Вещая птица (по)беды

Татьяна Коростышевская, 2019

Татьяна Коростышевская – современная писательница, автор книг в стиле юмористического фэнтези. Её творчество отличают захватывающие сюжеты, яркая любовная романтика и колоритный язык. Эта книга является продолжением романа «Леди Сирин Энского уезда». Ее героиня Даша Кузнецова – обыкновенная женщина, работающая простым менеджером. Полноватая, с кучей комплексов, но зато – с очень красивым голосом, как… нет, не у оперной дивы – у дивной птицы Сирин. Могла ли подумать Даша, что однажды наяву познакомится с диковинными персонажами сказок? Феи, пикси, ледяные демоны, паладины лета, рухи, альвы, сиды… Оказавшись в параллельном мире, она осваивается в нём. Влюбляется. Наживает могущественных врагов. Обзаводится друзьями, на верность которых не всегда может рассчитывать. Но Даша справится, потому что есть цель, есть дорога, ведущая к цели, и судьба, не позволяющая свернуть с пути. Во второй книге события продолжаются. Пока еще нет однозначного ответа на вопрос: «Есть ли жизнь после хэппи-энда?» Финальные фанфары уже прозвучали, мировое зло повержено, и самый главный мужчина в твоей жизни уже твой? Что дальше? Даше Кузнецовой предстоит это выяснить на собственном опыте, а вам ответ даст книга.

Глава 4. Отставной козы барабанщик, или Хорошее дело браком не назовут

Завтра — мифическое место, где ты бегаешь по утрам, живешь полной жизнью и решаешь свои жизненные проблемы.

NN

Меня подняли под руки и куда-то потащили.

После мощной адреналиновой атаки соображала я не очень. Жанка увлеченно материлась где-то позади. Все-таки наш пединститут прививает любовь к родному языку во всех его проявлениях.

— Отдай, мое! — визжал Валера, хватая меня за щиколотку.

Жанина Арбузова ответила за меня — кратко и по существу, и, судя по донесшемуся до меня хрусту, подтвердив свои слова невербально. Ногу мою отпустили и даже жалобно всхлипнули напоследок.

— Давай-давай, Дашка, шевели конечностями, — частила подруга у моего плеча. — Эта тварь волосатая уже в себя приходит.

— Я просил тебя приодеться перед нашей встречей, ты решила наоборот — прираздеться?

Я скосила глаза — под правый локоть меня поддерживал светлейший принц Эмбер собственной нарядной персоной.

— Да пошел ты!..!

Жанка одобрительно хмыкнула откуда-то сверху и сзади. Рыбак рыбака видит издалека, а уж языколюб языколюба…

Я с интересом рассматривала все, что было под ногами (шея просто не поворачивалась) — сначала брусчатые камешки садовой дорожки, зеленоватый кисель портала, мрамор ступеней, потом более темный мрамор коридора… Богато кто-то живет, как я погляжу. Потом, зацепившись носками о довольно высокий порог, я оказалась на чем-то зеленом с разводами. Память услужливо подсказала термин — радиально-волокнистое строение, и я решила, что именно так выглядит малахит.

Меня отпустили, и я кулем рухнула на пол.

Меня опять подняли и поставили прямо. Относительно прямо. Относительно держащего. Штормило меня знатно, остатки одежды сползали, как луковая шелуха под рукой уверенного кулинара, я повела плечами, освобождаясь от лохмотьев. Грязная, полуголая, избитая — не женщина — мечта. Золотистые глаза принца Лета смотрели на меня со скепсисом.

Сам он — свежий и нарядный, как отфотошопленная обложка глянцевого журнала, держал меня за плечи, время от времени встряхивая.

— Они пойдут следом! — сказала Жанка. — Трое или четверо тварей.

— Приведите ее в порядок, — спокойно скомандовал кому-то принц.

Меня подхватили сразу несколько пар рук.

— Я Дашку одну не оставлю, — напирала Арбузова. — А потом вам придется сообщить нам, что вообще происходит.

Эмбер мою подругу просто игнорировал. Искоса мне удалось окинуть взглядом большое полукруглое помещение — атласную драпировку стен, возвышение у дальней стены, на котором стоял нелепый трон.

К этому трону принц и отправился, спокойно уселся, расправляя подол своей золотистой мантии, закинул ногу на ногу, полюбовался блестящими носками ботфорт.

— Вы еще здесь? — взгляд золотистых глаз опять остановился на мне.

Окружающие засуетились, меня резко дернули и опять потащили. Эсмеральд (обе пары рук принадлежали ему) отдавал команды гортанным голосом. Еще один порог. За дверью оказался длинный коридор, по которому навстречу к нам бежали две блондинистые красотки с минимумом одежды на смуглых телах. Заслуженные работницы гарема, не иначе.

— В спальню, — пропела ближайшая девушка. — И подготовьте для леди ванну с лечебным гламором.

— Руки от нее убери, — Жанка прикрыла меня своим телом. — Ни слова не понимаю, что ты там лепечешь, но ушатаю с разворота.

— Поздно уже ушатывать, — голос меня не слушался, срываясь на девчачий писк. — Она хочет отвести нас в спальню, видимо, для лечения.

— Понятно, — подруга перехватила меня у Эсмеральда. — Война закончилась, всем спасибо. Мы дальше сами справимся. Ты вот! Да, ты — смазливая! Показывай, куда идти.

Блондинистая фейка перешла на русский.

— Пожалуйста, леди — направо, осторожно, тут ступенька…

Гласные она растягивала с нечеловеческой напевностью. Я подумала, что мой фейский подарок — автоматическое понимание любого языка — можно было бы для какого-нибудь полезного дела использовать, в синхронные переводчики податься, например. Или я об этом уже сегодня думала? Меня тошнило, глаза пришлось прикрыть, карусельное мельтешение раздражало.

Как меня раздевали, я не почувствовала. Пришла в себя, только когда горячая вода дошла до подбородка.

— Под голову ей что-нибудь подложи, чтоб не захлебнулась, — командовала преодолевшая языковой барьер Жанка. — Вторая ванна кому? Мне? Да я в порядке, и не такие кульбиты выделывала. И коня на скаку и в горящую избу… Ну ладно, ладно. Давай… Сама разденусь. Бульк! Уммм… Хорошо-о-о… Кузнецова-а! Ты там жива?

— Частично, — я открыла глаза.

Клубы пара поднимались к невысокому сводчатому потолку, по правую руку от меня стояла легкоодетая феечка с махровым полотенцем наперевес, по левую — плескалась Жанина Геннадиевна Арбузова, успевшая заколоть свою иссиня-черную шевелюру на затылке.

— У меня только один к тебе вопрос, — Жанка ладонью убрала с лица выбившиеся из прически прядки. — Что б ты без меня делала, хлипкая ты наша?

— Наверное, просто никуда не полезла бы?

— Ты на меня сейчас пытаешься вину переложить?

— А ты чувствуешь себя виноватой?

Это была наша любимая с Жанкой игра — отвечать вопросом на вопрос. Проигравший обычно покупал вкусняшки на всю честную компанию. Но сейчас подруге было не до развлечений.

— Зря я твоего Валерика пожалела. Надо было его добить.

— Расспросить его надо было сначала, — покачала я головой.

То ли от горячей воды, то ли от лечебного гламора туда добавленного, но мышцы потихоньку начинали приходить в норму, даже боль в затылке куда-то ушла.

— О чем его расспрашивать? Он же псих! Метки-привороты, амбалы эти волосатые. Бррр!

Я подняла руку к глазам. Метки на ладони не было. Хорошая новость.

— Я помогу леди одеться, — ожила феечка с махровым полотенцем. — Принц ждет вас в зале для аудиенций.

Что ж, понежиться подольше не удалось. Не страшно. Когда все закончится, я вернусь домой, запру дверь на два оборота ключа, законопачу окна, чтоб Пак не пробрался в какую-нибудь щелочку, наберу горячей воды в свою замечательную двести сорока пяти литровую (по ГОСТу) ванну и…

— Телохранитель может сопроводить вас, леди Сирин.

Жанка вынырнула, отфыркиваясь (пропадай укладка!):

— А тряпочку какую-нибудь помоднее на тело телохранителю отыщешь? Только, чур, прошлогоднюю коллекцию не предлагать!

Ну хоть кто-то удовольствие от всего этого балагана получает — многодетная мать Арбузова. Нет, я ее, конечно, не осуждаю — неизвестно, как у самой карта ляжет, но…

Я завернулась в махровую простыню и проковыляла к мягкому глубокому креслу, стоящему у камина. Помещение, где меня приводили в порядок, ванной не было — скорее какой-то смесью гардеробной и будуара. Комната была полукруглой, с бессистемно расставленной мебелью. Окно закрывала плотная золотистая драпировка, зеркало, украшающее глухую стену, подсвечивалось яркими лампами, дальше стоял туалетный столик, кушетка, еще одна кушетка.

Феечка хлопнула в ладоши, с десяток хорошеньких девушек вошли в двери, поклонившись нам с Жанкой.

Подруга, успевшая натянуть махровый халат и сейчас энергично пытающаяся высушить волосы полотенцем, солидно поклонилась в ответ.

— Мы не можем много колдовать в вашем мире, — как бы извиняясь, сказала наша опекунша. — Поэтому большинство бытовых проблем приходится решать с применением физической силы.

Она опять хлопнула в ладоши и девушки, легко приподняв обе ванны, вынесли их в коридор. Сразу стало попросторнее.

— Как ваше самочувствие, леди Сирин? Принц приказал сопроводить вас, как только вы сможете самостоятельно передвигаться.

Я прислушалась к себе. Все было замечательно. Впрочем, как и с Жанкой. Арбузова охала и ахала перед зеркалом, распахнув на себе халат. Ее безобразные синяки сошли без следа.

— Как вас зовут?

Гаремная она там работница, или еще какая, это не повод быть невежливой.

— Бирюза, — девушка поклонилась.

Хорошенькая, черт! Наверное, каждый день к своему принцу в спальню ходит. А может и не одна, Эмбер у нас тот еще любитель… Даже профессионал, можно сказать.

— О, Кузнецова, тут и фен есть! — Жанка времени не теряла, устроив блиц-обыск ящичков ближайшего комода.

— Я единственная в резиденции говорю на вашем языке, — напевно продолжала Бирюза. — Но, если леди пожелает, я позову других девушек в помощь.

— Меньше народа — больше кислорода, — Жанка включила фен. — Сами разберемся.

Я поднялась с кресла, потянулась. Прекрасно! Чувствовала я себя как после хорошего восьмичасового сна.

Бирюза хлопнула в ладоши, в комнату вошли девушки, нагруженные одеждой. Подруга сразу же отправилась к обновкам.

— Что бы вы хотели одеть? — предупредительно поинтересовалась Бирюза.

— Не одеть, а надеть, — все-таки Арбузова учительницей в школе работала. — Одеть — кого, надеть — что. Запомни, раз уж язык изучать собираешься.

Бирюза мило покраснела:

— Спасибо…

Кажется, посольство дома Лета обчистило ближайший энский бутик. Одежда была несезонной, мужской и женской вперемешку. Я отыскала в завале пластиковый пакет с нижним бельем, джинсы и серый трикотажный свитер. Обуви, как и носков, на кушетке не обнаружилось, поэтому через две минуты я стояла перед зеркалом полностью одетая, но босиком. Что-то делать с волосами настроения не было, я просто расчесала их пальцами, чтоб перестали быть похожи на сосульки, и тряхнула головой, забрасывая их за спину.

— Неземная красота, — Жанка тоже стояла босиком, поправляя на бедрах золотистую тунику. — И какое из наших тел теперь прикажешь охранять?

Выглядела подруга прекрасно. Недавние роды если и отразились на ее фигуре, то наилучшим образом. Она стала какой-то спортивно-подтянутой. При росте метр восемьдесят да при гордой посадке кудрявой Жанкиной головы, эффект был сногсшибательный.

— Ты же занималась чем-то в Фейрилэнде, правда? Единоборствами? Иначе откуда такая форма?

— Само собой как-то получилось, — жеманно ответила Арбузова, и я поняла, что она не хочет говорить правды. — Ты тоже оттуда не замарашкой явилась.

Бирюза придержала для нас двери, и мы с подругой вышли в коридор.

— Я поняла, Арбузова, ты — фея, или полукровка. Иначе ты в жизни бы в волшебную страну не попала.

— Я туда попала потому, что уже полукровками беременная была, — загадочно улыбнулась Жанка. — Теперь-то меня туда уже не затащишь, хватит, ученые. Кстати, у тебя хоть какие-то мысли есть, куда твой летний принц нас отконвоировал?

Я пожала плечами и повернулась к сопровождающей нас Бирюзе.

— Это резиденция дома Лета, — ответила на мой немой вопрос девушка.

— Это и так понятно. Адрес вашей резиденции я неплохо помню, только вот замков с малахитовым напольным покрытием в том районе не припоминается.

— В ваших мифах нас называют «народом холмов», — улыбнулась Бирюза. — Прошу, леди, принц ждет вас.

За арочным входом оказался тот самый малахитовый зал. Хозяйкой медной горы выступал Эмбер, восседающий на троне. А вокруг было не протолкнуться от нелюдей. Тут был и приснопамятный Валера с двумя волосатыми монстрами, но в основном — фейри дома Лета в белых или золотистых одеждах, в глубоких вырезах которых можно было заметить вязь татуировки, или вообще плотную кожу защитного костюма. Экология нашего мира не была дружелюбна к волшебному народу. Я и сама по возвращении из Фейриленда чувствовала слабость вперемешку с ознобом и уже подумывала отправиться к татуировщику. Но потом как-то отвлеклась и мои симптомы сами собой пропали. Здешние же обитатели относился к своему самочувствию основательно. Я скользнула взглядом к Эмберу. Ворот золотистой туники открывал монументальную грудь принца Лета чуть не до пупка — защитного костюма не наблюдалось. Значит, татуировка в труднодоступных местах — решила я, семеня к трону. И так как исследование этих самых мест у данного индивида в мои планы не входит…

— Это она! — взвизгнул Валера. — Малышка с волосами. Я могу доказать, что она принадлежит мне.

Эмбер поднес руку ко лбу, демонстрируя, что извергаемые хуманом децибелы его нервируют.

Валера ринулся ко мне, Жанка длинным кошачьим шагом заступила ему дорогу. Нет, если моя подруга не занималась как проклятая, я съем шляпу Пака.

Я помахала Валере рукой, правой, на которой не наблюдалось любовной метки:

— Малышка тебе не принадлежит, но, если сторгуемся, может продать тебе свои волосы.

— Правильно, не зубы, отрастут — поддержала меня Жанка. — Торговаться со мной будешь, извращенец. И учти, что ты потом с этими волосами делать будешь, я даже знать не хочу!

Почти убитый двойным хуком нашей женской логики, Валерик смутился:

— Лорд-Изгнанник будет недоволен этой ситуацией, — пробормотал он вполголоса.

Я посмотрела на Эмбера, принц провел ладонью в воздухе. Самого колдовства я не заметила и не ощутила, но Валера упал перед Жанкой на четвереньки, корчась от боли, потом перевернулся на спину, суча ногами в воздухе, как истеричный ребенок. Из его рта толчками выходила бурая пена. И тут я наконец поняла, почему Жанка назвала Валеру уродом. У него было асимметричное лицо, выпуклый лоб с залысинами и выступающими надбровными дугами, выпученные глаза, вялый толстогубый рот. Но уродство было даже не в этом. От его лица веяло какой-то запредельной порочностью — абсолютной, эталонной, как от портрета Дориана Грея.

— Иди сюда, Кузнецова, — Эмбер поманил меня рукой.

Я осторожно обошла натекшую из Валеры лужу и засеменила к трону. И что теперь делать? Книксен? Поклон? Просто на живот упасть? Как тут вообще принято принцев Лета приветствовать? А то вдруг почтения не додам, и буду рядом с Валериком отдыхать.

Эмберова свита рассматривала меня с благожелательным интересом. Корчащийся на малахитовом полу хуман такого интереса не вызывал — видно, не впервой им на такое любоваться. А вот босоногая хуманка — это да, это зрелище приятное во всех отношениях. Конечно, до гаремных блондинок я внешностью не дотягиваю, но на контрасте сыграю, еще как. Росточку бы мне еще сантиметров десять, а лучше двадцать, а то мои метр почти семьдесят выглядят откровенно жалко.

— Значит это и есть вещая птица, чьего прибытия мы с таким нетерпением ждали?

Новый персонаж появился из бокового входа — обычный лысоватый старичок в серо-коричневом костюме-двойке.

— Дарья Кузнецова, с этого момента и далее прозываемая Сирин…

Старичок щелкнул пальцами, из-за оконной драпировки в центр комнаты выкатилась деревянная грубо сколоченная парта, чуть не прищемив ногу осанистому господину в цыплячье-желтой тунике.

Господин неудовольствия не выразил, а, покосившись в сторону Валерика, вообще извинился.

— Подпишите здесь и здесь.

Старичок стукнул ладонью по столешнице, я моргнула. С потолка спланировала толстая папка для документов, помахивая картонками и завязками.

— А вы кто?

Я независимо тряхнула головой.

— Ну разумеется, законник, — не обиделся собеседник. — Я заверю ваш с принцем договор, чтоб ни одна из договаривающих сторон не могла впоследствии оправдываться непривычным местом сговора.

Я склонилась над партой, Жанка жарко дышала мне в спину.

Контракт был составлен в лучших традициях наших местных крючкотворов — двенадцать страниц, набранных мелким шрифтом на плотной офсетной бумаге.

— Без предварительной беседы с принцем дома Лета я ничего подписывать не буду.

— Помилуйте, голубушка…

Я моргнула. Старичок пропал. Пропала Жанка, блюющий Валерик, малахитовая комната, заполненная нарядной публикой. Я босиком стояла на снегу, низко висящие в антрацитном небе звезды мерцали мягким желтым светом.

— Начинай! — глаза принца Лета мерцали как те звезды.

— Что?

— Беседу начинай. У нас с тобой две минуты.

— А потом?

Эмбер вздохнул и плотнее закутался в свой золотистый плащ:

— А потом, Кузнецова, ты замерзнешь до такого состояния, что тебе будет не до бесед.

Я переступила с ноги на ногу. Мы стояли на верхушке заснеженного холма.

— Кто такой Лорд-Изгнанник?

— Это неправильный вопрос и отвечать тебе на него я не буду. Мы уединились, чтоб обсудить договор, так что давай придерживаться темы.

Ах так!

— Сверх оплаты за услугу я хочу рабский ошейник Ларса и чтобы ты наконец оставил нас в покое.

Эмбер оторвал полный суеверного ужаса взгляд от моих босых ног:

— Хорошо. Я отдам его тебе перед свадьбой.

— Я не смогу ждать до весны.

— Перед моей свадьбой, Кузнецова. Твое бракосочетание с мелким демоном меня, представь себе, волнует мало.

Я невольно покраснела. На место меня поставили знатно. Вот так вот, Дарья Ивановна, чтоб не воображала себе лишнего.

— То есть ты хочешь, чтоб вещая птица Сирин сделала тебе предсказание? — вернула я разговор в деловое русло. — За семейную жизнь переживаешь?

Эмбер покачал головой, любуясь снежинками, таящими на его ладони:

— Девчоночьи рассуждения, Кузнецова. Следующий вопрос.

— Ты знаешь, что Сирин предрекает в основном беды?

— Наслышан. Я изучил этот вопрос, даже пришлось посетить несколько ваших хумановских библиотек. А также я уверен, что знание о грозящей беде может помочь ее избежать.

— Хорошо, — я поднесла к губам сложенные лодочкой ладони и попыталась хоть немного согреться. — Значит все, что от меня требуется — принять свою птичью ипостась и чего-нибудь для тебя напророчить?

— Именно!

— И за это ты передашь мне рабский ошейник моего мужа?

— Ледяного демона Ларса по прозвищу Хитрый Лис, — Эмбер тоже умел улыбаться уголком рта. — Твоего бестолкового жалкого возлюбленного.

— Когда?

— Во времени я тебя не ограничиваю. Почти… Только постарайся сделать это до того, как я и моя невеста произнесем брачные обеты.

Я приложила к лицу влажные от моего дыхания ладони. О том, что, вернувшись домой, я потеряла способность оборачиваться вещей птицей, Эмбер, конечно, не знает. Но ведь я и не пробовала этого толком. Может быть, если очень постараться…

— А чем мне будет грозить несоблюдение договора?

— Я заберу Ларса с собой, в Янтарный дворец, ты, конечно, как верная половинка пандана отправишься с ним.

Чудесная перспектива! Просто сплю и вижу! Но, кроме рабского ошейника, в договоре прописано много приятных плюшек, например — деньги. Кругленькая сумма, которая запросто поставила бы на ноги нашу корчащуюся в предсмертных конвульсиях фирму… Скажете, меркантильно? А кто еще, кроме меня, подумает о Паке, о Джоконде, о десятке малолетних нелюдей, работающих в кошачьем приюте? На мне лежит ответственность за их жизнь и благополучие.

— Еще я хочу эксклюзивный контракт на оказание услуг дому Лета фирмой «Пак и сыновья».

— И сколько сыновей у твоего карманного пикси?

— Неважно. Решай быстрее.

— Да, я согласен.

— А еще… Ведь это защитит моих ребят от возможных притязаний Лорда-Изгнанника?

— Из-за твоей жадности, полудева, мы оба скоро превратимся в ледышки…

Эмбер резко выбросил вперед раскрытую ладонь, отчего меня приподняло над снегом сантиметров на пятнадцать. От испуга я дернулась, потеряв опору, завалилась вперед — носом точно в золотисто-бархатную грудь собеседника. Тот подставил руки, принимая меня в объятия. Теплый сандаловый запах. Теплый… Я на секундочку прикрыла глаза, вбирая в себя чужое тепло.

— Хочешь попробовать это с настоящим альвом, полудева? — Эмбер легко подхватил меня под бедра, не позволяя коснуться босыми ногами снега. — Я предупреждал тебя, что ни один сид не сможет дать тебе то, чего ты захочешь.

Я толкнула принца в грудь и повалилась на снег следом за ним. Мы скатились по крутому склону, несколько раз перевернулись, я оказалась внизу, придавленная телом принца к земле. Золотистые глаза были близко, слишком близко, я перевела взгляд ниже, к губам.

— Если я захочу переспать с альвом, ты будешь последним в очереди. Понял?!

Облачко пара поднялось от его рта, когда Эмбер начал смеяться:

— Понял, я все понял. Главное не забыть эту очередь занять.

И он хохотал все время, пока переносил нас обратно, в малахитовый зал.

— Помилуйте, голубушка… — продолжал стенать старичок-законник.

Видимо здесь наше с принцем отсутствие прошло незамеченным, и заняло от силы несколько секунд. Эмбер со скучающим видом сидел на своем троне.

— Помилую, — я обошла парту, с наслаждением шлепая босыми ногами по теплому малахиту, еще раз просмотрела договор и приложила палец к алому кругляшу, появившемуся на документе. — Я, леди Сирин, альва Третьего дома, Дарья Ивановна Кузнецова, обещаю сделать предсказание для принца дома Лета, находясь в облике вещей птицы. О времени и месте обряда принцу будет сообщено дополнительно.

Эмбер спустился с возвышения и тоже приложил большой палец к бумаге:

— Я, Эмбер, наследный принц дома Лета, первый паладин Янтарной Леди, — тут титулы закончились, Эмбер выдохнул, взглянув на меня с хитрой улыбкой. — Обещаю без промедления исполнить свою часть договора и сообщаю всем заинтересованным лицам: леди Сирин с этой минуты находится под покровительством дома Лета, и любой, кто попытается причинить вред ей или ее вассалам, станет врагом дома Лета. Я все сказал.

Законник с благоговением внимавший словам принца, захлопал в ладоши:

— Вот и славно, вот и ладненько. Сейчас договорчик заверим, вот так…

Принц, не обращая внимания на суету, обернулся ко мне.

— Итак, полудева, я буду ждать результата.

А я стояла соляным столбом. Потому что за спинами нарядной публики, у одного из изящных портиков я заметила своего парня — Ларса, смотрящего на меня с плохо скрываемой злостью.

— Иди, у тебя же пандан, — принц закатил глаза в шутливом восторге. — Судьба, которую не обманешь и…

— Так вот ты где, любовь моя!

Через зал к нам пробиралась рослая фея в золотистых шелках. На золотистых кудрях красавицы алел полураспустившимися бутонами розовый венок:

— Наконец-то я нашла тебя, дорогой!

— Гри-де-лень — цветочная королева, — прошептал кто-то в толпе.

Так вот, значит, кто у нас вытащил джек-пот в лице светлейшего принца Лета. Интересно, а наша невеста в курсе любвеобильности своего будущего мужа и его странного вкуса? Хотя это не мое дело.

Эмбер раскрыл невесте объятия и запечатлел на ее алых губках почтительный поцелуй. Клоун!

Тряхнув головой, чтоб изгнать из нее неуместные мысли, я пошла к Блондину Моей Мечты.

— Привет! Ты говорил, что сегодня занят…

Ларс схватил меня за руку и потащил из зала.

— Я хотела тебе все рассказать, — предприняла я попытку оправдаться. — Но ты бы мне точно не разрешил.

Спутник молчал.

Коридор был извилистым и, кажется, бесконечным. Ощущения, будто мы оказались внутри улиточного панциря. Моих раскрасневшихся щек коснулся порыв холодного ветра, вдалеке показался арочный проем, не прикрытый ни дверью, ни драпировкой. Я мысленно взвыла, поняв, что сейчас опять окажусь босиком на снегу.

— Кузнецова-а-а! — донесся инфернальный вой сзади. — Подожди-и!

Ларс обернулся, выпустив мою руку. Оружия у него при себе не было, но приближающаяся опасность стимулировала превращение. Боевая личина моего парня была грозной — зубастой и когтистой.

Из темноты коридора донеслось паровозное пыхтение и на свет выскочила Жанина Арбузова, размахивающая над головой моими многострадальными ботинками.

— Жанка, я тебя люблю, — чуть не расплакалась я, садясь на пол и начиная обуваться. — И носки мне где-то отыскала…

— Я тут… Короче… О, здравствуй, Ларс, рада видеть!

Приветствие получилось так себе — кисловатым, впрочем, как и симметричный ответ ледяного демона. Он прекратил трансформацию, возвращая себе обычный вид.

Арбузова обернулась ко мне:

— Я сама до дома доберусь, такси возьму, наверное. А машину уже завтра заберу оттуда, где мы ее оставили.

— Как знаешь.

Я внимательно всмотрелась в возбужденное лицо подруги. Карие Жанкины глаза блестели, губы готовились улыбнуться.

— Там танцы сейчас начнутся.

Я пожала плечами. Танцы — это хорошо.

— Добрый вечер, я не решался подойти к вам в зале, — из коридора появился мужчина — высокий нескладный фейри. — Рад, что вы в добром здравии, леди Сирин.

Я застегнула последнюю липучку на ботинке, с усилием поднялась (Ларс, изображающий из себя статую вселенского неодобрения, мне не помог) и окинула незнакомца пытливым взглядом. На мужчину мечты Жанины Арбузовой он не тянул — слишком нескладный, слишком обычный. Носатый, с черными курчавыми волосами и темными выпуклыми глазами. Вторая ипостась у него, скорее всего, птичья. Рух? Нет, те как раз красавцы в человеческом обличии. Жарид! Точно! Помесь птеродактиля с ночным кошмаром.

— Я прослежу, чтоб вашу подругу здесь никто не обидел, — заверил меня жарид.

Нет, я его все-таки откуда-то знаю.

— Аддрам? — неуверенно спросила я.

Было в моем недавнем прошлом такое недоразумение — спасение пленного. Между прочим, то, что он теперь говорить может — моя заслуга, моя и сумасшедшего венца — артефакта Третьего дома. Мы этому жариду отрезанный язык на место вернули и подлечили заодно. Вон он как теперь все задненёбные звуки исполняет — любо-дорого.

— Леди помнит мое имя! — фейри бухнулся на колени. — Я хотел поблагодарить вас!

Я хмыкнула:

— Благодарность принимается. Но если с вот этой вот головы, — я указала подбородком на Жанку, — упадет хоть один волосок…

Жарид заверил меня, что никогда и ни за что.

— Ладно, Кузнецова, — Жанка помогла своему спутнику подняться. — Хватит тебе на сегодня ролевушек, с кем-нибудь другим в строгую госпожу поиграй.

И они ушли.

— А я к тебе завтра в офис забегу, — уже из темноты коридора прокричала Жанка. — Часика в два, после обеда. Посоветоваться мне насчет одного дела надо.

Ларс молча проследовал к выходу. Я засеменила следом. Обретение ботинок настроило меня на оптимистический лад.

Ларс вел машину сам, уставившись на дорогу. Его красивое лицо ничего не выражало. Я чувствовала себя виноватой.

— Жанка рассталась с мужем, — пробный камень разбился о стену непонимания. — Я просто хочу тебя предупредить, что общаться с Алишером не желаю, и что она теперь под моей защитой.

— Спасибо за предупреждение.

И Ларс опять замолчал.

Я зевнула, глядя в окно на проносившиеся пейзажи. Заснеженный холм фей остался далеко позади, в этом районе Энска царила ноябрьская слякоть. Надеюсь, к новому году в моей жизни наступит определенность и равновесие. Я вытащу нашу фирму с финансового дна, освобожу Ларса от унизительного рабства и смогу размеренно и не торопясь готовиться к свадьбе. Точной даты мы не назначали, но нам обоим нравился май. Мои родители о наших планах были осведомлены. Мама собиралась приехать за месяц до торжеств, чтоб помочь с подготовкой, а отец… Ну сейчас он был на Суматре, и куда его занесет через несколько месяцев, ни он, ни тем более я не знали.

«В мае я стану абсолютно счастливой, — решила я. — А сейчас надо вплотную заняться предсказаниями. Завтра же отправлюсь на полевые испытания. Надо будет Пака с собой захватить».

— Он тебя лапал?

Игра в молчанку закончилась вполне для меня неожиданно.

— Нет, ну, может, за руку подержал. У него манера общения такая, ты же знаешь Эмбера.

— При чем тут принц! — раздраженно бросил Ларс. — Я спрашиваю тебя о хумане, прислужнике Лорда-Изгнанника.

— То есть ты считаешь, что я настолько беспомощна, что позволю себя трогать всякому… всякому…

— В любом случае, он будет наказан. Он не имел права пытаться.

— Мне кажется, я его достаточно поколотила.

— Позволь это решать мне!

Вот и все, вот и поговорили. Равноправие в отношениях? Нет, не слышал!

Поэтому я и не рассказываю ему почти ничего, суженому моему, ряженому. Манеры альфа-самца хороши в дамских романчиках да в слезливых телевизионных мелодрамах, а в настоящей жизни плохи. А что же будет, когда мы поженимся? В доме меня запрут? К батарее привяжут? А то, не дай бог, меня кто-нибудь в офисе потрогает.

— А почему я раньше ничего о Лорде-Изгнаннике не слышала? — выдержав полагающуюся в случае моего глубочайшего раскаяния паузу, спросила я. — Мне всегда казалось, что здешние фейри никому не подчиняются, ну или верны своим сюзеренам, оставшимся в Фейриленде.

— Так не бывает, — Ларс улыбнулся уголком рта, было заметно, что злость его потихоньку отступает. — Всегда есть кто-то, кто правит, и те, кто подчиняются, это закон жизни.

— Ага, свято место пусто не бывает, — сподхалимничала я.

— Перемещение между мирами было затруднено всегда, фейрийские дома просто не смогли бы контролировать всех своих подданных, расселившихся в вашем мире, поэтому появился Лорд-Изгнанник — властитель над феями, утратившими свой дом.

— И давно он здесь владеет?

— Раньше, чем здесь появился я или кто-нибудь из знакомых мне фейри. Говорили, что он был здесь всегда, что он единственный, оставшийся от местного пантеона.

— Как интересно! — я чуть ослабила ремень безопасности и подтянула ноги к груди, несмотря на обогрев салона и теплые ботинки, промерзла я знатно.

Ларс подвез меня к подъезду, обошел машину и галантно открыл дверцу с моей стороны. Вот так и живем — галантность, корректность и минимум переживаний.

— Давай завтра вместе поужинаем? — ледяной демон легко поцеловал меня в щеку. — У меня или у тебя?

— У меня, подъезжай часов в восемь вечера, я что-нибудь приготовлю, — подставила я губы. — И выгоню Пака с Джокондой, чтоб нам никто не мешал.

— Договорились.

И Ларс уехал, даже не поцеловав меня на прощение (в щечку не считается), а я пошла к подъезду, размышляя, сколько двадцатичетырехлетняя физически здоровая женщина может обходиться без секса, и когда у нее, здоровой двадцатичетырехлетки, начнется нервный срыв на гормональной почве.