Первый поцелуй Анны

Татьяна Павловна Гутиеррес, 2018

Анна – наполовину аргентинка, наполовину русская девочка с отменной фантазией и самоиронией – переезжает в подмосковный поселок и поступает в частную школу, где ей предстоит учиться с непростыми детьми. Она знакомится с мальчиком и отправляется с ним на поиски ведьмы. И находит ее! Вскоре ей приходится уехать в Аргентину, где она находит связь между ведьмой и своей старой знакомой. Анна учится танцевать танго, вести дела на фазенде, справляться с новыми чувствами. И, конечно же, ее ждет первый поцелуй!

Глава первая

Так, так…Главное успокоиться и не паниковать. Сейчас зайдем, мило улыбнемся, поздороваемся, и быстро за парту, как ни в чем не бывало. Ведь не обязательно оправдываться. Или обязательно?

Вы не подумайте, у меня нет воображаемого друга, просто, когда я разговариваю сама с собой, всегда говорю о себе во множественном числе. Как будто мое внутреннее «я» пытается вразумить внешнее. К тому же, так веселее.

И что я сейчас наплету? С каждым шагом все больше и больше меня охватывает паника, а внутри нарастает тревога. Все было бы не так страшно, если бы это не был мой второй день в новой школе. И не просто в новой школе, а в новой частной школе. А это означает, что там учатся дети богатых родителей. Такие не прощают оплошностей. Хотя, конечно, всех под одну гребенку не стоит…Но все же, вы меня понимаете. В голове одни дурацкие варианты:

а) Самолет упал рядом с нашим домом — я себе это не раз представляла. Я, вытирая пот со лба, перемазанная грязью, тащу на себе жертву катастрофы на фоне взрывающегося двигателя. Спасаю перепуганных окровавленных людей, чтобы они потом по телевизору рассказывали: «Если бы не эта девочка, нас бы здесь уже не было…» А я такая: «На моем месте каждый поступил бы так же…»

б) В дом забрались воры — более реальная ситуация, и ее я тоже много раз проигрывала в голове: я успеваю схватить на кухне нож, изображаю Джеки Чана, хотя, если честно, терпеть его не могу. Запираю их в кладовке и вызываю полицию. Там, кстати, тоже присутствуют репортеры.

в) Должно быть что-то плаксивое, но никак не подберу вариант…Все не то.

А мама еще говорит, что я большая выдумщица. Ха, да я врать-то не умею.

Надо же было так опростоволоситься. Увлечься собственной записью в дневнике и в итоге опоздать на занятия на десять минут! Никогда в жизни я не признаюсь, что писала в дневнике. Под дулом пистолета даже не признаюсь в том, что он вообще у меня есть. Это все равно, что объявить, что ты все еще играешь в куклу Барби. Что, кстати, неправда. Моя Барби не ходит в гости к другим Барби и не пьет с ними чай: это занятие для пятилеток. Она мерит наряды и шьет себе новые (вернее, я шью). У нее есть миниатюрные копии почти всех платьев из маминого последнего Космо. Я, надо сказать, этим очень горжусь. Создать копию дизайнерского платья может не каждый! Подождите еще несколько лет, и того и гляди, мои собственные платья будут красоваться на обложках глянцевых журналов.

Ну вот, вдыхаю глубоко и открываю дверь. Придется импровизировать.

— Здравствуйте, я немного заблудилась в школе, я тут новенькая, — тараторю я с опущенным взглядом и слышу гогот всего класса. И тут происходит самое ужасное — я шаркаю каблуком по полу, и выходит крайне неприличный звук. Ну, знаете, такой, что не поймешь, откуда он исходит…

Вы когда-нибудь проваливались сквозь землю? Нет? Жаль. Мне бы научиться этому у кого-нибудь. Сейчас бы это точно не помешало. Я стою у двери перед двадцатью ошалевшими подростками, которые все еще сидят не за партами, а на них, сплетничают и передают тетради-опросники. Вроде тех, в которых есть вопросы: «Тебе нравится хозяйка анкеты?» или еще лучше: «Кто из мальчиков тебе нравится?» — Ну как будто кто-то станет писать правду! Стою и не могу сдвинуться с места. Слышали они или не слышали? Мне хочется закричать: «Я не портила воздух, это просто пол скрипучий». Но тем самым, думается мне, привлеку еще больше внимания. Может, никто и не заметил. А так точно помнить всю жизнь будут.

Так опростофилиться на второй же день. Может, снова школу поменять? Ладно, все не так плохо. Главное, что учительницы еще нет. Я прохожу на последний ряд и шлепаю рюкзак на стул. На лице — полное отсутствие эмоций, что не скажешь про голову.

Вообще-то я планировала сесть с какой-нибудь девочкой, всю ночь думала об этом. Мы обязательно должны были стать лучшими подругами, и доверять друг другу секреты, кататься на роликах, держась за руки, и вместе делать домашнее задание. Но сейчас, выставив себя полной дурой перед всем классом, мне только хочется уподобиться страусу и спрятать свою растрепавшуюся голову поглубже в паркет, чтобы обо мне поскорее забыли. Да и кто захочет сидеть рядом с пердуньей? Черт возьми, не лучшее начало.

Проходит минут двадцать. Анастасия Юрьевна уже зашла и начала урок. Но я ничего не слышу. Слишком уж много всего нового. К тому же отвлекают сторонние звуки, доносящиеся из открытого окна. Мне так и охота высунутся в него, и оказаться по другую сторону. Увидеть жизнь за пределами сонного класса, вдохнуть глоток свободы.

–Пс…Пс!!! — Я кручу головой и понять не могу, кто это произносит. — Эй, держи портфель! — К своему ужасу, я замечаю чью-то лохматую голову в окне. Он уже перекидывает портфель и мне ничего другого не остается, как этот портфель поймать и водрузить на скамейку рядом.

— Следи, чтобы училка не смотрела!

— А? — я морщу нос, хотя прекрасно сознаю, как это выглядит.

Он подтягивается и в мгновение ока перемахивает через окно.

Я двигаюсь, освобождая место новому знакомому, который с грацией медведя и грохотом самосвала усаживается рядом.

— Опять? Максим, снова за свое? Опоздал почти на целый урок и решил незаметненько зайти? — учительница щурится на моего соседа.

— Эээ, — говорю я и сама не верю тому, что отрыла свой рот. Но меня уже не остановить. — Да он тут с самого начала сидел, Анастасия Юрьевна. Портфель просто упал. Простите. — Невинно хлопаю глазами — в фильмах это помогает.

Теперь на меня таращится весь класс, включая Анастасию Юрьевну и нового лохматого знакомого. Какого черта я вообще взялась его выгораживать? Мало с меня позора на сегодня?

— Ладно, извини Максим. Я тебя не заметила.

— Ух ты! — говорит благодарный сосед. — Спасибо. Я Максим.

— Я уже поняла. — Я закатываю глаза, при этом мои щеки краснеют, выдавая волнение. — Анна.

До самого звонка я так и не поняла, о чем говорила Анастасия Юрьевна. В голове так и крутились посторонние мысли. Дело в том, что, хоть я и не хотела этого говорить, но все же признаюсь: в старой школе я была забитым гадким утенком. Лишний раз старалась не высовываться, и вообще не открывать рот. По натуре я тихоня и от собственной забитости меня уже порядком подташнивает. У меня длинная густая челка, которая с одной стороны чуть поднимается вверх — из-за второй макушки. Мой слегка вздернутый нос и неказистый подбородок совсем не делают меня музой художников. Хотя все остальное весьма сносно: точеная фигурка и длинные ноги дают мне повод для мечтаний о светлом будущем повелительницы подиума, на котором я буду демонстрировать наряды собственного сочинения. Я вообще особа мечтательная, своему будущему завидую очень сильно. И думаю, оно у меня будет гораздо интереснее, чем у тех выскочек из старого класса.

Подводит только одежда. Ее мне покупает мама. С расчетом на то, чтобы было удобно, не марко и тепло. А это означает, что мой шкаф отродясь не видел модной и красивой одежды. Но и сама она одевается точно также: джинсы да рубашки.

Но главный плюс перехода в другую школу — это то, что тебя никто не знает. И у меня есть шанс стать другим человеком. Таким, каким я хочу быть. Придумать себе новый образ, примерить новый характер, и начать совсем другую, гораздо более интересную жизнь. Главное поверить самой в это, тогда все получится. Вот мой план.