Контракт

Татьяна Гончарова (2024)

Может ли контракт с дьяволом быть без жертвоприношений? Писатель Борис Грач проверит это на своей шкуре.

Глава 2

— Ты подпишешь, наконец, этот чёртов контракт? — голос прозвучал прямо в моём правом ухе.

Я поднял голову и убедился, что главный редактор всё так же увлечённо пялится в свой телефон, ожидая, пока я дочитаю и подпишу договор. Справа от меня пустота. На всякий случай оборачиваюсь — нет, во всём кабинете только я и редактор. Показалось?

— Можно и так сказать, — тот же мерзкий шёпот, но теперь слева. — Если хочешь задать вопрос, задай. Этот жирный боров смотрит порнушку и не заметит, даже если ты запоёшь. Только сначала подумай, от ответа может зависеть твоя жизнь.

Голос переместился в район моего темени, и я почувствовал мерзкий холодок, от которого волосы на руках встали дыбом. Захотелось закричать, схватить за грудки редактора и трясти его до тех пор, пока он не отведёт взгляд от смартфона. Я уронил ручку. Тяжёлый золотой Паркер упал со звоном колокола. Редактор даже ухом не повёл, а вокруг меня сгустился мрак.

— Проверил? — голос явно наслаждался моим страхом. — Что теперь? Орать начнёшь? Не советую. Я могу нечаянно воткнуть уроненный тобой Паркер в глаз редактору, и на твои крики сбегутся люди. А отпечатков пальцев, как ты понимаешь, у меня нет.

— Кто вы?

— Это всё, что тебя волнует? Ладно, не буду считать это за вопрос. И не отвечу. Или нет, отвечу. Я гарант исполнения твоей мечты, — голос забулькал, и я понял, что невидимка смеётся. — Не повезло, да? У кого-то фея-крёстная, а у тебя я — посланец самого дьявола. А что ты хотел? Слава, она такая. Это тебе не за принца замуж выскочить.

— А если я не подпишу? — у меня вдруг затеплилась надежда.

— А попробуй, — в голосе появились угрожающие нотки, и к мраку добавился нестерпимый холод, по обоям с треском побежал узор изо льда. — Попробуй, малыш, лишить меня премиальных. Что ты там хотел вчера сделать? Каренину косплеить? Так вот, электричка тебе мамой родной покажется. Так ты будешь вопрос задавать?

Я лихорадочно пытался думать, но его тошнотворный шёпот и дикий холод мешали сосредоточиться. Стены кабинета обросли толстым слоем льда, а с потолка начали свисать снежные сталактиты. Свет вокруг нас померк, и только я находился как бы под лучом прожектора, который слепил меня до слёз. «Свет! — подумал я. — Там, где есть мрак, есть и свет. Возможно, молитва мне поможет».

— Богородица Дева, радуйся, — начал я и осёкся: из мрака начал проступать силуэт.

— Да ты, батенька, идиот, — рядом со мной сел сгусток мрака, по форме напоминающий мужчину. — Ты думаешь, что вот так сможешь разорвать договорённость? Просто помолившись какой-то там тётке? Неужели в твою глупую башку не может прийти простой вопрос?

— Что будет, когда я подпишу контракт? — наконец осмелился я спросить.

— Ты станешь знаменитым и богатым. Тебе понравится. Наверное. Только одна проблема — тебе нельзя будет останавливаться. Ты должен будешь всегда писать. Всегда.

— Ни спать, ни есть, только писать?

— Даже я бы такого извращения не придумал, — сгусток явственно передёрнул плечами. — Конечно, нет. Ты будешь писать каждый день. И как только одно произведение будет закончено, ты сразу же начинаешь другое. Без выходных, отпусков, недомоганий и жалоб на отсутствие вдохновения. День за днём. Пока смерть не разлучит нас. Осилишь?

— Это не проблема, — хмыкнул я и подписал контракт вдруг откуда-то взявшимся в моей руке Паркером: «Борис Грач».

— Подписали? Очень хорошо! — встрепенулся главный редактор и протянул мне для рукопожатия потную ладонь.

В кабинете было светло и тепло. Судя по испарине на моём лбу, даже жарко.