеть не слишком взвинченной. И снова тихо попросила:

— Раз мы все обсудили, то может, вы все-таки отвезете меня?

Он демонстративно зевнул, однако тоже поднялся и направился в гостиную. Нашел ключи от машины, накинул какую-то темную ветровку. Я, приняв это за согласие, тоже быстро подхватила сумку.

Ехали молча, но к счастью ди-джей по радио разбавлял эту мучительную, слишком длинную тишину. И вдруг машина резко съехала к обочине.

— Выйдем на минуту, — сказал Сергей Андреевич.

Я же затряслась. До города осталось совсем немного. Ладно, если он решил больше не тратить на меня время и просто высадит здесь — доберусь. Но зачем тогда сам вышел? Он же не будет убирать свидетельницу его дерьмовых делишек? Куда я с этой информацией побегу? После последней встречи с полицейскими — уж точно не в полицию.

Вышла. Горизонт уже светлел, а осенняя прохлада усилилась предрассветной влажностью. Я поежилась. Сергей Андреевич развернулся ко мне и с улыбкой поинтересовался:

— Тебе нравится, что ли, меня бояться? Иначе и не объяснишь, почему ты из всех эмоций сразу выбираешь именно страх.

— Потому что вас следует бояться, — честно ответила я. — Вот если я когда-нибудь при виде таких людей испытаю что-то, кроме страха, вот тогда и бейте тревогу.

Конец ознакомительного фрагмента.