Пес, грызущий железную кость

Татьяна Белецкая

«Полис – огромный город посреди океана, единственный оплот человечества, и в этом городе зреет революция. Людям надоело существовать в угнетении. В угоду Министрам даже тот, кто защищал жителей и чтил законы, в один момент становится изгоем. Но Пес не привык сдаваться. Он должен восстановить порядок, вернуть людям свободу и отомстить за своих друзей. Какую цену ему придется заплатить за новый мир? На что он готов ради победы? И станет ли его жертва оправданной?»

Глава 4

Давно забытый запах мазута и пыли, что царит на подводных уровнях, заставляет Харда морщиться. Они спускаются ниже помещений реактора по техническому тоннелю. Скорее всего, тут много лет не было никого кроме роботов и крыс. Теперь по низкому коридору крадутся люди, скорчившись и затыкая носы. В своем городе они ищут укрытия.

— Хард, далеко еще? — тихо спрашивает темнокожая девушка медик, подсвечивая путь фонарем.

— Не вздумай ныть, Риз, — огрызается заместитель маршала и сворачивает в особенно вонючий отсек.

Затхлость и сырость. Из семнадцати уровней, считая подводные, военные выбрали самый грязный и запутанный, чтобы укрыться от всевидящего ока камер. Остатки диггеров. Снова и снова Хард Майерс пытается услышать мысли Эвана, пока пробирается сквозь темноту, но в эфире глухо. Кажется, что толстые бетонные стены глушат любой сигнал. С другой стороны, это только к лучшему.

— У города идет перестрелка, — сообщает Сит из середины процессии.

Полусинтетик с вирусом внутри, дитя главного компьютера и человеческих усилий, волнуется, как ребенок перед первой операцией. Здесь ему легко черпать информацию из воздуха — совсем рядом сердце города, душа его родителя — Полиума. Стержень чистой энергии, что питает весь город.

— Корабль вернулся, — эхом отзывается Тала — второй вирус.

— Маршал? — Хард надеется, что продукты эволюции действительно видят сквозь толщу стен.

— Ничего, — отвечает Сит, — я попробую с ним связаться.

Они продолжают свой путь к заброшенным комнатам, существующим только по легендам и не отмеченным на картах. Именно такое убежище и нужно мертвецам. Официально все, кто ступает по лужам и чихает в этой человеческой многоножке, мертвы.

Через несколько поворотов группа выходит на открытое пространство, где можно выпрямить спины, встать ровно, и Риз зовет Талу:

— Покажи нам карту?

В темноте вспыхивает объемная голограмма всего города: пятнадцать круговых уровней, как детская пирамидка, центральный столб энергии, в его основании еще одно кольцо — уровень реактора, и ниже — пустота.

— Где мы находимся? — спрашивает Риз.

Вирус прислушивается и увеличивает нижний правый угол схемы, указывает на пространство под ярким блином, пальцем дорисовывает коридоры, и они появляются на карте. Тонкая голубая линия.

— Значит, не просто легенды, — с облегчением выдыхает Хард.

— На уровне ниже есть еще помещения, — равнодушно сообщает Тала, дополняя карту. — Там нет жизни, этаж законсервирован.

— Мы сможем туда добраться?

На свободном пространстве столпились люди, они переводят дыхание и наблюдают за своими проводниками. Они знают, что заместитель все сделал правильно, а еще знают, что, вероятно, наблюдают за новым маршалом. Хард держится прямо и с высоты своего исполинского роста смотрит на подчиненных, потом переводит взгляд на свет.

— Есть проход, — спустя несколько долгих минут Тала приближает правый крайний угол уровня и рисует вертикальную шахту.

— Он может быть затоплен, — предупреждает Сит, не отрываясь от своего портативного компьютера.

— Придется проверить, — резюмирует Хард и трет ладонью грязную шею.

Все люди сливаются с бурыми стенами — чумазые и хмурые, совсем одинаковые в темноте. Они молча ждут дальнейших указаний. Взрывов наверху больше не слышали, значит, гражданских уничтожить не пытались. Телепатическая связь диггеров нарушена, обычная тем более, чтобы что-то обсудить приходится перешептываться. Общее настроение уловить не сложно. Военные растеряны и вымотаны.

— Привал, — командует заместитель и первым садится на холодный сырой пол.

Они идут уже не меньше четырех часов. Они бегут. Из своего дома, от своих друзей. Теперь стоит говорить «бывших друзей». Семья — давно забытое понятие. Не зря, видимо, его забыли.

Стройное шуршание одежды, ног, и все садятся следом, благо форма не промокает. Риз обходит ряды и переговаривается с ранеными, осматривает, старается не показывать волнения. Единственный фонарь тускло освещает лица, и Хард видит, что боятся все. Ожидаемое, но все равно неожиданное. Революция, переворот, война, как ни назови — одно и то же. Предпосылки были, только не среди диггеров. Как давно президент вербовал курсантов, раз больше половины военных стали предателями?

— Где Тала? — Сит все же закрывает коммуникатор и осматривается.

— Только что была здесь, — Хард моргает и ежится, девушка андроид словно растворилась в полумраке.

В темном замкнутом пространстве привыкшее к хорошему освещению зрение то и дело подбрасывает образы. Блики на влажных стенах словно живут своей жизнью.

— Она ушла туда, — говорит кто-то из команды и указывает на лаз в ответвлении коридора.

Хард, Риз и Сит переглядываются. Сейчас нет ни сил, ни средств, чтобы бороться с вирусом, даже просто попытаться ее обезвредить не получится. Все оружие осталось наверху, вместе с техникой, броней и верой в лучшее. Все, что успели с собой захватить — близких.

— Пусть идет, — пожав плечами, решает заместитель.

Главное, чтобы не вернулась с преследователями. Как идти дальше без провожатого Хард не имеет представления. Нервы потихоньку сдают даже у закаленного военного. Оспаривать решения маршала было проще, чем принимать собственные.

— Я могу проверить, — поднимается Сит и, замерев на мгновение, становится Тасом, — мне не сложно уловить ее энергию.

Он не дожидается ответа или разрешения, просто идет в темноту, ведомый тем же импульсом, что и девушка вирус. Даже искусственные разумы, пусть и созданные наподобие человеческих, идентифицируют себя с женским или мужским полом. Риз хмурится, но не возражает, продолжает осматривать людей, ощупывая запекшиеся корки крови на плечах, руках и головах. Ноги у всех уже настолько грязные, что ботинок-то не видно, не то что ран. Загустевший слой машинного масла покрывает пол во всех проходах, по стенам свисают сталактиты ржавчины и странных на вид водорослей, кажется, что подводные этажи не использовали со времен основания города.

Закрывая глаза, Хард пытается придумать дальнейший план действий. Они доберутся до закрытого уровня, останутся в относительной безопасности. Без энергии, пищи, воды, техники, каких-либо синтетических препаратов и медикаментов. Даже без теплой одежды. Считается ли такая эвакуация успешной? Раненые не протянут и трех дней, здоровые, может быть, неделю. Сбежали от смерти на поверхности, чтобы сдохнуть, как крысы, в канализации. У военных даже нет приличного оружия, чтобы вернуться и погибнуть достойно.

— Хард, — рядом оказывается Риз и касается плеча мужчины, — ты чувствуешь?

От того тоннеля, в который ушли вирусы, ощутимо веет теплом и затхлостью, учитывая прохладу в открытом помещении. Все, у кого остались табельные, машинально выхватывают бластеры и направляют на низкую арку. Медленно из ее глубины приближается свет.

«Спокойно, — слышит Хард в голове и, судя по выражениям лиц остальных, они слышат то же самое. — Опустите оружие».

В дверном проеме показывается Тала. Она несет на руках своего собрата — андроида, выключенного и грязного:

— Мы недалеко от свалки синтетики. Там отсек утилизации, — девушка кладет изломанное искусственное тело под ноги заместителю.

Люди выдыхают с облегчением, к мусору они привыкли. Техники торопливо подходят к пришедшему в негодность роботу, с любопытством осматривают и вдруг замирают. Фонарь переносят из центра зала ближе к находке в полной тишине.

— Это боевые андроиды, сэр, — один из диггеров заламывает роботу запястье и показывает отсеки с миниатюрными бластерами.

— Не слухи, — Риз интуитивно отходит на шаг назад.

Несколько лет назад, в период разгула насилия, в Полисе пытались протолкнуть законопроект о минимальном вооружении уличных стражей, якобы для обеспечения безопасности мирного населения. Конечно, проталкивал господин президент. Вооружение андроидов означало бы нарушение законов, принятых при основании города. К тому же, практически — предоставило бы вирусам отличных носителей. Собрание запретило проект, даже не выслушав аргументы. По слухам, сборку тогда уже начали в качестве эксперимента, а потом просто безвозвратно уничтожили образцы и разработки. До того, как начался бы скандал.

Отодвинув военного техника, Тала опускается на колени рядом с собратом и, положив ладонь на батарею в шее, пускает немного энергии по проводам. Андроид дергается, но тут же затихает, люди снова нервно сжимают рукояти бластеров.

— Он не использовался, — заключает вирус. — Его не программировали, просто создали.

Насколько Хард понимает, девушка пытается утешить всех вокруг.

— Сколько там таких?

— Не много. Отсек меньше этого, заполнен на метр.

Заполнен. Трупами. Синтетическими оболочками. Хард не хочет, чтобы люди это видели, да и сам не горит желанием осматривать.

— А ви…

— Нет, — перебивает его Тала. — Мы не можем в таких жить. У них не было сознания.

— Но можете использовать, как источник материала, забирать необходимые запчасти? — вмешивается Риз.

— Да, теоретически. При наличии высокой технической квалификации.

— Даже при наличии средней, — из тоннеля возвращается Сит с несколькими синтетическими конечностями в руках. — Мы разобрали пару экземпляров, не у всех бластеры на месте.

Мы. Харда передергивает, как всегда. Парень считает себя и вирус внутри — одним целым, что неимоверно раздражает, хоть неприязни к Тасу нет. Вирусы-союзники — незаменимая помощь, но одним Верховным известно, что у них на уме.

— Думаешь, Подполье поживилось? — предполагает заместитель.

— Или сопротивление. Их уже использовали повторно, — добавляет очевидное Сит и, помедлив, кивает в сторону ответвления. — Тебе стоит взглянуть еще кое на что.

Стоит, так стоит. Не задавая лишних вопросов, Хард идет за «мы», жестом попросив всех остальных оставаться на месте. Людям достаточно потрясений и пищи для размышлений, пусть отдыхают.

— Им понадобится помощь, — шепотом отзывается Тала.

— Что там? — Риз все еще держит оружие наготове.

— Люк. Если Тас его откроет, лучше, чтобы рядом был медик.

Понимая, что поступает не совсем правильно, оставляя сослуживцев, Риз бросается за Хардом и Ситом, на ходу убирая пистолет в кобуру. Вирус часто говорит непонятно, почти всегда не отвечает, если вопрос не поставить максимально точно, может рассказать даже очень важную новость не до конца, и сейчас поступает так же: знает и не озвучивает.

* * *

Впереди, там, где тоннель заканчивается, раздается лязг и металлический скрип. Риз готовится увидеть что-то страшнее сломанных роботов, но за стеной оказывается всего лишь узкий шлюз, непонятно для чего предназначенный.

— Тала сказала, что нам нужно его проверить, — пожав плечами, сообщает Сит.

Он предлагает использовать для этого свои щупальца.

— Хорошо, — Хард заглядывает в мутную жижу и отходит, руками туда лезть вообще нет желания.

Парень скидывает форменную куртку, сгибается и выпускает из спины тонкие, гибкие синтетические жгуты. Чертова запрещенная модификация каждый раз заставляет вздрагивать наблюдающих. Дополнительные органы или конечности из синтетики караются в Полисе изгнанием на Каменный остров. Пареньку повезло — маршал успешно скрывал его особенность ото всех неуполномоченных, решив, что вирусу-подселенцу руки тоже не помешают.

Прислонившись спиной к узкому отверстию в стене, Сит запускает в воду свои дополнительные конечности и сразу хмурится:

— Это океанская вода.

— И что? — Хард на всякий случай кладет ладонь на рукоять бластера.

— Не сильно застоявшаяся. Значит, на той стороне стены шлюз тоже разгерметизирован, — парень продолжает ощупывать все, до чего дотягивается отростками. — Расширяется к внешнему выходу, но до конца не могу дотянуться, стены слишком толстые. И странно неровные.

— Еще бы… — начинает заместитель и резко замолкает, вслушиваясь — канал мысленной связи шуршит помехами.

Риз тоже замечает и подается ближе к технику, пытаясь высветить что-то кроме воды слабым лучом фонаря. Бетон тоннеля равнодушно серый и склизкий.

— Там ничего нет, — отрицательно качает головой Сит и вздрагивает, ощутив вибрацию воды от отдаленного выстрела.

Ритмичный импульс повторяется и, уловив что-то одному ему понятное, Сит забирает у медика фонарь и швыряет в затопленный тоннель. Видно, как голубоватые светодиоды погружаются в темную мутную воду и постепенно тускнеют. Фонарик ударяется о стенку и продолжает плавное погружение, а потом замирает. Вместе с ним замирают трое диггеров. Совсем слабый свет мигает в знакомом порядке: три коротких сигнала, три длинных и снова три коротких.

— Какого?.. — Риз ошарашенно таращится на поднимающийся обратно луч.

Первым реагирует Хард. Он выхватывает пистолет и, оттолкнув так и застывших друзей, направляет на шлюз. Если что-то из него вылезет, то ненадолго. Словно очнувшись от гипноза, Риз и Сит делают то же самое. Фонарь продолжает подниматься, пока рядом с совсем уже ярким пятном из воды не показывается рука.

«Не стреляйте», — понятное и четкое внутри черепа.

Свои. Кто-то из личного состава. Убрав оружие, медик бросается вытягивать человека и, разглядев, наконец, за треснувшим стеклом шлема лицо, нервно смеется:

— Адам, спрут тебя дери!

— Подрал, — пилот откашливается и еле волочит ноги, стараясь подтянуться на руках и выпасть на относительно сухой пол из провала лаза, — а это что за?..

Заметив груду мертвых андроидов, он садится на пустой участок и улыбается не совсем адекватно, шрам разрезает щеку пополам, обе штанины в крови. Хард поспешно убирает оружие и вопросительно смотрит на сослуживца.

— Там внизу еще люди, Лера не может подняться.

— Сэр маршал? — с надеждой спрашивает Сит.

— Тоже. Метрах в пяти есть боковое ответвление, он там лежит.

— Почему я его не слышу? — заместитель хмурится так, что начинает болеть лоб, а Адам молчит.

Быстрее всех реагирует Сит. Не раздеваясь и забрав с собой фонарь, парень ныряет в шлюз. Как самому молодому и самому тощему, ему проще всего протиснуться в узкой части. Чем глубже он опускается, тем сложнее разглядеть хоть что-нибудь. Внизу есть движение, мелькает луч бластера и вода светлее, но техник ищет боковой коридор. Почти до конца спустившись, находит.

Не ответвление, а дырка в стене, в которой лежит маршал, пачкая воду красным. Сит не успевает подумать, тонкие щупальца быстро и бережно обхватывают тело Эвана и поднимают вверх, чтобы вытолкнуть его первым. От долгого нахождения под водой без костюма начинают работать синтетические жабры.

«Всю энергию, Тас», — просит техник, и вирус внутри соглашается.

Сил как раз хватает, чтобы поднять двойной вес и выпихнуть Пса в отсек, уже налегке парень спускается обратно. Мелькание лазера — это Лера, ее тоже надо вытащить, и Сит стремится на свет, пытаясь привлечь внимание фонарем. Девушке, видимо, не до него, но когда диггер подплывает совсем близко, она делает рывок ему навстречу; сразу за ней выход запечатывает окровавленная акулья пасть, жадно бьет зубами и распарывает нос об остатки металлической заслонки. Сбежавшая от верной смерти офицер жестом указывает на ноги, и Сит понимает все без слов. Щупальца снова обхватывают чужое тело и тянут вверх. Парень старается плыть как можно быстрее, когда за спиной раздается взрыв. Он выталкивает Леру, а потом выныривает сам и первое, что видит, — ярость на лице Харда:

— Шлюз обнаружили. Забираем их и уходим.

Пока техник плавал, в отсек пришли еще люди, обмотали раненых форменными куртками и понесли прочь. На горе мертвой синтетики валяется разбитый диггерский шлем. Второй, видимо, остался на маршале.

С трудом поднявшись после перегрузки, Сит тянется щупальцами, чтобы забрать хотя бы одного андроида, но Хард поспешно выталкивает его за пределы отсека, жестом указывает бежать по коридору. Техника ловят у самого выхода, когда за спиной слышится звук обвала и в спину снова толкает заместитель. Комнату обрушили взрывом, чтобы замести следы.

Талы среди помогающих опять нет. Сит осматривается и щурится, люди где-то нашли еще диоды и тусклый свет позволяет рассмотреть лица.

«Она вернется», — уверенно подсказывает Тас, убирая щупальца незаметно для остальных.

— Не снимайте костюм! — это Риз кричит впереди.

Скафандры помогают Адаму, Лере и Эвану поддерживать жизнь. Проще будет нести их так, завернутыми в собранную грязную одежду.

— Там есть проход, все вниз.

С трудом переставляя тяжелые от воды ботинки, Сит плетется в хвосте процессии, слишком похожей на похоронную.