Тысяча и одна жизнь. Сборник рассказов

Татьяна Володина

Все человеческие жизни по-своему похожи и каждая –неповторима и уникальна. Стоит только приглядеться – ты увидишь у другого человека то, что уже было с тобой, и то, чего никогда не будет. Именно это сочетание знакомого и неизведанного так привлекает нас, так зовет понаблюдать за тем, как живут другие люди.В этом сборнике вы прочтете истории – обычные и незаурядные, счастливые и наполненные горестями и испытаниями. Пусть это поможет вам лучше понять себя и ярче прожить вашу собственную жизнь!

Часть 1

Всё хорошо, мам!

Солнце лениво уползало за горизонт, медленно-медленно, как будто не решило до конца, стоит ли. Длинные вечерние тени щекотали раскалённое за день бетонно-стеклянное тело города, и оно мелко подрагивало в предвкушении ночного безумства.

Впереди, до самого рассвета, ожидали яркие огни и океаны алкоголя, зажигательные миксы и разгорячённые тела — то, что составляло саму суть самых модных вечеринок этого города. И он ждал, подсевший на них, как на наркотик. Он уже не мог без этого. Они были такой же неотъемлемой его частью, как неумолчно гудящие ульи деловых кварталов или полусонные спальные районы. Ночь принадлежала вечеринкам и их завсегдатаям.

Нина стояла у открытого окна своего пентхауса, держа в руках тяжёлый стакан, на дне которого янтарными сполохами сиял уже успевший нагреться бренди. Резкий, но вместе с тем притягательный аромат напитка щекотал ей ноздри, и уже, казалось, от одного только запаха женщина постепенно хмелела. В её золотисто-карих глазах играли отблески заката, а длинные светлые волосы свободно взлетали и опадали на плечи по прихоти горячего летнего ветра. Она не поправляла причёску. Ей было всё равно.

Как и город, частью которого она была, Нина успела привыкнуть к ночной жизни — положение обязывало. Когда её, неизвестную провинциальную исполнительницу собственных песен, заметил столичный продюсер и взял под своё крыло, ни она, ни кто-то из её окружения и подумать не могли, во что это всё выльется. Понадобилось всего каких-то несколько лет, чтобы из начинающей певицы Нина превратилась в звезду.

Стремительный взлёт на вершины хит-парадов, гастроли, съёмки на телевидении, интервью… Толпы поклонников, подарки, деньги, наряды от топовых дизайнеров, дорогие машины… Ежедневная безостановочная круговерть лиц и мест… Жизнь Нины перевернулась так круто и быстро, что она даже сообразить ничего не успела, а когда мозги хоть как-то смогли проанализировать случившееся, её накрыло настолько мощной волной счастья, что невозможно было поверить в реальность происходящего.

«Я — звезда? Вот это всё — для меня, моё? Это я всего этого добилась? Заслужила, заработала, достигла? Да!! Да, я — звезда!!»

Эйфория. Первые месяцы после осознания успеха Нина прожила в постоянной эйфории. Не нужно было никакого алкоголя, никаких наркотиков. Успех — лучший наркотик, особенно для неподготовленного, неискушённого человека. Тебе везде рады, тебя повсюду приглашают, для тебя открыты двери, которые не то что были закрыты раньше — ты даже не подозревала об их существовании.

Жизнь яркая и сияющая каждым мгновением, как чистейшим на свете бриллиантом, совершенно очаровала Нину, и она не глядя нырнула в самую её глубину, не отвергая никаких радостей, которые дарила судьба. Она жадно пила эту жизнь, не в силах напиться. Делала всё, что могла. Ездила везде, куда приглашали. Встречалась с известными людьми. Покупала то, что нравилось. Почти не спала — разве можно тратить время на сон, когда вокруг такое?

И писала новые песни «на коленке» в машинах, самолётах, гостиничных номерах…

Всё было настолько шикарно, насколько это вообще может быть. Нина не понимала тех из своих нынешних коллег, кто жаловался на жизнь и уходил в запои или подсаживался на наркотики. Как можно быть несчастным, когда у тебя столько всего есть и столько всего можно ещё сделать, достичь, получить? Бывалые только улыбались, глядя на неё.

Только вот она сама постепенно стала улыбаться всё меньше. Не сразу, не за один день, но поселилось в груди женщины какое-то новое, не известное доселе чувство. Как будто ты в чужой шкуре, которая тебе то ли велика, то ли жмёт — неясно. Или как будто проснулась, а сон не прекращается, и мир не твой, а просто очень похожий на него.

Эйфория после концертов, которая всегда была у неё раньше, ушла, уступив место усталости и какой-то потерянности, что ли. Возвращаясь домой или в гостиничный номер, Нина долго не могла прийти в себя, бродила среди членов своей команды, которые щедро поливали очередной успех алкоголем, и не находила себе места.

Именно в это время она начала пить. Только алкоголь — непременно крепкий — давал ей такой желанный покой, пусть и ненадолго. Только как следует выпив, она засыпала без снов и не просыпалась среди ночи от кошмара. Только на дне бутылки суперзвезда Нинон находила волшебную кнопку, останавливающую время.

Но потом действие алкоголя заканчивалось, ему на смену приходило похмелье, а с ним подтягивались и нехорошие мысли. Ей уже казалось, что она стала понимать своих недовольных коллег, хоть и не могла бы сказать точно, в чём именно. Просто становилось плохо там, где по логике должно было быть хорошо.

— Ты просто устала, — как-то сказал ей продюсер, со времён начала их сотрудничества существенно разбогатевший как финансово, так и телесно. — Тебе надо отпуск взять. Завершишь гастроли — и дуй куда-нибудь на тропические острова. Отдохнёшь, загоришь, налопаешься фруктов, напишешь несколько новых хитов…

— К чёрту хиты, — махнула рукой Нина. — Я застрелиться хочу.

— Ага, — кивнул рукой мужчина. — Стреляйся. Пока сидела в своём Мухосранске и последний хрен без соли доедала, стреляться не тянуло. А теперь весь мир у её ног, так давай повыделываемся… Кончай хернёй страдать, Нинка! У нас работы немеряно. Выпей, успокойся и давай, в бой!

Нина угрюмо кивнула, выпила и постаралась собрать в кучу растрёпанные нервы. Но мысли о «застрелиться» из головы полностью не ушли.

С того разговора прошёл почти год. Нина смотрела на осточертевший город с высоты и даже напиваться уже не хотелось. Мысли крутились только вокруг пистолета, лежавшего в ящике стола. Придёт ночь, снова зажгутся огни, на свет которых, как ночные бабочки, полетят те, кто не может жить без тусовок, пропитанного алкоголем и наркотиками общества себе подобных, — но её уже не будет…

Нину безумно заводила эта мысль.

Один выстрел — и всё закончится.

Завершится безумная круговерть, в которой она потеряла самое важное, что было у неё, — талант, радость каждого мига, себя саму. Завершится так утомившая её жизнь — на первый взгляд яркая и насыщенная, но если копнуть чуть глубже, пустая и никчёмная.

В конце концов, не всё в мире меряется деньгами. Теперь она это точно знала.

Солнце не торопилось уйти за горизонт, и Нина наблюдала за его неторопливым ходом, время от времени вспоминая, что в её стакане есть что выпить. Прикладывалась, делала несколько глотков, потом возвращалась к кофейному столику, наливала ещё, шла к окну и снова наблюдала. На душе было какое-то нездоровое спокойствие. Она уже всё решила.

В дверь постучали, когда она сидела на карнизе, свесив ноги вниз и держа в одной руке уже изрядно захватанный стакан с бренди, а в другой — пистолет. Ещё несколько минут и глотков — и всё закончится. Уйдёт пустота и стыд за потерянную себя…

— Нинка! — позвал встревоженный голос. — Дверь открой! Там твоя мать звонит, дозвониться тебе не может.

Нина вздрогнула и едва не выронила оружие.

— Ну Нин! Что ей ответить? Открой дверь, чёрт тебя побери!!

Нина замерла. Мама. Перед глазами побежали картинки почти забытого давнего прошлого. Мама завязывает ей бантики на хвостиках перед первой в жизни школьной линейкой. Мама кладёт ей на горящий в лихорадке лоб охлаждающий компресс и шепчет что-то успокаивающее. Мама провожает её в столицу, крепко сжимает руку и уверенно повторяет: «У тебя всё будет хорошо. Всё получится. Я знаю».

Нина посмотрела на почти закатившееся солнце, потом на пистолет, потом на стакан и вдруг разревелась, как девчонка. Швырнула стакан куда-то туда, где терялась внизу залитая бетоном земля. Поставила пистолет на предохранитель и перекинула ноги обратно в комнату. Размазывая по лицу слёзы, приносившие нежданное облегчение, открыла дверь, выхватила из рук помощницы трубку.

— Да, мам… Да… Всё у меня хорошо. У телефона просто разрядилась батарея… Я сейчас тебе всё расскажу…

Теперь она была уверена — у неё всё хорошо. Мама не могла ошибаться.