Доставка сновидений. Курьер в комплект не входит!

Татьяна Бегоулова

Провалив выпускной экзамен, мне пришлось расстаться с мечтой о блестящей карьере. Пытаясь найти хоть какую-то работу, я невольно вмешалась в чужую игру и поставила под угрозу чьи-то далеко идущие планы. Да еще мой дар менталиста так и норовит проявиться в самые неподходящие моменты, добавляя проблем. И имя этим проблемам – Кристиан Тодд. По своей наивности я попыталась очаровать этого мужчину, понятия не имея, что на него не действует мой дар.

Глава 8 Как вывести подселенца на чистую воду

После окончания рабочего дня я сразу же поспешила в городскую библиотеку. Нужно пополнить свои знания о подселенцах и библиотека теперь единственный доступный для меня источник информации. Можно было бы конечно рискнуть и попросить консультацию у кого-то из бывших наставников. Но, боюсь, стоит мне появиться в университете и меня тут же погонят оттуда поганой метлой. Я теперь в немилости у самого министра Кавила!

В городской библиотеке я была частенько во времена студенчества, здесь меня хорошо знали. И на мой запрос библиотекарь лишь поинтересовался:

— Здесь читать будете или с собой возьмете?

— С собой!

Мне вручили довольно объемный том книги, оставалось лишь надеяться, что хоть крупицу полезной информации я смогу в нем отыскать. Мое нетерпение усиливалось с каждой минутой. Но заведенный в доме родителей порядок нужно было соблюдать. Поэтому я присутствовала на ужине, участвовала в обсуждении семейных дел. А вот на расспросы о своей работе ответила, что не имею право разглашать служебную информацию.

Когда, наконец, ужин закончился, я поспешила в свою комнатку и погрузилась в чтение.

За книгой я просидела до поздней ночи. Нужно будет поблагодарить библиотекаря — книгу он подобрал очень содержательную. Но чем больше я вникала в смысл прочитанного, тем отчетливее понимала, что сама не справлюсь. И дело было даже не в отсутствии опыта. Сверяя описания подселенцев и особенности их проявления, я сделала вывод, что Каролина подверглась нападению неупокоенной души. Причем души самого обычного человека, при жизни не владеющего никакими специфическими способностями и знаниями. И что сама Каролина на удивление устойчива к чужому влиянию, иначе просто не смогла бы столько времени противостоять подселенцу. Но если мои выводы верны, то тогда Каролине сможет помочь только медиум. Я тут просто бессильна!

Вот с такими неутешительными выводами я и заснула. Стоит ли говорить, что утро для меня было не особо добрым. Но отказаться от помощи я всегда успею. Сначала нужно удостовериться к верным ли выводам я пришла? Вдруг, не все так безнадежно? И поможет мне в этом медиум. Осталось только уговорить Мартина выслушать меня и помочь разобраться. Нет, я не была настолько наивна и прекрасно понимала, что расскажи я Мартину всё, как есть, и он покрутит пальцем у виска и не станет ввязываться. Но ведь не обязательно говорить всю правду? Ох, кажется лгать и недоговаривать становится моей привычкой.

К моему счастью, Мартин уже находился в нашем отделе, когда я пришла в агентство. И мне вдвойне повезло, что кроме нас двоих никто из коллег с утра пораньше еще не явился. Обменявшись приветствиями, я нерешительно поинтересовалась:

— Мартин, можешь меня проконсультировать по одному важному вопросу?

Медиум кивнул, продолжая изучать свой список заказов:

— Нарвалась на недовольного клиента?

— Нет, мне нужна твоя консультация, как медиума.

Мартин поднял на меня взгляд и немного удивленно посмотрел. Улыбнулся уголками губ и снова кивнул:

— Давай, выкладывай.

Я приблизилась к столу, на котором сидел медиум и уселась рядом. Да, знаю, сидеть на столе признак дурных манер, но мы же не на светском рауте.

— Мартин, я вчера читала одну книгу…художественную. Там было кое-что о подселенцах. Я хотела у тебя узнать некоторые подробности, чтобы понять. Ты ведь знаешь о подселенцах? — на медиума я не смотрела. Врать, глядя в глаза, было тяжело.

— Ну, что-то определенно знаю, но не скажу, что это моя любимая тема.

— Вот если подселенцем стала неупокоенная душа, её изгнать может только медиум?

Мартин хмыкнул как-то неопределенно и подтвердил мои худшие опасения:

— Изгнать — да, только медиум. Причем — сильный медиум. Но, есть один момент…

Я в надежде подняла взгляд на Мартина и неожиданно смутилась, встретившись с ним глазами.

— Изгнание подселенца — это уже крайняя мера в случае с неупокоенной душой, потому что обряд изгнания может нанести вред и тому, к кому присосался подселенец. Тут все зависит от опыта медиума и силы подселенца. Обычно, сначала медиум пытается «договориться» с неупокоенной душой. Ведь что-то подвигло её остаться на этом свете? Одного нежелания умирать недостаточно, иначе наш мир был бы переполнен неупокоенными душами. Скорее всего, у той души остались здесь какие-то невыполненные клятвы, обещания или миссия. Вот это и должен выяснить медиум и по возможности помочь душе освободиться. Ну а если помочь не представляется возможным, то остается обряд изгнания.

— То есть, сначала нужно поговорить с подселенцем? И это может сделать только медиум? А человек, к которому подселенец присосался, он может общаться с «квартирантом»?

— Не всегда. Не каждый подселенец готов общаться с жертвой. Он ведь осознает, что занял чужое тело и ему необходимо приложить все силы, чтобы выпихнуть сознание человека. А если начать с ним общаться, то можно невольно проникнуться жалостью, а для подселенца это путь в никуда.

— А если решить проблему, из-за которой неупокоенная душа осталась на этом свете, то подселенец сам покинет чужое тело?

— Теоретически да, но на практике может произойти что угодно. Говорю тебе, с подобными проблемами обращаются к сильным и опытным медиумам.

Я поблагодарила Мартина и задумалась. Если Каролина сможет «докричаться» до подселенца и разговорить его, то появится возможность узнать причину, по которой подселенец остался на этом свете. Вероятность того, что причина окажется смехотворной, и я смогу её устранить, конечно, очень мала, но ведь попытаться стоит? Это хотя бы какое-то движение на пути решения проблемы. В общем, нужно увидеться с Каролиной и объяснить ей важность налаживания контакта с подселенцем.

Успокоенная этими мыслями, я занялась непосредственно своими обязанностями. Забрала заказы, взяла документы и направилась по адресам.

Но едва я вышла из дверей агентства, как сердце сначала замерло, а потом пустилось вскачь. Я почувствовала, как кровь прилила к щекам, ладоням стало горячо. По мощеной улочке прямо к крылечку, на котором я застыла изваянием, шел господин Тодд. Его походка была неспешной, но вовсе не расслабленной. Он шёл, как человек, точно знающий, куда и зачем он направляется. И судя по его прищуренному и пристальному взгляду, обращенному в мою сторону, направлялся он именно в агентство и, конечно же, по мою душу. Все-таки он решил написать жалобу!

Я медленно спустилась со ступней крыльца, не отводя взгляда. В голове тут же пронесся хоровод мыслей, предлагающих несколько вариантов разрешения конфликта. Во-первых, можно было попробовать вызвать жалость у господина Тодда. Пустить слезу, покаяться в содеянном, пообещать, что больше ни за что и никогда. По крайней мере, одна моя сокурсница именно так решала проблему прогулов и опозданий. Но этот вариант мне категорически не нравился потому что я не чувствовала за собой вины.

Можно было попробовать очаровать этого неприступного господина. Мило улыбнуться, стрельнуть глазами, пустить в ход свои способности и убедить, что жаловаться на беззащитную девушку недостойно мужчины. Но применение дара в корыстных целях — это опять же правонарушение, да и кокетка из меня плохая.

А раз оба варианта спасения категорически не подходят, остается только одно — пасть в неравном бою. Пусть меня уволят, пусть выпишут штраф, но лебезить и выкручиваться я не буду. В другом исходе я даже не сомневалась. Одно слово этого важного господина — и меня тут же арестуют.

Можно было еще просто развернуться и пойти по адресам, проигнорировав жалобщика. Пусть знает, что меня ничуть не пугает его визит. Но тут вперед вырвалась мысль о Каролине, и я все-таки остановилась, преградив путь господину Тодду.

Прямой взгляд, уверенная поза, ни капли сомнения на лице. Такого человека трудно будет переубедить, не прибегая к противозаконным методам. В конце концов, увольнение из агентства я переживу. А если дело дойдет до судебного разбирательства, то я не стану молчать и оправдаю свои действия желанием прийти на помощь. Получится или нет — не знаю, зато возможно Каролина попадет на прием к специалисту.

— Вы желаете мне что-то сообщить? — негромкий голос и явный интерес, который прозвучал в интонации, отвлекли от размышлений.

— Нет, господин Тодд. Всё, что я хотела вам сказать касательно произошедшего инцидента, я уже сказала. Своей вины я не признаю, поскольку желание помочь человеку всеми доступными средствами не является преступлением. А отсутствие лицензии не всегда объясняется некомпетентностью.

Я собралась продолжить путь, но теперь уже трость господина Тодда преградила мне дорогу.

— Позвольте поинтересоваться, а в вашем случае, чем объясняется отсутствие лицензии? — и в голосе неприкрытая насмешка. Только мне скрывать нечего. Я вздернула подбородок и ответила:

— В моем случае — предвзятостью и мстительностью одного высокопоставленного чиновника, чью жену я уличила в супружеской неверности. Доброго вам дня, господин Тодд. И уберите вашу трость, я спешу.

Мне кажется, я спиной чувствовала взгляд Кристиана. Но даже и не подумала обернуться. Еще чего.

И все-таки эта встреча выбила меня из колеи. Настроение было безвозвратно испорчено. Хотелось плюнуть на заказы и спрятаться от всех в какой-нибудь кондитерской, утешая себя десертом. Тем более что торопиться теперь некуда. Разнести заказы, забрать документы из агентства и идти сдаваться отцу. Так и окончится моя жизнь в каком-нибудь пыльном бюро транспортной компании. Но все-таки совесть не позволила мне завернуть в ближайшее заведение с аппетитной вывеской. Заказчики уж точно не виноваты в моей невезучести.

Оказавшись в квартале поблизости от дома Каролины, я вспомнила, что должна дать задание госпоже Тодд разговорить подселенца. Но сейчас к визиту я была морально не готова. А потому, написав записку, я наняла посыльного, расплатившись своими чаевыми.

Вернувшись после полудня в агентство, я снова ощутила гнетущую и настороженную атмосферу. Видимо, тот строгий инспектор опять явился, вот все и попрятались. Но мне-то уже бояться нечего. Я сдала реестр и поинтересовалась, не вызывает ли меня к себе начальство. Секретарь, который на мой вопрос отреагировал недоумением, отмахнулся:

— Кому ты нужна, Фрида? Иди уже! Тут и без тебя настоящий сумасшедший дом!

Ну да, чего это я. Тут столичная проверка, кто в такой момент вспомнит о каком-то курьере. Вернувшись в свой отдел, я наткнулась на Маргариту. Она всучила мне пачку буклетов и объяснила:

— Завтра будешь раздавать вместе с заказами. Один буклет в одни руки! Не больше, даже если просить будут, поняла?

Я взглянула на буклеты и ахнула. Это же рекламные буклеты! И в них ярко и красочно описываются сновидения под названием «Мечта». Но как такое может быть? Я же заявила о побочном эффекте новой партии! Неужели так быстро все устранили?

Я помчалась в экспериментальный отдел, чтобы всё выяснить у господина Ревье. Но стол господина Ревье пустовал. На мой вопрос, скоро ли он появится, один из экспериментальщиков ответил:

— Не скоро. Ревье взял срочный отпуск. По семейным обстоятельствам.