Лавка «Любовные снадобья»

Татьяна Ма, 2023

Лизу все вокруг знают как девочку-беду, а бабушка вообще называет ее вредительницей, ведь у девушки все горит в руках, иногда в буквальном смысле слова: то молоко прольется, то зеркало разобьется, то машина сломается. Поэтому, когда в Лизу попадает молния, даже она сама не удивляется. Удивительно другое! В себя Лиза приходит в каком-то странном городке Сансторм, где ей заявляют, что давно ждут ее. Ведь Лиза теперь и не Лиза вовсе, а Элизабет Кортни, потомственная ведьма-колдовница.Бедовой Лизе в наследство достается запущенный дом и лавка «Любовные снадобья», где все заросло паутиной и покрылось двухметровым слоем пыли. И как, скажите на милость, Лизе навести тут порядок, да еще и магией овладеть? А в лавку уже ломятся оголтелые клиенты, требуя любовных зелий да приворотных эликсиров!

Глава 7

Лиза слопала огромную булку с изюмом, проглотила сочный персик, чуть не подавившись косточкой, засунула в рот пару виноградин.

Насытившись, она прикрыла угощение полотенцем. Еды хватит дня на три, а потом Лиза что-нибудь придумает. Корнелия! Тут же всплыл в голове образ рыжей красавицы. Вот кто ей все-все сможет объяснить-пояснить.

— Корнели-ия! Кы-са! — кричала Лиза. — Бабушку твою за ногу-у-у!

Все без толку. Нахалка так и не появилась.

— Ну и не надо, — фыркнула Лиза и, сменив грязную воду на чистую, подхватила ведро.

В спальне она осмотрела фронт работы. Лиза, может, и была неумехой, но зато никогда не сдавалась. Вот, например, экзамен по вождению. Никто не верил, что она сдаст, а она всем утерла нос. Села в машину к инспектору, улыбнулась, а дальше… В общем, когда Лиза проехала везде, где нужно было проехать, и вернулась на исходную точку, дядька-инструктор превратился в дедушку — так у него тряслись руки, а в волосах, кажется, появился белесый клок. Он даже Лизу не обматерил. Видно, дар речи потерял. Правда, отправил на пересдачу. Она и пришла. И снова к этому же инструктору. Тот, видимо, понял, что Лиза может к нему так ходить сдавать экзамены до второго пришествия, а он ведь еще жить хотел и желательно без сердечной аритмии. Так Лиза и получила права. Даже третий раз не пришлось на экзамен идти. Магия, да и только!

Поэтому и с уборкой она справится. Не отступит.

В комнате пока что было единственное яркое пятно — отчищенный Лизой шкаф. Все остальное вызывало желание сбежать куда подальше. Может, к Дамми Симплтону напроситься погостевать? У них наверняка в доме чистота! Вот мымриня обрадуется!

Хохотнув, представляя лицо Каприсии Симплтон при виде явившейся с чемоданом Лизы, девушка принялась за дело.

Для начала она стащила с кровати какую-то ветошь — видимо, покрывало, и все, что было под ним, оставив лишь один матрас. Он вроде бы выглядел прилично и даже казался чистым. Все простыни Лиза выволокла во двор, потом придумает, куда их деть.

Пока Лиза протирала деревянные поверхности кровати, стоявших тут же кресла, комода и столика, в голове свербила надоедливая мысль: в этом доме все было до неприличия грязным и ветхим. Взять хотя бы покрывало. Не могло оно за десять лет так истлеть. Ну ладно пыль. Ее всегда и везде полно, но все равно. Дом стоял закупоренным десять лет. Откуда бы взяться такому количеству грязи? Как-то все это было подозрительно.

За размышлениями Лиза не заметила, как спальня преобразилась: на комоде стал отчетливо виден рисунок в виде все тех же цветущих вьюнков, что и на платяном шкафу, кровать заблестела темным деревом, подоконник засиял белизной. Вот еще одна странность! Рамы были, а стекол нет! Зачем тут рамы со шпросами, но без стекол? Что за чертовщина такая.

Лиза подергала ящики комода, но они были заперты: посреди каждого виднелось отверстие для ключа. Только ключика у Лизы-то и не было.

Лиза посмотрела на проделанную работу. Красота! Оставалось только помыть пол и что-то определенно нужно делать со стенами: они как были серыми и в паутине, так и остались. Паутину она, конечно, шваброй смахнет, но такой толстый въевшийся слой плесени в бумажные обои Лизе ни за что не вычистить. Может, содрать их к едрене фене или к этому — как его? — к Вечному Пращуру!

Вдруг за дверью спальни мелькнуло что-то рыжее-пушистое. Пронеслось аки молния. Врешь — не уйдешь!

— Мать твою за… Тьфу! — выругалась Лиза. — Бабушку твою за ногу!

Из коридорчика раздался треск. Повеяло дымком.

— То-то же, — довольно потирая руки, улыбнулась Лиза.

В проеме двери появилась недовольная Корнелия. Она была какая-то взлохмаченная. В волосах застряли соломинки.

— Где это ты сеновал нашла? — поинтересовалась Лиза.

— Много будешь знать, к Вечному Пращуру отправишься, — съязвила Корнелий и тут же, зевнув, добавила: — Раз тебе больше ничего не нужно…

— Не-не-не! — Лиза ухватила за шкирку девушку, когда та начала крутиться, чтобы снова обернуться кошкой. — Не так быстро, дорогуша.

— Пусти, — совершенно по-кошачьи пискнула Корнелия.

— Пущу, когда ответишь на все мои вопросы.

— Отвечу-отвечу, только отпусти. Шкурку больно.

— Шкурку ей больно, — фыркнула Лиза, но примирительно добавила: — Молока хочешь?

— А чего покрепче не наколдовала? Не люблю молоко, — одергивая платья и поправляя рыжие кудри, объяснила Корнелия.

— Да что ты за кошка такая, — закатила глаза Лиза.

— Я не кошка, вернее, кошка, но не совсем.

— Знаю-знаю, ты мой фамильяр.

— А значит, твое отражение, — растянулась в улыбочке Корнелия и пошла к лестнице. — Давай хоть молока.

Они спустились в лавку, и рыжая тут же набросилась на еду. Да с такой прожорливостью Лизе запасов и до завтра не хватит! Однако отнять она постеснялась, а точнее понадеялась, что, налакомившись, Корнелия соизволит-таки ей помочь.

— Почему дом такой грязный? — осторожно спросила Лиза.

— Так десять лет никто тут не жил.

— Все равно, — мотнула головой Лиза. — Не мог он так выгрязниться всего за десять лет. Тем более все ставни были плотно закрыты.

— Твоя бабка постаралась, — призналась Корнелия.

— Колдонула?

— Ага. Перед смертью все тут пылью-коростой укрыла, паутиной-слизью обвила.

— И зачем это? — нахмурилась Лиза.

— А чтобы Симплтоны дом к рукам не прибрали, — ответила Корнелия, засовывая очередную виноградину в рот.

— А они хотели?

— Конечно. Мэриня всю жизнь зарилась на «Любовные снадобья». Сама пыталась зелья варить, только ничего у нее не вышло. Не колдовница она.

— Она потребовала за две недели лавку в порядок привести и открыть, — вздохнула Лиза.

— Так приводи. Дел-то на щелчок пальцев.

— Это как это?

— Да вот так! — Корнелия щелкнула пальцами, и тут же посреди лавки появился ярко-красный пуфик, на который она и уселась.

— Обалдеть, — протянула Лиза. — И что, я тоже так могу?

— Ты же Кортни, — мурлыкнула Корнели и погладила живот, довольно заурчав. Кошка!

— А если нет?

— Как это нет? — фыркнула рыжая. — Кортни-Кортни!

— Но я ничего не умею. Сроду не колдовала, — воздохнула Лиза.

— За обман в Сансторме могут и в темницу посадить, или за великую водину сослать.

— Это куда это? — ахнула Лиза.

— Отсюда не видно, — махнула рукой Корнелия и потянулась, грациозно выгибая спину.

— Так я и не обманывала никого. Сразу сказала, что меня не за ту приняли.

— Послушай, — недовольно уставилась на нее зеленючими глазами рыжая. — У нас так уж заведено: раз тебя не за ту приняли, значит, ты та самая и есть.

— Черте что! — выругалась Лиза. — Но ведьмовать-колдовать я и правда не умею.

— Твои проблемы.

— Да что ты за фамильяр такой! Ты же помогать мне должна! — возмутилась Лиза. — А вот как возьму и пожалуюсь на тебе в эту вашу… контору! — ляпнула она. Ляпнула наугад, а Корнелия вдруг подобралась и испуганно сказала:

— Не надо! Только не в конторню!

Ага! Испугалась! Значит, и правда есть какая-то конторня, где таким, как Корнелия могут нагоняй дать.

— Тогда объясни, как мне выпутаться из сложившейся ситуации.

— Как-как, — снова расслабилась Корнелия, видимо, решив, что Лиза пока на нее жаловаться не собирается. — Не умеешь колдовать — научись.

— А можно?

— Конечно. Ты же Кортни, вы для этого рождены. Вот попробуй щелкнуть пальцами.

Лиза тут же усердно щелкнула. Ничего не произошло.

— Да ты не просто щелкай, а подумай, что хочешь получить. Только ты не переусердствуй, — поучала ее Корнелия. — Маленькое желание за раз. Поняла?

— Ага, — кивнула Лиза. — Хочу в спальне веселенькие обоины. — Лиза щелкнула пальцами.

— Беги смотри, — ухмыльнулась Корнелия. — Только мыслины-желаньица правильно мыслить надо, а то всяко может получиться.

Лиза уже не слышала Корнелию, и та, поняв, что на сегодня свободна, снова обернулась кошкой и убежала из дома.

— Веселенькие обои, обоины веселенькие, новенькие, сладенькие, — приговаривала Лиза, спеша вверх по лестнице и не переставая щелкая пальцами.

Еще из коридора Лиза расслышала какие-то странные звуки, будто кто-то потихонечку хихикал. Не иначе как рыжая над ней насмехается!

На пороге спальни Лиза встала как вкопанная. Обои преобразились. Не было больше въевшейся столетней пыли и паутины. Со всех стен на Лизу смотрели улыбчивые уродцы: то ли клоуны из цирка, то ли Дамми Симплтоны, большие, маленькие, средненькие, они корчились в смешных позах и строили девушке рожи. А еще они смеялись, тихонечко так, но на-а-агло! В добавок к этому с обоев капала разноцветная тягучая нуга, издававшая аромат конфет и ванили.

— И сладенько, и веселенько, — прошептала озадаченная Лиза.

Ей пришлось еще раз сто щелкнуть пальцами прежде, чем обои превратились в обычные кремовые, с тонкими деревянными реечками, окантовывающими каждое полотно. Красиво получилось, но подушечки пальцев Лиза защелкала до мозолей.

Видимо, она все-таки и правда была одной из колдовниц Кортни, только дефектная, ничего у нее не выходило с первого раза.

Полы Лизе пришлось мыть вручную. Конечно, не как баба Прасковья, задрав к небу пятую точку, но шваброй намахалась изрядно. Зато к тому времени, как на улице стемнело, спальня была готова к употреблению — все в ней сияло.

Сил на то, чтобы преобразить еще и ванную комнату тоже у Лизы уже не было. На ладонях мозоли от веников и швабр, на пальцах — от щелканья.

Несчастным мешком Лиза повалилась на кровать и устало закрыла глаза. Однако уснуть она не могла. Казалось, прямо к лицу ей поднесли люстру на тысячу лампочек — так было ярко. Открыв глаза, Лиза поняла, что все светильники в доме так и горят с тех пор, как их зажгла Корнелия. Тут же девушка вспомнила наглую кошачью ухмылку и слова рыжей: «Гасить будешь сама».