Жилье по обману

Татьяна Устинова, 2019

Великолепный литературный дуэт Татьяны Устиновой и Павла Астахова продолжает цикл «Дела судебные» и раскрывает в новом романе как нельзя более актуальную тему – жилищного строительства и обманутых дольщиков. Судья Лена Кузнецова пытается установить – кто они, мошенники, лишающие людей крыши над головой? Как призвать их к ответу? Попутно ей приходится решать семейные проблемы, странным образом тоже связанные с наболевшим квартирным вопросом…

Истец Петровская Е. Н.

— Ну что скажете? — директор по маркетингу обвел глазами присутствующих.

Присутствующие сделали непроницаемые лица.

Катя мысленно застонала.

Она знала эту офисную игру-угадайку. Директор, зараза, коварно не высказался, и теперь его подчиненные будут пытаться уловить мысли шефа, выражаясь так уклончиво, чтобы в любой момент, едва начальственное лицо мимически выразит склонность к согласию или несогласию, развить намеки в нужном направлении.

То есть правду не скажет никто.

Никто не вздохнет печально, не посмотрит на директора глазами больной коровы и не бухнет: «Василий Антонович, да фигня это всё! И идея фигня, и подача фигня, и вообще мы тут с вами одной только фигней и занимаемся с утра до вечера с перерывом на обед и кофе-брейки».

Катя вздохнула. Ей очень хотелось перерыва на обед и собственно самого обеда. Или хотя бы кофе, пусть даже без брейка. Просто кофе, можно даже растворимого. Совещание тянулось уже третий час, и только пять минут назад вошло в ту стадию, к которой имела непосредственное отношение Катя. Битых два часа она терпеливо слушала про воронку продаж, конверсию, ретаргетинг и отчаянно скучала, но мужественно скрывала свое отношение к происходящему и присутствующим. Не хватало еще, чтобы они догадались, что она считает всю их важную работу фигней!

— Вроде все хорошо, — осторожно сказала начальница отдела рекламы.

По субординации она подчинялась напрямую директору по маркетингу, и это обязывало ее первой ступить на минное поле.

«Вроде все хорошо» никаких перемен в каменной начальственной физиономии не вызвало, и начальница отдела рекламы, выждав пару секунд — вдруг хотя бы моргнет? — аккуратно сменила вектор:

— И в то же время как будто чего-то не хватает…

Директор по маркетингу моргнул.

— Коллеги, какие есть предложения? — обрадованная начальница отдела рекламы моментально перебросила мяч в толпу, и ее подчиненные согласно загудели — мол, да, действительно, чего-то и в самом деле не хватает…

«Чего?! Чего еще вам не хватает?!» — едва не заорала Катя. Она переделывала эти рекламные макеты уже трижды, и всякий раз заказчик в заключительной стадии работ почти полностью менял техническое задание, притворяясь, будто это совершенно нормально.

Нормального в этом не было ничего!

Нормальным был только обещанный Кате гонорар, да и то лишь до того момента, пока речь не зашла о третьей переделке. Потом затраты времени и усилий стали несоразмерны оплате, но Катя скрепя сердце и скрипя зубами продолжала выруливать к финишу из дебрей, в которые ее раз за разом заводили кретины, занимающиеся своей фигней так возмутительно непрофессионально.

Господи, за что ей это — работа с идиотами? Чем она заслужила такую пытку?

— Возможно, имеет смысл поменять цветность, — высказался кто-то из рекламщиков.

Директор по маркетингу посмотрел на него с легким интересом, а Катя — с откровенной ненавистью.

Идиоты! Вот сейчас еще кто-нибудь выдаст бессмертное…

— И поиграть шрифтами, — в самом деле сказал кто-то.

Катя не выдержала и издала слабый стон.

— Дизайнер не согласен? — тут же спросил ее директор по маркетингу.

Таким тоном, как будто собирался продолжить: «Возможно, имеет смысл поменять дизайнера?»

Этого Катя допустить не могла.

Она убила на их фигню две недели и твердо рассчитывала на обещанный гонорар. Ее кормилец, во всех смыслах дорогой Макбук, в последнее время заметно тормозил, намекая на необходимость добавить ему памяти. Внешний жесткий диск в интернет-магазине стоил пятнашку, еще пятерку предстояло отдать мастеру за ремонт, пусть заодно и клавиатуру проверит, там явно какая-то проблема — средний ряд иногда залипает, а еще нужно заплатить хозяйке за комнату… И теплые ботинки купить. Холодает уже, а у нее из приличной осенней обуви остались одни ботильоны на рыбьем меху…

— Катерина? — начальница отдела рекламы звонко постучала ручкой по стеклянной столешнице, привлекая ее внимание.

— Что? А, нет, что вы, дизайнер со всем согласен, — довольно мрачно, не в тон словам, ответила Катя.

Конечно, переделывать макет фигни в четвертый раз ей не хотелось. Хотелось стукнуть кулаком по столу, вскочить, отшвырнуть ногой офисный стул на трубчатых паучьих ножках, протопать ботильонами к двери и с грохотом захлопнуть ее за собой. Но деньги… Деньги были нужны. Хоть за фигню, хоть за ерунду, хоть за сущую ересь — где сейчас найдешь приличный заказ, не говоря уже о нормальной работе?

Нормальная работа у Кати была пять лет назад.

Тогда она была официально оформлена в газете «Комсомольская правда» на должность директора редакционно-издательского центра в Ростове-на-Дону и командовала там дюжиной верстальщиков. Признаться, это было непросто: верстальщиками работали почти исключительно парни, которым не нравилось подчиняться женщине и жестким правилам, заведенным в газете. Верстка строго по утвержденным стилям, никакого самовыражения, шаг вправо, шаг влево — побег, расстрел на месте. Ну, не расстрел, конечно, но выволочка в приказе и лишение премии, опять же ничего хорошего. Кате все это тоже не нравилось, но она отводила душу дома, рисуя картиночки для себя. В РИЦе у нее одной было настоящее профильное образование — Московский полиграфический институт, и толк в журнальной и книжной верстке она понимала, но не собиралась всю жизнь заниматься этой рутиной.

Дура! Сидела бы в РИЦе и не рыпалась.

Но как не рыпнешься, когда тебе предлагают чудесную работу за сказочные деньги?

— Катюха, не тупи! — жарко дышала в телефонную трубку Танька, однокурсница в прошлом и подруга навеки. — Это предложение из разряда «один раз и только для вас»! Ты, мать, понимаешь, что второго такого шанса не будет?

Таньку позвали в свеженький, с иголочки, парк развлечений — новый русский Диснейленд — и разрешили самой собрать команду крутых дизайнеров. Танька разумно решила, что самые крутые — это те, кого она лично знает, и сманила к себе в Сочи несколько действительно классных профи из числа старых добрых друзей. Заодно и хорошую компанию себе обеспечила! Катя тоже сдалась — повелась на неприлично высокую зарплату, ну и еще фронт работ ее подкупил. Это было действительно круто — с нуля создавать всю айдентику^[3], оформлять невероятные аттракционы, тематизировать территорию, делать макеты для фирменных сувениров и смелой наружной рекламы…

За три года в парке Катя свято уверовала в то, что она спец каких мало и ее в любом месте просто с руками отхватят. Зря она это, конечно. Оторвалась от реальности, а после упала на землю и больно ушиблась.

Через три года Танька укатила обратно в Москву — там тоже построили новый классный парк, но команду дизайнеров для него собирал уже кто-то другой, Таньку даже не спросили, так что Катя приглашения не получила.

Ее новый начальник первым делом зачистил территорию, вырвав с корнем, как сорняки, всех мало-мальски толковых спецов, способных составить ему, пафосной бестолочи, реальную конкуренцию. Катю виртуозно подвели к увольнению «по собственному», и она ушла, пребывая в полной уверенности, что ничего не теряет. У нее были бесценный опыт, умение и желание работать, прекрасная репутация и роскошное портфолио.

И все это оказалось никому не нужно.

Поначалу Катя не дергалась. В парке она хорошо заработала и с пухлой финансовой подушкой безопасности чувствовала себя вполне уверенно. Она устроила себе долгий отпуск, всласть навалялась на пляже, накупалась в море и съездила в Италию, откуда привезла целый чемодан отличных модных тряпок, чтобы ходить в них в новый офис.

Но с новым офисом все не складывалось. Эйчары приличных компаний, как сговорившись, почему-то категорически не желали брать на работу специалистов в возрасте «сорок плюс», а Кате было уже почти пятьдесят.

Самой ей вовсе не казалось, что это много — какие проблемы-то? Она здорова, хорошо выглядит и не отвлекается от работы на шашни с кавалерами или возню с малышами… Кавалеров у нее не было, бывший муж, нынче друг по СМС-переписке, не считался, а единственный Катин ребенок, дочь Маруся, сама уже взрослая, самостоятельная девица, жила с бойфрендом в Питере… И собственный возраст Катю совсем не пугал, наоборот, она нетерпеливо предвкушала тот момент, когда ей исполнится пятьдесят пять, потому что на эту дату у нее были большие планы.

В пятьдесят пять Катя собиралась уехать в Болгарию.

На деньги, распирающие Катину небольшую, но приятно пухлую финансовую подушку, в Болгарии можно было купить прекрасную двухкомнатную квартиру в курортном городке у моря. Причем российским пенсионерам предоставлялись разные преференции, в том числе возможность сразу получить вид на жительство, а потом гражданство для себя и членов семьи. Маруся с бойфрендом, который к тому времени вполне мог стать мужем, наверняка тоже не отказались бы от болгарских паспортов, мало ли что, вдруг пригодятся…

Когда срок выхода на пенсию отодвинули, у Кати возникло ощущение, будто ее хрустальную мечту шарахнули с размаху о камни. Ее швырнули, и она раскололась, как хрупкая шкатулка, вывалив в холодную грязь уютно прятавшуюся там мечтательницу Катю. «Каких-то пять лет» до пенсии превратились во все десять, курортная Болгария отодвинулась в смутную даль, надо было продолжать работать и зарабатывать, а не тягать потихоньку из финансовой подушки, перебиваясь случайными заказами…

А постоянной работы для крутого и недешевого дизайнера в провинции не было.

— Да ты, мать, не понимаешь что ли, как все устроено? — устало вздыхала в телефонную трубку Танька, далекая подруга навеки. — У нас тут, в Москве, тоже все по блату! Чтобы устроиться на хорошую работу, люди большие деньги платят.

— Кому? — настойчиво спрашивала Катя. — Скажи, кому и сколько я должна заплатить за хорошую работу?

— Да не знаю я, — вяло отбивалась Танька. — Ты вообще за кого меня принимаешь? Я не спец по кадрам, я заместитель руководителя отдела дизайна, а весь отдел со мной и начальником состоит из четверых человек. И никто с места трогаться не собирается, дураков нет! Ищи на Хедхантере, там бывают неплохие вакансии с зарплатой более или менее в рынке.

На Хедхантере Катя искала и даже иногда что-то находила, но на «зарплату более или менее в рынке» пойти никак не могла. Такая зарплата после вычета налогов и стоимости съемного жилья превращалась в довольно скромную сумму — кассирши в супермаркетах примерно столько же получают.

Кате не хотелось скатываться в суровую и бескомпромиссную бедность. И вот тогда возникла мысль, на тот момент показавшаяся ей гениальной: купить квартиру в Москве! А что? Деньги у нее есть, до Болгарии еще десять лет, значит, пока можно распорядиться накопленной суммой по-другому.

Собственная квартира в Москве, пусть маленькая и далеко не в центре, решала вопрос с «зарплатой более или менее в рынке». Имея свое жилье, можно работать за меньшие деньги, а уж такую работу она в столице точно найдет. Москва — это вам не Ростов или Сочи, там работы полно…

В Москве «болгарских» денег хватило на однушку в строящемся доме. Катя не проявила беспечности, она внимательно изучила всю доступную информацию о застройщике. По всему было видно, что этот «Райстрой» — приличная компания, уже успевшая возвести и благополучно сдать три многоэтажных дома. Катя купила однушку в четвертом, очень быстро растущем. Повезло: успела выхватить одну из самых последних квартир! До заявленной сдачи дома оставалось всего шесть месяцев.

— Мать, ну не дура ли ты? — беспомощно сердилась спустя два года Танька, подруга навеки. — Брала бы вторичку да в ипотеку, дороже вышло бы, зато надежный вариант!

— Кто бы мне дал ипотеку, безработной? — тоскливо сопя, вяло отбивалась Катя, вполне согласная с оценкой: да, дура она, дура полная и несчастная.

Не надо было ей экономить и рисковать. Взяла бы хоть потребительский кредит, миллион с ее кредитной историей банк и безработной бы дал, купила бы проверенную вторичку… Но кто же знал, что так получится.

— Значит, так, — сказала Танька, когда ей окончательно надоело Катино тоскливое телефонное сопение. — Иди-ка ты, мать, в суд! У нас на работе есть юрист, отличный мужик, мы с ним дружим. Я попрошу, он поможет тебе собрать документы. Все, хватит ныть, прилетай, будем решать твою проблему!

Хорошо, что на свете есть Танька, подруга навеки, и ее отличный мужик-юрист! Если бы не они, Катя и не знала бы, за какую ниточку потянуть. Юрист помог ей составить и подать исковое заявление, Танька подыскала комнатку у хозяйки — в глухом закоулке столицы и очень маленькую, но зато чистенькую и за подъемные деньги.

Про «зарплату в рынке» Катя и думать забыла. Столичные эйчары ориентировались исключительно на соискателей с московской пропиской, так что ей на местном рынке труда пока ничего приличного не светило. Приходилось перебиваться случайными заказами…

— Тогда давайте финализируем новые правки, — бодро предложила начальница отдела рекламы.

Ее шеф моргнул, Катя напряглась.

— Цветность поменять — это раз, шрифты — это два, — начальница азартно блеснула глазами. — О, я знаю, что делать! Давайте основное изображение немного изменим? Сейчас тут у нас темноволосый мальчик, а мы сделаем из него белокурую девочку, такую, знаете, куколку с кудряшками. Мне кажется, тогда картинка заиграет…

«Какая фигня!» — с тоской подумала Катя.

А вслух сказала с фальшивым энтузиазмом:

— Да, девочка — это просто отличная мысль!

Об утреннем отключении воды я и не вспомнила бы до другого такого случая, если бы мою не по возрасту девичью память не освежила Сашка. За ужином, когда я с наслаждением хлебала наскоро сваренный супчик, она положила передо мной свой смартфон:

— Вот, почитай. Я подключилась к нашему домовому чатику.

— К чему? — не поняла я.

— «К чему?» в смысле «зачем?» или ты не в курсе, что такое домовой чатик? — не пощадила темную мать продвинутая дочь.

— Второе, — буркнула я.

— «Второе» в смысле «дай котлетку»?

— Ты издеваешься?!

— Ага, унижаю и доминирую, не упускать же такой случай, — довольно хохотнула непочтительная дочь. — Слушай и запоминай: домовой чатик — это такое гиблое место в виртуальности, куда жильцы приходят типа потусить и поплакаться. Ты поскроль, там прикольно…

Я отложила ложку, взяла смартфон, поскролила — то есть пролистала ленту — и действительно увлеклась, зачиталась.

Наш домовой чатик оказался чем-то средним между деревенской завалинкой и телесериалом с легким детективным уклоном.

В чате соседи поднимали и активно обсуждали разные злободневные бытовые вопросы, реже — вносили предложения по улучшению нашей общей жизни, а заодно непринужденно общались. Выглядело это как коллективный поток сознания и требовало фильтрации.

Сегодня в нашем домовом чате было вот что:

Управдом: «Всем хорошего дня! Накопленные деньги на текущий ремонт дома в этом году направлены на второй подъезд. Начато изготовление новых окон, обещают замену в ближайшее время».

Жильцы второго подъезда: «Очень хорошо!», «Прекрасно!», «Отлично!».

Кто-то из первого поъезда: «А когда уже отремонтируют сливную трубу первого подъезда и оштукатурят размытый угол?»

Жильцы второго подъезда: «Покинул группу», «Покинул группу», «Покинул группу».

Управдом: «Водосток уже ремонтировали. Посмотрите во время дождя, есть ли протечка и где. Заявку надо подавать в ГУК с точным описанием проблемы. А ремонт стен дома планируется во время капитального ремонта, это через два года».

Кто-то, философски настроенный: «Не все ведь доживут…»

Кто-то сердитый: «Ага, помрем от обезвоживания! Почему воды опять утром не было?!»

Жильцы всех подъездов: «Да, почему?», «Что с водой?», «И не туды и не сюды!».

Управдом, уклончиво: «Информацию об аварийных отключениях можно получить в горводоканале или у обслуживающих компаний, телефоны смотрите на доске объявлений в каждом подъезде».

Жильцы, агрессивно: «То есть управдом не в курсе?», «То есть отключение аварийное?», «То есть нас и предупреждать не надо?!» и «Мы пойдем в суд!».

— Зачем же сразу в суд? — пробормотала я. Не хотелось мне переизбытка работы…

«А куда?» — тут же спросил кто-то в чате.

Управдом, нервно: «Да куда хотите! Кстати, напоминаю: до 20-го числа необходимо сдать показания по расходу воды!»

Кто-то наблюдательный: «Уважаемые соседи! Я видел, воду нам перекрывают мужики с соседней стройки. Подозреваю, что они врезаются в нашу трубу».

Кто-то вредный: «Как врезаются? Как айсберг в «Титаник», только неоднократно? Уже третье отключение за этот месяц».

Кто-то рассудительный: «И наверняка не последнее. Тому дому еще строиться и строиться…»

Кто-то хозяйственный: «Покупаем ведра и тазики, запасаемся водой».

Кто-то ушлый: «У меня есть приятель на базе хозтоваров, он может продать нам прекрасные тазы и ведра оптом по сниженным ценам. Кто будет брать, записываемся!»

— Я, кстати, наполнила водой две трехлитровые банки из-под соленых огурцов, — отрапортовала Сашка.

— Молодец, — я похвалила прагматичную дочь и вернула ей смартфон. — Продолжай в том же духе. Отслеживай развитие событий и держи меня в курсе происходящего.

— Да, мэм! — Сашка вытянулась во фрунт.

— Вольно, — махнула я. — Дай уже спокойно доесть…

Но спокойно не получилось. Едва я налила себе чаю — позвонила Натка.

— Лен, а давай мы с тобой все продадим и купим в пригороде классный таунхаус на двух хозяев! — даже не поздоровавшись, с энтузиазмом предложила она.

— Что «все» мы продадим? — уточнила я, стараясь сохранять спокойствие, что было очень непросто, потому как от неожиданности я обожглась горячим чаем. — Ум, честь и совесть, а также душу дьяволу? Да я, даже если всё до последней нитки с себя сниму и продам, на одно крылечко твоего таунхауса вряд ли наберу!

— А ты кредит возьмешь, тебе дадут, ты ж судья, у тебя зарплата вся белая, как снежинка! — не стушевалась Натка.

— И такая же маленькая! — я начала сердиться.

Раньше моя дорогая сестрица безудержно разорялась на тряпки, украшения, развлечения и косметические процедуры. Мне, разумеется, хотелось, чтобы ее траты стали более разумными и солидными, но я никак не ждала, что легкомысленная Натка всерьез задумается о покупке недвижимости. А она вот и сама задумалась, и меня заставляет голову ломать и карманы инспектировать!

— Знаешь, Лена, в чем твоя главная проблема? — обиженно засопела сестрица.

— В наличии у меня младшей сестры?

— Нет! В отсутствии у тебя…

— Денег.

— Опять нет! Фантазии! — Натка, сама известная авантюристка, заговорила с покровительственно-сочувственными интонациями. — С выдумкой у тебя, Лена, очень плохо! И, как следствие, с далекоидущими планами!

— Да пошли они, эти далекие планы, куда подальше, — легко согласилась я. — Натка, я тебя умоляю: не втягивай ты меня в свои авантюры. Честное слово, мне других забот хватает… Лучше расскажи, как там Сенька? Школа уже лежит в руинах или еще стоит, только слегка покосилась?

Мы переключились на обсуждение интересной и многотрудной жизни современных первоклассников, и тема улучшения Наткиных жилищных условий была забыта.

Впоследствии я очень жалела о том, что малодушно пощадила свои нервы и отмахнулась от сестры с ее фантазийными проектами по части прироста квадратных метров, но было уже поздно…

Очередной день прошел нечувствительно — в скучных праведных трудах. Веселье началось, когда я уже ехала с работы домой. Позвонила сердитая Сашка:

— Мам, купи пиццу, лучше всего «Четыре сыра», только самую большую!

— С чего бы это? — Мне тоже хотелось пиццы, но не хотелось лишних трат. — В холодильнике есть куриное филе, приеду — пожарю, а ты пока картошку почисть…

— Не вариант! У нас света нет, я в потемках за нож не возьмусь!

— Что значит — света нет? Снова выбило пробки? — я огорчилась и встревожилась. — Сань, признавайся, ты опять включала в розетку что-то мощное?

В прошлом месяце дочь с подругой-актрисой снимали у нас дома какой-то ролик, специально притащили пару студийных софитов, ну и полетели наши пробки ласточками…

— А что сразу я?! — возмутилась Сашка. — Я тут вообще не при делах! Света нет во всем доме! Я тебе потому и звоню — предупредить. Лифт не работает, темно, как в жо…

— Не выражайся!

— Как в по…

— Я кому сказала, не выражайся!

— В потемках мы тут, короче!

— Мы — это кто?

— Мы — это я и Фома, он как раз в гости заскочил…

— То есть у нас дома нет света, но есть Фома? — Я непроизвольно крепче придавила педаль газа. — Так, ведите себя прилично, я скоро буду. Очень скоро!

Фома Горохов — однокашник и друг моей дочки. Сама она горделиво называет его «мой парень», и это мне очень не нравится. Я точно не знаю, где в наше время проходит грань между невинной дружбой девочки с мальчиком и их вполне себе взрослыми отношениями, но подозреваю, что определения «мой парень» и «мой бойфренд» сигналят о критической близости Рубикона.

Если верить Сашке, у них с Фомой пока ничего такого не было, так пусть и не будет еще хотя бы года три. Лучше пять. А еще лучше — до окончания Сашкой института. Сначала диплом о высшем образовании, потом секс — вот такая последовательность меня как мать, не торопящуюся стать бабушкой, вполне устраивает.

Вопрос в том, устроит ли она Сашку и особенно Фому, молодые люди — они ведь в этом вопросе руководствуются принципом «чем раньше — тем лучше», им только дай шанс… А у нас свет отключили! Ну просто провокация какая-то! Может, наши власти таким образом демографию наладить хотят?

Я ускорилась. Заскочила на одну минуточку в торговый центр за пиццей, а потом гнала, как Шумахер в его лучшие годы, и успокаивала себя тем, что мне-то еще повезло. Сашка хоть и шушукается со старшими подругами, подковываясь при их содействии в теории секса, но к практике переходить не спешит. Не то что Люся Семенова из первого подъезда, та уже в девятом классе своего первого родила и сейчас, кажется, снова ходит беременная.

Ох, какое счастье, что гуру модного бизнеса не рассказывают юным бьюти-блогершам и другим впечатлительным барышням о благотворном влиянии качественного секса на женскую красоту! Думаю, это только потому, что качественный секс нельзя фабричным способом разлить по баночкам и бутылочкам и задорого продавать в магазинах элитной косметики. А ведь раскупали бы… Какая мощная коммерческая идея, какой перспективный стартап… Тьфу, о чем я?!

В подъезде действительно было темно, как в жо и по. Из домов, с трех сторон обрамляющих наш двор, лишь один приветливо сиял освещенными окнами, два других печально высились гигантскими кладбищенскими памятниками. Фонари на улице, однако, горели, и троллейбусы ездили исправно. То есть отключение электроэнергии случилось не широкомасштабное, а локальное, и не посчастливилось почему-то опять нашему дому! Действительно, «Титаник» какой-то! Неоднократно атакованный…

Сердито пыхтя и подсвечивая себе мобильником, я поднялась по лестнице и нажала на кнопку звонка у своей двери. Вспомнила, что электричества нет, тихо выругалась и пару раз бухнула в дверь ногой, чтобы меня уж точно услышали. Сашка с Фомой вполне могли закупорить уши наушниками с громкой музыкой из своих смартфонов, они так часто делают. Жуткое зрелище, к слову сказать: сидят на диване в обнимку парень с девушкой, оба в наушниках, как пара Чебурашек, глаза стеклянные, веки и ноги подергиваются в такт музыке, но она у каждого своя, так что синхронности никакой… Зомби-апокалипсис в отдельно взятой квартире.

— Ну наконец-то! Дай сюда! — открыв мне дверь, дочь выхватила коробку с пиццей и унеслась с ней на кухню.

Там что-то свистело, мерцало, меняло цвет, красиво подсвечивая профиль Фомы. Это он за ноутбуком сидит, кино смотрит, сообразила я и обрадовалась. Невинное же занятие! Не грозящее мне стремительной эволюцией в бабушку.

— Фомка, убирай комп и чайник выключи, не слышишь что ли, закипел! — распорядилась Сашка.

Ага, значит, свистит чайник. Как у нас все чинно, благородно!

— Здрась, теть Лен, — Фома наконец заметил мое присутствие, вскочил, завозился, освобождая стол.

— Минутку, не закрывай! — я первой смекнула, что наш единственный источник освещения — ноутбук, хотя еще был газ, но его Сашка как раз погасила. — Саша, достань свечи, они в крайнем кухонном шкафчике снизу.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

3

Айдентика — корпоративный фирменный стиль.