Трефовый интерес

Татьяна Бочарова (2022)

Лиза недавно похоронила мужа, а вскоре ее сократили с работы. Она вынуждена сдать квартиру и переехать в деревенский дом покойной бабушки. Жизнь ее постепенно налаживается, но главный сюрприз, приготовленный судьбой, еще впереди. Вскоре в деревню приезжают беженцы, брат и сестра Тарас и Гелена. Лиза нуждается в помощи по хозяйству, поэтому с радостью пускает их к себе в избу. Лиза сразу замечает, что Тарас проявляет к ней весьма недвусмысленный интерес. Ей кажется это невероятным и несерьезным — между ними огромная разница в возрасте. Но женщина сдается и отвечает взаимностью на ухаживания молодого красавца. Лиза летает от счастья, пока не подозревая, что за этот дар судьбы последует суровая расплата…

4

Дом стоял поникший и озябший, — бревна серые, окна темные, потускневшие. Такси остановилось у кособокого деревянного забора. Водитель молча стал выгружать пакеты и коробки. Вид его выражал сочувствие.

— Ну и куда вас? — не выдержал он, подходя к просевшему крыльцу по мокрой дорожке. — Небось дети сослали? На квартиру позарились?

— Никто меня никуда не ссылал, — спокойно проговорила Лиза, доставая из сумочки тяжелую связку бородатых ключей. — Сама я. С работы уволили, жить не на что. Вот квартиру и сдала.

— Сволочи, — выругался мужик. — Совсем озверели! Что творят! Уволить вас? Вы ж еще совсем молодая. — Он остановился и посмотрел на Лизу. В серых глазах, утонувших в складках век, зажглась улыбка, удивительным образом осветившая его темное, простоватое лицо. — Молодая, — повторил он потише, поколебался чуть-чуть и добавил: — А я ведь родом-то из ваших краев, да. Тетка у меня километрах в двадцати отсюда, в Опалихе. Слыхали про такую?

— Нет, не слыхала. — Лизу стал раздражать таксист.

Явно хочет поболтать, а то и познакомиться. Но на что он ей? Никто не нужен после Женьки. Никто! И ступни в тонких сапожках уже стали стынуть на мокрой земле. Лиза переступила с ноги на ногу и невольно поежилась. Мужик словно очнулся.

— Эх, заговорил я вас. Вижу, что не до бесед. А только нелегко вам будет здесь жить-поживать. Дом-то старенький, ему мужские руки нужны. Замаетесь одна в деревне.

— Как-нибудь, — нетерпеливо проговорила Лиза.

Ей хотелось уйти с улицы, чтобы этот водила наконец отвязался от нее и уехал восвояси.

— Ладно. — Шофер сходил к машине, принес последний чемодан и спортивную сумку, поставил их на крыльцо рядом с кучей других вещей. — Удачи вам. Вы сильная, справитесь. И красивая. — Смутившись, он, опустил глаза.

Лиза невольно бросила взгляд на его руки — тяжелые, с широкими ладонями и короткими сильными пальцами. Они немного напомнили ей Женькины. Она так любила их трогать, гладить, прижимать к груди! Руки мужчины, привыкшего с ранних лет к физическому труду. Надежные, умелые, удивительным образом способные быть ласковыми и нежными. Хотя Лиза глянула лишь мельком, от водителя не укрылся этот взгляд. Глаза его снова зажглись.

— Вот. — Он полез за пазуху. — Держите. — На его ладони лежала маленькая, ламинированная карточка-визитка. — Володя. Силантьевы мы. Если чего потребуется, звоните, не стесняйтесь. Приеду, подмогну.

— Да что вы, — замахала руками Лиза, — даже неловко. Ехать-то сюда замучаешься. Вы ж не у тетки живете, а в Москве.

— Ну и что, — упрямо возразил мужик. — Доеду, не впервой. И машинка у меня крепкая, моя она, не арендованная. Домчит с ветерком. Вы берите, мало ли что. — Он, не дожидаясь ответа, сунул визитку Лизе в руку.

— Спасибо. Я, наверное, вам должна еще что-то за разгрузку?

Он покачал головой:

— Ничего не должны. Женщинам надо помогать, особенно таким. Ну, я поехал. — Таксист развернулся и зашагал к калитке.

Лиза смотрела на его широкую спину, и в сердце закрадывался холодок тревоги. Сейчас он уедет и как она тут одна? Впрочем, почему одна, есть же рядом соседи. Вот за оградой вовсю дымит труба. Значит, хозяева дома, топят печь. Вон и еще дымок, и еще. А напротив через дорогу надрывается лаем цепной пес. Мир не без добрых людей, помогут.

Рявкнул мотор. Таксист Володя газанул и умчался по раскисшей весенней дороге. Лиза постояла немного на крылечке, затем вздохнула и принялась отпирать старую, растрескавшуюся дверь.