Предупреждает не только Минздрав

Татьяна Луганцева, 2020

История началась на сцене провинциального театра, где во время детского представления прекрасный принц, приблизившись к хрустальному гробу, в котором вечным сном спала его суженая, к своему ужасу увидел, что она мертва. Произошло убийство. Яна Цветкова, женщина яркой наружности и не менее ярких привычек, в очередной раз взялась за поимку преступника, который продумал мельчайшие детали, приготовил алиби и совершил преступление в полной уверенности, что выйдет сухим из воды.

Глава 5

Известный режиссер Наум Тихонович Кульбак, высокий, слегка полноватый представительный мужчина, сидел в одном из питерских ресторанов, где у него была назначена встреча. На нем был клетчатый пиджак и неизменный шарф на шее, завязанный определённым образом, что с первого взгляда выдавало в нем человека творческой профессии. Без такого шарфа не обходится ни один художник, не говоря уже о театральных режиссёрах. Это как ошейник на собаке — есть ошейник — собака в полном шоколаде, нет ошейника — значит, бездомная бедолага. Рядом с Кульбаком сидела пышная блондинка и тянула из бокала шампанское, постреливая по сторонам густо подведёнными глазами.

К столику приблизился мужчина в джинсах и водолазке, выгодно подчёркивавших его мускулистую фигуру, Кульбак встал и протянул руку в приветственном пожатии.

— Я так рад, что вы нашли для меня время, дорогой Мартин! — сказал он. — Разрешите представить вам мою сестру Веронику. Веронику Тихонову. Тихонова — фамилия по мужу.

— Бывшему мужу, — поправила брата Вероника и кокетливо тоже протянула руку Мартину. — Можно просто Ника.

Их взгляды встретились, Вероника вспыхнула. Взгляд Мартина скользнул по ее фигуре, чуть задержавшись на глубоком декольте, и снова вернулся к ее глазам.

— Мартин, — кивнул он, пожимая ей руку.

— Пожалуйста, садитесь, — сказал Кульбак. — Что вы пьёте: коньяк, шампанское, или…

— Минеральную воду, — ответил Мартин.

— С газом или без? — игриво улыбнулся режиссёр.

— Спасибо, я пошутил, ничего не надо.

— Вы похожи на лихого гусара, от которого все женщины наверняка теряют голову! — засмеялась Вероника.

— Почему именно гусара? У меня нет усов! Я хочу, чтобы все прелестные женские головки оставались на местах. Надеюсь, ваш брат пригласил меня не для этого шутливого разговора, — улыбнулся Мартин.

— Конечно, конечно! — махнул рукой Кульбак. — Но я рад, что вы друг другу понравились… Потому что если вы, Мартин, примете мое предложение, вам придётся проводить много времени вместе, а это всегда легче, когда человек тебе приятен.

— Если вы о работе профессионального телохранителя, то абсолютно всё равно, кого ты охраняешь. На это есть жёсткие инструкции. А если начинаешь отвлекаться, терять бдительность, поставишь под угрозу и свою жизнь, и жизнь объекта, — ответил Мартин.

— Ты хочешь сказать, что никогда не отвлекался? — удивилась Вероника. — Ничего, что я на «ты»? Так проще будет… Я так привыкла.

— Я не всю жизнь работал телохранителем, скорее, это хобби. И я не хотел бы обсуждать эту тему.

— Мне вас порекомендовала наша общая знакомая, и я готов умолять вас согласиться охранять мою сестру! Любые деньги! — Наум Тихонович сложил ладони в молитвенном жесте.

— Деньги меня не интересуют, я не беден, — ответил Мартин. — Могу я поинтересоваться, кто именно меня рекомендовал?

— Ольга Федосеенко, наша балерина. На нее охотился сумасшедший поклонник и пытался облить ее кислотой. Представляете? Ольга сказала, что если бы не вы, ей пришлось бы распрощаться не то что с танцами, но и с жизнью.

— Я знаю эту даму. Потрясающая балерина и красавица, — кивнула Вероника, приканчивая третий бокал шампанского.

— Помню, — улыбнулся Мартин. — Мы расстались друзьями.

— Она мне по секрету сказала, что хотела бы знать вас ближе, но вы не поддались, — игриво понизил голос Кульбак.

— Она пошутила, — серьёзно ответил Мартин.

— Вы смогли отказать такой прелестной деве? — ахнула Вероника и приняла кокетливую позу. — Да вы кремень, Мартин! Или вам не нравятся эффектные женщины?

— Я женат, — совершенно спокойно ответил Мартин, никак не реагируя на ее манёвры.

— Кого это останавливает в наше время? — прищурилась Вероника.

— Меня, например.

— Вот как? — В глазах Вероники вспыхнул огонёк. — Вы меня интригуете, честное слово.

Мартин промолчал.

— Правда, она чудо? — Наум Тихонович с обожанием посмотрел на сестру. — Именно это чудо я и хочу спасти. Вы же не откажете мне в моей просьбе?

В темных глазах Мартина промелькнуло раздражение.

— У меня очень много дел. Можно перейти к сути дела?

Наум Тихонович пустился в объяснения:

— Я достаточно известный в Питере человек. Театральный режиссёр. Был у меня друг Аркадий Волобуев — директор театра. Мы с ним успешно реализовали несколько замечательно успешных проектов. И вот в преддверии Нового года у нас появилась новая идея. В последнее время большой популярностью пользуются разного рода ретропрограммы, и мы с Аркадием решили пойти по тому же пути. Какие спектакли показывают современным детям? Новомодные представления со всякими там фунтиками, лунтиками, квадратными мозгами… У родителей при виде такого действа мозги действительно становятся квадратными. То ли было в наше время! Старые добрые сказки, которые были всем понятны и учили детей только хорошему. Вот мы и запустили новый проект под громким рекламным слоганом: «Хватит ходить на странные шоу, покажи ребёнку настоящую сказку. Прикоснись к Рождественскому чуду!» Вы не представляете, какой возник ажиотаж! Билеты разлетелись мгновенно. Мы с Аркадием прекрасно понимали, что не должны обмануть ожидания зрителей, и организовали гастроли одного провинциального театра. Актёры там старой советской школы, репертуар — классический. Не чета современным постановкам. Главный режиссёр от счастья чуть сознание не потерял. Для их театра эти гастроли были спасением, ведь дела у труппы шли неважно. Они — мои земляки… и конечно, это сыграло не последнюю роль при выборе театра.

— Взаимное сотрудничество. Зрителям — зрелища, которого они жаждут, вам — деньги… Гонорар провинциальных артистов наверняка во много раз меньше по сравнению с тем, который запросили бы столичные знаменитости, а значит, вы явно останетесь в выигрыше, — высказал своё мнение Мартин.

— Ха! А вы проницательны! — засмеялся Наум Тихонович. — Да, мы с Аркадием намеревались в новогодние праздники срубить немало бабла. В прошлом году мы заплатили около миллиона рублей за выступления, а провинциальным артистам хватит и трёхсот тысяч, которым они будут радоваться как дети. Я чувствую себя богом… И им хорошо, и нам прекрасно, — и Кульбак похлопал себя по карманам, словно они у него были набиты деньгами. — Извините, не спросил, может быть, вы голодны? Я угощаю, не стесняйтесь, — добавил он.

— Спасибо, я недавно обедал, — ответил Мартин. — Но от чашки черного кофе без сахара не отказался бы.

— Может, выпьем коньячку? За знакомство, — снова хитро подмигнул Наум Тихонович.

Мартин отказался, терпеливо ожидая, когда же все-таки пойдёт речь об опасности для сестры Кульбака и о роли самого Вейкина в этой истории.

Наум Тихонович явно расстроился. Выпить очень хотелось, а одному было неудобно.

— А я, пожалуй, выпью еще шампанского! — пришла на помощь Вероника.

Кульбак подозвал официантку. Пока он делал заказ, руки его подрагивали, а концентрация внимания была весьма рассеянной, что выдавало в нем алкоголика.

— Нервы ни к черту, — извинился он перед Мартином и продолжил: — Так вот, поначалу всё шло как нельзя лучше, а потом нас словно кто-то проклял. Первая неприятность, мягко говоря, случилась с Аркадием. Его насмерть сбила машина… Шёл ночью, выпивши… Водитель с места происшествия скрылся и до сих пор не найден. Да и не найдут уже! — махнул рукой Наум Тихонович.

Официантка принесла бутылку коньяка, бутылку шампанского и чашку с черным кофе. Кульбак сразу же вцепился в коньяк и снова предложил Мартину:

— Может, чуть-чуть?

Вейкин отрицательно покачал головой, не притрагиваясь, впрочем, и к кофе.

Наум Тихонович налил себе бокал под завязку и осушил его одним махом. При этом у него было такое лицо, словно он выпил живой воды.

Вероника снова взялась за свой бокал.

— А коньяк-то у них так себе… Зато компания хорошая! Вот сидим мы тут, два мужика и одна чудесная женщина, и я сегодня в таком приподнятом настроении, потому что буквально с минуты на минуту к нам присоединится еще одна дама. За ней на вокзал поехал мой водитель.

— Что за дама? — нахмурилась Вероника.

— Не женщина — мечта! — закатил глаза Наум Тихонович. — Я не видел ее лет двадцать. А когда-то сходил от нее с ума!

— Наверное, не хило сходил, раз прошло двадцать лет, а ты до сих пор ее помнишь, — отметила сестра. — Не та ли это одноклассница, в которую ты был безумно влюблён? Мне мама рассказывала. А потом всю жизнь искал похожую, но так и не нашёл. Неужели из-за нее у тебя было четыре неудачных брака и такое количество женщин?

— Ну, меня профессия обязывает тестировать новеньких актрис, — хмыкнул Кульбак, наливая второй бокал. — А моя первая любовь… Она произвела на меня неизгладимое впечатление. Я общался потом с красивейшими и талантливейшими женщинами, но интереснее ее не встретил.

— Первая любовь не забывается, — ответил Мартин, чтобы хоть как-то поддержать разговор.

— Я ею бредил все школьные годы, а она отказала… Выскочила замуж за другого. Да я жить не хотел! Получил психологическую травму на всю жизнь… Но сегодня мой звёздный час. Она приехала с просьбой, станет умолять и просить, и я наконец-таки увижу в ее глазах не только абсолютное безразличие. И еще я хочу увидеть ее располневшей, постаревшей на двадцать лет… Шутка ли! Где она и где я? И я наконец-таки освобожусь от школьного наваждения!

Опрокинув третий бокал, Наум Тихонович вытащил айфон последней модели.

— Час икс! Она приехала! Ну, иди сюда… постаревшая мечта поэта. Я весь в нетерпении.