Тайна Табачной заимки

Татьяна Богатова (2024)

Героине книги Александрине предстоит сделать непростой выбор: принять предложение Владимира, который решился позвать её замуж спустя десять лет после знакомства, или ответить на пылкий порыв Виталия, завладевшего её вниманием. Не так давно в селе Сосновка совершено преступление. В его загадочную историю вовлечены не только главные герои, но и местные жители. Расследование приводит на Табачную заимку… Остросюжетный любовный роман читаем на одном дыхании.

Глава 3

Пять лет назад

На пятый год отношений с Владимиром Александрина забеременела.

— Ура, подружка, — негромко воскликнула Лариса, завершив осмотр взволнованной молодой женщины. — Наконец-то и ты станешь мамочкой!

— Здорово, — прошептала растроганная Александрина, покидая кресло. — Ты уверена?

— Более чем. Шесть недель. Пойдём-ка ещё спустимся в кабинет УЗИ. Порадуешь своего Пустовалова фоткой.

— Не думаю, что это хорошая идея, — слегка нахмурилась Александрина.

— Почему вдруг? — удивилась Лариса.

— Да так, — пожала плечами Александрина. — С фоткой я буду чувствовать себя сериальной героиней. Боюсь, разговор предстоит не из лёгких.

— Брось, — отмахнулась подруга, — не накручивай себя. Володя давным-давно вышел из возраста легкомыслия. Уверена, мужчина в тридцать пять вполне созрел, чтобы стать отцом. Глядишь, ещё и предложение сделает. Слушай, Санчик, — воодушевилась она, — а может, он только этого и ждёт?

— Ну, ладно, что толку, гадать. Пока не поговорю, не узнаю.

— Не затягивай!

— Не буду, — пообещала Александрина. — Мы как раз сегодня встречаемся.

* * *

Они пересеклись взглядами в ресторане и, как обычно происходило между ними, взаимно восхитились друг другом. Опередив любимую, Владимир прибыл за полчаса. Поднявшись из-за стола при появлении Александрины, помимо неё, Пустовалов вызвал восторг у всех женщин, оказавшихся в ресторане. Полные достоинства, неторопливые движения; подтянутая, накачанная фигура, очертания которой не удалось замаскировать прекрасного покроя тёмно-серому костюму; рубашка спокойного синего цвета, прекрасно оттеняющая кожу мужественного лица, с лёгким ежегодным загаром заядлого путешественника. Таков был облик возлюбленного Александрины. Особенно подкупал взгляд глубоких синих глаз Владимира, направленный исключительно на женщину, которую он ожидал.

Бежевые туфли-лодочки; стройные ноги, прикрытые чуть ниже колен платьем, покроя «футляр». Светло-жёлтая ткань наряда прекрасно гармонировала с волнистыми, длиной до плеч, волосами цвета тёмной луковой шелухи. Улыбка покрытых бордовой помадой губ, невзирая на волнительный момент для Александрины, оставалась открытой.

— Ты ослепительна, — негромко произнёс Владимир, усаживая любимую за стол.

— Спасибо, — подняла к нему счастливый взгляд молодая женщина. — Ты тоже.

— Значит, мы гармоничная пара, — весело заключил Пустовалов, — всем на зависть, — мужчина едва заметно повёл глазами в сторону, обращая внимание возлюбленной на восторженных посетительниц ресторана.

Александрина собиралась сказать, что зависть — одно из последних чувств, которые она желала бы вызвать у окружающих. Однако, решив не придираться к словам, Логвинова сдержалась, искренне считая, что Владимир всего лишь хотел сделать ей приятное. В таком случае, незачем портить чарующие мгновения встречи, обращая внимание на пустяки. Перед молодой женщиной стояла непростая задача. Следовало, выбрав подходящий момент, попытаться объясниться с возлюбленным.

— Ты не будешь против начать ужин с десерта? — невинно поинтересовался Владимир, ошеломив спутницу.

Александрина потеряла дар речи, когда в обстановке приглушённого освещения официант водрузил на середину стола небольшой шоколадный торт в сияющих брызгах бенгальских огней.

«Немыслимо, — поразилась молодая женщина, прижав ладони к лицу. — Каким образом Володя узнал, что последние несколько недель меня просто неудержимо тянет на сладкое? Догадался? Нет, не может быть! Мы же виделись с ним ещё до того, когда это началось. Неужели Лариска? Ну, конечно же! Это она позвонила Володе, опасаясь, что я не решусь рассказать ему. Хотя… маловероятно как-то. Лора, безусловно, человек решительный, и за словом в карман не полезет. Но чувство такта никогда не позволило бы подруге перейти границы определённого рода. Как бы там ни было, неожиданный десерт сильно облегчит мне начало разговора».

— Спасибо, Володя, — просияла Александрина, отняв ладони от лица. — Сюрприз потрясающий.

— Понравилось? — с мальчишеским азартом спросил Пустовалов.

— Необычайно!

Несмотря на удовольствие, сладкое угощение не облегчило Александрине перехода к признанию. Покидая ресторан, молодая женщина решила перенести разговор с возлюбленным на другое время. Тем более сразу после ужина они отправились в танцевальный клуб. Александрина невольно поймала себя на мысли, что Володя представляется ей неутомимым молодым человеком, хотя разница в возрасте между ними составляла пять лет в её пользу.

* * *

— Куда поедем? — тихо спросил в такси Володя, целуя любимую в шею чуть ниже уха. — К тебе или ко мне?

— Давай сегодня ко мне, — радостно выбрала Александрина, намереваясь возобновить попытку признания, справедливо полагая, что будет увереннее чувствовать себя на «своей территории».

Назвав таксисту адрес, Владимир весь оставшийся путь перебирал руками волосы возлюбленной: пропускал локоны сквозь пальцы; слегка потягивал пряди, зажимая их в горсти на затылке. Млея в объятиях, молодая женщина отчаянно желала, чтобы поездка длилась как можно дольше. Однако она промелькнула так же быстро, как и полные страсти несколько часов.

С неохотой выбираясь из сладостного беспамятства, Александрина сфокусировала взгляд на мужчине, вполне одетом, готовом покинуть её квартиру. Владимир никогда не оставался на всю ночь. Точно так же поступала и Александрина, невольно копируя манеру поведения возлюбленного, когда свидание происходило в квартире Пустовалова. К её огромному сожалению, за пять лет отношений ни разу не было случая, чтобы они проснулись вместе. Когда Владимир наклонился к лицу молодой женщины, одаривая на прощанье мимолётным поцелуем в щёку, то ясно различил по губам, уловив едва слышимый шёпот, её умоляющий призыв.

— Не уходи… пожалуйста!

— Вечер был изумительный, — насторожился мужчина, присев на край широкой кровати, питая надежду, что у любимой хватит сообразительности не омрачать свидание капризами либо истериками, хотя ни то, ни другое ей было не свойственно.

— Мне надо с тобой поговорить, — поднялась с постели Александрина, окончательно сбросив сладкий морок.

— Звучит угрожающе, — насмешливо приподнял бровь Пустовалов. — Ты не находишь?

— Скорее, банально, — повернулась спиной обнажённая молодая женщина, проворно добывая из встроенного шкафа свежее нижнее бельё и одежду. — Но, извини, за весь на самом деле изумительный вечер так и не смогла подобрать оригинальной фразы для начала, — сказала она, облачаясь в бирюзовое летнее приталенное платье — первое, что попалось ей под руку. — Если ты не против, — отважно глянула на мужчину Александрина, — пойдём в кухню или в гостиную. Очень хочется чаю, — пояснила она, прекрасно зная, что, после утоления любовного пыла, Владимир предпочитает находиться в обстановке идеального порядка или, скорее, в силу присущей ему непоседливости, просто нуждается в перемене места.

— Судя по многозначительности твоего тона, — предположил Пустовалов, — мне потребуется кое-что покрепче. И это явно будет не кофе, — весело добавил он.

— Давай для начала озвучу, — сказала Логвинова, усаживаясь в кухне напротив возлюбленного, — а потом ты сам решишь, какой из напитков предпочесть.

— Я тебя слушаю, — сцепив пальцами руки, положил их перед собой локтями на стол Владимир.

— Володь, — растерялась Александрина, взволнованно откидывая пятернёй пряди волос от лица, — признаюсь, что, заводя этот разговор, чувствую себя героиней мелодрамы.

— Ну-ну, — снисходительно ухмыльнулся Пустовалов, — не стоит так усложнять. Побольше смелости, моя отважная Сандра! — подбодрил он. — Обещаю честно ответить на твой вопрос или просьбу.

— Скорее, сообщение, — осмелела Александрина. — Итак, перед тобой женщина с шестинедельным сроком беременности. Одним словом, будущая мать твоего ребёнка.

— Словосочетание, — поправил Владимир.

— Что? — переспросила поражённая его деловитым спокойствием Александрина.

— «Будущая мать ребёнка» — это словосочетание, а не одно слово, — спокойно пояснил Пустовалов.

— Ты упустил слово «твоего», — с трудом преодолевая раздражение, заметила молодая женщина. — Или у тебя сомнения на этот счёт?

— Ни малейших, — уверенно ответил Владимир. — Просто ожидал услышать несколько иное. Ну, да ладно. Надеюсь, узнав моё отношение к этому, ты получишь ответ на вопрос, который не прозвучал.

— Слушаю тебя, — копируя позу возлюбленного, уселась Александрина, выставляя сцепленные пальцами руки на стол.

— Мне тоже, — горько усмехнулся Пустовалов, — со своей стороны не хотелось бы выглядеть тупым персонажем из слезливых сериалов, бросающим женщину с ребёнком.

— Володь, — вспыхнула Александрина, — я просто хотела сказать…

— Сандра, дослушай, пожалуйста, — твёрдо перебил её мужчина. — Потому что сообщение я услышал и объяснений не жду. Мы оба взрослые люди, вполне способные осознавать свою ответственность за всё, что касается отношений. Ты не находишь?

— Разумеется. Извини, пожалуйста. Я слушаю.

— Так вот, прежде всего, ответственность за ребёнка я принимаю. Но… — многозначительно умолк Владимир, пытаясь оценить, насколько адекватна женщина в её состоянии и способна ли правильно воспринимать сказанное, — что касается всего остального… — Пустовалов снова взял паузу, подбирая слова. — Видишь ли, Сандра, — решительно и немного печально продолжил он, — я не способен испытывать умиление, подобно некоторым мужчинам. Есть такие, что заливаются слезами при одной только мысли, что станут отцом. Я не из них. И честно говорю об этом.

— Володя, — в тон ему, грустно произнесла Александрина, — питаю надежду, что за всё это время хоть немного узнала тебя. Поэтому умиления точно не ждала.

— Рад, что правильно меня поняла, — воодушевился реакцией возлюбленной Владимир. — Очень рассчитываю, что ответ на твой невысказанный вопрос тоже не прозвучит неожиданно. В таких случаях женщины обычно жаждут узнать, будут ли они вместе с отцом ребёнка.

Александрина промолчала, оставив предположение без комментария, поскольку озвученный мужчиной вопрос действительно беспокоил её.

— Опять же, постараюсь ответить предельно честно и, надеюсь, понятно. Мы будем вместе при двух условиях. Во-первых, не раньше, чем ребёнок достигнет двухлетнего возраста. А, во-вторых, если к тому времени ты сама этого пожелаешь.

— То есть, — изумилась молодая женщина, — сейчас мы с тобой расстаёмся?

— Ну, не буквально, — смутился мужчина. — Просто будем не рядом. Кстати, — развёл ладони в стороны Пустовалов, — что касается материальной стороны дела, тут без вопросов. Надеюсь, ты позволишь мне обеспечить достойный уровень жизни тебе и ребёнку?

— Как это будет происходить? — скривилась Александрина. — Раз в месяц станешь приносить мне конверт с деньгами? Или присылать с посыльным?

— Не надо, Сандра, прошу тебя, — вежливо, но решительно оборвал её Владимир. — Я не заслужил.

— Извини.

— Просто оставлю тебе карту. Пользуйся без ограничений. Если потребуется сверх того, позвони мне, буду пополнять.

— Номер телефона не сменишь? — снова не сдержалась Александрина. — Прости, — не дожидаясь отповеди Пустовалова, она прикрыла лицо ладонью.

— Принято, — спокойно сказал он. — Не волнуйся. Осталось ещё пояснить, почему сейчас мы будем существовать отдельно. Да-да, я не оговорился. Именно существовать. Во всяком случае, что касается меня. Я люблю тебя, Сандра. И мне будет очень непросто. У меня нет другой женщины, с которой я мог бы разделить свои увлечения, досуг, страсть, в конце концов. Но я справлюсь. И, полагаю, мне будет гораздо легче, чем тебе. Однако мы должны это сделать, чтобы не потерять друг друга совсем.

— Неужели сейчас ты испытываешь ко мне отвращение? — ужаснулась от своей догадки Александрина.

— Нет, конечно же, нет, — решительно отверг её предположение Владимир. — Я всего лишь пытаюсь оградить наши отношения от статичности. Вполне вероятно, сейчас ты станешь испытывать потребность в уютной обстановке, в покое. А это именно то, к чему я как раз питаю отвращение. Для меня недопустимо находиться в покое. От слова «уют» у меня нервный тик начинается, — тихо рассмеялся мужчина. — Мне требуется постоянное движение. И оно уж никак не связано со всеми этими вещами, которые люди привыкли считать умилительными. Совместные походы к врачу, снимки УЗИ на разных сроках, чашка какао к пробуждению, воздушные шарики при выписке, оформление с дизайнером детской комнаты. В общем, всё это я считаю несущественным.

— Разве быть рядом со своим ребёнком — это несущественно? — удивилась молодая женщина. — Чувствовать, как он любит и гордится тобой?

— Заслужить любовь ребёнка гораздо проще, чем ты думаешь, — вновь усмехнулся Пустовалов. — Достаточно искренне любить его мать. Вот с гордостью сложнее. Когда ты ничего не можешь оставить в наследство своим детям. Не банальную недвижимость, полдесятка крутых тачек и пригоршню семейных цацек, — пояснил он, заметив недоуменный взгляд Александрины, — а настоящее наследство. То, что не имеет ничего общего с пресловутым «уютом». Реальное наследство, Сандра, это движение, постоянный доход, живая субстанция, если хочешь. Это дело, в которое ты вносишь свою энергию, знания, в которое ты, в буквальном смысле слова, вдуваешь жизнь. Мой отец когда-то был в двух шагах от приобретения, так называемого, наследства. Во времена приватизации мастер пивного завода скупал у своих коллег акции. Те не знали, что делать с этими нарядными бумажками, а он знал. Отец взял в долг у кого только можно, продал свою дачу, машину и квартиру родителей, забрав их к себе. К моменту судьбоносного собрания акционеров у него было пятьдесят два процента акций. И что ты думаешь? Приехавшие из Москвы, совершенно незнакомые люди вежливо разъяснили ему: чтобы сохранить жизнь, он должен отдать большую часть акций. Просто отдать. Ему оставили жизнь вместе с жалкими десятью процентами акций. И предложили должность исполнительного директора завода. Отец согласился. Он никого не кинул. Все долги со временем вернул. Родителям купил квартиру неподалёку, и они достойно доживали под хорошим присмотром. Но того дела, которое можно оставить в наследство детям, так и не приобрёл. Единственное, что ему удалось, сохранить для меня должность исполнительного директора. Впоследствии наш акционерный пакет вырос до двадцати процентов. Но это, увы, — грустно заключил Пустовалов, — довольно далеко от владения всем предприятием. Как ты знаешь, отец с матерью сейчас живут в Испании. Путешествуют по миру и выглядят вполне довольными жизнью. Тем не менее, знаю точно, отец не считает свою жизненную миссию выполненной. Что-то помешало ему, невзирая на знания, умения и упорный труд, исполнить её. Вот, — едва заметно вздохнул Пустовалов, — примерно такое у меня отношение к наследству. Но это, — улыбнулся он, как обычно, обаянием своей улыбки вызвав у молодой женщины учащённое сердцебиение, — своеобразное лирическое отступление. А что касается нас с тобой, ещё раз повторю, что, настаивая на временном расставании, я пытаюсь сохранить наши отношения, как бы парадоксально это ни звучало.

— Спасибо тебе, — собралась с духом Александрина, — прежде всего, за прямоту.

— Приятно, что ты оценила, — благодарно склонил голову в сторону Владимир. — Я действительно честен с тобой. Надеюсь, ты понимаешь, что для меня недопустимо зависнуть в состоянии покоя и, так называемого, семейного уюта. Это разрушит всё, вызвав скуку и отторжение.

— А как тебе представляется дальнейшая жизнь? — заинтересовалась молодая женщина. — Ну, когда ребёнку исполнится два года. Это ведь срок, который ты сам обозначил. Не так ли? Сможет ли малыш соответствовать твоим требованиям? А вдруг ему окажется не по силам и не в радость находиться в постоянном движении?

— Сандра, ты воспринимаешь всё буквально, — снисходительно улыбнулся Пустовалов. — Движение — это не только поездки по миру. Это заинтересованность множеством вещей; открытия на каждом шагу; необычайный кругозор, не ограниченный возможностями интернета. Вот что я имею в виду, говоря о движении. Мне по силам вовлечь туда нашего ребёнка. Это ведь главное, согласись. А вовсе не подтирание соплей, замена памперсов и поиски способов вызвать аппетит у малыша. Безусловно, это вещи жизненно необходимые. Но их вполне можно обеспечить, оплатив хорошую няню.

— Уверена, ты будешь замечательным отцом, — с неподдельным восхищением произнесла Александрина. — Я буду счастлива, если ты окажешься рядом с нами.

Банковскую карту Александрина обнаружила в кухне на столе уже после ухода Владимира, в очередной раз подивившись его деликатности.