Несколько лет назад я получила предложение написать сценарий по серии книг «Роддом». Продюсер высказал пожелание, особо воодушевившее меня: «Давай напишем о нашей молодости, как мы жили! Не про бандюков, не про «святые девяностые», а про жизнь обыкновенных людей! Какими мы были, как становились взрослыми людьми… Но только в «медицинском интерьере»!» На волне успеха первого сезона «Теста на беременность» никаких других интерьеров ожидать и не приходилось. Впрочем, меня это более чем устраивало, учитывая мою медицинскую специальность, мой клинический и жизненный опыт. К тому же, где люди раскрываются во всей своей полноте, как не в близости рождения или смерти. Так что, подтянув героев романов «Приёмный Покой», «Коммуна», «Психоз», «Девять месяцев» и некоторых своих авторских сборников, я засела за работу. Сценарий выходил хорош! Таковым его находили и продюсер, и редакторы, и режиссёры и актёры… Почему он до сих пор не в производстве? Я не знаю. Я всего лишь автор сценария, а не продюсер. В любом случае, у меня есть возможность опубликовать его на ЛитРесе. В сценарии тридцать две серии, это довольно объёмный труд даже для прочтения, потому публиковать буду по восемь серий.
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Роддом. Сценарий. Серии 1-8 предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
2-я серия
НОВЫЙ ДЕНЬ.
(БЕЛЯЕВ, ВЕРА.)
Красивая женщина лет сорока с уже заметным животом курит в окно. Беляев сидит за столом.
ЭКРАННАЯ НАДПИСЬ:
«…И НИ ОДНОЙ ЖЕНЩИНЕ НЕ ВРУЧУ АБОРТИВНОГО ПЕССАРИЯ». ИЗ КЛЯТВЫ ГИППОКРАТА.
БЕЛЯЕВ
Вер, может, ещё подумаешь?
ВЕРА
Мне старших поднимать! Сейчас! Когда непонятно, что и как будет!
БЕЛЯЕВ
Тридцать недель. Тридцать!
ВЕРА
Игорь! Любовь у него, понимаешь?! Помоложе и поуже!
БЕЛЯЕВ
Очухается. Вернётся. Всякое бывает! Моя, вон, тоже…
ВЕРА
Я ХОЧУ! Убить ЕГО ребёнка!
БЕЛЯЕВ
Ты — хочешь. Убиваю-то я…
Вера выкладывает ему на стол последовательно три сотенных долларовых купюры. Беляев накрывает их лапищей, моментальным движением они исчезают в ящике стола.
БЕЛЯЕВ
Как говорил Гиппократ: деньги — вперёд!… В субботу.
(РАМИШ, СЫТИН, ШОФЁР АНДРЕЙ, ПЕРСОНАЛ, ПОСЕТИТЕЛИ.)
Рамиш и Сытин выходят из роддома.
СЫТИН
Яна, ты куда сейчас?
РАМИШ
Домой. Спать. Двое суток в роддоме.
Уходит без всяких нежностей. Сытин смотрит ей вслед, раскрыв варежку. Наблюдавший за сценой шофёр, подходит к нему, протягивает раскрытую пачку сигарет.
ШОФЁР АНДРЕЙ
Перекури, пацан!
Сытин берёт сигарету, наклоняется к спичке в ладонях Андрея. Затягивается.
ШОФЁР АНДРЕЙ
Зло не от баб. От нас. Смотри: аборт? — от нас. Рожать в муках? — от нас. Выть по ночам в подушку? — от нас. Денег нет? — от нас… В смысле, должно быть от нас, а — нет.
(ЕВГРАФОВ, ЧЕКАЛИНА, ПЕРСОНАЛ, ПАЦИЕНТЫ, ПОСЕТИТЕЛИ.)
Евграфов, с букетом (тем, что в последних сценах 1-й серии), по гражданке, идёт ко входу в главный корпус. Навстречу выходит Чекалина, тоже в цивильном.
ЕВГРАФОВ
Маша!
Она останавливается. Приветливая. Рада его видеть.
ЧЕКАЛИНА
Это мне?
ЕВГРАФОВ
Нет, что ты! Я его другой бабе нёс, а тут — ты! Не палиться же!
Смеются. Чекалина принимает букет, книксен. Он напоминает ей о жесте без ответа в коридоре:
ЕВГРАФОВ
Послезавтра! (в ответ на её недоумённый взгляд) Наступило.
ЧЕКАЛИНА
Вечером. Сейчас — спать.
ЕВГРАФОВ
Одна?
ЧЕКАЛИНА
Нет.… С плюшевым медведем!
Улыбается. Целует его в губы, нежно. Уходит. Он справляется с собой. Вдогонку, пытаясь сохранить хладнокровие:
ЕВГРАФОВ
До вечера!
В ответ, не оборачиваясь, — Чекалина лишь поднимает руку жестом Марселласа Уоллеса в сцене прощания с Бутчем.
(САЗОНОВ, ЧЕКАЛИНА, ПЕРСОНАЛ, ПОСЕТИТЕЛИ.)
Чекалина идёт к машине, Сазонов выходит навстречу. Она — мельком оглянувшись, идёт мимо него к пассажирской двери. Не получив приветственного поцелуя, он, с лёгким досадным «ну ладно!» на лице, предупредительно открывает перед ней двери.
САЗОНОВ
Это не мой букет.
ЧЕКАЛИНА
Это МОЙ букет.
(МАРГО, САНИТАРКА ЛИЛЯ, ПОСЕТИТЕЛИ, ПЕРСОНАЛ.)
Марго и Лиля курят на ступеньках приёма. Марго — хмурая.
САНИТАРКА ЛИЛЯ
Чего такая?
МАРГО
Очередной акт надоевшей драмы: Явление Бывшего.
САНИТАРКА ЛИЛЯ
Когда ты от него избавишься?!
МАРГО
(с отчаянием) КАК?!
САНИТАРКА ЛИЛЯ
Чтоб он сдох уже!
(БЕЛЯЕВ, РОДИЛЬНИЦА.)
Родильница после кесарева (из 1-ой серии, которую заканчивал оперировать Зильберман), в полузабытьи, под капельницей. Входит Беляев, намеренно хлопая дверью. Родильница открывает глаза.
БЕЛЯЕВ
Как себя чувствуешь?
РОДИЛЬНИЦА
Больно, Игорь Анатольевич.
БЕЛЯЕВ
Что ты хотела? Суток не прошло, как брюхо порезано. Муж приехал?
РОДИЛЬНИЦА
Нет ещё! Но мы честно…
БЕЛЯЕВ
Да-да! Теперь накинь на бригаду. Анестезиолог. Зав станции переливания крови. Если бы не я — муж бы на похороны собирал.
РОДИЛЬНИЦА
Мы всех отблагодарим!
БЕЛЯЕВ
Мне принесёте. Я раздам.
Она кивает. С трудом отодвигает край одеяла.
РОДИЛЬНИЦА
Игорь Анатольевич, у меня повязка промокла…
БЕЛЯЕВ
На обходе посмотрим.
Выходит.
(ЛИДВАЛЬ, ЗИЛЬБЕРМАН, БЕЛЯЕВ, СВЯТОГОРСКИЙ, ПАЛЕЙ, ЧЕРКАССКИЙ.)
Все, кроме Черкасского. Планёрка.
ЛИДВАЛЬ
Пётр Александрович, я понимаю, не было выбора, вы оказывали ургентную помощь. Но где отчёт о вызове? Почему не сообщили областному хирургу?
ЗИЛЬБЕРМАН
Кать, я всё поручил своему субординатору.
СВЯТОГОРСКИЙ
Интерну…
Осекается под взглядом Лидваль.
ЛИДВАЛЬ
Мальчишка после шестого курса не напишет! Он не знает административных и бюрократических алгоритмов!
ЗИЛЬБЕРМАН
Пусть учится. И не такой уж и мальчишка…
ЛИДВАЛЬ
Но заведующий Центром экстренной и неотложной помощи — ты! Ты, а не он!
ЗИЛЬБЕРМАН
Сегодня — я, завтра — он.
Лидваль берёт со стола бумаги. Кидает их Зильберману.
ЛИДВАЛЬ
Читай!
ЗИЛЬБЕРМАН
«Выезд в район на проникающее ранение брюшной полости топором…»
Святогорский и Беляев давятся смехом. Лидваль в гневе. Вносится Черкасский на её реплике:
ЛИДВАЛЬ
Топором! Топором!
ЧЕРКАССКИЙ
(опешив) Всего-то на пять минут опоздал!
Беляев и Святогорский открыто смеются, Зильберман — сдержанно улыбается. Черкасский — в недоумении. Лидваль — к Беляеву:
ЛИДВАЛЬ
Игорь Анатольевич, теперь вы…
(САЗОНОВ, ЧЕКАЛИНА.)
К воротам подъезжает машина. Сазонов выходит. Идёт открывать ворота. В салоне сидит Чекалина. Сазонов возвращается, подаёт руку, она выходит. Он с заднего сидения забирает пакеты с провизией.
(САЗОНОВ, ЧЕКАЛИНА.)
Просторное помещение: холл-гостиная-кухня — студийный вариант. Ничего нарочитого, «новорусского»: всё просто, добротно, качественно, мебели — необходимый минимум. На огромных окнах нет занавесей. Входят Сазонов с Чекалиной.
САЗОНОВ
В этом доме не было ни одной женщины.
ЧЕКАЛИНА
Какая честь!
САЗОНОВ
Зря иронизируешь… Строил для себя.
Чекалина, оглядевшись: лестница вниз, лестница вверх.
ЧЕКАЛИНА
Цокольный этаж и три — вверх. Не многовато ли для отшельничества?
САЗОНОВ
Я не говорил, что отшельник. Я сказал: для себя.
ЧЕКАЛИНА
«Я сказал!» Чёткий, как гипертонический раствор.
Чекалина идёт к одному из окон.
ЧЕКАЛИНА
Шикарно! Не вздумай заводить никаких пошлых занавесей или глупых жалюзи!
Взгляд Сазонова чуть теплеет: его понимают.
ЧЕКАЛИНА
В цоколе, разумеется, сауна. И бассейн.
САЗОНОВ
Разумеется. Купель. И спортзал.
ЧЕКАЛИНА
Откуда шиши? У отставного капитана ограниченного контингента советских войск в ДРА…
САЗОНОВ
Я не в отставке. Я — комиссован по ранению.…Идём, покажу.
Протягивает Чекалиной ладонь покалеченной кисти. Она через некоторую паузу подаёт ему руку. Идут наверх.
(САЗОНОВ, ЧЕКАЛИНА.)
На третьем этаже: офис на дому. Посреди — бильярдный стол. Чекалина (одетая! в чём пришла; устал человек, прилёг) лежит на столе, на спине, закинув руки за голову, ногу на ногу. Сазонов стоит у окна.
ЧЕКАЛИНА
Пищевые красители? Не объясняет…
САЗОНОВ
Чего не объясняет?
Чекалина делает круговое движение головой, не меняя позы.
ЧЕКАЛИНА
Всего. Мои однокурсники приторговывают кто чем. Сын заведующего кафедрой педиатрии — можно сказать олигарх новой формации. У него три лотка. Дед у него — председатель коллегии адвокатов, первые денежки малые он ему дал, но…
САЗОНОВ
Машенька, может, ты хочешь чего-нибудь?
ЧЕКАЛИНА
Ладно.… Хочу кофе с коньяком. Точнее: коньяка с кофе.
Сазонов, отправляясь на выход:
САЗОНОВ
Кофе будет. Я не пью.
Чекалина, приподнимаясь на локте:
ЧЕКАЛИНА
Сазан, я — пью!
Он резко оборачивается, смотрит на неё.
САЗОНОВ
Как ты сказала?
ЧЕКАЛИНА
Я — пью!
САЗОНОВ
Откуда ты знаешь…
ЧЕКАЛИНА
(перебивает) Товарищ-господин Сазонов, ясно же какая у вас кличка была. При такой фамилии.
Он чувствует-понимает, что она юлит. Но, смягчившись, зеркалит:
САЗОНОВ
Ладно…
Выходит. Чекалина откидывает голову: «фуф! Вроде пронесло».
(САЗОНОВ, ЧЕКАЛИНА.)
Чекалина спит младенческим сном на бильярдном столе, на боку, подложив ладони под щёку. Входит Сазонов с подносом, на котором кофе, конфеты и блатная «командирская» бутылка коньяка.
САЗОНОВ
Я эту бутылку хранил, как…
Обрывается. Ставит поднос. Подходит к Чекалиной, берёт на руки. Она, не просыпаясь, обнимает его за шею, крепко прижимается к груди, по-детски глубоко вздыхая. Он идёт на выход.
(ЗИЛЬБЕРМАН, РЫБА, ЛИДВАЛЬ.)
Рыба сидит за столом, пишет под монотонную диктовку Зильбермана, стоящего за стулом и теребящего косу.
ЗИЛЬБЕРМАН
… для профилактики калового перитонита введена пульс-доза пенициллина. Вызван районный хирург, прооперированный передан…
Входит Лидваль. Мимолётное недовольство мизансценой.
ЛИДВАЛЬ
Анастасия! В родзале носите, пожалуйста, шапочку! Поберегите свои роскошные волосы!.. Пётр Александрович!
Кивает ему на дверь в его кабинет.
(ЗИЛЬБЕРМАН, ЛИДВАЛЬ.)
Заходят в кабинет.
ЛИДВАЛЬ
Петь, прекращай! Не на работе!.. Как тебе этот парнишка?
ЗИЛЬБЕРМАН
Евграфов. Алексей Григорьевич.
Лидваль кивает, чуть смутившись. Зильберман едва заметно улыбается.
ЗИЛЬБЕРМАН
Собранный. Смелый. Сообразительный.… Соответствует прозвищу. Явно из первых. По задаткам. Остальному научим.
Лидваль кивает без смущения, по-деловому.
(ВАХТЁРША, ЕВГРАФОВ.)
Евграфов заходит в общагу. Увидев его, вахтёрша обрадовано:
ВАХТЁРША
Лёша, привет! Не посидишь полчасика? Очень надо в магазин сбегать! Кур выбросили.
ЕВГРАФОВ
Для вас, прекрасная Нина Сергеевна, всё что угодно!
Она отмахивается, хотя ей и приятно его обращение. Хватает авоську, на выход. Он садится за вахту. Никого. Достаёт из кармана бумажку из кармана гопника, пододвигает телефон, набирает номер. Слушает гудки. Наконец, поднимают трубку. Мужской голос: «Да?» Он секунду молчит. Соображает.
ЕВГРАФОВ
Сделано.
Переворачивает бумажку, берёт ручку вахтёрши. На обороте бумажки пишет: 9. Через пробел: 1982. В трубке — гудки. Кладёт трубку.
(ЕВГРАФОВ, ПАССАЖИРЫ, ПРОВОЖАЮЩИЕ.)
Евграфов идёт по оживлённому залу.
(ЕВГРАФОВ, ПАССАЖИР.)
Евграфов останавливается у ячейки № 9.Набирает шифр 1982. Замок щёлкает. Открывает. В камере тонкая пачка долларов, перемотанная резинкой. Спокойно берёт, как своё, кладёт во внутренний карман. Невдалеке от него возится с дверцей простоватый пассажир: забыл код. Евграфов, проходя мимо, бросив взгляд на палец с туго сидящей обручалкой:
ЕВГРАФОВ
Год рождения жены попробуйте.
Пассажир хлопает себя по лбу: «точно!», улыбается.
ПАССАЖИР
Спасибо! Только не жены… Сына!
Евграфов внимательно смотрит на пассажира — тот натолкнул его на пока неясное соображение. Пассажир набирает код — ячейка открывается…
(ЛИДВАЛЬ, ПАЛЕЙ, ЕЛЬСКИЙ.)
У Лидваль сидит Ельский. Пишет заявление о приёме на работу. Вносится разгневанная Палей, в насквозь пропотевшей пижаме.
ПАЛЕЙ
Катя, после плановой Черкасского, с тяжёлым диабетом, — выраженный паратроф, с отёком лёгких. И-вэ-эл занят. С медсестрой по очереди качаем вручную! Или ты покупаешь аппарат или…
ЛИДВАЛЬ
(перебивает) Знакомьтесь, Марина Викторовна! Ваш новый клинординатор. Владимир Сергеевич Ельский.
Ельский встаёт, кивает, протягивает Палей руку. Она — не отвечает, не замечает его.
ПАЛЕЙ
Младенцев у меня и так по горло! Мне требуется материально! Техническое! Обеспечение!
Выносится, хлопнув дверью. Лидваль Ельскому мимикой-жестом: «никто и не обещал, что будет легко» и «давай, догоняй!» Ельский — за Палей. Лидваль смотрит в лежащие перед нею бумаги. Одна: «что надо», вторая: «бюджет». Запускает руки в волосы.
(ПАЛЕЙ, ЕЛЬСКИЙ, ПЕРСОНАЛ.)
Ельский догоняет Палей.
ЕЛЬСКИЙ
Марина Викторовна, я мечтал специализироваться по неонатологии…
ПАЛЕЙ
Бицепсы есть?
Ельский демонстрирует.
ПАЛЕЙ
Сегодня ты: аппарат искусственной вентиляции лёгких.
Заходят в палату.
(ПАЛЕЙ, ЕЛЬСКИЙ, РОДИЛЬНИЦА.)
Палей у одного кувеза — где новорождённый на ИВЛ, Ельский — у другого (без аппарата).
ЕЛЬСКИЙ
Марина Викторовна, спорадические апноэ.
Палей подходит, наблюдает экскурсии грудной клетки новорождённого.
ПАЛЕЙ
Чёрт! Только одного раздышали! Не могу я с заморыша снять аппарат! Дыши вручную!
Ельский берёт мешок Амбу. Держась за стеночку, с трудом шаркая ногами, заходит «кесарская женщина», Родильница (из сцены 2-7).
РОДИЛЬНИЦА
Девочка Крикунова…
Палей идёт к кувезу, от которого отошла к Ельскому, кивком приглашая туда же Родильницу. Та подшаркивает, держась за низ живота. Увидав ребёнка, пугается.
РОДИЛЬНИЦА
Господи!
ПАЛЕЙ
Сосудистое пятно. Ерунда.
РОДИЛЬНИЦА
Почему у неё трубочка во рту?
ПАЛЕЙ
Ваша дочь не может самостоятельно дышать. И по результатам УЗИ мозга — множественные кровоизлияния.
РОДИЛЬНИЦА
Что это значит?
ПАЛЕЙ
Скорее всего, у вашего ребёнка будет дэ-цэ-пэ…
Непонимающий взгляд.
ПАЛЕЙ
Детский церебральный паралич. Нарушения моторики. И, возможно, интеллекта. До года диагноз не ставят, но если я говорю…
РОДИЛЬНИЦА
Страшная, с пятном на лице. Больная и… дурная?!
Родильница падает в обморок, на пол, распахивается халат, повязка промокла кровью, кровь — по ногам. Ельский бросается к ней, щупает пульс, затем к шприцам, набрать глюкозы — вводит в вену. Палей — хладнокровна.
ПАЛЕЙ
Неряха. (Ельскому, продолжая объяснение о ребёнке) И тут не родовая травма виновата. Травмы нет. Давала всему колхозу. Такая картина бывает при сочетанной запущенной урогенитальной инфекции…
ЕЛЬСКИЙ
Марина Викторовна! Женщина!
ПАЛЕЙ
Звони в обсервацию. Пока ты вокруг неё суетишься, твоё апноэ загнётся.
Он вскакивает, бросается к кувезу. Палей лицом: «ну, тупой!»
ПАЛЕЙ
Да в отделение же позвони! И перчатки смени, идиот! Чужому новорождённому её кровь ни к чему.
Пока Ельский, содрав окровавленные перчатки, набирает короткий номер внутреннего телефона, Палей, с нежностью к новорождённой.
ПАЛЕЙ
Злая мама согласна любить только такую же здоровую шалаву, как она сама. Сейчас добрая тётя Марина введёт тебе сурфактант…
Ельский аж застывает с трубкой.
ЕЛЬСКИЙ
В отделении есть сурфактант?! Он бешеные деньги стоит и не сертифицирован!…(в трубку) Обсервация? Каталку в неонатологию.
ПАЛЕЙ
(себе под нос, поверх «каталки»)«В отделе-ении!»… У МЕНЯ есть.
(ЗИЛЬБЕРМАН, РЫБА, ЛАРИСА НИКОЛАЕВНА.)
Зильберман за столом. Рыба — напротив, глаза на мокром месте.
РЫБА
…И на новый год буду одна. И на восьмое марта! Я всю жизнь буду одна и…
Входит Лариса Николаевна (крупная женщина лет сорока семи), после формального стука. Рыба вскакивает, выносится, задев плечом Ларису Николаевну. Зильберман поднимается навстречу. Лариса Николаевна, проводив девушку недоумённым взглядом, плотно прикрывает дверь.
ЗИЛЬБЕРМАН
Лариса Николаевна! Рад видеть! Чем обязан личному визиту зав станцией переливания?
ЛАРИСА НИКОЛАЕВНА
Петь, я по-женски…
Зильберман жестом приглашает её присесть — она садится. Сам садится.
ЛАРИСА НИКОЛАЕВНА
Мне поставили миому. Я ещё удивлялась: без кровотечения. Успокоили. Сказали: радуйся, климакс, миома перестанет расти…
(РЫБА, СВЯТОГОРСКИЙ.)
Рыба курит. Поднимается Святогорский. Заметив его, она отворачивается к окну. Он достаёт пачку, вытряхивает сигарету, закуривает.
СВЯТОГОРСКИЙ
Моя опять ночью: фальшь-старт. Еле отговорил ехать в роддом. Чего зря людей полошить?
РЫБА
Угу.
СВЯТОГОРСКИЙ
Что случилось?
Разворачивает Рыбу к себе. У неё красные глаза, она тушит окурок, утирает слёзы. Но не выдерживает. И утыкается ему в грудь.
РЫБА
Я так люблюуууу его-ооо!
Святогорский её обнимает с братской нежностью.
СВЯТОГОРСКИЙ
Не любишь! Просто ты как собака…
Она отстраняется, смотрит сердито.
РЫБА
Чего это я — как собака?!
СВЯТОГОРСКИЙ
Все мы, как собаки. Привыкаем. А если до того били, и тут вдруг погладили…
В Рыбе включается её чувство юмора.
РЫБА
Да ну тебя! Жену бы привёз. Ишь, «лишний раз полошить». Никакой от вас заботы, от мужиков. Даже от лучших.
(ЗИЛЬБЕРМАН, ЛАРИСА НИКОЛАЕВНА.)
Лариса спускается с кресла, приводит себя в порядок. В некотором шоке. Зильберман снимает перчатки, моет руки.
ЛАРИСА НИКОЛАЕВНА
Петя! Я три раза замужем была! У моего идиопатического бесплодия история толще меня! Я годами с ними спала! А здесь. Один раз. Спьяну…
ЗИЛЬБЕРМАН
Значит, ты три раза ходила за бесплодных. Считается: мужик не виноват. Скоро перестанет. Андрология набирает силу.
ЛАРИСА НИКОЛАЕВНА
Мне без копеек полтинник! Генетические риски. Риски в родах!
ЗИЛЬБЕРМАН
У тебя-то? Принявшей тяготы и лишения первого триместра за насморк?
Берёт её за руки, оглядывает с головы до ног.
ЗИЛЬБЕРМАН
Здоровая красивая баба!.. Можешь назвать девочку Миомой.
Она смеётся, взгляд теплеет, она оглаживает себя по животу.
ЛАРИСА НИКОЛАЕВНА
Девочку?
Зильберман протягивает ладонь.
ЗИЛЬБЕРМАН
Забиваемся на два флакона нужной мне группы крови в любое неудобное для тебя время.
Лариса смеётся, руку не подаёт.
ЛАРИСА НИКОЛАЕВНА
Верю я тебе, верю!.. Девочка. Моя собственная.
Зильберман кивает с улыбкой. Вздыхает.
ЗИЛЬБЕРМАН
Своя собственная.
Лариса всхлипывает, обнимает Зильбермана. Отстраняется. Говорит ему несколько хулигански.
ЛАРИСА НИКОЛАЕВНА
И не такие уж генетические риски… Я… (смущённо прыскает) с молодым. Еле отвязалась! Только никому! Это вам, старпёрам, с молодухами(кивает в сторону двери) — только похвалят. А нам, старым толстым женщинам, знаешь ли, неловко…
ЗИЛЬБЕРМАН
Иди уже! «Неловко». Неловко на потолке спать — одеяло падает.
(ЛИДВАЛЬ, ШОФЁР АНДРЕЙ, ПЕРСОНАЛ.)
Из роддома выходит Лидваль, по гражданке. Спускается по лестнице, с неохотой. В настроении: а куда мне идти? Из Скорой спрыгивает Шофёр Андрей. Подходит к Лидваль.
ШОФЁР АНДРЕЙ
Кать, куда?!
ЛИДВАЛЬ
Андрей Егорович, будьте добры, называйте меня Екатериной Алексеевной.
ШОФЁР АНДРЕЙ
Екатерина Алексеевна, тебе куда?
Она секунду размышляет: сердиться дальше или как? Решает: или как.
ЛИДВАЛЬ
Покатай меня по городу.
Андрей выруливает с площадки на выездную дорожку.
ЛИДВАЛЬ
Ты как вообще?
Андрей, глянув на неё вдруг вовсе не шофёром, а глубоким проникновенным интеллигентным взглядом, говорит как старый друг:
ШОФЁР АНДРЕЙ
Зашла бы в гости, и узнала по-человечески…
(ЕВГРАФОВ.)
Сидит за столом. Перед ним — бумажка с номером телефона. И пачечка долларов. Переворачивает бумажку. Смотрит на цифры 9 1982. Переводит взгляд с бумажки на деньги. Размышляет. Оглядывает комнату. Сгребает деньги, во внутренний карман, идёт на выход.
(ЕВГРАФОВ.)
Заходит в арку, идёт к подъезду.
Жмёт на кнопку звонка «Аверченко». Двери открывает Аверченко.
АВЕРЧЕНКО
Нет её!
ЕВГРАФОВ
Я к вам.
АВЕРЧЕНКО
Заходи… Раз ко мне. Кто ко мне ещё придёт.
Впускает его в коридор. Идут.
ЕВГРАФОВ
Роза Борисовна! Вы очень популярная женщина!
ЕВГРАФОВ
Была. Лет сто назад. Да вот любила только одного. Прям как ты эту тварь. И как тебе финал?… Ни детей, ни внуков. Племянники в общую яму скинут, как их ни прописывай. Ну да ты хоть не баба, абортов не делать.
(ПОДРУЖКА ЛЕСИ, СТУДЕНТ ТЕХНИКУМА.)
Подружка Леси торопится ко входу к общаге, взволнованна. В руках пакет. У входа — один студент.
СТУДЕНТ ТЕХНИКУМА
Девушка, хотите в кино?
Она стремительно — мимо, зло бурча:
ПОДРУЖКА ЛЕСИ
Знаю я ваше кино! Не дождётесь от меня такого кино!
С яростью рвёт на себя дверь. Молодой человек недоумевает.
(ЛЕСЯ, ПОДРУЖКА ЛЕСИ.)
На кровати лежит Леся, скорчившись в позе эмбриона. У неё жар, ей плохо. Стонет. Подружка хлопочет с пакетом с лекарствами.
ПОДРУЖКА ЛЕСИ
Всё купила. Сейчас чаю… Но нужно в больницу!
ЛЕСЯ
Всё в порядке.
ПОДРУЖКА ЛЕСИ
Ты горишь!
ЛЕСЯ
Она сказала: всё будет нормально. А если в больницу пойду — меня посадят.
ПОДРУЖКА ЛЕСИ
Это её посадят! А ты, если не пойдёшь — умрёшь!
Леся смотрит в стену с равнодушием обессилевшего.
(ЕВГРАФОВ, АВЕРЧЕНКО.)
Евграфов сидит у стола Аверченко. Перед ним — сковорода жареной картошки. Ест с аппетитом. Она сверлит его взглядом.
ЕВГРАФОВ
Очень вкусно! Вы — кудесница!
АВЕРЧЕНКО
Чего от меня надо?
ЕВГРАФОВ
Роза Борисовна, у вас четыре комнаты.
АВЕРЧЕНКО
Ну?
ЕВГРАФОВ
Продайте одну.
Она продолжает сверлить его взглядом некоторое время.
АВЕРЧЕНКО
Хочешь страдать в непосредственной близости от предмета?
ЕВГРАФОВ
Вы прям следователь эн-ка-вэ-дэ!… Всё проще. Общага вот уже где (характерный жест ребром ладони по горлу).… Все друг друга норовят обмануть, а мы с вами — родные люди.
ЕВГРАФОВ
Ага. Только ты, Лёша, пока слишком молод, чтобы знать: никто так не обманет, как родные.
Евграфов отодвигает сковороду, вытирает руки о полотенце, достаёт из кармана деньги, кладёт на стол.
АВЕРЧЕНКО
Откуда?
ЕВГРАФОВ
Кто нынче источником доходов интересуется?! Это попросту неприлично для такой великосветской дамы, Роза Борисовна!
АВЕРЧЕНКО
Ёрничаешь всё! Убил, что ли, кого?
ЕВГРАФОВ
Господь с вами!
(САЗОНОВ, ЧЕКАЛИНА.)
На прикроватной тумбочке поднос с термосом и бутылкой конька. Чекалина спит, укрытая одеялом. Рядом, поверх одеяла, лежит Сазонов, заложив руки за голову, смотрит в потолок. Чекалина просыпается. Резко садится.
ЧЕКАЛИНА
Который час?
САЗОНОВ
Тихо-тихо! Вечер. Ты спала весь день.
Вскакивает — голая. Её это не смущает. Он кивает на тумбочку. Там её вещи аккуратно сложены. Она начинает разворачивать, натягивать. Он спокойно наблюдает.
ЧЕКАЛИНА
Военные похороны, а не Машкины тряпки. Владимир Валентинович, мне пора. Жаль, что я проспала наше постельное свидание. Вы мне нравитесь…
САЗОНОВ
…Но?
ЧЕКАЛИНА
У нас с друзьями есть традиция. Каждую пятницу, вечером… Отвезёте?
САЗОНОВ
Лишний вопрос. Взрослые дяди всегда заботятся о маленьких девочках.
(САЗОНОВ, ЧЕКАЛИНА, ПРОХОЖИЕ.)
Машина паркуется невдалеке от затрапезной кафешки. Чекалина спешит сама открыть дверь — Сазонов понимает, что она не хочет, чтобы он выходил.
ЧЕКАЛИНА
Спасибо-спасибо! Пока-пока!
САЗОНОВ
Скажи когда — я заберу.
ЧЕКАЛИНА
Здесь совсем не так страшно, как кажется! Исторический центр. К тому же у меня есть надёжный кавалер. Проверенный временем.
Целует Сазонова в щёку, выходит из машины. Он смотрит за ней, пока она не заходит в кафе. Отъезжает.
(ЕВГРАФОВ, РАМИШ, СЫТИН, ЧЕКАЛИНА, ЛЁХА, СТУДЕНТКА, МОЛОДЫЕ ЛЮДИ.)
Чекалина идёт к столу, где заседает компания. Во главе — Лёха (утопивший красный диплом в 1-й серии). К Евграфову льнёт Студентка лет восемнадцати. Чекалина моментом кукает, но никоим образом не реагирует. Рамиш и Сытин сидят рядом, но Яна отстранена, демонстративно игнорирует его знаки внимания.
ЛЁХА
Примус, и мы такие ему: слышь, мужик! Ящик тебе — и никаких докуме… А вот и Анна Ярославна!
Встаёт навстречу Чекалиной, обнимаются-целуются. Пододвигает ей стул около себя. Она садится. Евграфов сидит по другую руку от Лёхи. В это время Студентка, наклонившись к Евграфову, тихо:
СТУДЕНТКА
Почему Анна Ярославна? Я её знаю, она Мария…
ЕВГРАФОВ
Анна Ярославна, по отцу — Рюрик, — королева Франции.
Студентка смотрит с непониманием; это давний шутовской этюд, известный в компании всем, кроме неё.
ЕВГРАФОВ
Нет?… Тогда просто: королева.
Чекалина к Лёхе:
ЧЕКАЛИНА
Привет, олигарх! Твёрдо решил интернатуру не проходить?
ЛЁХА
Время — деньги. Время интернатуры — деньги, которые я теряю.
РАМИШ
Диплом коту под хвост! Лишь бы твоего папу инфаркт не хватил.
ЕВГРАФОВ
(студентке)Познакомься. Это Мария Чекалина. Моя… мой старый друг.
Он зеркалит (зло) её представление его Алику в буфете в 1-й серии. Все — с удивлением на Евграфова. Рамиш пфукает.
ЕВГРАФОВ
Мария, это Сонечка. Почти второкурсница. Наивные мечты. Трепетные надежды. Вы в её возрасте были куда как прагматичны и даже, помнится, вышли замуж за…
Чекалина протягивает Студентке руку, перебивая Евграфова:
ЧЕКАЛИНА
Соня, очень приятно! Маша.
Девушки пожимают друг другу руки. Чекалина — проста, доброжелательна. Соня — благодарна ей за доброжелательность. Лёха — разливает всем из графина водку. Соня оглядывает стол: нехитрая снедь, кроме водки пить нечего.
ЛЁХА
Так выпьем же за мой пусть мелкий, но, что важнее размера, (акцентирует) очередной финансовый успех!
СОНЯ
Я… Есть, чем запить?
Евграфов достаёт из-под стола бутылку фасона «Буратино», без наклейки, наполненную прозрачной жидкостью. Их у ноги Лёхи стоит несколько. Ловко снимает «уксусную» крышечку, протягивает Соне бутылку.
ЕВГРАФОВ
У меня, юная фея, гастрит. Врач рекомендует каждый час делать глоток щелочной минералки. Вот и ношу с собой.
Все смотрят на Евграфова с недоумением. Соня «по-взрослому» выпивает стопарь водки до дна. Жадно припадает к бутылке «минералки», успевает сделать несколько глотков. Кривится. Из глаз слёзы. Все простодушно хохочут, кроме Евграфова. Но он смотрит не на Студентку, он сверлит Чекалину. Чекалина отбирает у Студентки бутылку и запихивает ей в рот солёный огурец.
ЧЕКАЛИНА
Жуй немедленно! И водку первый раз дома надо пить. С папой. Или старшим братом.… Вставай!
Помогает подняться резко окосевшей Студентке, ведёт её на выход из кафе. Рамиш строит мину: «и вот опять мы такие благородные!»
ЛЁХА
Машка, да пошутили же!
ЧЕКАЛИНА
Злая шутка.
Выходит. Евграфов встаёт из-за стола. Идёт за девушками.
(ЧЕКАЛИНА, СОНЯ, ЕВГРАФОВ, ШОФЁР, ПРОХОЖИЕ.)
Чекалина ловит фару, поддерживая левой рукой глупо хихикающую Соню. Подходит Евграфов.
ЕВГРАФОВ
Да никто бы ничего…
ЧЕКАЛИНА
Ты дал ребёнку запить водку водкой! Если уж и с вами малолетка не в безопасности, то я…
ЕВГРАФОВ
(зло перебивает) Что ты, ну что — ты?!
Останавливается машина. Чекалина нагибается к окну:
ЧЕКАЛИНА
Общага меда.
Шофёр кивает. Чекалина усаживает девицу назад, перед тем как сесть самой, стоя у двери, Евграфову в лицо:
ЧЕКАЛИНА
То я не знаю, куда катится этот грёбанный об сарай мир.
(ШОФЁР, ЧЕКАЛИНА.)
Та же машина с тем же шофёром — уже без студентки, — подъезжает к дому Сазонова.
ЧЕКАЛИНА
Подожди.
Выходит, нажимает на звонок. Ждёт. Выходит Сазонов.
ЧЕКАЛИНА
Рассчитайся.
И проходит в распахнутую калитку, уверенно. Сазонов, кинув ей вслед взгляд, идёт к машине, доставая из кармана кошелёк.
(САЗОНОВ, ЧЕКАЛИНА.)
Чекалина сидит, задрав ноги на стол, скрестив руки на груди. Не в настроении. Заходит Сазонов.
САЗОНОВ
Надёжный, говоришь. Проверенный временем…
ЧЕКАЛИНА
Коньяк!
САЗОНОВ
В спальне.
(САЗОНОВ, ЧЕКАЛИНА.)
Бурный секс. Чекалина сверху. В правой руке у неё бутылка коньяка, она щедро отпивает. Ставит на тумбочку.
САЗОНОВ
Эту бутылку мне в госпиталь принёс…
Чекалина закрывает ему рукой рот, увлекается процессом.
(ЕВГРАФОВ, ПРОХОЖИЕ.)
И под музыку — 44-50
Евграфов идёт, засунув руки в карманы, ловко футболя жестянку.
(РАМИШ, СЫТИН, ЛЁХА, МОЛОДЫЕ ЛЮДИ.)
Встреча в разгаре. Солирует Лёха, размахивая руками. Сытин кладёт руку на плечи Рамиш — она стряхивает. Поднимают рюмки, чокаются.
(АВЕРЧЕНКО, ПАРА С КОЛЯСКОЙ, ПРОХОЖИЕ.)
Роза Борисовна Аверченко сидит на балконе, наблюдает улицу. Кривится на слишком весёлых. Видит молодую пару с коляской. Взгляд слегка теплеет. Она чуть улыбается. Тут мужчина целует женщину, обнимая её лицо ладонями. Роза Борисовна кривится как от боли, встаёт, уходит с балкона.
(ЛАРИСА НИКОЛАЕВНА.)
Смотрит в микроскоп. Отрывается. Вздыхает. Лицо серьёзное, мрачное: на предметном стекле чей-то приговор. Встаёт, прохаживается, оглаживая себя руками по низу живота. Улыбается: жизнь продолжается.
(ВЕРА.)
Гипнотизирует телефон, стоящий на столе. Полная пепельница, початая бутылка водки. Пододвигает к себе, поднимает трубку, набирает номер. Коротко и зло говорит. Слушает, прикуривая дрожащей рукой, несколько раз неудачно щёлкая зажигалкой. Губы трусятся. По лицу катятся слёзы.
НОВЫЙ ДЕНЬ
(ЛЕСЯ, ПОДРУЖКА ЛЕСИ.)
Музыке конец…
Подружка Леси просыпается, встаёт, идёт к кровати Леси. Трогает скрючившуюся подругу за плечо.
ПОДРУЖКА ЛЕСИ
Леся… Леся!
Та не откликается. Подруга тормошит Лесю, переворачивает её — она без сознания. Подруга бежит к двери.
(БЕЛЯЕВ, ВЕРА, МАРГО.)
Вера сидит на кровати, в больничной одежде.
БЕЛЯЕВ
Не передумала?
ВЕРА
Позвонила. Надеялась, уговорит. А он даже обрадовался: меньше алиментов платить.
Беляев качает головой, он искренне и глубоко сопереживает, несмотря на деньги и то, что он сделает. Вера брезгливо осматривает себя.
ВЕРА
Игорь, зачем это всё? Я думала: приду-уйду…
БЕЛЯЕВ
Это — поздний аборт! Искусственные роды. Я в СИЗО не собираюсь. Вдруг что… Заведём историю. Всё, как положено.
Вера вздыхает, мимикой: делай, как знаешь! Входит — без стука, — Марго по гражданке. Беляев достаёт ключи из ящика стола и протягивает ей. Марго, усмехнувшись, берёт у него ключи.
БЕЛЯЕВ
Девочку на поздняк оформляй.
МАРГО
Показания?
БЕЛЯЕВ
Неуверенность в завтрашнем дне, Марго!
МАРГО
Понятно. Социальные.
(ЛЕСЯ, ПОДРУГА ЛЕСИ, ВРАЧ СКОРОЙ, ФЕЛЬДШЕР СКОРОЙ, ШОФЁР СКОРОЙ, ПОСЕТИТЕЛИ, ПЕРСОНАЛ.)
Ко входу в приёмный покой главного корпуса подъезжает Скорая. Спрыгивает шофёр; врач и фельдшер выходят из салона. Фельдшер и шофёр достают носилки — на них лежит Леся. Врач идёт в приём, фельдшер и шофёр несут носилки за ним. Подруга идёт рядом с носилками, плачет.
(ЛЕСЯ, ЗИЛЬБЕРМАН, ХИРУРГ, АНЕСТЕЗИОЛОГ.)
Леся лежит на кровати, без сознания, под капельницей (подключичка), на ИВЛ. Вокруг — консилиум (Зильберман — одет в цивильное).
ХИРУРГ
Привезли «острый живот».
АНЕСТЕЗИОЛОГ
Из шока вывели. Пока на самостоятельное дыхание не перевожу.
ХИРУРГ
Выраженный дефанс. Я заподозрил…
ЗИЛЬБЕРМАН
Криминальный аборт в ходу. Септический.… Незамужняя? Деревенская?
АНЕСТЕЗИОЛОГ
Учащаяся техникума. С ней подруга была. Или ничего не знает. Или в разведку надо идти работать.
ХИРУРГ
С этим только ты справишься. Так чтобы матку сохранить. Отмахнуть всё и я мог. Жалко дуру малолетнюю.
ЗИЛЬБЕРМАН
Антибиотики?
АНЕСТЕЗИОЛОГ
Широкий спектр во все дыры. Под напором. Из брандспойта. И ударная доза преднизолона.
Зильберман одобрительно кивает.
(ЕВГРАФОВ, РЫБА, ЗИЛЬБЕРМАН.)
Рыба и Евграфов сидят за столом. Он читает руководство. Она опустошённо пялится в стену. Заходит Зильберман. Рыба радостно подскакивает к нему на встречу. Он по-рабочему спокоен.
ЗИЛЬБЕРМАН
Позвонили из главного корпуса. Достань набор на поздний аборт. Алексей Григорьевич, за мной!
(ЛИДОЧКА, НЯНЕЧКА, ШОФЁР, ПЕРСОНАЛ.)
К приёмному роддома подъезжает старенький рафик. Внутри салона девочка-даун лет пятнадцати, с ней — нянечка. Нянечка встаёт, помогает-уговаривает испуганную девушку.
НЯНЕЧКА
Идём, милая, идём, Лидочка.
ЛИДОЧКА
В цирк?
НЯНЕЧКА
Да, родная. Вот так…
Помогает ей выйти из салона. Шофёр равнодушно курит. Нянечка ведёт Лидочку к дверям приёма.
(НЯНЕЧКА, ЛИДОЧКА, АКУШЕРКА, МАРГО.)
Лидочка сидит на стуле, улыбается. Нянечка гладит её по голове. Акушерка сидит за столом, набирает внутренний номер, в трубку.
АКУШЕРКА
Игорь Анатольевич, в обсервацию. По направлению женской консультации.
Кладёт трубку.
НЯНЕЧКА
Она хорошая девочка. Глупая и доверчивая… Как они все.
Со стороны обсервации входит Марго. Жест Акушерке: «бумаги давай» — та протягивает ей карту Лидочки. Смотрит.
МАРГО
Кто ж её?..
НЯНЕЧКА
За ними разве углядишь? Они же, даунятки, как подрастают…
МАРГО
Сексуально расторможенные.(Акушерке) Оформляй.
НЯНЕЧКА
Я пойду…
Лидочка вцепляется в руку нянечки мёртвой хваткой. Начинает раскачиваться и подвывать.
НЯНЕЧКА
Что ты, милая. Тут хорошо. И покормят. И…
ЛИДОЧКА
Ци-ыыырк!
Марго ласково высвобождает руку нянечки, подставляя свою. Лидочка очень боится, сама не понимая чего. Марго хоть и говорит вроде грубости, но она очень добра к Лидочке.
МАРГО
И цирк будет. И даже с конями. Успокойся.
Неожиданно Лидочка успокаивается и смотрит на Марго детскими доверчивыми глазами.
НЯНЕЧКА
Надо же! Вы, видно, добрый человек.
МАРГО
Ага. Тот, кто её обрюхатил, тоже, видно, добрый человек.
Лидочка тычет в Марго другую руку. На запястье — пластмассовые часы с детским рисунком.
ЛИДОЧКА
Чааасики!
МАРГО
Да, Лидочка. Красивые часики.
ЛИДОЧКА
Красииивые.
Марго машет нянечке: незаметно уходи.
(ВЕРА, БЕЛЯЕВ, РАМИШ, СЫТИН.)
Вера лежит на кресле, Беляев сидит на табурете у ножного конца кресла, слева от него — столик с инструментами. Уже в процессе. Рамиш и Сытин смотрят. Беляев комментирует для них:
БЕЛЯЕВ
Выпускаем тридцать миллилитров околоплодных вод. И… (берёт со столика шприц с набранным медикаментом) вводим грамицидин.
ВЕРА
И не больно совсем.
БЕЛЯЕВ
Тебе — нет. А у него (кивает на её живот) не будет времени вспомнить. Самое болезненное в этой жизни — воспоминания.
По лицу Веры катятся слёзы. Беляев откладывает шприц — процедура выполнена. Встаёт.
БЕЛЯЕВ
В палату на каталке. (Вере) Через несколько часов и тебе станет больно. Ты два раза рожала, в курсе, что такое схватки.
(ЛЕСЯ, ЕВГРАФОВ, ЗИЛЬБЕРМАН, РЫБА, АНЕСТЕЗИОЛОГ, ХИРУРГ.)
Леся на кресле, ноги (в бахилах) привязаны к держателям; она на ИВЛ, с головного конца — анестезиолог. Зильберман сидит на табурете у ножного конца. Столик — слева от него. Хирург и Евграфов смотрят. Зильберман кладёт на инструментальный столик окровавленный абортцанг, поясняя для Евграфова:
ЗИЛЬБЕРМАН
Удалены части лизированного плода. Большая акушерская кюретка…
Берёт со столика искомый инструмент. Начинает работать. Хирург вздрагивает.
ХИРУРГ
Как вы работаете вслепую?
ЗИЛЬБЕРМАН
Тактильные ощущения, друг мой. (Евграфову) Бери.
Тот с некоторой опаской берёт ручку большой акушерской кюретки (рабочая часть которой сейчас в полости матки). Зильберман крепко обхватывает его ладонь своей, направляя и контролируя движения. (Обхватывает снизу, акушеры кюреткой работают «вывернутой» рукой, ладонью кверху.) Во время работы не перестаёт разговаривать, спокоен, а вот Евграфов — потеет.
ЗИЛЬБЕРМАН
(работает кюреткой, перемещая, комментируя по ходу движения рук) Стенки. Дно.… Углы.… Не бойся. Глубже. Но без насилия… Уверенней. Ты должен почувствовать…
ХИРУРГ
(тихо) Петь, на гнойной матке молодняк не натаскивай.
ЗИЛЬБЕРМАН
Уникальный случай по нынешним временам. Чтобы ещё чьи-то руки знали и помнили. Кроме моих и Борчаниновой. Я не вечен. Она своё уже отучила.
ХИРУРГ
Ох, тьфу-тьфу-тьфу! Не дай мне бог сойти с ума…
ЗИЛЬБЕРМАН
(перебивает) Всё остальное нам тоже не надо! (Евграфову) Теперь сам.
Снимает свою руку. На ладони Евграфова видны следы от пальцев Зильбермана: становится понятна сила, с которой производится такая плавная на вид манипуляция.
РЫБА
Судя по виду и аромату: спица и мыльный раствор.
ЗИЛЬБЕРМАН
Совершенно верно. И когда она придёт в себя, я из неё душу вытрясу, но сдам ментам абортмахера-коновала.
РЫБА
Что ж она к врачу не пошла? Двадцатый век на исходе…
ЗИЛЬБЕРМАН
…А бабская глупость, стыд и страх — и ныне там.… (анестезиологу и хирургу)В ОРИТ. Форсированная тактика.
(БАБА ГАЛА, ПЕРСОНАЛ, БЕРЕМЕННЫЕ.)
К приёмному покою идёт неопрятная старуха, с кучей пакетов и авосек, Баба Гала. Но выражение лица высокомерное. Персонал издалека с опаской приветливо кивает. Беременные с любопытством и брезгливостью рассматривают.
(РАМИШ, СЫТИН, БАБА ГАЛА.)
Рамиш за столом, пишет. Сытин стоит у окна, читает пособие по акушерству.
СЫТИН
Грамицидин… Он убивает ребёнка!
РАМИШ
Плод.
Входит Баба Гала. Бросает бомж-пакеты в угол. Властно ручкой Рамиш: «Освободила место!» Яна автоматически подчиняется. Баба Гала садится, пододвигает стопку историй родов. Начинает внимательно рассматривать титульные листы. У Бабы Галы на мизинце правой руки длинный отполированный крепкий острый ноготь. Остальные аккуратно подстрижены. Рамиш опоминается:
РАМИШ
Вы кто?
СЫТИН
Бабушка, вам здесь нельзя!
Баба Гала Рамиш не замечает вовсе, на Сытина смотрит, как на пустое место.
БАБА ГАЛА
Ничего интересного. Пойду на пятый.
Встаёт, выходит. Сытин и Рамиш недоумённо переглядываются.
(БЕЛЯЕВ, МАРГО, БАБА ГАЛА, ПЕРСОНАЛ, БЕРЕМЕННЫЕ.)
Беляев и Марго стоят у поста. Из ординаторской выходит Баба Гала и деловито идёт по коридору. Марго и Беляев, завидев её, переговариваются тихо:
МАРГО
Явилась, не запылилась!
БЕЛЯЕВ
Катька приказала: дальше обсервации не пускать.
Кивает Марго: «делай что-то!» Марго невербально: «чё я-то?!» Беляев: «Нет, блин! Я!..» Марго к старухе:
МАРГО
Баба Гала! Баба Гала!.. У нас в родзале тяжёлый случай! Без вас — никак!
Баба Гала включается. Взгляд заинтересованный, сосредоточенный. Марго уводит её по коридору. Беляев выдыхает с облегчением.
(РАМИШ, СЫТИН, БЕЛЯЕВ.)
Рамиш и Сытин обсуждают случившееся. Яна подбородком показывает на грязные пакеты. Олег пожимает плечами:
СЫТИН
Я-то чё сделаю?
Входит Беляев.
БЕЛЯЕВ
Ничё!… Будь терпим, Олежка. И у тебя когда-то крыша поедет. Дай бог, чтоб было кому нянчиться.
РАМИШ
Кто эта… бабушка?
БЕЛЯЕВ
(передразнивает) Бабушка!.. Это человек-легенда. Галина Станиславовна Борчанинова. Представитель ушедшей эпохи монументальных акушеров-универсалов. Твои мамка с папкой ещё не родились, когда она жёнам партийной элиты поздняки делала.
РАМИШ
Аборты были запрещены!
БЕЛЯЕВ
Соображаешь! Вот она их и делала. На дому. У неё на дачном участке, если копнуть поглубже… Сладкий сон судмедэксперта!… Вы почему не у олигофренки?!
Рамиш и Сытин вылетают из ординаторской.
(ВЕРА, РАМИШ, СЫТИН.)
Блатной поздняк Беляева — Вера, — на постели, глаза в потолок. Постель Лидочки смята, пуста. Входят Яна и Олег.
РАМИШ
Где Лидочка?
ВЕРА
Даунша? Ныла, выла, кряхтела. В туалет пошла.
Интерны переглядываются, спадают с лица и выносятся из палаты.
(РАМИШ, СЫТИН, МАРГО, БЕЛЯЕВ, ПЕРСОНАЛ, БЕРЕМЕННЫЕ.)
К двери санкомнаты приносятся Рамиш и Сытин. Из-за двери слышно, как Лидочка со стоном и рыком тужится. Рамиш стучит в дверь.
РАМИШ
Лида, открой! Лидочка!
Сытин дёргает дверь — не открывается. Подходит Марго.
МАРГО
Кто там?
РАМИШ
Лидочка. Заливка.
Марго сползает с лица. Командует Сытину:
МАРГО
Каталку!
Он уносится. Подходит Беляев, с одного рывка открывает дверь — вылетает защёлка.
(ЛИДОЧКА, МАРГО, РАМИШ, СЫТИН, БЕЛЯЕВ, ПЕРСОНАЛ, БЕРЕМЕННЫЕ.)
Лидочка кряхтит на унитазе. Беляев кидается к ней, поднимает, заглядывает в унитаз.
БЕЛЯЕВ
Не тужься!.. Поздняк, пардон, метаться. Плод! Плод ловите, дебилы!
Принесшийся с каталкой Сытин с ужасом переглядывается с Рамиш.
БЕЛЯЕВ
Скорее, пока в систему не ушёл!
Марго с выражением лица «никакой с вас пользы!» — быстро к унитазу, голыми руками вылавливает плод.
МАРГО
Ещё одного сантехника об кафель головой я не вынесу!
Интерны с ужасом смотрят, что у Марго в руках — Сытин белеет, валится кулём. Рамиш сглатывает, но остаётся в сознании. Беляев берёт Лидочку на руки, укладывает на каталку, отпихнув бесчувственного Сытина ногой. Толкает каталку. Рамиш — за ним.
(ЗИЛЬБЕРМАН, ЕВГРАФОВ.)
Заходят в кабинет. Зильберман идёт к шкафу, достаёт упаковки медикаментов. К пиджаку — из кармана кошелёк, оттуда — деньги. Даёт Евграфову. Сам к столу, берёт бумагу, ручку, пишет.
ЗИЛЬБЕРМАН
Сгоняй в аптеку, купи вот (протягивает список). Отнесёшь в реанимацию главного корпуса, отдашь для нашей.
ЕВГРАФОВ
Но как же…
ЗИЛЬБЕРМАН
(перебивает)Так же!… Как и при Гиппократе, царствие ему небесное, для всех слегка тесное… Круговорот добра в природе, Алексей Григорьевич. Кто может — отблагодарит. Бригада её спасала не за страх, а за совесть. Так что ещё мужикам передашь, вот… Хирургу! И анестезиологу!
Достаёт из шкафа ещё и две «хороших» бутылки крепкого спиртного по принципу: «что любит хирург», «что по душе анестезиологу».
(БАБА ГАЛА, САНИТАРКА ЛИЛЯ, МАРГО.)
Баба Гала за столом — уже в белом халате поверх бомж-прикида. Изучает журнал родов. Из двери смотровой выходит Лиля со стаканом чая и нарезанным хачапури. Ставит перед Бабой Галой.
САНИТАРКА ЛИЛЯ
Поешьте, Галина Станиславовна.
Не отрываясь от журнала родов, Баба Гала берёт кусок. В коридор со стороны отделения входит Марго с мёртвым плодом, завёрнутым в пелёнку. Подходит к столу, протягивая Лиле плод:
МАРГО
Взвесь, измерь.
Баба Гала другой рукой, не переставая жевать и не отставляя кусок на тарелку, отодвигает пелёнку. Кидает внимательный, быстрый взгляд.
БАБА ГАЛА
Двадцать семь недель. Теменно-крестцовый размер тридцать четыре сантиметра. Вес девятьсот пятьдесят граммов.
После реплики теряет интерес, возвращается к журналу родов и чаю. Откладывает пирог. Марго лицом: «экстра-класса профи!» Отыгрывают пантомиму — Лиля: «глаз-алмаз! Можно и не проверять!», Марго: «Но ты уж расстарайся!» Отдаёт Лиле пелёнку с плодом. Та идёт к дверям в смотровую.
БАБА ГАЛА
Сейчас очухаешься, и устроим торжественные похороны. Прости, что без музыки! Не то бы у меня в саду Шопен не смолкал!
Хохочет. Плюёт на пальцы, собираясь пересчитывать воображаемые купюры.
БАБА ГАЛА
Три карата. Пятьдесят семь граней. Параметры А.
Лиля оборачивается, они с Марго переглядываются с горьким сожалением по Бабе Гале.
(БЕЛЯЕВ, РАМИШ, СЫТИН, ЛИДОЧКА, СВЯТОГОРСКИЙ.)
Лидочка лежит на кресле. Стонет. Беляев стоит у табурета. Бледный Сытин. Сосредоточенная Рамиш. Святогорский по вене вводит лекарство, ласково спрашивая.
СВЯТОГОРСКИЙ
Считать, Лидочка, умеешь?
Конец ознакомительного фрагмента.
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Роддом. Сценарий. Серии 1-8 предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других