Буду всегда твоя

Татьяна Адриевская, 2019

ПЕРВАЯ ЧАСТЬ БЕСПЛАТНО! Как бороться за счастье, когда всё против меня? Как остановить бушующий страх в душе и не натворить глупостей? Что если я сделала ошибку и сломала жизнь любимому человеку? Если он не справится и потеряет всё? Может, уже пожалел, что связался со мной. И возненавидел меня… Содержит нецензурную брань.

Глава 4

Когда я получаю прекрасную новость о своей выписке, я готова прыгать от радости. Мне не помешает даже загипсованная нога, я буду скакать до потолка на другой! Два месяца медицинского заточения подошли к концу! За это время всё мои анализы, наконец, пришли в норму, последнее ультразвуковое исследование внутренних органов удовлетворило всех вплоть до главного врача, мне освободили руку от гипса и я старательно разрабатываю каждый пальчик. Пока получается далеко не идеально, но Георгий Станиславович доволен моими успехами. Я должна регулярно показываться у него на приёмах и, возможно, через пару недель, мне снимут пластиковый гипс с ноги. Конечно, после контрольной рентгенографии, но это не столь важно! Главное — долгожданная свобода!

Я радостно ерзаю на кровати, и набираю номер телефона Дмитрия, чтобы сообщить свою радостную новость, но заветный номер снова отключён. После его возвращения в город, он почти всегда занят и пропадает на работе с утра до ночи. Мы видимся редко, и в те дни, когда это случается, голова его забита деловыми проблемами. Вчера он так и не перезвонил мне на протяжении всего дня. Прислал сообщение с извинениями уже в полночь, когда я спала. Я закусываю губу и откладываю телефон. Чувство одиночества вдруг становится невыносимым. Как остановить бушующий страх в душе и не натворить глупостей? Что если Александр прав и я ломаю ему жизнь? Что если Дмитрий не справится и потеряет всё? Он наверняка уже жалеет, что связался со мной. Совсем скоро он возненавидит меня! Мне хочется крушить весь мир от безысходности! Расстраиваюсь до слёз и реву, обхватив колени. Не могу даже представить, сколько прошло времени, после того, как мне стало чуточку лучше. От угрюмых мыслей меня отвлекает сиделка, вошедшая в палату. Я вытираю опухшие от слёз глаза и приветливо ей улыбаюсь.

— Катюша, мне помочь вам со сборами?

— Нет, спасибо! Я уже всё сложила.

— Звонили от Дмитрия Александровича. За вами заедут.

— Кто звонил?

— Мне не сказали.

— Хорошо, спасибо. Можете позвать ко мне Егора?

Женщина удаляется с вежливой улыбкой. И я замираю в ожидании своего верного охранника «невидимки». С наступлением информационного затишья он остался единственным, кто всё ещё караулил меня в больнице. Но после нашей ссоры с Дмитрием, Егор делал это крайне неприметно. В общем-то, в последнее время мы стали неплохо ладить, я даже трижды умудрилась пообедать с ним вместе и скормила дюжину фруктов, что продолжала натаскивать Марина. И вот, как только в дверном проёме появляется круглое дружелюбное лицо Егора, я говорю ему адрес квартиры, что сняла нам Марина, и прошу довести меня без чьей либо помощи.

— Дело в том, что Алексей… — неуверенно начинает Егор.

— Сообщи ему, что мы справимся без его помощи. Столько суеты из-за моей выписки! Пусть занимаются своими делами и не беспокоятся!

Он смущенно кивает и скрывается за дверью. А уже через пару минут возвращается за моими авоськами.

В маленькой небогато обставленной однокомнатной квартире я оказываюсь только спустя два часа из-за нескончаемых пробок на дорогах. Игнорируя все мои возмущения и колкости, Егор сначала обследует каждый крохотный закуток, и только потом позволяет мне обосноваться и удаляется.

— Неужели даже мыши нет? — спрашиваю я насмешливо.

Егор снова пропускает мою реплику мимо ушей и выходит на мрачно-серую лестничную площадку. Ох, боюсь, что зловоние подъезда въесться в его белую фарфоровую кожу, и бедному парню потом не отмыться!

— Ты что собираешься тут стоять до ночи?

— До приезда Дмитрия Александровича, — невозмутимо отвечает он.

— Пойдём лучше на кухню. А то ещё соседей перепугаешь! — ворчу я.

Наливаю нам по стакану зеленого чая — это всё что я нашла в запасах у Марины и спешу в комнату переодеться. В потёртом, но чистом платяном шкафу из темного дерева я нахожу на двух свободных полках свои сумки. Сердце наполняется благодарностью и любовью — Марина позаботилась о моих вещах, а я не догадалась сказать ей и слова в благодарность. Дергаю молнию с теплой улыбкой на губах и застываю. Вскрик прорывается сквозь горло против моей воли, и я слышу быстрый тяжелый шаг Егора, что моментально оказывается в комнате рядом со мной. Он не понимает причину моего ступора и растерянно оглядывается по сторонам. А я тем временем вытягиваю изрезанные в тонкие полосы остатки моих вещей из спортивной сумки. Лоскутки моего любимого голубого сарафана, затем красного топика и белого костюма, что был единственной дорогой вещью в моём гардеробе. Все… абсолютно все мои вещи были изрезаны и изодраны в клочья. Даже нижнее белье. Глаза застилают слёзы.

Не веря своим глазам, я вытаскиваю обрывки за обрывками. Распахиваю вторую сумку — все мои зимние вещи так же жестоко разорваны и изрезаны. Егор суетливо расхаживает вдоль крохотной комнаты и рассказывает о случившемся по телефону. Я не понимаю, с кем именно он ведёт разговор, и мне даже не хочется выяснять это. Я замираю словно каменная статуя, с обрывками своих вещей в кулаке, а соленые слезы увлажняют мне щеки.

— Мне так жаль, дорогая. — Оправдывается Марина спустя час, сидя на диване, предназначенном мне в виде нового спального места. — Когда Света вызвалась помогать перевозить вещи, я знать не знала, что она как-то замешана в той аварии! А когда вечером посмотрела телевизор, мне и в голову не пришло проверить сумки! А ведь надо было, раз ты и Дима сейчас вместе…

У меня остался лишь халат, кроме юбки и футболки, в которых я приехала из больницы. Часть оплаты за съемки в клипе ушла на оплату квартиры, а вот остатки я планировала вернуть Дмитрию за обучение.

— Ты можешь брать любую мою вещь и носить сколько захочешь, хорошо? — продолжает Марина, отвлекая меня от угрюмых мыслей.

Я молча киваю, и стараюсь улыбнуться. Видимо планы придётся поменять и купить себе хотя бы самую необходимую одежду.

Неожиданный звонок в дверь заставляет меня вздрогнуть. Едва успеваю потянуться за костылями, как Егор показывается в дверном проёме и вызывается открыть. Меньше чем через минуту я встречаюсь взглядом с темно-карими глазами, а в груди моментально тает болезненный давящий ком. Дмитрий здесь. Нас оставляют наедине в то же мгновение. Я прижимаюсь к нему, вдыхая любимый и, ставший уже таким родным, аромат. Тревога тут же проходит. Господи, как же я соскучилась…

— Ох, Катя… — Дмитрий крепко сжимает меня в ответ. — Иногда я думаю, что она реально спятила.

— Да пусть она изрежет все, что у меня есть, главное — ты рядом!

— Почему ты здесь?

— Потому что я здесь живу, Дима, — терпеливо уточняю я.

— Я рассчитывал, что ты дождешься Алексея и поедешь ко мне.

— Ты ни разу не говорил об этом, — я не могу скрыть обиду в голосе и отстраняюсь.

Он тихо вздыхает и сжимает виски:

— Ты права, в последнее время я буквально живу на работе. У меня совсем вылетело это из головы.

Я проглотила колкости о том, что теперь я чаще общаюсь с его секретаршей, нежели с ним, понимая, что мои капризы сейчас совершенно не к месту.

— Мои апартаменты в твоем полном распоряжении, — виновато улыбается Дмитрий. — Если конечно ты не против.

— Честно сказать, мне нравится тут…

Он мельком окидывает комнатку таким взглядом, будто попал в детский шалаш, но молчит. Поднимает с пола изрезанный голубой сарафан и чертыхается.

— Не беспокойся об этой ерунде, я куплю себе новые вещи завтра же! — бодро заявляю я.

— Сегодня же, Катя! Мы едем вместе.

— Что? Куда?

— Мы купим тебе новый гардероб.

Дмитрий не обращает внимания на мои раскрасневшиеся от смущения щёки, не дает опомниться, подхватывая меня на руки. Я ахаю, обхватывая его шею руками:

— Ты что делаешь?

— Похищаю тебя до ближайшего торгового центра, — улыбается он, пронося меня по маленькой прихожей к двери.

Марина и Егор, мило беседовавшие на кухне любопытно вытягивают шеи. Но стоило последнему понять, что его шеф направляется на выход, как он тенью следует за нами. Я сдерживаю хихиканья и прижимаюсь носом к щеке Дмитрия.

— Обожаю тебя…

Он удивленно вскидывает брови и отвечает:

— Непривычно слушать твои признания вместо возражений.

— Я уже достаточно узнала тебя, чтобы понимать — в таких случаях возражать бессмысленно. К тому же, у меня появился отличный шанс побыть с тобой больше пяти минут и я намерена насладиться отведённым мне временем в полной мере.

— Сегодня я весь твой, моя красавица. — Дмитрий бережно усаживает меня в машину.

— Должно ли это означать, что ты справился с проблемами на стройке? — спрашиваю я, как только он садиться за руль, и мы выезжаем на шоссе.

— Да, работы возобновили ещё в начале недели. Сейчас я латаю «дыры» о которых известно Гордееву на других проектах, чтобы избежать подобных проблем. Ну и параллельно набираю тяжелую артиллерию, которая поможет нам не только не потерять ведущие государственные проекты, но и отобрать несколько у Гордеева. Думаю это немного собьёт с него спесь и заставит угомониться хотя бы на время. Оно мне сейчас крайне необходимо.

— Я очень надеюсь, что у тебя всё получится, — тихо говорю ему я, переплетая наши пальцы. — Твой отец считает, что всё гораздо серьёзнее, чем ты думаешь.

— Не беспокойся. Мой отец ушёл от дел компании четыре года назад и не знает даже половины всей информации, которой владею я. Из-за полного отсутствия доверия ко мне в последнее время, он ещё хорошенько попьёт нам кровь, но прошу — не обращай на него внимания. Я знаю что делаю…

— Я нагрубила ему, прости меня.

— Катя, я знаю, каким бывает мой отец, когда что-то происходит против его воли. И честно сказать, не хочу знать всех подробностей вашего разговора, чтобы самому ему не нагрубить.

— Господи, неужели подобное действительно происходит? Неужели из-за меня Гордеев теперь нападает на вашу компанию и пытается разорить?

Дмитрий недовольно вздыхает:

— Во-первых: не из-за тебя. Во-вторых: он не пытается нас разорить, ему это не выгодно, мы слишком тесно связаны финансово. Он старается нас ослабить и поглотить…

— Скажи мне честно, Гордеев может это сделать?

— Может, — помедлив, ответил он и одобряюще улыбнулся. — Но вопрос: кто ему это позволит? У Гордеева есть одна схожая с моим отцом черта — он так же недооценивает меня из-за возраста и опыта, хотя не помню, чтобы давал для этого хотя бы малейший повод. К тому же Гордеев сейчас разгребает кучу проблем, что добавила дочь, ну а я — буду полным дураком, если не воспользуюсь паузой.

— Я боюсь…

— Чего?

— Того, что Гордеев отберёт у вас семейную фирму и ты возненавидишь меня, — честно призналась я.

Дмитрий лишь покачал головой:

— У меня достаточно накоплений, чтобы обеспечить нам всем безоблачное и вполне комфортное проживание при любом финале нашего противостояния. А учитывая, что моей избраннице вполне комфортно жить в маленькой квартирке панельной «хрущёвки», даже на ежегодную благотворительность останется!

Я прыснула, и легонько шлёпнула его по плечу тыльной стороной ладони.

— Боюсь, ты первый не выдержись таких условий, золотой мальчик!

— Я более приспособлен к жизни, чем ты думаешь.

— Сколько сейчас стоит проезд в метро?

Дмитрий прищурился, а его губы расплылись в хитрой сексуальной улыбке:

— Э, может тридцатку?

— Неплохо, если добавить туда ещё десятку. А где находится поликлиника твоего района?

Он покачал головой и припарковался у крупного торгового центра.

— Твоя взяла, Катя. Но, в конце концов, у меня есть ты — мой прелестный путеводитель.

— Должна предупредить, что такие простолюдинки как я, обходят подобные заведения стороной! — Я ткнула пальцем в огромный, один из самых дорогих торговых центров города.

— Ну, тогда воспользуемся тем, что мои счета ещё пополняются прибылью, и скупим здесь всё, на что у тебя упадёт взгляд?