Волшебное лекарство

Татьяна Клинова

Кто не любит сказки? Порой, от их чтения не может оторваться даже взрослый человек, не говоря уже о наших детях. Особенно, если это известные русские народные сказки. Российская писательница Татьяна Клинова решила придать свою изюминку популярным сказкам, написав их в стихотворной форме. Читая их, удивляешься, как автор умело играет со строфами, делая наши сказки еще более интересными и читабельными. Сборник сказок «Волшебное лекарство» включает в себя известные произведения. Среди них «Летучий корабль», «Аленький цветочек», «Сивка Бурка», «Лиса и Барсук». Однако есть и менее популярные сказки. Это «Сума, дай ума», «Горе – Злосчастие», «Глупый волк». Все они не только понравятся юным читателям, но и позволят им задуматься над прочитанным. Ведь не зря говорят, что сказка ложь, да в ней намек, доброму молодцу урок.

Волшебное лекарство

(по мотивам «Кубанских сказов»)

Иметь сварливую жену — тяжёлое богатство.

Но полечили так одну — изобрели лекарство.

Я расскажу тебе о нём. Всё может так случиться,

Что и тебе лекарство то вдруг сможет пригодиться.

Почти полвека дед Иван живёт со своей женою.

Когда-то в юности она блистала красотою,

Была плясуньей огневой, хозяйкою отменой,

Одно лишь в ней нехорошо —

характер очень скверный.

Остёр язык — всех заклеймит, а деда всех нещадней.

А дед в колхозе знаменит — ему вдвойне досадней.

Он бригадир и пчеловод — а бабка прозвища даёт.

Обиды дед глотает, как дальше жить, не знает.

С колхозным доктором Иван бедою поделился,

Что новым прозвищем он зван. «Что делать?

Разводиться?

Всё ждал — уймётся, а она с годами только злее,

Поверь, мой друг, мне нет житья.

Уйти и хлопнуть дверью?»

«Жена твоя, видать, больна. Чем?

Недержаньем речи.

Возможно, помогу я вам» —

врач умный был советчик.

«Есть у меня хороший план, да и простой при этом.

Всё должен выполнить ты сам. Как? Расскажу.

Пойдём, Иван и обмозгуем это».

Дед вечером пришёл домой, присел за стол устало,

И тут же встречен был женой… Она опять кричала.

Дед от обиды задрожал, но всё молчал, крепился,

Стакан в руках не удержал, — упал он и разбился.

«Безрукий чёрт, — кричит жена,

отсохли б твои руки»,

Но испугалась вдруг сама, услышав плача звуки.

То плакал дед, дрожмя-дрожал,

и даже ложку не держал:

Повисли плетью руки…

Она к нему, — мол, что с тобой?

«Руки не чую ни одной».

Вот дед, расстроенный лежит,

а баба к доктору бежит,

Зовёт его скорее: «Ах, как мой муж болеет!»

Врач долго деда изучал, но головою лишь качал.

Поил его из пузырька — вот дёрнулась одна рука…

Вот ожила другая.

Повеселевшая жена уж муженька ласкает.

И до калитки доктора учтиво провожает.

«Как это с дедом всё стряслось?

Яне найду причины, —

Ей доктор задаёт вопрос, —

Он крепким был мужчиной».

«Сама-то не возьму я в толк,

как заболеть он резко мог.

Ну, я сказала, не со зла, ну да, совсем без злости:

Безрукий, мол, ты вовсе стал

и руки чтоб отсохли».

«Вот в чём причина, ай-ай-ай.

Смотри, отчёт словам давай.

Видать, у слов твоих гипноз:

то, что язык твой произнёс,

Немедленно сбывается.

Ох, будешь с ним ты маяться».

Жена даёт врачу обет, что мужа сбережёт от бед.

Два дня вела себя жена, как кроткая овечка:

Стирала, жарила, пекла, сама топила печку.

На третий день опять скандал —

дед колбасу без спросу взял.

Кусок большущий откусил, не прожевал,

не проглотил,

Когда услышал зычный крик:

«Ах, ненасытный ты старик.

А чтоб ты подавился! Припадок и случился:

Упал старик, лежит, хрипит

и колбаса во рту торчит.

И вновь старуха к доктору в испуге прибежала:

«Гипноза та проклятая вновь на меня напала.

Я не смогла, несчастная, от слова удержаться,

Пойдём, спаси мне старика —

одна боюсь остаться».

Пришли. Старик не кажет глаз,

уже и дышит через раз.

Возился доктор долго: достал пинцет, иголки,

Из пузырьков опять поил. Ну, еле-еле оживил.

Дней десять ласково жена с Иваном обходилась,

И дед подумал, что она, пожалуй, излечилась.

Но только не дано нам знать,

как можно всё предугадать.

В колхозе было торжество.

ВДК в колхозном, в зале.

Позвали деда для того, чтоб наградить медалью.

За славный многолетний труд ему и грамоту дадут.

Из шкафа галстук и костюм неношеный достали.

Для столь торжественных минут его приберегали.

Велела бабка деду — ждать,

не пачкаться, не баловать.

Себя ведь надо одевать,

чтоб деду-щёголю под стать.

Ждать женщину, хоть и в годах, тяжёлое занятье —

С причёской что-то ей не так,

иль не подходит платье…

Дед торопить её не мог и под шелковицей прилёг.

И задремал… А тут свинья незвано прислонилась —

Из лужи грязевой она недавно возвратилась.

Когда увидела жена его в таком обличье,

Дала свободу тем словам,

что не могу сказать их вам,

Поскольку неприлично.

Потом добавила, без сил:

«Чтоб паралич тебя разбил!»

И муж упал — и недвижим.

Жена к нему: «Что это с ним?

Опять язык проклятый! Опять я виновата!»

Хотя понять её легко: кто б в ситуации такой

Эмоции сумел сдержать, на мужика не накричать.

Жена за доктором бежит и, вне себя, ему кричит:

«Спаси, спаси мне старика! От этой, от «гипнозы»

опять мне горьки слёзы».

И снова доктор к ним идёт

и инструмент с собой несёт.

Достал шприцы и пузырьки, таблетки, мази,

порошки.

Над дедом долго колдовал…

Добился цели. Дед Иван

На этот раз поднялся, опять в ДК собрался.

Под ручку шли. Смотрю на них:

ну как с невестою жених.

С тех пор все стали замечать: хозяйка изменилась,

Не стала злиться и кричать, а стала доброй, милой.

А если нету сил молчать и надо деда поругать,

Придумала слог новый:

«А чтоб ты… был здоровый!»