Своя волна

Татьяна Михайловна Василевская, 2019

Ни одно преступление не остается безнаказанным. Если преступник не изобличен, это не означает, что ему удалось избежать наказания. Он несет его в себе, втайне от всех, бессрочно, без надежды на амнистию. Страх разоблачения. Страх, что правда откроется. Детектив-не детектив. История о жизни, чувствах, взаимоотношениях, характерах и поступках.

Глава 4

-Дамы и господа, разрешите представить — неподражаемый, великолепный, наделенный многочисленными и разнообразнейшими талантами, Максим Стрельников, — голосом ярмарочного зазывалы, радостно возвестил собравшимся в кабинете сотрудникам, Арсений.

–Ми-ми-ми! Парниша! Хо-хо!… — тихонько простонала Кира, глядя на вошедшего вслед за Арсением, высокого, широкоплечего, и в самом деле, неотразимого красавчика. Темные глаза главбуха полыхнули хищным блеском. — Какой мужик!

Маша спрятала улыбку. Все собравшиеся с интересом рассматривали столь восторженно представленного им гостя. Единственным исключением была, «председательствующая» во главе стола, Фаина Родионовна. Редакторша сидела с хмурым выражением на лице. Брови сдвинуты, губы плотно сжаты. Она даже не взглянула в сторону вошедших, уставившись прямо перед собой тяжелым взглядом. Было очевидно, что затея племянника ей по-прежнему не по душе.

–Наш обворожительный Арсений рядом с ним — беспородный щенок, — склонившись к Машиному уху, прошептала Кира. Маша вновь едва сдержалась, чтобы не рассмеяться. Арсений, в данный момент, переполняемый эмоциями, сияющий и возбужденный до крайности и впрямь напоминал радостного щенка. Еще чуть-чуть и начнет вилять попой, прямо как Степка.

–Прекрати, — шикнула Маша на подругу, ведущую себя неподобающе несерьезно для главбуха.

–Так бы и съела его, — вновь сверкнув глазами, прошептала Кира. Маша заметила, что арт-директор Денис метнул в их сторону сердитый взгляд. Решив, что их перешептывания на самом деле не такие уж неслышные для остальных, Маша, на всякий случай, еще и пихнула Киру локтем в бок, давая понять, что ей пора прекратить отпускать дурацкие комментарии и вести себя посерьезнее.

–Итак, все мы прекрасно знаем, что Макс, талантливый и очень популярный радиоведущий, и как я уже сказал ранее, человек необычайно многогранный. И вот недавно Макс решил попробовать проявить свой талант в новой для себя области и написал книгу. — Арсений обвел присутствующих взглядом, и, выдержав небольшую паузу, торжественно добавил: — Книгу, которая, просто обречена стать бестселлером. Супермегахитом.

Рот издателя расплывался до ушей, демонстрируя все тридцать два безупречных зуба. Автор будущего супермегахита улыбался не менее ослепительно, поглядывая на эмоционального издателя с некоторой снисходительностью. Так, как старший брат смотрел бы на младшего, когда тот пришел бы в чрезмерный восторг, получив игрушку, о которой он долгое время мечтал.

–Мне уже даже неловко, — смеясь, сказал радиоведущий. Совершенно очевидно было, что ни смущения, ни неловкости он на самом деле, вовсе не испытывает.

–Арсений Дмитриевич, может быть мы уже, наконец, обсудим творение господина Стрельникова с профессиональной точки зрения, — проворчала Фаина Родионовна, одарив при этом племянника сердитым взглядом. — Думаю, он, также как и мы, ценит свое время. И при такой занятости, навряд-ли, может позволить себе терять его впустую.

–Мамонтиха, прямо, непрошибаемая тетка. Как всегда в своем репертуаре, — снова склонилась к Машиному уху Кира. — Даже такой, практически, переплюнувший десять раз Аполлона, и то не тронул холодное, злобное сердце старой карги.

Маша сердито посмотрела на бухгалтершу. Еще чуть-чуть и их, как в школе, попросят удалиться за дверь за разговоры. И, возможно, именно «старая карга».

–Думаю, все собравшиеся здесь и я, в том числе, и в самом деле, люди занятые, — с улыбкой сказал гость. — Да и мне бы не хотелось понапрасну злоупотреблять ни вашим временем, ни вниманием. Хочу поблагодарить за радушный прием и за столь лестную, но явно не заслуженную оценку, как моей персоны, так и моего скромного произведения. И предлагаю считать знакомство состоявшимся и перейти к делу. — Радиоведущий с улыбкой кивнул Арсению, как бы предлагая ему «командовать парадом» дальше.

–Боже! Кажется, у меня сейчас будет оргазм, — Кира сделала губами еле уловимое, и при этом очень эротичное движение.

–Ненормальная маньячка, — не удержавшись, прошептала развеселившаяся Маша.

–О! Еще какая. Ты даже не представляешь, — ухмыльнулась Кира, пожирая глазами радиоведущего. Маша снова пихнула ее в бок, чувствуя, что сейчас и впрямь не выдержит и рассмеется. Она перехватила еще один взгляд арт-директора. На этот раз он был откровенно злобный. Заинтригованная столь странным поведением, в общем-то, не отличающегося особой серьезностью, и тоже любящего пошутить и подурачиться, Дениса, спустя какое-то время, она вновь посмотрела в его сторону. Но Денис больше не обращал внимания на подруг. Сидел, с задумчивым видом, уткнувшись взглядом в крышку стола. Маша решила, что ей, наверное, просто показалось, и возможно он вообще не на них смотрел перед этим. Может быть, у человека какие-то свои неприятности или переживания, а она, из-за их болтовни чего-то там напридумывала. На воре и шапка горит, как говорится.

–Прекрасно! Действительно, давайте начнем, — хлопнув гостя по плечу, сказал Арсений.

Представив радиоведущему всех собравшихся сотрудников, Арсений галантно предложил Фаине Родионовне «направлять» дальнейший ход встречи, но она от подобной чести отказалась, вернув бразды правления племяннику. За все время обсуждения всевозможных моментов, связанных с выходом будущего, как утверждал Арсений, супермегабестселлера, она не проронила ни слова. Когда основные вопросы были обговорены, и встреча подошла к логическому завершению, Арсений, пребывавший в некотором замешательстве, вызванном странным поведением тетки, счел своим долгом «урегулировать» ситуацию.

–Все мы готовы в любой момент помочь с любыми возникающими у тебя затруднениями, Макс. А Фаина Родионовна, наш главный редактор, ум и сердце нашего издательства, разумеется, станет твоим «проводником», «гуру», путеводной звездой в мире книгоиздания. И обеспечит тебе всестороннюю поддержку и помощь буквально во всем, что касается твоей книги.

Радиоведущий обаятельнейше улыбнулся редакторше. От такой улыбки даже кусок льда не выдержал бы и растаял, но на Фаину Родионовну очарование новоявленного автора, любимца сотен тысяч радиослушателей и миллионов телезрителей, совершенно не действовало. Лицо ее по-прежнему оставалось мрачным и недовольным.

–Я, в данный момент крайне занята, — сказала редакторша, — а так, как, господин Стрельников, у нас приоритетный клиент, ему, возможно, потребуется уделять гораздо больше времени, чем то, которым я располагаю. Все вопросы, господин Стрельников, Вы можете решать с Марией Александровной, моим ассистентом. Мария Александровна настоящий профессионал в издательском деле и сможет Вам помочь с разрешением любой спорной или затруднительной ситуации.

Радиоведущий отвесил редакторше почтительный полупоклон, в смеющихся глазах читалось, что ее уловка насчет занятости не ввела его в заблуждение, и он прекрасно понимает истинную причину нежелания работать с ним лично. Арсений, стараясь не подавать вида, что что-то не так одарил тетку злым взглядом, решив потом серьезно поговорить с нею. Маша, услышав слова начальницы, застыла от изумления с приоткрытым ртом и глуповатой улыбкой. Такого, чтобы Фаина Родионовна демонстративно «открещивалась» от важных клиентов в присутствии половины сотрудников, да еще и самого клиента, никогда раньше не случалось. Маша, естественно, могла помогать, и авторы постоянно обращались к ней с различными вопросами и просьбами. Фаина Родионовна и впрямь была человеком крайне занятым, да и не всегда ее можно было застать в издательстве. Маша вполне могла помочь решить любой из возникших вопросов. Но попросту полностью устраниться, сославшись на нехватку времени, главный редактор, по идее, не то, что не мог, это было крайне не этично, вызывающе.

–Прекрасно, Мария Александровна, Маша и впрямь настоящий профессионал, знаток своего дела. Значит, твоим гуру будет она, — сглаживая неловкую ситуацию, рассмеялся, уже успевший оправиться от первоначального шока, Арсений. — Уверен, Фаина Родионовна, в случае необходимости, тоже выкроит в своем плотном графике время, и окажет необходимую поддержку, — издатель бросил многозначительный взгляд на родственницу. — Так, что ты, Макс, в надежных руках, и тебя будут опекать сразу два профи. Ты везунчик! Как обычно.

Смеющееся лицо радиоведущего повернулось к Маше.

–Надеюсь, я не буду отнимать у Вас слишком много времени, Маша. Но так как я в издательском деле новичок, полный профан, заранее прошу проявить снисхождение. — Улыбка у него была потрясающая, и глаза, искрящиеся смехом и одновременно с тем наполненные какой-то необычайной внутренней силой, энергией завораживали, притягивали к себе, как магнит. Рядом с ним все остальные присутствующие казались какими-то блеклыми, невыразительными.

–Все, я тебя прикончу, Морозова! Это же, фактически, официальный доступ к телу, — прошептала Кира.

Мысленно решив, что сама прикончит подругу, как только встреча закончится, и они окажутся за пределами кабинета, Маша растянула рот до ушей, в ответной улыбке, радуясь больше всего тому, что улыбаться понадобилось очень вовремя.

–Ну, будем считать, что заседание прошло успешно и плодотворно. Мы все познакомились. Макс посмотрел на нас. Мы посмотрели на него. Теперь, имея представление друг о друге, и об основных моментах, связанных с изданием данной книги, можно смело браться за дело, — бодро подвел итог встречи Арсений. — Пока все не рванули подальше от начальства — какие-то вопросы у кого-нибудь еще остались?

Вопросов ни у кого не осталось. Всем хотелось «рвануть». Покурить, выпить кофе, сделать телефонные звонки, заняться своими делами, рабочими, а возможно и личными, одним словом, засидевшиеся сотрудники желали поскорее «на волю».

–Макс, не слишком торопишься? — поинтересовался Арсений. — Нужно обсудить еще пару моментов.

–Сейчас вернусь, — улыбнулся радиоведущий.

–Ну, ты вообще, — с сердитым видом прошипел Арсений, направившейся к дверям тетке. — Я такого даже от тебя не ожидал.

Фаина Родионовна невозмутимо посмотрела на племянника и пожала плечами.

–Я сразу была против этой затеи. Я тебя предупреждала.

Редакторша вышла за дверь. Арсений покачал головой. Ну что за человек? Если упрется, то все, не переубедишь ничем.

–Фаина Родионовна, — радиоведущий подошел к редакторше и пошел с ней рядом. — Мне бы хотелось поговорить с Вами, — он улыбнулся. — Обещаю, что не задержу Вас. Отниму буквально пару минут.

–Разумеется, давайте поговорим, — холодно сказала Фаина Родионовна.

–Вам не понравилась книга? — спросил Стрельников, когда они вошли в кабинет редакторши.

Фаина Родионовна посмотрела в излучающие энергию и какое-то невероятное, почти гипнотическое обаяние, глаза.

–Вы хорошо пишите. Живо, образно, простым и понятным читателю языком. Книга читается легко и не возникает желания отложить ее из-за того, что становится скучно. Умение увлечь читателя — это один из признаков писательского таланта. — Редакторша откинулась на спинку кресла и скрестила пальцы рук. — Задача любого автора — дать пищу для ума, подтолкнуть к размышлениям, заставить мозг работать, делать выводы. Хороший писатель делает это ненавязчиво, таким образом, что читатель получает наслаждение и одновременно черпает и впитывает что-то новое для себя. С этой точки зрения Ваша книга написана прекрасно. Но то, чему Вы учите, переворачивает с ног на голову общепринятые представления о морали и нравственности. Главная идея Вашей книги — цель оправдывает средства. На примере собственной жизни Вы показываете читателю «путь», как преуспеть в современном жестоком мире. Вы известны, успешны, богаты. И Вы достигли всего этого сами. Учитывая Вашу популярность, Ваша книга будет иметь успех. Ее будут покупать, так как людям всегда интересно узнать того, кто им нравится, кем они восхищаются, с новой, ранее неизвестной стороны. И Ваша книга, написанная, как я уже сказала, живо, доходчиво и вполне увлекательно, будет восприниматься, как пособие, инструкция, как именно нужно действовать, чтобы добиться успеха. И с этой точки зрения Ваша книга — яд, отрава для ума. Наш мир и так полон равнодушия, вранья, подлости, грязи и жестокости. Если писатели и прочие публичные люди, начнут утверждать, что вполне нормально, хорошо и правильно ради собственных интересов поступаться интересами всех остальных, общество, в скором времени, окончательно деградирует и превратится в сборище подонков и негодяев. Отпадут все моральные запреты, не позволяющие совершать совсем уж недостойные или даже преступные действия. Граница между «хорошо» и «плохо исчезнет», она и так уже размыта и едва заметна. Я выросла в другое время и воспитывалась на совсем иных ценностях, нежели у нынешних молодых людей. Поэтому я четко вижу насколько изменились представления о том, что допустимо, насколько люди становятся беспринципны, ради выгоды готовы на все. Мы сами себя уничтожаем. То, что происходит, действует разрушительно. Человек превращается в лишенное совести, а возможно, и самой души, существо.

Редакторша немного помолчала. Радиоведущий стоял с серьезным лицом, не пытаясь перебить или начать возражать.

–Если бы все зависело только от меня, Ваша книга не была бы напечатана. — Фаина Родионовна невесело усмехнулась. — Я прекрасно понимаю, что если книгу не выпустим мы, другие издатели, в любом случае, не упустят такую возможность. Беспроигрышный вариант. Автор — известная личность, вызывающая симпатию у публики. Успех обеспечен. — Фаина Родионовна покачала головой. — Но сама я не хочу быть причастна к этому. К сожалению, Арсений в данном вопросе настроен решительно и не прислушивается к моим словам.

–Фаина Родионовна, мне жаль, что моя книга послужила причиной Ваших разногласий с Арсением и то, что она Вас огорчила, мне тоже искренне жаль. — Макс Стрельников приложил руку к груди. — Я много слышал о Вас и отношусь с искренним уважением и восхищением к Вам, как к человеку и как к истинному профессионалу своего дела. Не буду рассуждать о том, насколько губительны произошедшие в обществе изменения. Во все времена человек стремился к лучшей жизни, к благам и не слишком считался, при достижении желаемого, со своими собратьями. Мы существа крайне эгоистичные, да к тому же и ненасытные. Нам всегда мало, всегда хочется чего-то еще. Я, например, ни разу не встречал человека, который сказал бы: «У меня есть все. Больше мне ничего не нужно». Желания возникают в нас быстрее, чем мы успеваем насладиться уже полученным. — Он пожал широкими плечами. — Так уж мы устроены. Любим брать, при этом стараясь отдавать взамен, как можно меньше, а желательно и вовсе ничего. На самом деле, я не ставил, разумеется, себе целью, отравлять умы или как-то вредно влиять на них. Я просто хотел показать, опираясь на собственный пример, что в нашем, и впрямь жестоком мире, вполне можно преуспеть. Главное верить в себя и идти к своей цели твердо, не отступая, не поддаваясь сомнениям.

–Думаю, этот разговор не имеет смысла, — потирая уставшие глаза, сказала Фаина Родионовна. — Каждый из нас останется при своем мнении. Вы задали мне вопрос, я на него ответила. Мне нужно вернуться к работе.

Радиоведущий почти с нежностью посмотрел на нее.

–Поверьте, я бы, как и Вы, искренне желал, чтобы мир был лучше и чище. Но он таков, какой есть. И, чтобы выжить, нужно приспосабливаться к существующим условиям. Я просто продукт своего времени. Как и все мы. И все мы живем, подчиняясь законам этого самого времени.

Радиоведущий направился к двери. Уже на пороге он обернулся.

–Прошу прощения, что задержал и отнял времени больше, чем обещал.

Фаина Родионовна ничего не ответила.

––

–Я тебя убью, — со смехом сказала Маша, когда они вышли из кабинета издателя. Кира хмыкнула.

–Ох, Морозова, тебе Мамонтиха, как добрая фея, буквально подарила сказочный шанс. Но зная тебя, уверена, ты даже не попытаешься им воспользоваться. Какая несправедливость! Уж я-то бы точно не упустила представившейся возможности.

Маша покачала головой. Кира неисправима.

–О, смотри-ка, а вон и твой шизоид нарисовался, — красивые губы изогнулись в насмешливой улыбке. — Сегодня прямо твой день, Машка!

Маша повернула голову и застыла. Возле ее стола, на стуле «для посетителей» сидел мужчина, одетый явно не по погоде в легкий светлый плащ и широкополую фетровую шляпу. Напряженная, неестественно прямая спина и находившееся в непрерывном движении колено, подскакивающее вверх и вниз, выбивая каблуком ботинка дробь, свидетельствовало о крайней степени нервозности и нетерпения посетителя.

–Черт! — Маша страдальчески сморщилась. Мелькнула даже мысль спрятаться и переждать, пока нервный гость уйдет. По опыту Маша знала, что, к сожалению, переждать не удастся. Тот, кто ее ждал, так и будет сидеть, тряся коленкой, хоть до вечера и не двинется с места, пока не переговорит с ней.

–Пошли его на… — Посоветовала Кира, которая, Маша даже не сомневалась, на ее месте, именно так бы и поступила.

–Возможно, в конце концов, я так и сделаю, — обреченно пробормотала Маша и пошла к своему столу.

–Здравствуйте, Лев Николаевич.

Посетитель вскочил и впился в Машу сердитым взглядом блеклых серо-водянистых глазок.

–Маша! Ну, где Вы ходите?! Я жду полчаса, не меньше.

–У нас было совещание, — прикидывая, не воспользоваться ли и впрямь Кириным советом, ответила Маша.

–Совещание, — проворчал тезка великого классика, снова усаживаясь на стул. Наклонившись, он извлек из-под него потертый портфель и зашуршал его содержимым.

–Вот, — тощая лапка плюхнула перед Машей, перевязанную веревочкой, картонную папку. — Хоть ваше издательство и недооценивает мое творчество, я все же решил дать вам еще один шанс и не обращаться пока в другие. Это моя новая книга.

Он постучал пальцем с обгрызенным ногтем по папке.

–Вы должны прочесть, — тоном, не терпящим возражений, сказал писатель.

Судя по толщине папки, новая книга была страниц на триста, не меньше. Маша вздохнула.

–Лев Николаевич, Вы же знаете наши требования. Мы не принимаем рукописные тексты. Пришлите нам свою книгу…

–Роман.

–… роман в электронном виде…

–Это все она! Она!… — вскочив с места, Лев Николаевич заходил перед Машиным столом, грозя пальцем в сторону кабинета главного редактора. — Она строит козни против меня! Устанавливает идиотские правила. Строит препоны, лишь бы не дать моему таланту пробиться. Читатель должен иметь возможность познакомиться с истинным творчеством, а такие как она, не дают им этой возможности, ограничивают…

–Лев Николаевич! Не нужно кричать. Присядьте, — попыталась успокоить, разошедшегося писаку, Маша. Лев Николаевич покосился на стул, посмотрел на Машу, и, после некоторого раздумья, все же сел.

–Вы, Маша, не такая как «она», — он снова погрозил пальцем в сторону двери редакторши. — Я знаю, вижу по Вашим глазам, что Вы не станете лгать и зарывать чужой талант. Вы должны прочитать и повлиять… — Бесцветные глазки указали в сторону «ее» кабинета.

–Я никак не могу повлиять… — попыталась прервать, надоевшего ей до чертиков, посетителя Маша.

–Вы можете дать понять, что Ваша руководительница, — последние слова были произнесены нарочито презрительно, — должна, наконец, внять голосу разума и отбросить свои амбиции и предвзятость по отношению ко мне. Пусть она ненавидит меня, но почему читатель должен страдать из-за того, что госпожа Мамонтова, видите ли, не может признать собственных ошибок, согласиться, что была неправа, недооценив мои произведения.

–Ну что за ерунда! Никто Вас не ненавидит, — начиная уже всерьез раздражаться, сказала Маша.

Глаза писателя сузились и губы изогнулись в насмешливой улыбке.

–Вы, Маша, очень наивны, что простительно в силу Вашего юного возраста. В ваши годы я тоже был полон доверия к людям, питал надежды. Мое сердце было распахнуто для всех…

–Лев Николаевич, — на этот раз, Маша постучала пальцем по папке с шедевральным творением. — Наше издательство, как и большинство издательств в наши дни, принимает рукописи в электронном виде. И это не прихоть главного редактора или еще кого-то. Просто, это удобно. Это облегчает работу над рукописью и экономит огромное количество времени, как сотрудникам издательства, так и автору.

–А чем плох машинописный текст? Пушкин, Лермонтов, Тургенев, Пастернак, Шолохов, Шукшин они как-то справлялись без компьютера и их редакторы, корректоры и все прочие тоже!

Лев Николаевич нервно дернул головой.

–И вообще я не доверяю компьютерам. Все эти хакеры или как их там… Словом, любой, кто мало-мальски разбирается в технике, может перехватить, присвоить себе право обладания.

Лев Николаевич придвинул папку ближе к Маше.

— Вы прочтете?

— Да. Прочту, — в знак доказательства, Маша взяла папку и засунула ее в свою сумку. Вот — папка в сумке, а теперь не пора ли господину писателю и честь знать? Из кабинета редакторши вышел радиоведущий. Он дружески кивнул Маше и завернул за угол, в сторону кабинета Арсения. Маша тоскливым взглядом проводила атлетически сложенную фигуру.

–Когда? Когда Вы прочтете? — блеклые глазки впивались в Машино лицо двумя буравчиками.

–Позвоните в конце следующей недели. А лучше, я сама Вам позвоню…

–В конце следующей недели?! Маша! Сегодня четверг. Впереди выходные, полно времени… Я приеду, скажем, во вторник.

Страшно хотелось воспользоваться Кириным советом. Но видимо, точка кипения еще не дошла до предела, и победили врожденная интеллигентность и приобретенная позже воспитанность, так и не дав осуществится желаемому.

–Во вторник, — повторил автор и поднялся, подхватив портфель.

–Вы можете позвонить, незачем приезжать, — твердо сказала Маша, желая избавить себя хотя бы от еще одной личной встречи. — Хотите я сама позвоню.

Лев Николаевич с сомнением посмотрел на нее.

–Хорошо, во вторник я Вам позвоню, — он энергично мотнул головой и зашагал к выходу, как и прежде, держа спину настолько прямо, что создавалось впечатление, что мышцы свело судорогой и от этого его слегка выгибает назад.

––

Незадолго до обеда позвонил Влад.

–Привет, я почти соскучился, — промурлыкал мобильник приятным баритоном.

Маша улыбнулась. Судя по голосу и игривому настроению, сегодня у приятеля был удачный день, который не был омрачен ни какими очередными неприятностями и происшествиями.

–Ну что, на завтра планы не поменялись? Все остается в силе?

Маша слегка нахмурилась. Они договаривались встретиться в пятницу вечером. Бывший муж должен был забрать детей на выходные, и Маша могла распоряжаться своим временем по своему усмотрению и предаться «безумствам и разгулу». Но накануне муж позвонил и сообщил, что у него приехать в пятницу не получается, что-то там с работой не складывается, и перенес свой приезд на утро субботы.

–Ну, в субботу, так в субботу, — выслушав Машу, с легкостью согласился Влад. Очевидно, день и впрямь удался.

Положив телефон, Маша некоторое время смотрела в раздумье на погасший экран. Отлично, в субботу они встретятся, проведут вместе вечер и, естественно, ночь. Конечно, это приятно, но… Ну, почему каждый раз возникает это самое «но». Что не так? Чего ей не хватает?

Роман длился уже четыре месяца. Они познакомились на одном мероприятии, связанном с развитием бизнеса, куда ее затащил Арсений. Сам издатель, кстати сказать, быстренько упорхнул с очередной блондинкой. Маша, какое-то время, общалась с несколькими другими приглашенными, с которыми была знакома до этого, а потом, когда она начала подумывать о том, чтобы уйти, появился он, Влад. После вечера он довез ее до дома. Потом был ужин в ресторане, потом еще один. Как-то незаметно все перешло в более близкие, чем просто дружеские, отношения. Встречи, в основном, происходили по выходным. Иногда встречались в будние дни, но редко, так как Маша могла задержаться с возвращением домой часа на два, не больше, а взрослым, работающим людям, живущим в разных концах большого города, подобный вариант не слишком удобен. Когда Маша пыталась размышлять, что же именно не позволяет ей наслаждаться их отношениями, ничего путного, объясняющего какую-то внутреннюю неудовлетворенность, в голову не приходило. Одна ерунда, даже скорее глупость. Все попытки разобраться в себе, своих мыслях и чувствах сводились к тому, что ей не хватает легкости, какого-то ощущения, что мир вокруг наполнен новыми, яркими красками, волшебством. А сердце трепещет в груди и кажется, что за спиной крылья и ты вот-вот взлетишь от переполняющих тебя чувств. Ну, какие крылья, скажите на милость, когда тебе за тридцать и за плечами уже целый багаж разочарований, забот, тревог и обязательств? Сердце трепещет и крылья вырастают, а мир прекрасный и яркий лет в восемнадцать, когда ты еще ничего не знаешь о жизни, когда ты наивный идеалист, пребывающий в полной уверенности, что у тебя все будет не так как у всех остальных, а замечательно и прекрасно. Твоя жизнь будет безоблачна, и будет напоминать волшебную сказку. Всегда. Маша понимала, что мысли эти глупые, и ее недовольство тоже. Но сердце отчаянно просило полета. Маша раздражалась сама на себя. «Ты сама себя накручиваешь, вот тебе и кажется, что чего-то не хватает и что-то не так. Все так. Все прекрасно». На время это срабатывало, а потом опять накатывало непонятное тревожащее, бередящее душу чувство.

–Ну, может тебе страсти в отношениях не хватает? — предположила Кира, когда Маша как-то, во время доверительного разговора, сообщила ей о своих сомнениях. — Он в постели как? Секс тебя устраивает?

Маша сердито посмотрела на подругу. Никакого отношения к постели, ну или почти никакого, ее душевные метания не имели.

–Устраивает, — буркнула она. — Дело не в этом. Я про другое…

Кира махнула рукой.

–Дело всегда в этом. Уж поверь. Ну, а если тебе какой-то там романтики хочется, ну намекни. Вообще, все мужики, примерно, одинаковые, так, что если в постели все нормально, то и не изводи себя.

–Да я сама не знаю, чего мне хочется, чего не хватает, — вздохнула Маша.

–Вот именно, — Кира разлила по бокалам остатки красного вина, которое они пили во время своей беседы по душам.

–Знаешь, просто бывает, что ты чувствуешь, что ты с человеком на одной волне. А я не знаю. Мне кажется, я не чувствую.

Кира покачала головой.

–Любишь ты заморачиваться, Машка. — Она пожала плечами. — Ну, найди себе другого мужика, в конце концов, если этот не устраивает.

–У тебя все так просто. Он мне нравится. Мне с ним хорошо. Просто мне-бы хотелось, чтобы наши отношения, как-то, чуть-чуть изменились, что ли. Стали более, не знаю, непринужденными, радостными… Между нами, то и дело какой-то напряг. — Маша слегка смутилась.

— Ой, не могу. Радостными и непринужденными. Какой-то напряг. Да устройте какое-то безумство. Не знаю, какие-то ролевые игры. Вот тебе и непринужденность и радости хоть отбавляй и никакого напряга, одно сплошное удовольствие.

–Господи, ну почему ты все сводишь к этому. Жизнь состоит не только из процесса спаривания. Отношения между людьми строятся, в первую очередь, не на этом.

–Да, а жаль, — ухмыльнулась Кира. — Все было бы намного проще и гораздо приятнее.

Маша засмеялась.

–Ты просто ужасная!

–Я, просто реалистка. Чем больше усложняешь, тем труднее живется.

––

— Ну что ты идешь? Надеюсь, старая карга тебя работой не завалила, так, что ты даже пообедать не сможешь пойти? — подходя к Машиному столу, ухмыльнулась Кира.

Маша взяла сумку и пальто.

— Как со своим чокнутым дружком-писателем пообщалась?

Маша закатила глаза.

— Не напоминай.

Кира рассмеялась.

Из коридора, ведущего к кабинетам «руководящего состава», показались издатель, арт-директор Денис и «гвоздь сегодняшней программы» радиоведущий.

–Я уж думала он давно у себя на радио или на телевидении, или где он там тусуется, — сказала Кира, изобразив томный взгляд.

— О, привет, милые дамы, а мы как раз собрались пообедать, составите нам компанию? — расплывшись в радостной улыбке, обратился Арсений к подругам. Он оглянулся на спутников, ища поддержки, мол, давайте ребята, уговаривайте милых дам, они это любят.

–Маша, Кира, — радиоведущий тоже одарил девушек своей очередной невероятной улыбкой, — будем счастливы, если вы скрасите наш обед своим присутствием.

Денис молчал, хмуро разглядывая что-то на полу возле своих ног.

— Спасибо за приглашение, но сегодня мальчики обедают отдельно, а девочки отдельно. У Вас свои мужские разговоры, не будем вам мешать. Думаю, если вы захотите разбавить компанию женским обществом, у вас троих невероятных мачо проблем с этим не возникнет, — ослепительно улыбаясь мужчинам, сказала Кира. Маша, стараясь скрыть изумление высказанным Кирой отказом, покосилась на нее.

–Ладно, — Арсений пожал плечами. — Жаль, но не хотите, как хотите. Может, в другой раз.

–Обязательно, — вновь одарила мужчин улыбкой бухгалтерша.

Отвергнутые подругами кавалеры, скрылись за дверью.

–Я что-то не поняла, — засмеялась Маша, продолжая пребывать в полном недоумении. На лице ее отражалась смесь удивления и искреннего любопытства, — с чего это ты вдруг отказалась? Я думала, ты только и ждешь возможности пообщаться с нашим звездным обворожителем поближе. Не скажу, что я сильно расстроена, что мы не приняли приглашения, но почему ты не захотела пойти? Такой шанс…

–Общаться поближе нужно тет-а-тет, а не когда вокруг еще куча народа, — пожав плечами, холодно сказала Кира. — Наш Арсений сейчас будет болтать, не закрывая рта, блистать своим остроумием. Ты же его знаешь. Тем более, он сегодня весь такой перевозбужденный. А Воронцов с такой кислой рожей стоял, что сидеть с ним за одним столом вообще не хочется, весь аппетит испортит. Я лучше подожду другого, более удачного момента. Не хочу портить первое впечатление, — Кира натянуто улыбнулась.

–Да, кстати, ты заметила, что Денис сегодня вообще какой-то странный. У него такой взгляд был, когда мы в кабинете Арсения сидели, как будто он злиться на что-то или сильно расстроен. Может у него что-то случилось?

Кира передернула плечами.

–Может, не знаю. Творческие люди они вообще странные. У них свои тараканы в голове. Может, у нашего суперталантливого арт-директора случился творческий кризис. — Последовала еще одна натянутая улыбка. — Ладно, пошли, а то так обед закончится, и старая мегера, потом, весь мозг проест, будет скрипеть, что мы опоздали. По крайней мере, что я, так точно.

––

–Нет, все-таки годы учебы в университете — это самое лучшее время, — сделав глоток вина из своего бокала, сказал Арсений. — Время абсолютной свободы, беззаботности, настоящих безумств и веселья.

–Да, время когда ты свободен от обязательств, молод и безрассуден и впрямь прекрасно, — рассмеялся Макс. — Вся жизнь впереди и ты полон надежд, а каждый день это праздник.

–Мы в университете отрывались по полной. Лазили в женское общежитие на второй этаж по связанным простыням, — Арсений радостно рассмеялся. — Все пьяные, удивительно, что никто из нас не сорвался и не покалечился или вовсе не убился. Мы это называли «приступом крепости». А на верху нас уже поджидали прекрасные Дульсинеи. А еще устраивали ночные гонки по бывшему колхозному полю. Выезжали из города и носились на сумасшедшей скорости. Побили кучу машин. И опять же, никто не разбился и даже не переломал себе ничего, так по мелочи, бывали синяки и ссадины. Мы были абсолютно безбашенные, не имели представления, что такое страх. Вероятно, опять же, из-за большого количества спиртного, выпитого перед этим. А победителю гонок доставался приз — поцелуй с самой красивой из присутствующих девушек. Чаще всего, поцелуем дело не ограничивалось, да и приз доставался не только победителю, девушек, желающих выразить восторг отчаянным смельчакам, хватало, — Арсений подмигнул своим спутникам и потянулся, поведя плечами. Присутствующие в зале дамы украдкой бросали взгляды на троих необычайно привлекательных молодых мужчин, собравшихся за одним столом. — А мы как-то, прямо во дворе университета, установили мощные колонки, принесли музыкальную установку и исполнили пару песен Rammstein. — Радиоведущий весело рассмеялся. — Получилось очень здорово и очень громко. Было ужасно весело. Все студенты, присутствовавшие на нашем маленьком концерте, были в восторге, в отличие от руководства университета, пригрозившего нам отчислением. В виде исправительно-трудовых работ, нам, как зачинщикам нарушения порядка, пришлось, во время каникул, заниматься ремонтом одной из аудиторий и коридора.

Мужчины чокнулись и выпили за свою бесшабашную юность и милые сердцу воспоминания о совершенных ими в то время «подвигах».

–Наш город, по сравнению с Москвой, можно сказать, совсем небольшой. Народ там попроще, — Арсений засмеялся, — и у девушек запросы не такие, как в Москве. Я-то, разумеется, рвался получать вышку в столицу, в город безграничных возможностей, нескончаемого веселья и развлечений и человеческих страстей. Но родители, посчитав меня недостаточно серьезным, и имеющим склонность к авантюрным приключениям, в категоричной форме настояли, что в ВУЗ я поступлю у себя в городе. Решили, что мне необходим контроль, ну, или хотя бы, его видимость. Чтобы я не пустился уж совсем во все тяжкие. Одним словом, оставили меня под своим бдительным оком. Я тогда, конечно, страшно злился, обижался, считая, что мои законные права ущемляют. Но сейчас я нисколько не жалею. Было прикольно. Скучать уж точно не приходилось. Хотя, тут, в Москве, студенту, однозначно, есть, где развернуться. — Он лихо тряхнул светлыми кудрями и рассмеялся. — Безграничный простор для любителей оторваться и насладиться жизнью и всеми ее прелестями. Эх, Москва, уж я бы точно не упустил данных тобою возможностей.

Макс Стрельников с некоторым удивлением посмотрел на издателя.

–Я был уверен, что ты родился и вырос здесь, коренной житель столицы, — улыбнулся радиоведущий. — А ты, оказывается, как и я, из «понаехавших». Еще один покоритель Златоглавой.

–Ну, я, честно сказать, не то чтобы покоритель, — изобразив смущение, развел руками издатель. — Стыдно признаваться, но от фактов никуда не денешься, в отличие от тебя и от Дениса, который тоже, как и мы, из глубинки, мне место под столичным солнцем отвоевывать не пришлось. Я получил, как говорится, все на блюдечке, уже готовенькое, благодаря отцу.

–Хорошо, когда есть на кого опереться, — усмехнулся Стрельников. — Не нужно ломиться в запертые двери, пробивать себе путь сквозь равнодушие и безразличие всех вокруг, в попытке зацепиться, удержаться и не рухнуть в пропасть, а наоборот, подняться наверх. Никто бы не отказался получить все в готовом виде, так что тебе очень сильно повезло. Баловень судьбы Арсений Веснин. — Радиоведущий поднял бокал и подмигнул. — Должно же кому-то в этой жизни, просто везти.

Арсений присоединился к нему и пригубил вино. Вид у него был радостный, беззаботный, как будто он и впрямь вновь вернулся во времена юности, в студенческие годы.

–Дэн, а ты чего молчишь? — заметив хмурое лицо приятеля, обратился к нему Арсений. — Давай, твоя очередь, поделись своими подвигами. Уверен, ты тоже не был пай мальчиком во времена студенчества. Наверняка есть что вспомнить. Давай, колись, приятель, твоя очередь рассказать о своих юношеских подвигах. Что-нибудь попикантнее.

Денис весь обед молчал. Услышав обращенные к нему слова, он натянуто улыбнулся.

— Да, ладно, Дэн, не скромничай, давай, — продолжал подбадривать его Арсений.

–Да, хорошее время было, — довольно кисло, как будто через силу, выдавил Денис. — Но, ничего такого выдающегося, как-то на ум не приходит.

–Ты чего такой сегодня, вообще? — видя, что приятель ведет себя странно, не в своей обычной манере любителя поболтать по-дружески и посмеяться, поинтересовался Арсений.

— Да так, ерунда. Все нормально, — улыбнувшись, уверил Денис.

Арсений открыл рот, чтобы еще что-то спросить, но тут к столику подошла официантка, узнать, не хотят ли гости еще чего-нибудь. Пока Арсений беседовал с девушкой, естественно, не упуская случая пустить в ход свои чары обольстителя и слегка пофлиртовать, Денис поднялся и направился в уборную. За время его отсутствия разговор переключился на тему спорта, затем плавно перешел на прекрасный пол, а в конце обеда коснулись даже внешней политики. Но эта тема показалась скучной и быстро себя исчерпала. После этого радиоведущий, у которого была запланирована встреча на телевидении, распрощался с приятелями и уехал, а они вернулись, наконец, в издательство, каждый к своей работе, заниматься которой, впрочем, хоть и по разным причинам им обоим сегодня уже не хотелось.