ДЭЛ. мистическая трагикомедия

Татьяна Танилина

Кого может встретить миллионер, гуляя по городу? Того, кто называет себя «адъютантом его олигаршества». И теперь от этого «адъютанта» не сбежать, не отделаться. Нужно только ждать, когда закончится его странная командировка.

5 ∞ ¤ ∞

После развода с женой я перебрался есть в кухню. Обычай питаться в столовой комнате появился в нашей семье вместе с коттеджем. До этого, когда мы жили в трёхкомнатной квартире в Москве, с барскими замашками насчёт столовой развернуться было негде. Но когда мы переехали в коттедж, моя супруга ввела новую традицию. Теперь еда подавалась в столовую. Есть в кухне, по мнению жены, было плебейской привычкой. Поначалу меня это забавляло: тоже мне, аристократка! Сама-то из коммуналки. Однако этому новшеству я не противился. Если женщина хочет, почему бы не уступить? Особенно, если это ненакладно. Так что со столовой я смирился. Но вот что меня дико раздражало, так это свечи! Моя супруга просто помешалась на них. Ни одного нормального ужина — только при свечах! Насмотрелась, дура набитая, гламурных фильмов да журналов и каждый вечер терроризировала меня свечами. Нет, я не против романтики… иногда, время от времени, если женщинам это важно. Проблема в том, что глупые бабы чувства меры не знают. Каждый вечер устраивать романтический ужин при свечах — дурость! бред! издевательство! Эдак можно стать женоненавистником. Таковым я стать не успел: мы разошлись. И теперь я наслаждаюсь холостяцкой свободой.

Обычно вечера я коротаю в блаженном уединении. Мои помощники, повар и домработница, к этому времени уже уходят. Я разогреваю в микроволновке приготовленные блюда и ужинаю без этих нервирующих свечей.

Но сегодня кусок не лез мне в горло. Я тупо жевал, не чувствуя вкуса пищи, и хмуро поглядывал на незваного гостя, который наворачивал жаркое с волчьим аппетитом.

Не выдержав, я проворчал:

— Ничего себе эфемерная субстанция! Жрёт, как лошадь!

Дэл, заглотив прожёванный кусок, невозмутимо пояснил:

— Когда я материализуюсь, у меня те же потребности, что у вас, людей.

— И водку ты тоже пьёшь?

— Не откажусь, если нальют.

— Обойдёшься! Не хватало мне ещё твоих дебошей и похмелья.

— А я не пьянею, и похмелья у меня не бывает.

— Хоть одна хорошая новость, — буркнул я и подумал: «А хорошая ли? То можно было бы его напоить и куда-нибудь сплавить».

— Даже не думай! — предостерёг меня Дэл.

Я испугался. Вот гад! Неужели он читает мои мысли? Дожили! В собственном доме уже и подумать нельзя.

Услышав, что звонит мобильник, я пошёл в гостиную и взял трубку с журнального столика. Звонил юрист. Чего это он на ночь глядя? Я сел в кресло и нажал кнопку вызова.

— Геннадий Михайлович, извините, что я так поздно. Но я перечитывал договор, который мы заключили с домостроительным комбинатом, и обнаружил, что мы упустили кой-какие детали.

— А конкретней?

— Алло! Геннадий Михайлович! Вы меня слышите?

— Да! Говорите!

А он: «Алло, алло!». Потом перезвонил и опять: «Геннадий Михайлович! Вы меня слышите?» Я отключился и посмотрел на индикатор в левом верхнем углу дисплея. Уровень радиосигнала сотовой связи в норме. Так в чём же дело?

Раздалось многозначительное покашливание. Дэл стоял в полукруге арочного проёма гостиной и с ехидством наблюдал за мной.

— С теми, кто обращается к тебе по делу — ну всем, что связано с деньгами и выгодой, ты без меня нормально общаться не сможешь, — заявил он. — Поскольку эта сторона от тебя отделилась — воплотилась в меня, — вот они тебя и не воспринимают.

— Что ты хочешь мне вдолбить? — сердито сказал я. — Что мои высокие душевные качества никого не интересуют? Так это я и без тебя знаю. Ты мне скажи, как мне теперь дела вести?

— Очень просто, — сказал он и полез рукой во внутренний карман пиджака.

Однако на сей раз он вытащил не свой «чудненький файлик», а чёрную карточку типа банковской, только поменьше.

— Это контактный мобильник. Вроде связующего звена, — объяснил он. — Чтобы люди воспринимали тебя вместе со мной, и вы могли нормально общаться. Приложи его к обратной стороне мобильника.

Я так и сделал. Карточка прилипла к телефону, словно её приклеили. Меня охватило подозрение. А что если это конкуренты подбросили мне «жучок» и теперь будут отслеживать мои разговоры?

Дэл усмехнулся:

— Если ты думаешь, что это «жучок», то выброси. Но без этого устройства ты не сможешь нормально говорить.

— А если это личный разговор безо всякой корысти? — спросил я. — Ведь есть люди, которые просто хотят пообщаться — им от меня ничего не надо.

— Ну и говори с ними. Контактный мобильник не помешает.

— А как отличить, кто ко мне с выгодой, а кто нет? — спросил я. И предложил: — Может, держать этот контактный рядом, а если меня не услышат, тогда приложить к мобильнику?

Он покачал головой:

— Не выйдет. Контактный мобильник должен постоянно быть на твоём телефоне.

— Но как же я…

— Никак! Эта уловка здесь не сработает. А если тебе интересно узнать, я могу забрать контактный мобильник, и ты сразу поймёшь, кто к тебе с меркантильным интересом, а кто — просто из уважения к твоим высоким душевным качествам. Хочешь попробовать?

Я отрицательно мотнул головой.

— А чтобы понять, кто есть кто, прислушайся к своему сердцу, — ехидно улыбаясь, посоветовал Дэл. — Ведь у вас, людей, есть такое выражение «почувствовать сердцем». Вот и почувствуй.

Меня охватила такая злость, что я чуть не швырнул в него мобилой.

— Убирайся в комнату для гостей! Мне надо поговорить.

Он усмехнулся и предупредил:

— Имей в виду, если я исчезну против своей воли, контактный мобильник тоже исчезнет, и ты ни с кем не сможешь нормально общаться.

— Если я даже в бандитские девяностые не взял на душу грех убийства, то уж сейчас тем более! Пошёл к чёрту!

— Ты же велел мне идти в комнату для гостей.

— Такие гости, как ты, хуже чёрта! Вали отсюда, пока я тебя не прибил!

И он, выходя, ласково, как любящий родственник, пожелал мне:

— Спокойной ночи.