Последний Ковчег

Татьяна Богатырёва, 2021

Фэнтези-блокбастер, выстроенный по законам кинодраматургии, захватывающая история о взрослении, дружбе, ответственности за близких и первой любви. Среди безбрежного остывающего океана много лет плывет корабль, который спасшиеся на нем люди называют Ковчегом. Жизнь для многих там невыносима. Бесстрашный Дуг и обладающая даром предвидения Ева вместе с друзьями решаются раскрыть тайны корабля. Может ли сломаться вечный двигатель? Что, если поиски суши всего лишь миф и Ковчег давно никуда не плывет? Кто решил, что несправедливость надо терпеть, а на каждый поступок нужно разрешение старших? Автор – Татьяна Богатырёва, писатель, поэт, сценарист, финалист премии «НОС».

2

Цех питания

Больше всего раздражало то, что воду — большую ценность даже здесь, наверху, — надо было экономить. И потому каждую плошку, кастрюльку и тарелку необходимо было обдавать из шланга струей песка. Песок потом проходил вторичную обработку и снова возвращался в проклятые шланги.

Каждый день Дуг чистил песком бесконечные тарелки, держа шланг двумя руками, потому что от напора трубка извивалась, как оживший змей, и засыпала песком все подряд, только не тарелки. Песок был мелкий и сыпучий, он забивался под одежду, волосы, ногти и даже в уши. Двенадцать часов в день Дуг мыл тарелки песком, а время шло, и медотсек не становился ближе.

Все, что смог предложить ему хвастливый пустозвон Лот, Король Ковчега, — место в цехе питания. В медотсек готовили с детства, следили зорко, об этом Дуг не знал, не учел. Но все равно очень злился на Короля Ковчега.

Сначала он утешал себя тем, что сможет осторожно выносить еду из цеха питания, но и тут его ждало разочарование. Ни на кухню, ни в залы к официантам ему доступа не было. Он только мыл, и мыл, и мыл тарелки, отскребал от них остатки и поливал душем из песка. Собирать объедки он брезговал.

— Могло быть и хуже, — утешал Старый Том.

Глядя, как день ото дня все больше сдает старик, как тяжело ему управляться в котельной, Дуг еще больше сомневался в правильности своего решения. Шел бы в котельную: если есть возможность помогать Тому, надо было бы ее использовать, так-то по-хорошему. Ведь уходить в отставку по причине болезни и старости было не принято, и по правилам Проверок Тому предстояло выходить на работу до тех пор, пока он однажды не упадет замертво. Детей у него не было, потому вариант, подходящий для других — когда твои дети берут на себя большую часть нагрузки, — отпадал.

Каким разочарованием оказался легендарный бандит трюма! Теперь, задним числом, Дуг понимал, что его просто взяли на понт — они не могли знать о его сестре. Заболтал да и выведал, а теперь в случае чего может разыграть эту информацию и обернуть ее против самого Дуга и его родных. Для Короля Ковчега люди трюма такой же расходный материал, так же и обитатели верхних палуб к ним относятся.

Помог Дугу он в кредит, то есть мало того, что Лот теперь обладал информацией, так за Дугом еще и оставался должок. Чем он может сейчас долг отдать? Песком и тарелками?

Саша тем не менее пришла в дикий восторг и чуть не осталась там у Лота насовсем. Мерзкий тип заинтересовался Сашей, и пока она изливала на него потоки восторга и чуть не брала отпечатки его пальцев в качестве автографа, Лот предложил ей работу. Сам. Указал на ее необычную внешность: мол, это очень ценно, в интересах революции. Она может здорово помочь и здорово подняться, если пойдет работать в бордель.

Что за отсек такой, этот бордель, ни Саша, ни Дуг не знали, но Старый Том неожиданно пришел в бешенство и чуть не полез на Лота с кулаками. Это потом, дома, он объяснил, что бордель — самое грязное и отвратительное из всего, что придумало человечество, ну если не самое, то уж точно одно из. Там использовали женские и мужские тела для соития так же, как мужья любят своих жен, а жены — мужей, но не для размножения, а за плату и за услуги. Саша была шокирована, Дуга же чуть не вырвало. Неужели так можно поступать с живыми людьми? Как не противно-то?

Саша выполняла свои условия сделки — работала помощницей бабушки Агаты. Злилась побольше Дуга. Сказала ему как-то в сердцах, что лучше бы вообще не знать, что Король Ковчега существует, чем встретить его — таким.

Дуг поливал песком тарелки. Разнообразие объедков, налипших на посуду, раздражало. В низах питались протеиновой кашей, здесь же Дуг впервые узнал, что такое мясо, — на фермах, где растят населявших когда-то землю птиц и животных, периодически их убивают, чтобы люди верха могли их сьесть. Когда он об этом узнал, его передернуло еще больше, чем когда он узнал о борделях.

Вот он, новый, взрослый мир Ковчега. После отбоя его мелко трясло от непривычной усталости, он так сильно хотел спать, что не мог заснуть, и поднимался в цех питания снова и снова, невыспавшийся и разбитый. «Вот почему взрослые больше не сражаются, — думал он. — Все ходят утомленные и одурманенные непосильным трудом, и нет никакого желания даже думать о восстании».

Одна мама была довольна: мойка в цехе питания убивает медленнее, чем печи в котельной.

Время шло. Медотсек не становился ближе. На ночевку в трубопровод они больше не ходили — не было ни желания, ни сил.

В первый день своей стажировки Дуг боялся посмотреть в глаза сестре. Он так ее подвел!

— Все нормально, — уверила его Ева и протянула ему свою узкую ладошку. — Не надо рассказывать, ты очень устал. Покажи, как там было.

Дуг крепко сжал ее руку и мысленно представил себе весь прожитый им первый день на верхних палубах: звуки, запахи, ощущения и обрывки слов. Ева смотрела, закрыв глаза.

— Теперь я вижу.

Дуг не любил, когда она так делала, не любил и боялся. Чужие образы и мысли не умещались в голове Евы, у нее усиливались головные боли, закатывались глаза так, что не видно было зрачков, и всякий раз она долго не могла вернуться к ним, в каюту. Но он старался не отказывать сестре даже в мелочах.

— Мне не нравится этот Лот. Будь осторожен, Дуг, он задумал что-то недоброе. Он может навредить Саше, — горячечно шептала она.

И Дуг верил. Ева никогда не ошибалась. Чувства, переполняющие его всякий раз, когда он думал о сестре, были противоречивы, но неизменной была бесконечная, безусловная любовь к этому хрупкому существу. Конфликт чувств был только в том, что Дуг одновременно ощущал себя и старшим братом, единственным защитником, и маленьким, неразумным и беспомощным малышом. Хотя Еве было всего одиннадцать лет, у нее будто бы вообще не было возраста.

Весь Ковчег против нее — по реалиям нового, водного мира Евы вообще не должно было бы быть. Но она есть, и она прекрасна.

* * *

Чем старше становилась Ева, тем больше умений, недоступных окружающим ее людям, открывал в ней Дуг и она сама. Ева могла смотреть чужие сны так же, как смотрела через объятия чужие воспоминания и мысли.

Поначалу, когда она рассказывала Дугу, что умеет гулять по кораблю, выходя из своего маленького, навечно запертого в каюте тела, он не поверил. Сердце его сжималось от жалости и злости — злости, потому что это так несправедливо! Иногда в приступах отчаяния мама думала, что гуманнее было и вовсе не рожать Еву.

Ева воровала эти мысли, и мама, зная о ее даре, старалась так не думать. Но не всегда выходило. Она рыдала, и Дуг затыкал уши, замирая от жалости и горя при виде страданий двух самых близких ему людей.

«Гуляния» по кораблю, как и воровство чужих мыслей, убивали Еву, они старили ее и забирали все жизненные соки. Чем старше она становилась, тем сильнее болела ее голова. Еву почти всегда тошнило и часто рвало.

Дуг не понимал, что ему делать. Он внушил себе, что в медотсеке должны что-то знать.

Очень многое ставило их обоих — и Дуга, и Еву — в тупик. Матери они старались не рассказывать ничего, что могло испугать или расстроить ее еще больше. Например, Ева не всегда могла понять, где кончается реальность и начинаются ее сны. Как отличить кошмар от настоящей опасности, которую удалось подсмотреть в чужих головах?

Дуг выведал у Религиозных — тех, кто верил в Прибытие Ковчега и молился за здравие всех плывущих, от детей трюма до самого Капитана (они верили, что сила их мысли и рифмующихся слов, заученных наизусть, — это называлось молитвой — может повлиять на исход дела), что в снах можно разобраться по специальным книгам — сонникам. Он достал такую книгу, но на поверку она оказалось полной чушью, Ева качала головой и говорила: то, что там описано, маловероятно. К примеру, почему, если снится паук, это должно означать, что кто-то принесет тебе благую весть или письмо? Где логика?

Конец ознакомительного фрагмента.