Запах вешних вод

Татьяна Тимирева, 2021

Запах вешних вод – это невыдуманные истории, воспоминания, мемуары. Не получив поддержки близких, еще школьницей, я уехала с городка, где прошло детство. Да, шестнадцатилетняя, обиженка, решила сама построить свою жизнь. О том, что из этого получалось, и своих размышлениях на том пути, буду вспоминать, отсюда из Взрослости. Но сначала немного про детство, потому что, хочу найти ответы сама. Про школу, тот страшный момент, когда все рухнуло, мой кораблик, построенный детским трудом. Про то, как в 16 уехала в Петербург. Этот дождливый, благородный город пытался меня согреть. Не описываю биографию, главное, что не забылось, взволновало. Начиная с советского детства, перестройки и сегодняшний день – обо всем буду вспоминать. Воспоминания продолжатся и в следующей книге.

Глава 25

На улице зима, в детстве она пахла сильнее, волнующе. А в юности начинаешь ее не замечать, почти. Особенно, когда в кармане деньги, и мысли, устремленные туда, где яркий свет.

Конечно это огоньки ночного города, и поиски в нашей малолетней жизни продолжаются.

Мы идем сквозь вьюгу, не чищенные ледяные дорожки, мимо постоянно сломанных ночных фонарей, в центр — покорять новые территории своего города!

И вот яркий свет приблизился, и стала видна надпись — ресторан!

Мы идем на разведку туда, где тепло и красивые огни. Немного страшновато, но зайдя, успокоились — таких салаг, как мы — тут полно!

Те советские кабаки, как сегодняшние бары, и молодежь, вышедшая из возраста"на танцы", пропадала там.

Сидят молодые люди за столиками, подходит официантка, подсаживая еще кого — то. Потому что, ни одного свободного места к вечеру!

Сейчас не верится, что было так! Посторонние люди за маленьким столиком, и у каждого своя еда, своя закуска, свой отдельный разговор, потому что, нет больше мест.

И откуда кто узнает, сколько нам лет? Это мы друг друга узнавали, сквозь накрашенные лица, модную одежду.

— Круто, Лен

— Супер, Тань, и трояка нам выше крыши хватит! — она показала вверх рукой

— Откуда знаешь?

— У одной знакомой, старшая сестра сюда ходит. Ток все равно много не заказывай.

Официантка бросила на столик меню, и побежала дальше — не останавливаясь, раньше так — то. Полный зал народу, всем не откланяешься. И потом мы ее очень долго ждали.

— Нам 2 салатика из помидор и бутылку сухого вина.

Мы сделали заказ, и снова очень долго ждали. Наконец она бежит с большим подносом, на котором таких салатиков штук десять, и быстро их раскидывает по столам. Значит мы не одни с таким барским заказом.

Оглядываемся по сторонам, везде сидела молодежь, кто — то разливал, а кто то закусывал. И что к чему? Мы выпиваем из бокала, и уютнее будто, с каждым глотком.

Часов в семь вечера зазвучала музыка, я даже вздрогнула. Прямо напротив, на сценке музыканты заиграли, и запели.

Не понимаю, что она со мной сделала — эта музыка, заполнила пустоту, что скопилась там, на лавочке у подъезда.

На площадке закружились пары, и сразу стал отличным вечер. А я любовалась музыкантами,

держа в руке бокал кислющего, сухого вина.

— Ты на усатого смотришь, что на гитаре?

— Я на всех, терпеть с усами не могу! Вон, блондинчик без усов, но он в галстуке!

— И чего! Галстук — это здорово! Короче, блондин — мой, а усатый — твой.

— Ага, размечтались, нужны мы им.

Мы рассмеялись, чёкнулись рюмочками и любовались парнями, что пели и играли на маленькой сцене.

К нам без спроса подсели двое мужчин, подвинули стульчики, главное нагло.

— А мы к вам!

— Нельзя, но хоть спросили бы сначала!

— Ну ладно, девки! Эй, официантка, принеси еще вина!

Они перетаскивали со своего столика недопитую бутылку с салатиками, точь такими, как наши, и что — то шептали друг другу.

А потом перед нашим носом, разлили по своим рюмкам вино.

Ростом маленькие, один с плешиной на лбу, а второй излишне кучерявый, кавказское что — то.

А мы разливали свою, и тоже шептались.

— Ой, страшные, дядьки какие то

— Кучерявый еще куда ни шло, а этот уже лысый, и он по — моему на тебя пялится, Тань!

— Ну его! Мне музыкант понравился, даже показалось — тоже на меня смотрел!

— Извините, а не могли бы вы уйти с нашего столика?

— А че так, девки? Не нравимся? Да мы просто посидим, ща уйдем.

— А почему вы сели за наш столик?

— Ха, а почему этот столик ваш то? Вы его что ли покупали? Тут общее все, а не ваше.

Где — то я слышала эти слова, и музыка кончилась, у музыкантов перерыв?

Вдруг, мы не поверили своим глазам, пара музыкантов шли к нам! И даже тот, что почти понравился мне. Ну да, ведь мы на них смотрели, еще и пальцем показывали некультурно.

— Здравствуйте, девочки, как дела? — обратились они к нам

— Нормально дела! А это моя жена! — указал плешивый мужик на меня. — Женушка, тебе подлить вина, иль покушать че, а?

Мы молчим от неожиданности, а музыканты развернулись и ушли, а плешивый с кучерявым, ели свой салат, и даже не смеялись своей шутке.

— Вот наглый, жену заимел, а?

— Что делать будем?

— Надо сваливать, расплатиться и уходить — шептались мы

— Не рано, может проводить?

Делает вид, что занят салатом, а сам подслушивает?

— Нет, мы посидим — это мы так.

И снова заиграла музыка, а я не свожу глаз с того музыканта. Но он отворачивается, и выводит на гитаре свою мелодию громче, обиженней. Может так показалось?

И еще показалось, вот они два мира, прям передо мной! Первый — родной, с грустной, обиженной мелодией, я понимаю его. И музыкант подошел не просто так!

Но что со мной? Я не знаю, как тут жить.

А перед глазами, за столом, совсем чужие люди! И с ними я знаю, как жить, все понятно: вот вранье, и пошлость, вот бутылка

Меня приглашают на танец

— Жена не танцует, вали отсюдова! — вскочил плешивый.

— Ты мне понравилась! Иди сюда! Я могу и за столик заплатить! — плешивый обнял меня за плечи, и притянул к себе. Перед глазами объедки с его тарелки, вонь из бутылки, которая еще дешевле, чем наша.

— Мы уж заплатим сами! — вырвалась я, отпихнув противную руку, и посмотрела на музыканта, видел ли?

Видел, конечно, но сразу отвернулся.

Вечер испорчен. Не потому, что понравился музыкант, а потому, что я не могу,

вот так встать и крикнуть

Конец ознакомительного фрагмента.