Подснежница

Татьяна Ма, 2023

В декабре прошлого года без вести пропала дочь известного бизнесмена. Ее изуродованное тело находят весной в придорожном овраге. Тамерлану поручают расследовать убийство школьницы. У следователя почти нет зацепок, так как дело об исчезновении Валерии Павлюк велось спустя рукава. Тамерлану придется не только покопаться в семейных отношениях непростой школьницы, но и столкнуться с проблемами внутри следственного управления. Женя же, как всегда, готова не просто поддержать мужа, но и провести свое маленькое расследование.За основу взяты реальные события.

Глава 2

Еле разлепив веки по звонку будильника, Тамерлан пошарил рукой по кровати рядом — там было пусто. Зато с кухни доносились ароматы свежесваренного кофе и яичницы. Женя, как обычно, встала раньше него и уже готовила завтрак. Быстренько освежившись под прохладным душем, Тамерлан переоделся в темно-синие джинсы и черный свитер из тонкой шерсти и вошел в кухню. Женя как раз разливала кофе по чашкам. Обхватив жену за талию, он уткнулся носом ей в шею, вдыхая такой родной запах ее кожи с еле уловимой ноткой духов.

— Снова вчера поздно вернулся, — сказала Женя. В ее тоне не было недовольства — просто констатация факта.

— Это ты рано легла, — улыбнулся Тамерлан.

— Ляжешь тут раньше, — проворчала Женя. — У меня конференция на носу, вчера до двенадцати проверяла доклады своих студентов. Такой ерунды некоторые понаписали, что пришлось полночи писать замечания. А на свою статью сил уже не хватило, — пожаловалась она.

— Профессор ты мой, — ласково потрепал Женю по лохматым кудряшкам Тамерлан.

Он помог жене переставить тарелки и кофе на обеденный стол, и сел напротив Жени.

— О чем конференция? Небось опять о своем любимом Хромом Тимуре будешь вещать, — подколол он Женю, и она состроила Тамерлану смешную рожицу.

— Не угадал, на этот раз моя тема посвящена последним годам правления Ивана III.

— Изменяешь себе, Евгения Георгиевна, — пожурил Тамерлан Женю.

— Ничуть. Живу с Тамерланом, пишу о Тамерлане. Сколько можно? Пора и отдохнуть, — не осталась в долгу Женя, и Тамерлан рассмеялся.

— Да ты от меня и не успеваешь уставать, меня и дома почти не бывает.

— Тут не поспоришь, Тамерлан Ниязович.

Оба взгрустнули, молча принявшись за завтрак. Работа старшим следователем оставляла мало времени для личной жизни. Женя, к счастью, тоже вернулась в университет, читала лекции по истории, вела дипломников. Вроде и некогда было скучать, но Женя последнее время чувствовала, что она будто перегорела к своей профессии, и ей чего-то не хватало. Тамерлан утверждал, что это в ней проснулся сыщик. После дела о маньяке, убивавшем студенток университета¹, где работала Женя, и после убийства, произошедшего в отеле в Вишневых горах², где Тамерлан с Женей провели отпуск, ей и правда казалось, что в ее работе преподавателя не хватало перчинки. Нет, историю она по-прежнему любила, часами могла перебирать старые документы, вдохновенно рассказывала студентам о монголо-татарском нашествии, Чингисхане да Батые, но нет-нет да глаза ее останавливались на какой-нибудь заметке в интернете о таинственном происшествии или нераскрытом убийстве. Женю тянуло к тому миру, от которого сам Тамерлан порядком устал, но из которого сбежать было не так просто.

— Ты уже вторые сутки приходишь за полночь, — нарушила повисшую тишину Женя. — Сложное дело?

— Не то слово, Женя. Повесил на мою команду Петрович глухаря столетней давности. С какого боку ни подойди — везде тупик.

Тамерлану нравилось, что Женя интересовалась его работой, задавала вопросы и могла часами выслушивать его жалобы на нехватку помощников, недостаток улик да медленное судопроизводство. В такие моменты он не мог не вспоминать свой первый неудачный брак, когда бывшая жена Ирина постоянно была недовольна его вечными отлучками, отсутствием выходных и праздничных дней, бесконечными дежурствами. Она упрекала его чуть ли не с первых же дней их совместной жизни, а Женя вот не упрекает, ворчит иногда, но работу бросить не уговаривает, скандалы из-за постоянных задержек в управлении допоздна не устраивает. Опять же, интересуется.

— А зачем поднимать старое дело, если не появились новые улики? — удивилась Женя.

— Улики как раз и появились. А точнее, подснежницу нашли.

— Подснежницу? — не поняла Женя.

О «подснежниках» она уже имела представление, но про «подснежницу» слышала впервые.

— Это Павел так труп девушки прозвал, что вытаял на днях из-под снега.

— Опознали? — с интересом спросила Женя.

— Опознали. Валерию Павлюк нашли. Помнишь, в декабре про это дело много говорили?

— Помню, конечно. Я же училась с ее старшей сестрой, Ксюшей.

— Правда? — удивленно уставился на жену Тамерлан.

— Ну да. Ксюша отучилась только два курса, а потом забеременела, ушла в академ и так и не закончила учебу. Мы с ней даже дружили. Ну или почти дружили.

Тамерлан хмыкнул. Знал он, что Женя не очень легко сходилась с людьми, подруг у нее было мало. Сейчас, считай, вон одна Наталья и осталась.

— Значит, знаешь сестру убитой… — задумчиво протянул Тамерлан и отхлебнул кофе. А ведь это могло им помочь. Женю ему не хотелось втягивать, но, с другой стороны, ее помощь придется как нельзя кстати. Одно дело, когда люди разговаривают с представителями власти, а другое — с друзьями и знакомыми. Наверняка эта Ксюша не постесняется рассказать Жене о погибшей сестре, да и вообще об отношениях внутри семьи, все-таки они дружили, хоть и давно. А если Тамерлан сам начнет вести расспросы или отправит хоть Аню, хоть Пашу, не факт, что сестра пойдет на контакт. Вчерашняя встреча с отцом Валерии Павлюк, приехавшего на опознание, была тому подтверждением.

После процедуры опознания Тамерлан попросил Сергея и Светлану Павлюк проехать с ним в управление и ответить на несколько вопросов. Те согласились, но разговора как такового не получилось. Отец погибшей девочки постоянно утирал носовым платком глаза, а его супруга то и дело причитала, что у Павлюка плохо с сердцем. А ведь Тамерлан прекрасно видел, что глаза Павлюка были сухи, а стоны его жены ненатуральны. Они оба переигрывали и делали это так явно, что Тамерлану хотелось хорошенько треснуть кулаком по столу и попросить прекратить ломать комедию. Он себя сдержал, но понял, что ничего от них не добьется. По словам Сергея Павлюка, с младшей дочерью отношения у них были прекрасными. В дочке он души не чаял. Из-за бизнеса ему с женой приходилось большую часть года жить в Турции, а Валерию решили оставить в России, с бабушкой, чтобы девочка спокойно окончила школу. Павлюк объяснял это желанием самой Валерии. Мол, здесь у нее много друзей, все учителя уже как родные, а в Турции пришлось бы оканчивать школу удаленно либо ходить в посольскую. Ни то, ни другое Валерию не устраивало, и на семейном совете было принято решение оставить девочку на попечение бабушки.

— Зря мы ее послушали, — плаксивым голосом говорила Светлана Павлюк. — Не пошли бы у нее на поводу, забрали бы с собой в Турцию, и была бы наша Валерочка жива, — шмыгнула женщина носом.

— Простите, а вы погибшей неродная мать? — уточнил Тамерлан.

— Нет, Света — мачеха моих дочек, — ответил Павлюк. — Но она воспитала их, как родных. Мы поженились, когда Валерии не было и десяти.

— Горе-то какое, Сережа, — всхлипнула Светлана, пряча лицо на плече мужа. — А мы все надеялись, что найдут ее живую да невредимую. Кто же нашу девочку убил?

— Это и предстоит выяснить следствию, — ответил Тамерлан. — Поэтому я прошу вас хорошенько вспомнить дни, последовавшие за исчезновением вашей дочери. Может, вам кто-то звонил и что-то требовал? Меня интересует все, что касается вашей дочери: ее привычки, друзья, знакомые.

Разговор с родителями убитой не дал следователям никакой информации. На поверку оказалось, что толком о Валерии они не знали ничего: ни как она проводила свободное время, ни с кем дружила в школе или вне ее. Может, Ксения, сестра жертвы, будет более откровенной? Тамерлан вынырнул из своих мыслей и спросил Женю:

— Жень, а ты с этой Ксенией со студенческих лет связь не поддерживала?

— Почему не поддерживала? Мы, конечно, почти не видимся, но с праздниками друг друга всегда поздравляем и болтаем иногда в соцсетях.

— А про сестру ее не разговаривали, когда та пропала? — оживился Тамерлан.

— Да нет, — пожала Женя плечами. — Я Ксюше написала пару слов, выражая сочувствие. Ну и все в таком духе, — Женя неопределенно махнула рукой. — Ты же знаешь, я не мастак в соболезнованиях или поздравлениях.

Женя бросила взгляд на часы, висевшие на стене, и встала. Пора было собираться на работу. Она сгребла тарелки со стола и сгрузила их в раковину. Тамерлан, задумавшись, попивал кофе.

— Вечером посуду помою. Некогда сейчас, — засуетилась Женя. — Побегу переодеваться.

— Я помою, — кивнул ей Тамерлан.

Она насмешливо приподняла бровь.

— Это что-то новенькое, товарищ старший следователь. Тебе явно от меня что-то нужно.

Он засмеялся.

— Не проведешь тебя, моя профессорша.

Женя остановилась в дверях и в ожидании посмотрела на мужа. Он ей подмигнул.

— Ага, — поняла Женя. — Ты ведь не просто так меня про Ксюшу расспрашивал. Хочешь, чтобы я с ней поговорила?

— Не зря ты, Евгения Георгиевна, в таком юном возрасте докторскую защитила. Все-то ты понимаешь.

— А как же твое утверждение, что нельзя непрофессионалам участвовать в расследовании? — язвительно спросила Женя. В голосе ее слышалось торжество.

— А ты и не будешь участвовать, просто пообщаешься с Ксенией. Посочувствуешь ей, ну и между делом расспросишь про отношения внутри семьи.

— Между делом, значит?

— Ну да, — Тамерлан допил последний глоток кофе и поднялся. Закатав рукава свитера, он пустил воду в раковине.

— Думаешь, помоешь раз посуду, и я стану послушной женушкой? — засмеялась Женя.

— Станешь, милая, станешь. Тебе ведь самой ох как хочется мне помочь.

— Хочется, — не стала она скрывать. — Только посуду тебе придется мыть хотя бы через день.

— Обещаю, Евгения Георгиевна, что буду мыть ее хоть каждый день.

— Жаль, что я не включила диктофон, чтобы это записать, — засмеялась Женя и, чмокнув мужа в небритую уже дня три щеку, сказала: — Побрейся, Тамерлан Ниязович.

Женя вышла из кухни и уже из прихожей крикнула:

— Все, я побежала на работу, а Ксюше позвоню сегодня-завтра.

— Спасибо, Женя, — отозвался Тамерлан.

— Пожалуйста, товарищ старший следователь.

Тамерлан не думал, что разговор Жени с сестрой убитой девочки даст следователям что-то существенное, но, может быть, поможет составить представление о членах семьи Павлюк и отношениях внутри. Вряд ли это как-то сдвинет их расследование, но начинать с чего-то было нужно, потому что изучение материалов дела об исчезновении школьницы, а также беседа с ее отцом и мачехой не дали ровным счетом ничего, как не дал и повторный опрос свидетелей, что видели Валерию Павлюк на остановке в день ее исчезновения. Прошло три с лишним месяца, и люди уже, конечно, мало что помнили, тем более не могли рассказать о каких-то новых, упущенных ранее деталях. Не дело, а сплошное белое пятно, в котором нет ни одной ниточки, за которую можно было бы потянуть. Тамерлан мотнул головой и принялся вытирать только что вымытую посуду.

***

Договориться о встрече с бывшей однокурсницей Ксюшей у Жени получилось только на пятницу. Сначала Женя хотела встретиться с девушкой как можно раньше, чтобы не откладывать разговор надолго, но выяснилось, что в среду состоялись похороны погибшей Валерии Павлюк. Женя позвонила с соболезнованиями и, как бы невзначай, спросила, не хочет ли Ксюша повидаться, хотя была уверена, что получит отказ. Однако Ксюша согласилась.

Девушки встретились в небольшом кафе. Ксюша выглядела уставшей, но не была убита горем, как опасалась Женя.

— Ну, Коршунова, рассказывай, что у тебя да как? — улыбнувшись, спросила Ксюша, едва Женя присела за столик.

— Да все как обычно, — махнула рукой Женя. — Лекции, статьи, студенты, экзамены. С той только разницей, что я теперь не Коршунова, а Нургалиева.

— Точно, я совсем забыла, что ты замуж вышла. Нургалиева, значит, — протянула Ксюша и вдруг вскинула на Женю удивленный взгляд. — Подожди-ка. Отец на похоронах Леры говорил, что убийством сестры занимается следователь по фамилии Нургалиев… Имя еще какое-то у него труднопроизносимое.

Женя мысленно прокляла себя за то, что ляпнула про замужество и смену фамилии, но отступать и врать, выкручиваясь, было уже поздно.

— Тамерлан Ниязович его имя, — удрученно сказала Женя.

— Значит, твой муж ведет дело об убийстве моей сестры? — медленно проговорила Ксюша.

Женя кивнула, чувствуя, как лицо залил румянец.

— И значит, ты не просто так решила со мной встретиться, — поняла Ксюша.

— Извини, Ксюш. Ты знаешь, я не умею врать, — затараторила Женя. — Тамерлан действительно попросил меня поговорить с тобой неофициально, расспросить про Валерию и вообще.

— А что же, полиция сама теперь не в состоянии свидетелей опрашивать? — саркастично спросила Ксюша.

— В состоянии, просто… Просто муж подумал, что раз мы знакомы, то со мной ты будешь более откровенна, чем со следователями. Разговор с твоим отцом и мачехой — тому подтверждение.

— Представляю, — поморщилась Ксюша. — Света у нас та еще актриса. На похоронах такую истерику закатила, что сам бы Станиславский восхитился ее актерским мастерством.

— Хочешь сказать, что она не так переживает из-за смерти Валерии, как хочет показать? — осторожно поинтересовалась Женя.

— Нет, конечно, с чего бы ей переживать? Мы с Лерой ей были никто.

Женя удивленно уставилась на Ксюшу.

— А твой отец утверждает, что Светлана вырастила вас как родных.

Тут Ксюша не выдержала и истерично расхохоталась.

— Да уж, папочка и не такого вам наговорит.

К их столику подошла официантка и поставила перед Женей чашку дымящегося эспрессо, а перед Ксюшей — капучино. Ксюша тут же сделала большой глоток, обожглась, ойкнула и прижала к губам салфетку. Женя с тревогой всматривалась в лицо подруги.

— Да не смотри ты на меня так, Жень, — поймав ее взгляд, дерганно улыбнулась Ксюша. — Думаешь, у меня нервный срыв? Ничего подобного. И если хочешь знать, я не переживаю смерть Леры так, как, наверное, должна бы переживать. — Она снова сделала глоток кофе, на этот раз маленький, осторожный, и добавила: — Раз уж ты хочешь знать про Леру, я расскажу. В конце концов, я очень хочу, чтобы того, кто ее убил, поймали и посадили. Но я не уверена, что чем-то реально могу помочь.

— Можно… Можно я запишу твои ответы? — с несвойственной ей робостью спросила Женя.

— Валяй, — безразлично махнула рукой Ксюша.

Достав из сумочки записную книжку и ручку, Женя раскрыла ее на странице, где заранее набросала список вопросов, которые хотела задать Ксюше.

— А ты, видимо, не просто жена следователя, но еще и поднаторела в его работе, — улыбнулась Ксюша. — Вон как подготовилась.

— Боюсь что-нибудь забыть, — засмеялась Женя. — Ты же знаешь, что у меня иногда мысли скачут в разные стороны.

— Да-да, помню этот твой талант — посреди разговора о еде вдруг ляпнуть о том, что у Мамая конь был рыжего цвета, — прыснула со смеху Ксюша.

Повспоминав студенческие годы и отсмеявшись, девушки заказали по еще одной чашке кофе и по десерту, а потом Ксюша сказала:

— Ты, наверное, думаешь, что я слишком радостно и легко себя веду для женщины, которая только что похоронила сестру? — и не дав Жене ответить, добавила: — Наверное, так оно и выглядит со стороны, но, понимаешь, Женька, у нас в семье очень сложные отношения. Это все, вообще, с натяжкой можно назвать семьей. Сергей Павлюк, то бишь мой папаша, развелся с мамой, когда мне было пять. А развелся он с ней, вернее, она с ним, потому что у него появилась любовница.

— Мать Валерии? — догадалась Женя.

— Именно. В общем, они поженились. Я, конечно, осталась жить со своей мамой. Потом у отца с той женщиной родилась Лера. С отцом я хоть и не жила, но по субботам он забирал меня к себе, так что с Лерой мы общались, считай, с самого ее рождения. Близки мы с ней никогда не были, все-таки я ее старше почти на двенадцать лет. Ее мать умерла от рака, когда Лере было восемь. И вскоре отец женился на этой Свете, — поморщилась Ксюша. — Отношения с Лерой у нее не сложились. Лера была сложной девочкой.

— А с тобой? — спросила Женя.

— А что со мной? — пожала плечами Ксюша. — Мне к тому моменту уже было двадцать. Сама знаешь, что я уже замуж успела выскочить. Да и с отцом у меня никогда не было близких отношений. Так, встречи по субботам, да и только. Свету его эту я толком и не знаю. К тому времени, как они поженились, я к отцу особо и не ездила. Чаще, наоборот, он мне изредка привозил Леру. Сестра на Свету жаловалась, не нравилась она ей, но Лере никто никогда не нравился.

— А почему Сергей и Светлана уехали в Турцию и Валерию с собой не взяли?

— Потому что, когда они втроем находились под одной крышей, то житья никому не было. У отца с Лерой вроде хорошие отношения были, но ему совершенно некогда было заниматься ребенком. Да и где ему? Тут и бизнес, и постоянные разъезды, и новая жена. Так что Леру они сбагрили бабушке.

— То есть Лера с бабушкой давно жила? — уточнила Женя.

— Как тебе сказать, — задумалась Ксюша. — Она как бы на два дома жила с десяти лет. То у отца, то у бабушки Клавы. Бабушка Клава — это бабушка не по отцовой линии, это по Лериной мамы линии, — пояснила Ксюша. — Года два назад отец со Светой переехали в Турцию, ему так удобнее дела было вести.

— А Леру оставили у бабушки?

— Нет, сначала они ее с собой увезли, но там что-то не сложилось у Леры с учебой. Да у нее и здесь с ней не складывалось, училась она плохо. Ну и, как мне объясняла Лера, она сама попросилась жить с бабушкой в России.

— И отец согласился? — удивленно поинтересовалась Женя.

— Ха, — фыркнула Ксюша. — Да ему только лучше было. Поди плохо откупаться от детей деньгами! В чем, в чем, а в скупости его не упрекнешь. Он и мне с Виталиком подарил квартиру, сами бы мы никогда не осилили, и Леру не обижал. С тринадцати лет вся в золоте ходила, — усмехнулась Ксюша.

Она замолчала, задумчиво глядя в окно, за которым распогодилось, наконец-то выглянуло солнце. Кажется, весна решила вернуться окончательно.

— Вот и вся наша семья, Жень. Отец — ходок, нарожал дочерей от разных жен, да толком в наших жизнях не участвовал. Я хоть с мамой жила, а Лера, считай, с девяти лет, как он на Свете женился, беспризорница, никому не нужная.

— А бабушка, с которой она жила?

— Бабушка? Думаю, твой муж следователь скоро увидит, что там за бабушка, если еще не увидел.

— И у тебя с Лерой были плохие отношения? — насупив брови, строчила карандашом Женя.

Ксюша нахмурилась.

— Понимаешь, у нас слишком большая разница в возрасте. Да и не жили мы никогда бок о бок. Я, конечно, пыталась с Лерой дружить, особенно последние годы, когда у нее самый сложный возраст начался, но… — Ксюша задумалась, подбирая слова. — Говорят, о покойных либо хорошо, либо ничего, но Лера была оторвой. Шлялась не пойми с кем и не пойми где. Я отцу говорила, что лучше бы он ее увез и держал под своим присмотром, иначе беда с ней случится. Так и вышло. Знаешь, я сначала думала, что она сбежала с каким-нибудь хахалем, а оказывается, убили ее, — Ксюша порывисто вздохнула, и глаза ее впервые наполнились слезами.

Женя протянула руку через стол и сжала ладонь подруги.

— Да я в порядке, — улыбнулась Ксюша. — Жалко девчонку. Какая бы она ни была, никто ведь не заслуживает такого конца. Тем более в шестнадцать лет…

Ксюша с Женей еще какое-то время поговорили об убитой Лере. Женя, уже совсем не стесняясь подруги, делала пометки у себя в блокноте, чтобы потом передать все детали Тамерлану. Наверное, надо бы завести диктофон, да вот только Женя не любила всех этих гаджетов, предпочитала по старинке — вести записи от руки.

После разговора с подругой она поспешила домой. Время еще было не позднее, и Женя решила заскочить в магазин, чтобы купить продуктов и приготовить что-нибудь вкусненькое, порадовать Тамерлана, хотя вероятность того, что он снова засидится в управлении допоздна, была велика. Каково же было ее удивление, когда, отперев входную дверь, она уловила аромат жарящегося мяса и услышала голос мужа, который напевал себе под нос навязчивый мотивчик какой-то песни.

Примечания

1

Читайте в романе «Амнистия по четвергам»

2

Читайте в романе «Убийство в Вишневых горах»