Верь своему Лорду

Татьяна Berd (2022)

Беззаботно живя на деньги своего отца, Кристина из-за своей глупости в один миг теряет все. Но послушав остатки разума, вытаскивает себя из вертепа вечного праздника. Казалось бы жизнь налаживается, но это лишь иллюзия. В один миг девушка лишается всех, кого любила. И лишь маленькая племяшка заставляет жить дальше. Но для того, чтобы заботиться о малышке, ей нужно довериться загадочному Графу, о котором ходят довольно мрачные слухи. Что на самом деле движет этим мужчиной? Долг, как он уверяет или банальная алчность? Содержит нецензурную брань.

Глава 4

Четвертый курс начался спокойно, если не брать во внимание то, что мы не досчитались одного из однокурсников — разбился на машине будучи в опьянении, каком именно, никто не уточнял. Это происшествие из нашей “золотой” компании никого отрезвило, не считая нас с подругой. Мы действительно взялись за ум, отказавшись от пьяных тусовок, отдавая предпочтение учебе. Бывшие друзья быстро вычеркнули нас из прежней компании, о чем ни я, ни Машка не жалели. Протрезвев от вечного праздника, голова прояснилась и выдала гениальное наблюдение: оказывается жизнь сама по себе, без хмельного угара, довольно интересная штука со множеством интересных и захватывающих приключений, кроме того, в нашем городе, много красивых и захватывающих мест, кроме ночных клубов, баров и ресторанов.

Немалую роль в моем становлении на путь истинный сыграла и работа над сайтом для Константина. Я сделала Косте отличный проект! Корпела над ним практически двадцать четыре часа в сутки, параллельно изучая все премудрости в интернете. Вместе с программистом, с которым меня свел Костя, по имени Антон, трудились над кодом, выискивая всевозможные ошибки.

В итоге Машкин брат и его компаньон остались очень довольны нашей работой, заплатив почти вдвое больше обещанного. Константин вдобавок посоветовал меня и Антона новому клиенту. И к окончанию второго заказа, мы с программистом спелись уже в слаженный тандем. Поначалу было странно от того, что в жизни с Антоном никогда не пересекались, но узнав, что парень проживает за тысячу километров от меня в самом Владивостоке, я даже как-то приободрилось от того факта, что несмотря на расстояние можно так согласованно работать.

Сама Машка подвизалась у брата на продвижение сайта. Кое-как мы выкарабкались с подругой из сумасшедшего разгульного дурмана, грозящего утащить нас за собой на дно жизни.

К окончанию первого семестра у меня уже было два заказа за спиной и довольно неплохой заработок. Единственное, что огорчало в меняющейся реальности — мои родные не выходили со мной на связь, не отвечая даже на мои поздравления с праздниками. Звонить сама я не решалась, лишь писала сообщения, но ответа так и не было.

Прозвучавший от нее звонок практически в самом конце декабря перед Днем Рождения папы был сродни пению соловья в майскую теплую ночь.

Когда я увидела абонента на табло своего смартфона, мое сердце загромыхало от радости, словно победоносный марш, отдаваясь в ушах, заглушая все остальные звуки.

— Алло, — осторожно ответила я.

— Здравствуй, дочка, — мамин голос дрогнул, но она удержалась от слез, в отличие от меня, рыдающую в три ручья. — Ты чего плачешь?

— Мамочка, я так рада, что ты мне позвонила, — всхлипывала в трубку, — я так по тебе соскучилась!

Сама от себя не ожидала такой сентиментальности, но мне так сильно их всех не хватало, а особенно мамы! Слезы непрекращающимся потоком лились из моих глаз, не собираясь заканчиваться.

— Я тоже скучаю, дочка, — в голосе мамы чувствовались слезы, но она стойко держалась. — Успокаивайся, Рыжик.

Таким ласковым прозвищем она называла меня до шестнадцати лет, пока я не взбрыкнула, поверив в свою взрослость, и не пустилась во все тяжкие. Сейчас ее “Рыжик” был для меня самым сладким словом на всей Земле.

— Успокоилась, мамуль, — всхлипнула я, улыбнувшись.

— Ты же помнишь, что у отца скоро День Рождения? — настороженно поинтересовалась она.

— Юбилей, — грустно улыбнулась я. — Двадцать четвертого.

— Да, пятьдесят пять лет, — нежно проговорила мама. — Я хочу, чтобы ты была на этом празднике.

— Мам, я не думаю, что буду приятным для него сюрпризом, — с горечью ответила я.

— Я вот со стопроцентной уверенностью могу сказать, что будешь! — ласково проговорила мама. — Он очень скучает по тебе, Рыжик. Отец доволен твоими успехами, ему младший Майский рассказал.

— Это с подачи папы Костя решил помочь мне с работой? — разочарованно спросила я.

— Нет, Рыжик, Костя Майский сам решил вам с Марией помочь. И мы очень рады с отцом, что ты воспользовалась подаренным шансом, — с одобрением сказала она.

— Мамочка, как же я рада слышать твой голос. Я обязательно буду на Дне Рождении папы, — тихо произнесла я.

— Молодец! — похвалила меня мама. — Надо разобраться с этим со всем раз и навсегда. Но это после. Пока я предлагаю тебе со мной и Ритой пройтись по магазинам в субботу, выбрать наряды на праздник.

— А Рита, она… — я осеклась.

Так и не попросила у сестры прощения, даже в сообщении. Мне было настолько стыдно, что каждый раз набирая текст в телефоне, я трусливо его стирала, не нажав кнопки “Отправить”. Ритка не заслужила такого обращения с моей стороны. Плохо, что я этого не понимала, хорошо что хоть в конце концов дошло мое несправедливое отношение к ней. Моя сестра всегда старалась меня поддерживать во всем. Она даже в детстве учила меня кататься на велосипеде, обрабатывала мне ссадина, полученные в процессе моего неуклюжего катания, утирала слезы, помогая мне что-то сделать, когда у меня не получалось. А я ей такой монетой отплатила. И все из-за банальной зависти.

Я поняла, что завидовала Рите, только когда меня выгнали из дома. Мне казалось, что у сестры все легко получается, дается просто так, не задумываясь, чего ей это стоило.

— Она не держит на тебя зла, Рыжик. Поверь мне, малышка, — с нежностью заверила мама, и я ей верила. Ни она, ни Ритка, скорее всего, не сердились уже на меня, видимо, давали мне время осознать низость моего поведения. Но вот отец… Я сомневалась в том, что папа меня простит. — Мы тебя все очень любим, такой какая ты есть.

— Мамуль, я вас тоже очень сильно люблю и безумно скучаю, — всхлипнула я. — С огромной радостью прогуляюсь с тобой и Ритой по магазинам. Вы поможете мне выбрать подарок папе?

— С удовольствием, Рыжик, — с любовью сказала она. — Значит, встречаемся в субботу, в центре, около моего любимого магазина, в три. Мне пора бежать, дочка. До встречи, малышка!

Мама отключилась, а я, заливаясь счастливыми слезами, готова была летать от переполняющих меня в данный момент чувств. Но необходимо собраться, завтра зачет по профильному предмету, одному из самых сложных на курсе, и учитывая еще не любовь преподавателя лично ко мне из-за моих выходок ранее, шанс на сдачу у меня невелик, если я не подготовлюсь, как следует.

Леонов Илья Андреевич вел на первом курсе экономику, и я доводила его, как могла просто из вредности. Я появлялась на его лекциях от случая к случаю, на экзамен вообще не пришла, так как мне очень хотелось вылететь из института из-за обычного упрямства.

В этом учебном году, открыв его лекции, даже пожалела, что не посещала его занятия. Микро и макроэкономика оказались мне интересны. Никогда бы не подумала, что в душе я финансист.

Открыв конспекты, по которому меня ждал завтра зачет, я углубилась в повторение материала, чтобы не “завалиться”. Мамин неожиданный звонок помог собрать свои мысли и полностью сконцентрироваться на предмете, четко понимая, что именно написано в лекциях.

На следующий день я уверенно отвечала профессору Леонову на все его дополнительные вопросы, в итоге немало его удивив знаниями и с прогулянных курсов.

Я была последней из студентов, кто явился на зачет. Специально выжидала, когда все ответят, мне хотелось извиниться перед ним за все свои выходки.

— М-да, Селиванова, — довольно протянул он, беря мою зачетку в руки и открывая ее, — вы меня сегодня весьма удивили. — С лукавой усмешкой Леонов посмотрел на меня поверх своих очков и продолжил: — Я все ждал, когда же Кристина Ивановна возьмется за ум. Очень рад, что, наконец-то, это случилось. — Он опустил голову и принялся что-то долго писать в моей зачетке.

Закончив, профессор протянул ее мне и загадочно улыбнулся.

— Я хотела бы извиниться перед вами за свое поведение, — робко промолвила я, открывая зачетную книжку и, не веря своим глазам, удивленно уставившись на него, воскликнула: — Илья Андреевич, вы мне экзамен “автоматом” поставили?

— Да, — довольно хмыкнул профессор. — Кристина, ваша курсовая была на “отлично”, лучшая из всего курса, я лишь из вредности и, памятуя о вашем поведении, поставил четверку. Конечно, я еще не до конца верил, что вы ее действительно сами написала. Но сейчас вы развеяли все мои сомнения. Вы не просто зазубрили материал, вы разобрались в нем, попутно изучили еще и прогулянное. — Он помолчал, пристально глядя на меня, и уже серьезнее добавил: — Мы все были молоды, и все чудили, кто-то в итоге брался за ум, как, например, вы или я, — Илья Андревич хмыкнул, увидев мое вытянувшееся от удивления лицо, — кто-то, к сожалению, нет. Но, Бог им судья.

— Спасибо вам! — я искренне поблагодарила профессора, и, не справившись с эмоциями, в порыве чувств, вскочив со своего места, обняла его.

— Селиванова, — отстранился Леонов, — если кто-то войдет в аудиторию, может неправильно растолковать ваш порыв.

— Простите, — глупо улыбнулась в ответ. — Моя жизнь встает на правильные рельсы, и я стала чересчур сентиментальной.

— Не представляете, как я этому рад, Кристина, — усмехнулся он. — Я смотрел на вас и мне было неимоверно жаль: красивая умная девчонка, а изо всех сил гробит свое будущее, которое при вашей сообразительности должно быть очень даже неплохим. Вы молодец, что вовремя опомнились!

— Мне дали очень хорошего пинка, — улыбнулась я и, распрощавшись с профессором, вышла из аудитории.

Выйдя из института, стоя на ступеньках, я глубоко вдохнула морозный зимний воздух, подставив лицо ярко светящему холодному солнцу, счастливо улыбаясь, подпрыгивая, словно школьница, направилась к своей машине.

Жизнь налаживается, и Селиванова Кристина Ивановна, отказавшись от вечного дурманящего праздника, переведя свои рельсы в здравомыслящее направление, отправилась дальше в путешествие, скинув груз дурного веселья.

Осталось только помириться с папой, чтобы на душе окончательно перестали скрести кошки.