Сестра Смерти. Часть первая. С ног на голову

Татьяна Володина

Все началось с того, что Лима нашла голову. Что обычно делают девушки, находя бесхозные головы? Падают в обморок. Но Лима раньше голов не находила, а потому про обморок не знала. Что же делать с этой головой? И почему именно ей она попалась? Неужели в этом есть какой-то скрытый смысл? А может, лучше было пройти мимо и сделать вид, что её это не касается? Нет, отступать уже поздно: странная голова поставила всю предыдущую жизнь девушки с ног на голову, и что теперь делать, совершенно непонятно.

Глава 5. Новый союзник

Если жизнь перестанет быть каждодневным сюрпризом, зачем, скажите на милость, она нужна?

М. Фрай

Виктор проводил Лиму до подъезда, хитро поглядывая на нее и ожидая, что она сама продолжит разговор о Самаде, но девушка молчала. Она не добавила ничего сверх того, что уже было сказано в машине, но мужчина ждал, понимая, что рано или поздно она все равно расскажет ему все, что знает. Она сама попросила его о помощи, а значит, ничего важного скрывать от него не станет. По крайней мере, так ему казалось.

Расставшись с девушкой у подъезда, Виктор сел в машину, но трогаться не спешил, задумавшись о том, где Лима умудрилась найти этого парня, личность которого нужно было установить. Без воспоминаний, покалеченный и с таким необычным для их широт именем. С чем и, главное, с кем он может быть связан? Кто может его разыскивать? Как вообще девушке удалось впутаться в странную историю, если раньше ни в чем таком она замечена не была? Мужчина решил, что пока просто пробьет по базам имя беспамятного незнакомца. В их регионе оно не самое распространенное, так что вряд ли людей, носящих его, наберется очень много, как и заявок на их розыск.

Не успел Виктор завести двигатель и тронуться с места, как его остановил голос Лимы. Она кричала и звала его, быстрыми шагами, почти бегом, направляясь к нему:

— Витя! Витя! Подожди, не уезжай!

Он вынул ключ из замка зажигания, быстро покинул салон машины, устремляясь навстречу подруге, и поймал бегущую девушку в свои объятия.

— Что случилось, Лимка? Почему ты кричишь? Ты что, призрак увидела?

Не в силах ответить, она помотала головой и уткнулась лицом в его плечо.

— Лима, постарайся успокоиться и скажи, чего ты так испугалась.

— Вить, они влезли в мою квартиру. — Она всхлипнула. — Кажется, они искали его!

— Угум, — хмыкнул парень. — А давай-ка поднимемся к тебе, покажешь, что там у тебя к чему.

Дверь была вскрыта аккуратно. Повредили только замок, его можно было спокойно поменять, это не было большой проблемой. Но уже с порога следы пребывания чужаков невозможно было не заметить. Шкафы в прихожей были открыты. Вещи, выброшенные из них, валялись на полу кучами. На кухне беспорядка было поменьше: пакетики с бакалеей и кастрюли хоть и вытащили из ящиков и тумб, но хотя бы сгрузили в одно и то же место. Виктор двинулся в комнату, Лима следовала за ним по пятам, прячась за его спину. Лицо ее, когда он оглянулся, было бледным и встревоженным, с поджатыми посиневшими губами. Девушка была напугана, тут даже слепой не ошибся бы, и мужчина ободряюще пожал ей руку.

В комнате царил хаос: отодвинутый от стены диван с открытыми бельевыми ящиками, вывернутое на пол содержимое мебельной стенки, разворошенное бескаркасное кресло, наполнителем которого, мелкими мягкими шариками, было покрыто все вокруг: и пол, и вещи, и обивка дивана. И посреди всего этого безобразия произведением авангардного искусства застыл так же покрытый шариками Самад, чье выражение лица представляло собой смесь шока, раздражения и желания расхохотаться в голос прямо сейчас.

— Самад! Ты цел! Слава богу! — Лима, в одну секунду забыв о присутствии Виктора, бросилась к своему гостю.

— Самад? — воскликнул Виктор и обвел недоуменным взглядом комнату. — Где он? Он здесь, в твоей квартире? Покажи мне его! Где?

Лима застыла на полпути, обменялась понимающими взглядами с человеком-головой.

— Ты его не видишь? — уточнила она, поворачиваясь к Виктору.

— Да нет же! Не вижу! — Начинал злиться тот, подозревая, что ему просто-напросто морочат голову. — Лима, объясни мне, что тут происходит. Может быть, мы все-таки вызовем моих коллег? Им точно есть чем тут заняться.

Девушка почувствовала себя неуютно. Как объяснить ему, что здесь происходит, чтобы он не счел ее сумасшедшей и согласился помогать дальше?

— Витя, давай лучше присядем, и я все тебе объясню, раз уж так получилось, — предложила она. — Только обещай, что не решишь, будто я сумасшедшая.

Виктор наблюдал за ней уже с интересом, особенно когда она наклонилась, сделала руками движение, словно поднимала что-то размером со среднюю тыкву, потом стала махать в воздухе одной рукой — и в разные стороны устремились непонятно откуда появившиеся небольшие, по виду пенопластовые шарики, которыми и без того было усыпано все вокруг. Глаза его округлились в удивлении.

— Пойдем на кухню, там почище, — продолжила хозяйка квартиры. Ему ничего не оставалось, кроме как последовать за ней.

В кухне цирк продолжился: Лима поставила на стол свою невидимую ношу и наклонилась к полу навести порядок. Виктор поспешно принялся ей помогать, то и дело бросая взгляд на по-прежнему выглядящий пустым стол.

— Лима, так что здесь происходит? — не выдержал мужчина. — Ты расскажешь или уже передумала?

Девушка отвела глаза, поднялась, неторопливо вымыла руки над раковиной и поставила на газовую плиту чайник. Потом сказала куда-то в пустоту, словно отвечая кому-то:

— Нет, Самад. Извини, но я ему расскажу. Я просила Виктора о помощи, и он имеет право знать, во что я его втягиваю.

От неожиданности Виктор плюхнулся на стул.

— Это что? — ошарашенно спросил он.

Лима села рядом с ним, глубоко вздохнула, собираясь с мыслями, и начала свой рассказ. Когда она закончила, ее приятель нервно крошил хлеб в уже остывший чай и молча смотрел в том направлении, где на столе стояла уже полупустая чашка с чаем перед невидимой для него головой Самада. Помолчав еще какое-то время, он обратился к подруге:

— Ничего, если я закурю?

Девушка понимающе улыбнулась и подвинула к нему пепельницу:

— Ты можешь покурить у окна.

Несколько минут Виктор дымил, не произнося ни слова, потом все-таки сказал:

— Теперь я понимаю, что ты имела в виду, когда говорила, что внешний вид твоего гостя заставляет верить ему. Если бы я не увидел своими глазами, как ты с усилием несешь на руках пустоту, как в никуда исчезает чай, я бы решил, что у тебя солнечный удар, что ты перетрудилась или что тебя ударили по голове те, кто вломился в твою квартиру.

Лима, не перебивая, слушала его, склонив голову к плечу. Глаза ее были теплыми, добрыми и печальными, как у коровы.

— Понимаешь, почему я попросила тебя о помощи? — мягко спросила она. — Ситуация совершенно непонятная. Что делать, мы окончательно не решили, но родных или друзей Самада обязательно нужно найти. — Она опять посмотрела в ту сторону, где должен был находиться «предмет» дискуссии. — Хотя с друзьями в свете последних событий нужно быть осторожнее.

Виктор закрыл окно и вернулся за стол, где залпом выпил уже безнадежно остывший чай с плавающим в нем раскисшим хлебным мякишем. Поморщился — видимо, было противно. Сердобольная Лима быстро сполоснула его чашку и налила в нее горячего напитка, который друг выпил так же механически, но уже без гримас.

— Я в деле, — глухим голосом произнес он. — Я постараюсь пробить Самада по базам поиска, но, боюсь, без изображения это все-таки будет сложновато. — Он умолк и еще раз посмотрел на чашку не видимого ему сотрапезника, теперь уже опустевшую. — Давайте для начала попробуем сделать фото — ну а вдруг оно получится, несмотря ни на что?

— А если нет? — перебила Лима.

— Если нет, возьму тебя с собой, сделаем фоторобот.

Девушка хмыкнула.

— Видала я эти ваши фотороботы. Кого вообще по ним можно опознать?

Виктор улыбнулся.

— Ну, некоторых же опознают как-то. И, кстати, не так уж редко. Так что шансы у нас есть.

Лима внимательно прислушалась, глядя куда-то мимо него, потом сказала:

— Самад благодарит тебя за то, что ты поверил нам и готов присоединиться к нашей компании.

— Пока не за что, — склонил голову Виктор, глядя чуть повыше чашки, стоявшей на другом конце стола, — туда, где должны были находиться глаза Самада. Чувствовал себя мужчина при этом полным и распоследним идиотом.

— Артур Альбертович, мы обыскали квартиру, — тихо говорил в трубку мобильного телефона мужчина с непримечательной внешностью и цепкими глазами, сидя рядом с водителем и наблюдая за дорогой впереди.

Обычная, ничем не выделяющаяся из потока машин пассажирская «ГАЗель» двигалась на юг, в направлении выезда из города. В салоне сидели еще несколько парней и негромко переговаривались между собой.

— Результаты?

— Там никого нет.

— Вы не могли ничего пропустить? — В голосе шефа едва-едва пробивался намек на неудовольствие, но это уже значило, что он практически взбешен.

— Мы все перерыли. Ничего и никого.

Секундная пауза, потом короткий приказ:

— Жду вас на базе. Отчитаешься по всей форме.

— Слушаюсь.

Мужчина завершил разговор, убрал телефон в нагрудный карман.

— Получим мы от Артура? — встревоженным голосом спросил водитель.

Его сосед молча кивнул.

— Плохо. Никого не обнаружили — плохо. Результата пока нет, и отвечать за это нам. — Водитель перестроился, сменил полосу движения, готовясь к повороту, потом повернулся к спутнику: — Что делать теперь, Леш?

Тот лишь пожал плечами.

— Откуда я знаю? Мы прошерстили район, и кроме двоих человек, никто о голове даже не заикнулся. При этом девушка сказала, что видела, а мужик — что видел девушку, которая что-то такое говорила. Все. — Он опустил стекло со своей стороны пониже и закурил.

— Да откуда вообще шеф взял, что он должен был появиться именно тут? — спросил водитель, справившись с поворотом. — Как такое можно просчитать?

Алексей затянулся и выпустил дым куда-то за окно.

— Ты рули, Макс, рули, — доброжелательно посоветовал он. — Ты будешь рулить, я буду искать там, где скажет шеф, а уже об остальном пусть голова болит у него. Сам же понимаешь, чем может обернуться в нашем случае излишняя инициатива.

Макс вздрогнул всем телом, словно от удара током, — слишком заметно, чтобы Алексей мог сделать вид, что ничего не было. Руки водителя вцепились в руль, словно он сидел за ним впервые в жизни. Какое-то время они ехали молча, даже «бойцы» в салоне притихли — видимо, думали о том же, что и он. Потом мужчина глухо и задумчиво, ни к кому конкретно не обращаясь, произнес:

— Я не хочу становиться говорящей головой. — Его снова передернуло. — Такого врагу не пожелаешь.

Он не стал продолжать вслух то, о чем подумал, но был уверен, что его фразу мысленно закончили все, кто находился с ним в машине: «А уж тем более такого никогда не сотворишь с другом. Если ты, конечно, нормальный».

— Мы обыскали квартиру с особой тщательностью, — докладывал Алексей, стоя перед сидящим за массивным столом Артуром. — Все перевернули, заглянули во все щели — никого там не было.

Шеф смотрел на него в упор и скупыми ритмичными движениями подпиливал ногти. Однажды глянув на это, бригадир поисковиков уже не мог отвести взгляда. Пилочка сновала по и без того ухоженным ногтям мужчины туда-сюда, туда-сюда, не останавливаясь ни на миг. Вжик. Вжик. Вжик.

— А следов присутствия Самада вы не обнаружили? — недовольным тоном, чуть поджав губы, задал вопрос Артур.

— Что ты имеешь в виду?

— Да что угодно. Запах. Место, где он мог лежать, — скажем, смятый диван или кресло. На худой конец, сумка или коробка. Волосы, в конце концов. Ты же говорил, что хозяйка квартиры русоволосая, значит, если вы бы нашли у нее темные короткие волосы, это бы значило, что в квартире был кто-то еще. Возможно, это был он.

Алексей подумал немного, потом отрицательно мотнул головой.

— Ничего такого. Девушка явно живет одна. В квартире только женские вещи, чашка на столе одна и немытая — видимо, спешила на работу после нашего разговора и не успела убрать. А может, просто поленилась. Вообще, судя по квартире, она с ума по уборке не сходит, но держит все в рамках разумного. Наверное, я все-таки погорячился с первоначальным определением.

— То есть? — не понял Артур. — В чем именно погорячился?

— Ее квартира не похожа на жилище наркоманки. Скорее уж квартирка молодой незамужней барышни, ведущей активную жизнь и дома бывающей редко. При этом, правда, вымыть пол и постирать вещи она не забывает, а вот на пыль на подоконниках и шкафах ее времени и внимания хватает не всегда.

Артур отложил пилочку в кожаный чехольчик и убрал в ящик стола. Подумал немного, беззвучно шевеля губами, — наверное, дискутировал сам с собой. Поднялся с места, прошел по кабинету в одну сторону, потом в другую. Подошел к Алексею и спросил:

— Значит, она может говорить правду?

— Вполне, — согласился подчиненный. — Судя по квартире, нельзя сказать, что ее хозяйка отчаянно нуждается в деньгах. Если она действительно подобрала голову Самада и принесла ее к себе, я не понимаю, зачем бы ей это понадобилось. И уж тем более не понимаю, зачем бы ей было нужно мне все это рассказывать. Могла бы просто сказать, что не видела, и дело с концом.

— Не скажи. — Крупный блондин присел на краешек стола, машинально поправив стоявший на нем стаканчик с остро отточенными карандашами. — Ты говоришь, что был еще один мужик, который упомянул голову. Она могла его помнить и решить, что он может о ней рассказать кому-то — например, нам.

Алексею надоело стоять, и он опустился в стоявшее возле стола гостевое кресло.

— Ты слишком усложняешь, Артур, — сказал он, — и строишь кучу домыслов на практически полном отсутствии фактов. Не плоди сущности. Девушка молодая, в ту ночь она, похоже, была хорошо навеселе, возвращалась откуда-нибудь из клуба, с вечеринки, увидела что-то странное, потом оно исчезло, она списала это на опьянение и пошла спать. Все.

Он поднял глаза на шефа, тот с интересом слушал его, не отводя взгляда.

— А если принять твой вариант, получается, что девушка чуть ли не в сговор вступила с нашей пропажей. И это, извини меня, самый неправдоподобный из вариантов, какой только можно придумать.

— Но ты все-таки допускаешь, что такое могло быть?

— Нет, не допускаю. — Алексей уверенно покачал головой. — Мы за девушкой следили до остановки, с собой у нее была только сумочка, в которую мужскую голову никак не впихнешь. А в квартире нет ни следа пребывания кого-то еще, кроме хозяйки. Это факты.

Артур встал, обошел стол и снова уселся в свое кресло, задумчиво покусывая только что подпиленный ноготь.

— Хорошо, я тебя понял, — произнес он некоторое время спустя. — Похоже, девушка все-таки говорила правду, и она лишь случайный свидетель. Что ж, тогда нам нужно еще раз все проверить. Возможно, был еще кто-то, кто забрал Самада. Тот, о ком мы пока не знаем.

Алексей сделал максимально нейтральное лицо из всех для него возможных.

— Извини, Артур Альбертович, но кому может быть нужна говорящая голова? — ровным голосом спросил он. — Мне кажется, если бы его кто-то нашел, этот кто-то был бы уже в дурдоме или в милиции, и мы бы об этом знали.

— Ты так доверяешь этим своим людям в органах? — перебил блондин.

— Не доверяю. Но у них есть хороший стимул не скрывать от меня интересную информацию. Я бы даже сказал, очень хороший стимул. Так что они будут работать.

— Ладно, я тебя понял. — Шеф сделал рукой легкое движение, словно отталкивал кого-то. — Можешь быть свободен до утра. Утром представишь свои размышления по поводу того, что еще мы можем сделать для поиска. Я, в свою очередь, воспользуюсь своими методами. Завтра к восьми жду тебя здесь.

— Понял. Всего хорошего!

Алексей кивнул, развернулся и вышел из кабинета спокойным, уверенным шагом. Раздал указания своим парням, попрощался и вышел через заднюю дверь на парковку. И только там, сев в свою машину, позволил себе выдохнуть. Реакция шефа напугала его. Он не думал, что тот настолько разозлился, чтобы положить его на экспериментальный стол, — среди сотрудников бригадир поисковиков, он же начальник службы безопасности, занимал не последнее по значимости место, фактически будучи третьим лицом после Самада и Артура, — но где тот порог, за которым его польза проекту станет уже не столь важна, ему известно не было. Как, впрочем, и то, где сейчас болтается эта неугомонная и непокорная голова. «А хорошо бы знать — целее будешь», — сказал себе мужчина и завел двигатель.

В тот вечер Лима впервые в жизни почувствовала на себе, каково приходится переводчикам. Раньше ей казалось, что у них невероятно интересная работа: можно бывать в разных местах, встречаться, знакомиться и заводить отношения со множеством людей, узнавать новые факты, быть в курсе того, о чем большинство узнает позже, а может, и вообще не узнает, а еще — научиться понимать, как думают другие люди, с другой культурой и образом жизни. Столько нового, интересного! Столько впечатлений!

Теперь же она, пусть на совсем короткое время, увидела оборотную сторону этой работы. Ей пришлось всего один вечер просто передавать слова Самада Виктору, но даже это заставило ее изрядно попотеть. Самад, похоже, был под впечатлением от вторжения в ее квартиру и никак не мог до конца успокоиться, а потому его акцент стал просто чудовищным. Она сама едва его понимала, а еще нужно было быстро все пересказать Виктору, который его по-прежнему не видел и не слышал. По той же причине было принято решение отложить «свидетельские показания» Самада до лучших времен, пока же заняться только приведением квартиры в порядок.

Виктор, оценивший объем работы, предложил свою помощь, отказываться от которой Лима и не подумала. Вдвоем они относительно быстро разложили все по местам. Оставалось, правда, еще стихийное бедствие в виде шариков наполнителя для кресла, которые успели как следует наэлектризоваться и теперь небольшими островками расположились тут и там по всей комнате, включая люстру, потолок, а также пространство под диваном. Лима, стараясь не выть от досады, достала пылесос, надеясь с его помощью переловить всех «мелких гаденышей», как со смехом назвал их Виктор. Сам же мужчина, справедливо заметив, что со сломанным замком ложиться спать опасно, куда-то съездил и скоро вернулся, девушка еще даже не соскучилась.

— Сейчас мы все быстренько исправим, ты и глазом моргнуть не успеешь, — заверил он, затевая какую-то возню у входной двери и отправив хозяйку квартиры заканчивать неравный бой с коварным наполнителем для кресла.

Пока Лима заканчивала ловлю шариков, выслушивая ворчание Самада, а потом и упаковывала мешок с мусором, осторожно извлеченный из пылесоса, Виктор в прихожей тоже чем-то шумел, но из-за гудения, перекрывающего все на свете, было не очень понятно чем. Когда девушка двинулась к двери с намерением вынести мусор, ее приятель уже заканчивал прилаживать большую металлическую задвижку. Увидев вытянутое в удивлении лицо, он прокомментировал:

— Все, теперь можешь спать спокойно. Замок я поменял и заодно поставил дополнительную задвижку. Никакая собака к тебе ночью не вломится, будь уверена.

— Спасибо, — неуверенно поблагодарила Лима, выходя. Только вернувшись в квартиру, она догадалась, что хорошо бы отдать парню деньги за покупки. Что касается денег за услугу, их он не взял бы точно, тут она хорошо его знала.

Она проверила и приняла работу. Все хорошо закрывалось, нигде не заедало, не цеплялось, не косило. И было неожиданно приятно, что человек сам проявил инициативу, по собственной воле оказал ей весьма значимую помощь. Без него она бы точно пыталась закрыть дверь на швабру и всю ночь не смогла сомкнуть глаз, о чем не преминула сообщить в благодарственной речи, возвращая деньги.

— На ночь отдавать деньги — плохая примета, — с улыбкой сообщил Виктор, но купюры аккуратно сложил в бумажник, даже не проверяя.

— Пойдем что ли, поужинаем, — вздохнула Лима, наблюдая за его скупыми движениями. — Хоть какая-то благодарность от меня будет за потерянное тобой время.

— От ужина не откажусь. — Мужчина смотрел на нее и продолжал улыбаться, и от этого ей почему-то стало волнительно и неуютно. — Хотя не могу согласиться с тем, что я потерял время: помощь другу никогда не может считаться временем, потраченным впустую.

За ужином они опять сидели втроем, и невидимый Самад уже не так волновал и стеснял Виктора, как во время чаепития. Они вели разговор на троих, Лима продолжала «переводить» и злиться про себя, что кавказский акцент не только не пропадал, а с каждой репликой становился все более ярким, делающим речь почти неразборчивой. Потом, уже ближе к концу трапезы, до нее наконец дошло: Самад просто слишком устал и перенервничал. Она даже представить боялась, что он испытал, когда в квартиру ворвались незнакомцы. Так что нечестно было бы винить его за такое произношение.

Виктор, кажется, все понял и, поблагодарив за ужин, стал собираться домой, тем более что было уже за полночь. Коротко обняв у порога девушку, вызывавшуюся его проводить, он с неизменной улыбкой сказал:

— Запрись на ночь и спокойно ложись спать. Утро вечера мудренее. Завтра я займусь твоей просьбой. — Он внезапно подмигнул и добавил: — А ты найди время для моей. Все на тебя надеются.

За всеми треволнениями вечера Лима совсем забыла о поручении Виктора, о дне рождения Юли, о песнях, которые предстояло переделать. Она виновато улыбнулась, отвела глаза, потом пообещала:

— Я все сделаю в лучшем виде. Даже не беспокойся.

— Не буду. Раз ты сказала, то сделаешь. — Он шагнул к двери, потом обернулся. — Я позвоню тебе завтра на работу, во второй половине дня. Не знаю, будут ли у меня результаты, но ты в любом случае все узнаешь.

— Договорились. — Лима прикоснулась рукой к его плечу. — Спасибо тебе, Вить! Ты даже не представляешь, как я тебе благодарна.

— Пока еще не за что, Лим. Спокойной ночи!

Лима закрыла за ним дверь, с неожиданным удовольствием слушая, как щелкнул замок, потом заперла его на дополнительный оборот и еще раз отметила, как хорошо он работает, как легок его ход. Потом добавила еще и задвижку, чувствуя, насколько спокойней ей стало от этого простого движения. А в следующий миг она услышала глухой звук падения, донесшийся из кухни, и, не чуя ног, побежала на звук.

Конец ознакомительного фрагмента.