За шаг до встречи

Татьяна Воронцова, 2022

В темной гостиной чужого дома встретить мужчину, который не должен был там находиться. Встретить и, не зная его имени, не видя лица, позволить увлечь себя в мир, свободный от страхов и предрассудков, в пространство фантазий, где тем не менее возможна откровенность. Это ли не чудо? Чудо или кратковременное помешательство, в любом случае Даша соглашается на предложенный эксперимент. Захватывающий роман с незнакомцем, с невидимкой. Шанс узнать много нового о себе. Но любой эксперимент рано или поздно заканчивается. Какое же решение примут его участники перед возвращением хозяев дома, в стенах которого возник этот волшебный мир? Пожертвовать сказкой ради обыденной реальности или обыденной реальностью – ради сказки?

Глава первая

Переступив порог и закрыв за собой дверь, она моментально проникается уверенностью, что в доме кто-то есть. Тишина. Едва обозначенные в сумерках силуэты вешалки с полкой для шляп, банкетки, тумбочки и кадки с монстерой. Рука, замершая на выключателе. Что же ее насторожило?

Крытая остеклённая веранда, где притаилась Даша, отделена от жилых помещений толстой кирпичной стеной и надёжной железной дверью, и если предположить, что это был звук, то, наверное, достаточно громкий? Но никаких громких звуков, она готова поклясться, изнутри не доносилось. Тогда что?

Минута колебаний — удариться в бега или включить свет, пересилив иррациональный страх, отпереть дверь и войти, — после чего она вспоминает о томящихся в доме некормленых котах, не политых растениях, недопитом шардоне в холодильнике — и решительно щелкает клавишей выключателя. Готово! Теперь вставить ключ в замочную скважину, дважды повернуть, дёрнуть дверь на себя. Прислушаться. Услышать стук собственного сердца, а затем — мягкое «бух» и истошное «мррря!» двух проголодавшихся хищников. Ну что же, раз коты ведут себя нормально, значит, всё нормально.

Немного успокоившись, она проходит в дом, моет руки в санузле для гостей рядом с кухней, потом, стараясь не наступить на путающихся под ногами котов, перемещается на кухню, достаёт из громадного холодильника и мелко режет в две миски заранее заготовленную крольчатину, ставит на пол и, наконец получив возможность свободно передвигаться, приступает к поливу растений. Так, сначала два подоконника в гостиной, бегонии, фитонии, махровая фиалка…

…Стоп! Теперь точно звук. Вроде бы со стороны бильярдной. На противоположной стороне дома. Куда, между прочим, тоже можно попасть с улицы — через другую веранду, малую, где стоит только кресло-качалка, накрытое старым шерстяным пледом.

Оставив лейку на подоконнике, Даша на цыпочках подходит к двери и выключает свет. Зачем? Чтобы не быть идеальной мишенью для злоумышленника, разумеется! Все герои прочитанных ею детективных романов именно так и поступали. Почему она решила, что в бильярдной притаился злоумышленник? Потому что…

…Дверь, ведущая из гостиной в бильярдную, приоткрывается медленно и бесшумно, как в фильме ужасов, и через образовавшуюся щель кто-то с той стороны пытается оценить обстановку. Кто именно, разглядеть невозможно, он тоже молча стоит в темноте, но при тусклом свете уличных фонарей смутно угадываются очертания человеческий фигуры.

— Кто здесь? — неестественно тонким, прерывающимся от страха голосом спрашивает Даша, прижимаясь спиной к стене.

Голос незваного гостя в бильярдной, напротив, низкий и ровный:

— Не бойтесь. Я не собираюсь нападать.

Бочком, бочком Даша подбирается к стоящему неподалёку комоду и хватает мраморную статуэтку Венеры Милосской.

— Не подходите! Иначе я разобью вам голову Венерой.

— Венерой? — переспрашивает незнакомец. — Какой ужас.

Его притворный испуг заставляет Дашу взглянуть на ситуацию иначе. Готовность использовать Венеру Милосскую в качестве метательного снаряда несколько ослабевает. Кажется, перед ней не грабитель и не убийца. В таком случае кто же?

— Кто вы такой?

— А вы?

— Я первая спросила.

— Ну и что?

Действительно. Даже не возразишь.

И тут неизвестный толкает дверь, делает шаг вперед и оказывается в гостиной.

— Стойте! — выкрикивает Даша еще более тонким и дрожащим голосом, чем в первый раз. — Еще шаг и ваша голова треснет, как перезрелая тыква!

— Вы всегда так образно выражаетесь, когда испытываете страх?

И всё же он останавливается. Высокий мужчина в темной одежде. Лица не видно, просто бледный овал.

— Перестаньте, — говорит он тем же спокойным низким голосом. — Не надо разбивать мне голову Венерой, ведь Венера тоже может разбиться, а она наверняка стоит денег.

— Как вы попали в дом?

— Полагаю, так же как вы. При помощи ключа.

— Откуда у вас ключ?

— Я могу задать вам тот же вопрос.

— И что же мы будем делать? — после паузы спрашивает Даша, чувствуя себя очень странно.

Глупость какая! Всё равно что попасть в плохое кино.

— Поставьте Венеру на место и… — В темноте раздаётся короткий смешок. — После этого можем поговорить.

Возвращая статуэтку на комод, Даша продолжает наблюдать за незнакомцем, ожидая подвоха, но он стоит смирно. И только когда она сообщает о своём намерении включить свет, протестующе вскидывает руку и с жаром восклицает:

— Нет! Погодите!

— Вы боитесь, что я увижу ваше лицо и позже смогу опознать?

— Нет. Хочу вам кое-что предложить. Небольшой эксперимент. Выслушайте меня, а уж потом решайте, включать свет или не включать.

— Эксперимент? — в замешательстве переспрашивает Даша.

— Да. Ведь вы любопытны, не так ли?

— С чего вы взяли?

— Поняв, что в доме находится посторонний, вы не убежали, как поступило бы на вашем месте абсолютное большинство женщин, а притаились в темноте, да еще с мраморной богиней в руках. Из этого я заключаю, что вам не чужд авантюризм.

Некоторое время она вглядывается в тёмный силуэт на фоне белого прямоугольника двери. И поскольку насчёт авантюризма он, безусловно, прав, в конце концов вздыхает:

— Я вас слушаю.

Ей всегда хотелось жить в таком доме — просторные помещения с высокими потолками и французскими окнами, из которых в тёплое время года можно выйти прямо в сад, большой камин в гостиной, простая, но качественная мебель из натурального дерева, дубовый паркет, удобные квадратные кресла, обитые велюром, китайские напольные вазы, горшки с цветущими растениями на всех подоконниках, — поэтому, когда ее соседка Генриетта Львовна обратилась к ней с просьбой позаботиться о комнатных растениях и домашних животных, пока она будет на очередной научной конференции не то в Бельгии, не то в Швейцарии, сразу же согласилась. Генриетта разрешила ей пользоваться любой посудой, читать любые книги и даже, если она вдруг почувствует, что ее всё достало, переехать сюда со своими манатками и пожить до возвращения хозяев.

Строго говоря, дружила Генриетта не с Дашей, а с Еленой, младшей сестрой Дашиной матери, но к Даше относилась тепло и уважительно с тех самых пор, как они оказались соседями по даче, то есть, уже лет пятнадцать. Елена приходила к Генриетте вместе с племянницей, и пока подруги пили на кухне кофе с коньяком, курили и секретничали, девочка в хозяйской библиотеке листала привезённые из разных стран Европы альбомы по искусству и рисовала простым карандашом на чертёжной бумаге героев и героинь собственных фантазий. Истории их похождений она не записывала, с ними можно было ознакомиться только по сериям рисунков, которые хранились в нескольких папках. Генриетта завоевала ее сердце непритворным интересом к этим историям в рисунках, причём с годами интерес не ослабевал.

Бывало, что Елена, напившись кофе и наговорившись с хозяйкой, уходила домой, а Даша принимала предложение Генриетты задержаться «на одну маленькую минуточку» и предъявить очередную главу рисованного романа. Маленькая минуточка превращалась в восхитительный час, когда они вдвоём, сидя на диване, перебирали рисунки, обсуждали внешность персонажей, их судьбы и характеры, технику изображения и прочее, прочее. Бывало, что Даша, проходя мимо соседского дома, здоровалась через забор с Генриеттой, сидящей под деревом в шезлонге, и та кричала: «Зайди, дорогая, ко мне! Я сварила земляничное варенье!» И чаепитие опять же заканчивалось в библиотеке.

Но всё это было давно. Теперь же, застав в знакомом доме незнакомого мужчину, она интуитивно поняла, что предстоит нечто необычное. Не обязательно приятное. Скорее нет, чем да. Но в любом случае необычное, захватывающее.

— Итак, я предлагаю вам эксперимент, — вновь зазвучал в темной комнате негромкий ровный голос.

Даше уже нравился его тембр, чуть глуховатый баритон.

— Скажите, вы когда-нибудь пробовали говорить правду? Вам же известно, надеюсь, что люди большую часть своей жизни лгут. Себе и другим, но себе с особенным удовольствием. Сознательно и бессознательно. Но у человека разумного всё же есть шанс узнать правду о себе. Вообще узнать о себе много нового. Каким образом, спросите вы? В диалоге с Другим — собеседником, который не заинтересован во лжи, потому что ему ничего от вас не нужно.

— И в качестве такого собеседника вы предлагаете себя?

— Да. Я стану таким собеседником для вас, а вы для меня. Мы будем задавать друг другу вопросы и честно на них отвечать. Во всяком случае попытаемся. Ну что? Вы готовы?

— Эффект попутчика, — задумчиво произнесла Даша.

— Отчасти.

— У каждого из нас есть скелеты в шкафу, незакрытые гештальты…

— Приятно иметь дело с образованным человеком!

Насмешливые интонации его голоса рассердили Дашу.

— Если вы собираетесь продолжать в том же духе, то лучше закончить прямо сейчас.

— Закончить? А мы уже начали?

— А вы не заметили?

— О… — Он помолчал. — Прошу прощения. Я часто позволяю себе иронию, сарказм и даже грубость. Да, точно, мы уже начали. Почему это прошло мимо моего внимания?

— Потому что вы были слишком заняты собой. Точнее, созданием образа себя для незнакомой женщины.

— У вас сложилось такое впечатление? Спасибо. Это интересно.

— Мне тоже кое-что интересно. Вы сказали, что большинство женщин на моем месте сбежали бы, обнаружив, что в доме находится посторонний. Но вы ведь тоже могли уйти, поняв, что вас обнаружили. Уйти тем же путём, каким пришли.

— Не мог, — ответил незнакомец огорчённо. — Я здесь по просьбе хозяина дома.

— Как его зовут?

— Проверка? Ладно. Олег Петрович Каверин, доктор медицинских наук. В настоящее время проходит курс лечения в подмосковном санатории «Белое озеро». Вчера он позвонил мне по телефону и попросил приехать. А когда я приехал, обратился ко мне с еще одной просьбой. Ему нужна коричневая папка из ящика его рабочего стола. Он дал мне ключ и сказал, что будет очень признателен, если я завтра ее привезу.

— То есть вы открыли дверь ключом и вошли?

— А вы думали, что у меня в кармане набор отмычек?

Повисло молчание.

Слегка успокоившись, Даша всматривалась в противоположный угол гостиной и гадала про себя, кто этот чудак? Что связывает его с мужем Генриетты? Сколько ему лет? Как он выглядит? Только что Даша сказала ему, что он занимается созданием образа себя для незнакомой женщины, но, кажется, сама она занималась этим с еще большим усердием — рисовала его образ в своей голове.

— Может, присядем? — предложил после паузы незнакомец.

И Даша поймала себя на том, что ей уже надоело мысленно называть его «незнакомец».

— Присядем, — согласилась она, начиная движение к ближайшему креслу. — Вы с Олегом Петровичем коллеги? Работаете вместе?

— Нет.

— А имя у вас есть?

Он тоже прошёл к одному из кресел и уселся, положив ногу на ногу.

— Есть. Но я не хочу его называть. И вы не называйте свое. Давайте придумаем себе псевдонимы. У вас есть любимая героиня книги или фильма?

При свете далёких уличных фонарей, проникающем сквозь щель между неплотно задёрнутыми шторами, Даше удалось различить блеснувшую в распахнутом вороте рубашки цепочку, скорее всего, золотую, длинные, как у пианиста, переплетённые пальцы, которыми ее собеседник обхватил колено, упавшую на белеющий в сумраке лоб черную прядь волос. Ей показалось, что он высок и худощав. А его походку она назвала бы стремительной. Хотя расстояние от двери до кресла не так велико…

— Героиня книги или фильма? — пробормотала она в замешательстве. Вроде простой вопрос, но так сразу не ответишь. — Есть, конечно. Даже не одна.

— Расскажите.

— А вы расскажете о своих любимых героях?

— Конечно. Но мы же не можем делать это одновременно.

— Точно расскажете? — В ней пробудились подозрения. — Не обманете?

Из кресла напротив донёсся тяжкий вздох.

— Я столько раз обманывал — обманывал самых разных людей, при самых разных обстоятельствах, — что уже начал сомневаться в своей способности говорить правду. И вдруг такой шанс, такая возможность проверить себя. Надеюсь, у меня получится, ведь нас ничто не связывает, мы не зависим друг от друга. Мы даже не видим друг друга. Лгать не имеет смысла.

Некоторое время Даша обдумывала его слова. Один из котов, толкнув лбом приоткрытую дверь, проскользнул в гостиную. Темной тенью скользнул вдоль дивана, вспрыгнул на широкий мягкий подлокотник и уселся там, поблёскивая глазами. Не зашипел, не зарычал. Повёл себя так, будто присутствие в доме чужого человека его совершенно не беспокоило.

— Вы бывали здесь раньше?

— Да, — ответил незнакомец (имени отчаянно не хватало!..) — и не один раз.

— Опишите кабинет Олега Петровича, — велела Даша.

С этой задачей он справился блестяще. Точно и без запинки перечислил стоящие в кабинете предметы мебели, их расположение в пространстве, даже некоторые мелкие детали вроде царапин на деревянной столешнице и потёртостей на ковре. Невозможно было усомниться в том, что он видел всё это собственными глазами. Видел и запомнил.

Тогда, в свою очередь вздохнув, Даша заговорила:

— Мне нравится Беверли из фантастического романа Кинга «Оно», нравится Констанс из пятикнижия Даррелла-старшего «Авиньонский квинтет», нравится Флинн из футуристической книги Гибсона «Периферийные устройства». Но если бы вы стали называть меня Беверли, или Констанс, или Флинн, это показалось бы мне лютой дичью.

— Почему же? — весело поинтересовался незнакомец (да чтоб тебя!..) — Давайте попробуем. Я с большим удовольствием буду называть вас Флинн.

— Ну хорошо, попробуем. — Она уже заметила, что с ним не очень просто спорить. — А мне как прикажете вас называть?

— Вы упомянули Уильяма Гибсона. Мне нравится Дэмиен, друг главной героини из книги «Распознавание образов». Еще Невилл из комического детектива Джоржетт Хейер «Тупое орудие». Пожалуй, у нас даже есть что-то общее. Точнее, у меня есть что-то общее с Невиллом и что-то общее с Дэмиеном. А у этих двоих ничего общего нет. Дэмиен помешан на своей работе и остальной мир его совершенно не интересует. Невилл вообще не работает, он мальчик из хорошей семьи, но очень интересуется происходящим вокруг, поэтому много путешествует.

— Как же вам удаётся совмещать?

— С Невиллом меня роднит не слишком серьёзное отношение к жизни и чувство юмора, от которого у большинства людей сводит скулы, а с Дэмиеном — привычка ставить работу на первое место и полное пренебрежение моралью.

— Так вы аморальный тип? — не удержалась Даша.

Вся эта нелепая история постепенно ее увлекла.

— Во всяком случае я слышал о себе это неоднократно.

— Вы говорите так, как будто этим гордитесь.

— Не то, чтобы горжусь, но мысль о том, что я способен игнорировать принятые в обществе нормы морали, приносит мне чувство глубокого удовлетворения.

— По-вашему, нормы морали не нужны? Их следует отменить или, если не отменять, то игнорировать?

— Смотря какие нормы. Смотря при каких обстоятельствах. С одной стороны, от них есть несомненная польза, они регулируют отношения между людьми, организуют этих глупых агрессивных особей в социум. Ну, вроде бы. Мы привыкли так думать. Однако с другой, они позволяют переложить ответственность за любые свои деяния на этот самый социум, в котором «так принято».

— Я буду называть вас Дэмиен, — решила Даша.

— Договорились, Флинн, — прозвучало в темноте.