Идеологема. Отсроченный конфликт истекает в полдень

Татьяна Хмельницкая (2024)

В мире будущего, человечество после короткой войны разделено на два лагеря — земляне и астроколонаты. Контроль за жизнедеятельностью осуществляется космическими станциями, что ведёт к назреванию нового конфликта. В секретной лаборатории происходит групповое самоубийство учёных, и расследование этого дела поручено агенту Яфасу Малофису. Одновременно начинается отбор в Стражи — особый корпус астроколонатов, занимающийся поддержанием правопорядка на планете. Наблюдателем на отборе становится девушка по имени Татьяна Фрей, которая оказывается важным звеном в сюжете преступлений. Получится ли у героев выполнить свои задачи и предотвратить новую угрозу? Каким образом связан отбор в Стражи с самоубийством в лаборатории?

Глава 2. Яфас Малофис

Я ещё раз посмотрел на часы, стоящие на столе, и отсчитывающие время до сеанса связи с нанимателем. Так называемым боссом, которому я продался с потрохами ради весьма ощутимой денежной компенсации за труды. Сообразил, что до соединения осталось ещё три минуты, поднялся, подошёл к холодильнику, распахнул дверцу и выудил из его недр бутылку минералки.

Сначала приложил холодный бок сосуда ко лбу, почувствовав неимоверное блаженство, затем к щекам и шее под подбородком, воротниковой зоне и, наконец, ощутил, что мозг начинает быстрее обрабатывать информацию.

Бросил взгляд на часы — ещё две минуты до начала. Отвинтил крышку, поспешно глотнул из горлышка бутыли, подержал во рту, наслаждаясь прохладой, а когда вода немного согрелась, глотнул. Вот теперь жизнь казалась невероятно простой и замечательной!

Я давно нашёл себе работёнку на стороне, и не особо скрывался от подразделения с громким названием «Комитет по внутренней безопасности» в структуре конторы, в которой имел честь служить, маскируя разговоры с нанимателем под беседу с информатором. Только лишняя суета и таинственность привлекают внимание, а когда человек спокоен, то чаще всего остаётся вне подозрения. Как говорится, хочешь что-то спрятать положи это на видное место. Вот я и прятал, как умел, и уже довольно продолжительное время.

Водрузил крышку обратно на горлышко бутылки и вернулся в уже подготовленное для сеанса интерактивное кресло, уселся с удобством, раскрыл панель, запустил голографию.

Охладитель воздуха был старым и трещал нещадно, заполняя неприятными звуками маленькую конспиративную комнатушку, в которой я время от времени работал, и которая была собственностью конторы. Выключать остужающее оборудование не стал бы ни за что на свете.

Знатная жара затапливала мир уже несколько недель подряд, достигая апогея к полудню. Всю прошлую неделю я рыскал по городу собирая улики, чтобы поставить жирную точку в предыдущем деле об убийстве официантки.

Спрашивается, чего вдруг службе по государственной безопасности, — а проще говорить аббревиатурой СГБ, — заниматься расследованием рядового преступления? Потому что официантка — дочь криминального авторитета, как называют его в наших кругах, являющегося мэром города в южной части Евразийского континента. Девушка влюбилась, позабыла о происхождении и, аж целый день, проработала в баре.

По окончании смены её нашли убитой, а её парень попытался скрыться, но не смог — почил через сутки после возлюбленной. Наша контора не вмешивалась, хотя и держала дело об убийстве на контроле, до тех пор, пока в нём не появился новый фигурант, который нас весьма интересовал. А дальше — пошло, поехало и завершилось благодаря моим стараниям и ни с чем несравнимому рвению. Теперь к материалам дела не придраться и их передали в суд.

Что до дня текущего, то сейчас я был даже счастлив, оценив рутину аналитической работы по новому преступлению, насквозь пропахшему политической вонью, внутри прохладной атмосферы убогого помещения.

Прошедшую неделю, чем дольше находился в пекле, по сравнению с которым, на мой взгляд, даже ад покажется оазисом, тем чаще возвращался к мысли о спортивной машине «Жук», купленной в кредит относительно недавно. Катался бы на нём из конца в конец, и работа показалась бы не настолько изнурительной.

Впрочем, всё в мире относительно, и скрежет охладителя, помноженный на его же треск тоже ничего себе обстановка в предложенных условиях, хотя я бы с удовольствием сменил её на мягкий климат салона спортивного полётного чуда.

Увы, специальное оборудование и кресло для соединения с серверами конторы только здесь, в увечном помещении в старом районе, и придётся терпеть неудобства.

Эх, сейчас бы в небо! Поставить «Жука» на автопилот, опустить спинку сиденья и дрыхнуть!

Конечно, с моей профессией крайне глупо покупать подобные аппараты, но, когда таковое сделано в рассрочку, глупость превращается в план действий, который одобряется любым руководством, в силу одной единственной причины: работник становится более склонен к переработкам и желанию удержаться на должности, а заработная плата растёт пропорционально прикладываемому им усердию. Никакой «Комитет» не придерётся и внутреннее разбирательство не затеет.

В поведенческую модель, присущую гражданину из моей группы населения входят более скромные траты, и сводятся они к регламенту будущего. Нас, таких, одинаково мыслящих, большинство, и грядущее для нас уже распланировано по выверенному лекалу десятилетиями существования обновлённого послевоенного общества.

Впрочем, так да не так в моём случае. Трудовая деятельность оставляет отпечаток на внутреннем мире человека и его представлениях о завтрашнем дне. Вот моя и наложила огромную лапу любви к чему-то прекрасному, дорогущему и невероятно респектабельному. Именно эта «лапа» одновременно подсовывала мне каталоги с яркими и эксклюзивными машинами.

Пришлось поддаться искушению позволить себе такую непомерную по цене малость за внушительный кредит по очень высокой ставке. Я в состоянии расплатиться сразу за миленького «Жучка», но кредит необходим, потому что коллеги могут заметить оплату полной суммы. А так я платил частями, внося деньги ровно в срок. Следовательно, заподозрить мою персону в нетрудовых доходах, и поискать мотив, чтобы заняться моей личностью вплотную просто отсутствовал.

На самом деле я осознавал, что давно уже ходил по тонкому льду. Впереди светили только два исхода: счастливая и зажиточная пенсия или пожизненное тюремное заключение. И меня это устраивало. В том и была задача моего существования: как можно дольше продержаться снаружи и не упасть на дно, туда, где одиночная камера и электричество всего три часа в сутки. Адреналин, замешанный на чувстве собственного превосходства — отличное лекарство для человека, утратившего интерес к жизни.

Эх, а ту неделю пешком всё время перепадало сайгачить, на том самом одиннадцатом номере, а иначе говоря, на своих двоих!

Ладно, сейчас я дома, если можно так выразиться. На самом деле в стандартном жилом блоке, принадлежащем конторе. Таких в каждом городе мешок и горстка. Выделяют сотрудникам для работы и сна. Не квартира — скорее, кабинет с топчаном. Зато оснащена по последнему слову «абсолютовской» техники в отношении рабочего процесса — кресло «Логосфера» — и земной техники с древним холодильником и трещащим охладителем воздуха. Контраст — наше всё! О кондиционере и очистителе воздуха не позаботились! Наверняка и оправдание есть — в целях секретности.

Посмотришь на обшарпанный дом, в котором находится помещение, и с души воротит. Впрочем, с неё воротит и по другому поводу. Например, в видавшем виды холодильнике стоит исключительно дорогущая питьевая вода в стеклянных бутылках и коробки с обедами из столовых администрации города. Калория к калории в них, и максимум пользы. Захлопнешь дверцу холодильника и снова беднота обстановки надавит на все психологические мозоли, да так, что закрыть глаза хочется и не видеть сей убогости.

Полагаю, никто из живущих в доме граждан не догадывался, что в такой невероятной скромности бытия находилось оборудование мечты, стоящее, как весь городишко вместе с людьми взятые.

Стражи часто устраивали рейды, пользуясь наводкой на так называемые «инкубаторы». Это — переделанные жилые блоки, напичканные аппаратами отдалённо напоминающие «Логосферы». Умельцев на планете хватало — вот и копировали, усовершенствовали, эксплуатировали оборудование, схожее с техникой «Абсолюта». В «инкубаторах» даже специальные операционные были для вживления аппаратов и чипов в основание черепа.

Городок, в котором жил сейчас, был похож на раскалённую сковородку. Пожалуй, лучшего сравнения не придумать. Что ещё может прийти на ум, когда видишь почти идеальный, будто вырубленный гигантским керноотборным оборудованием круг с гладкими стенками, которые высотой больше пятидесятиэтажного дома, монолитным дном и рассыпавшимися по нему домиками, магистралями, заводишками.

Кстати, соотношение стен вокруг города и высоты зданий не в пользу последних. Всё равно, что на дно кухонной утвари с высокими краями положили бы аккуратно вырезанную по форме дна фотографию заштатного много-тысячника. Или блоху поместить на дно глубокого бассейна, в котором она будет скакать с места на место пока не сдохнет, так и не увидев мир.

Наверх, вели специальные каркасные эстакады, снабжённые контрольно-пропускными пунктами. И если учесть факт, что находилось всё это промышленно-жилищное уродство в пустыни, то сравнение городка со сковородой вполне миленькое и выносящее любую критику. И это не самый плохой замкнутый мирок из тех, что разбросаны по планете. Есть места хуже, а сравнивать их можно только с адовым котлом.

И, отчасти, в том, что всё так выглядит повинны мои предки. Каждый землянин в курсе, кто всё устроил, зачем и для чего. В результате так называемой Короткой войны полтора века назад множество участков планеты лишились растительных и животных форм жизни.

Чтобы спасти ситуацию, так как нам дано Станцией «Абсолют» право плодиться и размножаться естественным путём в рамках разумного, им же был запущен проект, включающий в себя использование роботов Андроидов и Синтетиков, заменяющих людей в тяжелой обстановке для восстановления экологии в соответствии с заранее заданными программами.

Учёные Станции даже создали отдельный модуль для управления другими умными механизмами, а попутно потрудились над возможностью дистанционно изменять их программы в зависимости от конкретной ситуации.

Например, случилась криминальная разборка — ну, не поделили что-то ребятки из разных банд. Координатор на «Абсолюте», сопровождающий рейды Стражей, в состоянии задействовать особый протокол, и роботы для гражданских нужд становились дистанционно управляемым оружием, с которым в состоянии управиться один оператор до прибытия Стражей или для их прикрытия.

«Абсолют»! Он и не такое в состоянии делать.

Генетики прошлого — гении, а «Абсолют» справился с ролью Ноева ковчега. С его помощью удалось восстановить большое количество прежних форм жизни, но вернуть планете ее первоначальное состояние пока не представлялось возможным. Время, затраты, усилия и мы — неблагодарное племя туземцев — всё, с чем приходится в итоге иметь дело руководству Станции.

Сегодняшний день — достижение, завоёванное благодаря кучке людей в космосе и современным технологиям, меняющим мир к лучшему. Будущее, как утверждает его величество «Абсолют», весьма радужно для единого общества.

Единое общество! Смешно. Или смешно только нам — землянам?

Лозунг хороший, но раздражал невероятно. В сладких речах небожителей слышалась фальшь. Напрямую назвать нас врагами ребята из космоса не решались, но и не упускали вероятность демонстрации талантов и силы с их стороны. Каждый землянин знал кому и чем обязан, и каждый готов пресмыкаясь служить всемогущей Станции.

Фальшивить астроколонаты начали изначально, когда в космосе построили первый «Абсолют». Его делали по принципу Ноева ковчега задолго до апокалипсиса. И как только запустили Станцию и населили её первопроходцами тут же случился Апокалипсис. В итоге, Станция стала вершить судьбы обитателей планеты и иметь доступ к кладовке с природными ископаемыми.

Позже стало ясно, что желание помочь человечеству существовать на больной планете, добывая ресурсы для небожителей путём тяжёлого труда отличный план по симбиозу. У астроколонатов были технологии, а мы существовали в каменном веке и не в состоянии обойтись без их вмешательства и помощи. Так появились города, а в городах — шахты, на воротах которых висят лозунги, вселяющие понимание, что труд — это нечто большее, чем просто отработать смену.

Помнится, в детстве я жил у такого завода, образованного над шахтой, и ежедневно лицезрел напутственную фразу: «Энергию каждого — в единый трудовой поток».

И подобные лозунги работали! Я долго жил с полной самоотдачей в едином трудовом потоке. Именно, это стало основой моего существования и являлось таковой по сей день. Хоть кожу с себя сдирай, наизнанку выворачивайся, а итог один — я продолжу крутиться.

Мотаясь по нашему ущербному миру, заглядывая в его отдалённые уголки, я везде находил короткие или длинные лозунги. У меня есть рукописный блокнотик, в который я начал их записывать. Возникло желание ещё с первой командировки. Мне показалось занятным, что городишко — место моего назначения, — как две капли похож на тот, в коем вырос, и предприятие на том же месте, а лозунг на его воротах иной. Я купил блокнот, карандаш и вывел печатными буквами под номером один призыв из детства, а под номером два — тот, что обнаружил в пункте пребывания.

Потом была череда одинаковых населённых точек, схожих друг с другом до мелочей, словно застройщик воплотил один проект по всем континентам, запечатав его в подобие чётко очерченной лунки.

Отличие всех шахт, заводов и фабрик только одно — призывы. Ни один не повторился! В них целая политическая программа на длительный период существования, формирующая определённый общественный строй.

Жизнь землян режут лозунгами, выравнивая каждую жестко по струнке и продавливают человеческую массу поршнем выбранного курса.

Лозунг — курс, которым нас направляют с «Абсолюта», или рамки из колючей проволоки. И мы по нему идём, точно стадо за пастухом.

По сути, лозунг — лаконичное требование или приказ, обращённое одновременно к народу в целом и к каждому гражданину лично. Его могущество в том, что он очень ёмкий, запоминающийся. Его так просто из головы не выбросишь. И это — пропаганда. Умело подобранная, качественно исполненная, встраиваемая в ежедневную жизнь на уровне рефлекса.

Шлёпаешь на работу — видишь его. Даже если не читаешь, головы не поднимаешь, но всё равно помнишь, что фраза там, мысленно повторяешь её, как укоренившуюся мысль. Она становится твоей путеводной звездой, даже если её не замечаешь. Фраза становится правдой, аксиомой. Просто знаешь, что так и есть — и всё!

А вот на «Абсолюте» всё иначе! Там не призывы — там девизы! Жителей орбиты духовно направляют, напоминая им их же моральные правила. Им указывают вектор развития, над которым следует поразмышлять, подталкивают к свершениям и прогрессу, как в мысли, так и в жизни.

Девиз — это высокая политика, отражающая цели и принципы существования, помогающая понять наполненность общества и его целостность.

Какое может быть единение общества, если одним указывают курс, а с другими договариваются? То-то и оно, что ответ на такой простой вопрос оказывается нежеланным, потому его не произносят вслух.

Мы — держатели ресурсов, а они — потребители. Почему мы коротаем своё существование в постоянной зависимости, а они просто живут и развиваются, воплощают идеи, придумывают нечто новое, самосовершенствуются? Мы трудимся, создаём материальные ценности, добываем ресурсы и быстро умираем, а они используют и получают выгоду, живут долго, потому что могут себе это позволить. Мы тоже так должны, хотим, но нас загнали в рамки лозунгов, а их рамки — стенки космической Станции при неограниченности идей.

Ладно. Что-то меня понесло. А всё из-за жары. Теперь моя физическая оболочка вынуждена печься и изнемогать в душной коморке не в самом экологически чистом районе планеты. Начал с кредита и будущего, а закончил вселенским существованием противоборствующих классов. Эх, я. Иначе не умею.

Так что с моим будущим? В далёкой перспективе у меня отставка, переезд в более хорошее место для проживания, и для сего мне нужны дополнительные средства. Впрочем, кого я обманываю? Причины иные, и они глубже, чем желание прожить дольше отпущенного планетой срока.

Я уставился на голографию, и нажав пару кнопок, вышел в нелегальный интернет, — «Чёрную Дыру», — нажал на ссылку, оказавшуюся на моей странице всего три недели назад. Переход совершился, и я очутился на странице с пустым экраном. Отпил ещё водички, посмотрел на часы — до сеанса осталось десять секунд. Девять. Восемь.

Поспешно отпил. Отставил наполовину опустевший сосуд.

Виртуальное окно расширилось, что свидетельствовало о начале контакта, но осталось плоским — ну, не любил наниматель объёмных изображений, что поделать!

Показался мужчина с иссушенным лицом, в дорогой хлопчатобумажной рубашке цвета спелой вишни на фоне голубого неба. Я подавил невольную эмоцию отторжения, стараясь внешне оставаться спокойным.

У босса весьма выдающаяся внешность. Физиономия узкая, скуластая, справа изъеденная частыми ямками, а слева — глубокими морщинами. Широкий рот с толстыми губами, казался самой мясистой частью, а нос словно последовал за формой — удлинился, истончился, ссохся крыльями, оставляя очень маленькие отверстия для ноздрей. Шея, часть груди, что виднелась, тоже тонкие, костлявые. Но вся тщедушность облика обманчива, и я это знал наверняка.

— Добрый день, — поздоровался я первым, а босс кивнул и буркнул ровно такое же приветствие. — Я слушаю вас.

— Я прочёл отчёт, который вы прислали, — мужчина говорил энергично, что совершенно не соответствовало внешности. — Яфас Малофис, ваш допуск позволяет больше узнать о происходящем. Попробуйте заинтересовать какого-нибудь работника, чтобы расположить его и сделать более откровенным. Мне необходимы коды, что задействованы в исследовании. О расшифровке их можете не особенно задумываться, мне доступна возможность в этом разобраться. Если у исследователей есть наработки в области шифрования, то постарайтесь сделать копии.

Слушал мужчину внимательно, осознавая, что задание будет выполнить довольно просто, раз уж запросы босса, лежали в одной плоскости со следственными мероприятиями, которые затеяла контора. Так сказать, подработка копировала основную работу. За маленьким исключением, и оно состояло в реализации полученных в ходе расследования данных.

А затеяла моя контора разбирательство. Назвала его «Полуденное самоубийство в Подземелье». «Подземельем» величали Научно — исследовательский центр «Абсолюта» на Земле. Глубина его составляла пятьдесят этажей в направлении к ядру планеты — отсюда и название. Разыграно оно замечательно! Одновременно на пяти экранах, ровно в одиннадцать часов пятьдесят девять минут, появился шифр. Сотрудники синхронно поднялись со своих мест, сбросили перчатку, сбились в кучу в центре офиса, зажали себе руками носы и рты, и свалились замертво. На экранах остались только код и программа, в которую они вносили данные.

Вот так: из зацепок только код и неизвестный яд, коим сотрудники испачкали ладонь, потом стащив перчатки, просто накрыли рот и нос рукой, вдохнули его. А с ним точно не всё ясно. Запросы в химические лаборатории Земли и обоих «Абсолютов» отправлены, но даже аббревиатура моей конторы, указание допусков секретности не продвинули разгадку появления зелья.

В целом, идеальное убийство, замаскированное под самоубийство, и с этим трудно не согласиться.

Я и ещё несколько специалистов из разных отделов детально ознакомились с провокацией, как назвали произошедшее руководящие чины. Мы несколько часов подряд не вылезали из демонстрационного зала, где крутили голографическую проекцию самоубийства, рассматривая её покадрово. Вглядывались в лица участников, засекали движения, сравнивали их с предыдущими видеозаписями, пытаясь отыскать отклонение в поведении. Следили за тем, что появлялось и исчезало на рабочих столах компьютеров.

И ничего. Искусственный интеллект «Подземелья», называемый «Мирал» и специалисты из разных отделов утверждали, что исследование проходило штатно. У людей, готовых совершить акт группового самоубийства, даже сердце стучало в обычном режиме.

Мы с моим временным напарником, которого звали Трофимом, запросили больше информации по исследованию учёных, но нас, к сожалению, послали далеко и надолго, сказав, что сие никак не относится к демаршу сотрудников.

Именно об этом коде сейчас говорил босс. Уж очень он его волновал. Насколько я понял, наниматель являлся весьма влиятельным человеком, а его интерес к делу раскрывал потенциал его связей внутри общества. Уговор между мной и нанимателем простой: не смогу воспользоваться служебным удостоверением, так запрошу и получу информацию из его частных рук, главное — заказать верный запрос. Кошельки и связи — всё к моим ногам, только работай лучше!

Я, предатель, пусть не горжусь этим, но оправдываю себя. У меня нет переломного трагического эпизода в жизни, нет серьёзных проблем, перевернувших сознание так, что я превратился в изменника. Даже со здоровьем полный порядок, и врач обещал, что умру глубоким стариком лет в шестьдесят.

Всё проще в моём случае: утеря смысла служения, или, иначе говоря, профессиональное выгорание. Я нашёл лекарство в предательстве и коллекционировании эксклюзивных преступлений.

Да, второе моё имя Собиратель, причём убеждённый. Нравится коллекционировать лозунги и обожаю в рукописной тетради подробно записывать человеческие злодеяния. Конечно, не абы какие, а удивительные.

Отмечу, как личное достижение, мне удалось обнаружить закономерность между лозунгом на входе на предприятие или шахту, и тем направлением расследования, которое предстоит провести.

Например, в городишке моего текущего проживания на воротах фабрики висит лозунг: «Мы гордимся нашими завоеваниями!». Уверен, что здесь куча тайных борделей. Землян призывают гордиться, но у них плохо выходит, потому что они решают проблемы, и им не до гордости, потому что, где есть проблемы нет завоеваний. А потому топят свою злость в плотских утехах и выпивке. Следовательно, и преступления будут крутиться возле секретных борделей и их завсегдатаев. А далее — дело практики.

Почитай лет пять я искусно маскировал синдром. Трудился, старался, рвал себя на национальный флаг, но всё больше замечал, что становился циником, смотрел на происходящее отстранённо. Затем, пришло осознание, что ничего не меняется вокруг, пусть я на ворсинки себя порву, из которых можно сложить фразу: «Добро для нации — это добро для лично для тебя».

Потом я скатился в головные боли, проблемы со сном, и появилось непобедимое чувство моральной и физической усталости. Концовкой стала депрессия, которую, естественно, никому не являл. Счастье меня настигало лишь в краткий миг, когда перебирал архив завершённых расследований и вчитывался в мотивацию преступников. Так архив стал коллекцией.

Лекарством сделалось предательство. Вот так просто и эффективно! Я снова почувствовал смысл в жизни. Измена стала чем-то важным, внушительным, значимым, и приносящем больше удовлетворения, чем всё, что свершал до этого. Мало того, я точно знал, что намеревался делать в будущем, и теперь у меня нашлись средства для реализации сего намерения.

— Прерву, — вмешался я в монолог босса, который при нашем первом контакте представился Миром Карповичем, — есть замечание. Шифр сам по себе не важен, потому что типичен для определённого вида программ в секретных офисах и лабораториях. Ну, так мне объяснили спецы. Важно другое — те самые спецы удивились, что код оказался в данной программе. То есть там, куда его специально не вводили. Оперативники искали похожие случаи, и отыскали несколько с криминальным оттенком. Эти данные я вам пришлю следующим кейсом.

Мужчина кивнул, а я продолжил, почесав нос, и одновременно покосившись на бутыль с водой, потому что снова почувствовал приступ жажды:

— Вкратце, есть предположение, что данный нераспознаваемый код — подпись, подтверждающая авторство. Последним, до убийства сотрудников, он появился в программе отбора в Стражи Земли для представителей планеты, и через несколько часов самоуничтожился. Есть предположение, что преступник специально указал на отбор. Это распиаренная акция, привлекающая внимание. Этот шифр появлялся и ранее. Каждый из случаев будет в ближайшее время проверен тщательнейшим образом, как по линии специальных служб, так и нашей конторой, но он не закономерен — это точно. Есть несколько подозрений, которые уложились в весьма логичные версии, и есть нелогичные версии, которые будут так же рассмотрены.

— Я услышал вас, — отозвался мужчина, и в его глазах читалась задумчивость. — Занимайтесь. Если потребуется помощь вне компетенции вашего ведомства, сообщите на странице. Отчёты жду. Новый транш вам перечислен. Держите меня в курсе. Всего доброго.

— И вам.

Я нажал на кнопку с буквой «К» на клавиатуре и вышел из программной вкладки. Теперь я был свободен, как птица в полёте, потому с удовольствием запустил приставку с виртуальными окнами. Тут же в воздухе появилась сфера, слепленная из огромного количества прямоугольников, точно лоскутное одеяло. Под шаром высветилась строка меню с голосовым помощником и виртуальной клавиатурой для набора в поисковике вручную.

Я не торопился. Допил воду, развалившись в кресле «Логосферы», и обдумывая разговор. Затем, оповестил систему:

— «Сатурн», перевожу тебя в голосовой режим. «Сатурн», сделай приглушённый свет. Возвращаемся к папке номер семьдесят пять дробь сорок шесть. Согласно ей запусти программы анализа. Проведи моделирование ситуации на любом уровне распознавания. Допущения — пятнадцать процентов.

Искин «Сатурн» тут же принялся исполнять приказ. У меня стояла самая последняя гражданская расширенная версия, и утром пришло обновление, которое автоматически загрузилось.

Мне требовалась информация. «Сатурн», что стоял на работе — профессионален, а мне был нужен иной взгляд на происходящее, я бы назвал его бытовым. Кстати сказать, именно адаптированный под гражданские нужды «Сатурн» помогал порой сконцентрироваться на рядовых версиях.

— Выполнено, — обнял меня со всех сторон голос искина.

— Отлично, — отреагировал я. — Покажи топовые новости, что перечислены в файле. Хочу анализ их совместимости. Моделирование последовательное. Начиная с объединения первых двух новостей выдавай версии в правый угол виртуального экрана. После запроса детализации, выводи Три-D изображение. Приступай. Выведи отдельно на экран ролик об отборе в Стражи — хочу посмотреть, пока ты ведёшь обработку. Понимаю, что тебе это раз плюнуть, и уже всё готово, но выбираю именно такой порядок.

— Запускаю трансляцию, — монотонно отрапортовал «Сатурн», а я, мысленно напомнив себе, что следует всё же выбрать в настройках интонационную конфигурацию, пошёл за следующей бутылкой к холодильнику.

Посередине комнаты возник виртуальный образ мужчины со шрамами. Он стоял ровно, глядел вперёд. Эдакий титан, в руках которого весь мир. И вертеть он его хотел как вздумается. Появилась таблица краткой информация о нём, затем уместная и тонко склеенная нарезка его вылазок на Землю, сопровождающаяся ёмким рассказом о герое «Абсолюта».

Ну, что сказать? Очень впечатляюще. И в таком же ключе представлено ещё несколько героев.

Откровенно говоря, я даже немного расстроился, подозревая банальность анализа и тупик в расследовании. А потом появилась она — девушка с волнистыми светлыми волосами, и глазами такими, что дыхание перехватило.

Красотка была одета в униформу координатора, но я живо представил её в лёгком летнем платье с открытыми плечами, с элегантной заколкой в волосах.

Нет, заколка была бы не скучная элегантная, а причудливая, тонкая, будто неземная, чтобы подчеркнуть особенность обладательницы.

Зараза! Размечтался идиот! Увидел смазливое личико и понесло меня! Работать нужно, Яфас! Работать! Брысь, похоть, из головы!

Сглотнув подступивший к горлу ком, я оживился, понимая, что составитель ролика об Играх, именно на такой эффект и рассчитывал. Брутальность и трогательность в одном хрупком сосуде — ну, не здорово ли? А её личная история потрясала не меньше облика, показывая внутренний стержень и состоятельность личности, зрелость души. Вот он — главный элемент шоу!

И тут будто щелчок в моей голове. Я тут же осознал, что девушка станет целью преступника, уже разделавшегося с несколькими гражданами, раз уж следующая подпись найдена внутри программы отбора. Злодей интригует, подсовывая и уничтожая запись некой комбинации.

А что, в самом деле? Она — эдакая уникальная жертва. Такую не забудут после её смерти. Боль от потери останется в сердцах на долгие годы. Память о ней разбудит любое воображение, даже самое скупое, заставляя сожалеть об утрате.

Кулаки сжались сами собой, а вдоль позвоночника пробежал холодок. Я называл это состояние — «падать в инферно». Раньше нечто подобное частенько случалось — говорят, что у меня врождённая интуиция и развитое чувство справедливости. Учась, а затем работая в конторе я стал реже впадать в подобный ступор, а всё больше пользовался фактами и логикой. И вот — снова накатило, точно я влез в поток энергии убийцы и поплыл внутри него, так и не воспринимая тайного замысла, но скоро он откроется мне.

Как же я долго ждал такое дело!

Я даже увидел верный ориентир — это вопрос: о чём все должны сожалеть?

И новая волна пробежала по спине обдавая холодом, заставляя руки трястись — падение в инферно продолжалось.

— Остановить воспроизведение! — рявкнул я.

Мысли, осадили голову. Путаницы в них не было, только разрозненность, что приводило в замешательство. Я, кажется, начал догадываться о начальном замысле преступника. Чтобы предотвратить злодеяние, следовало понять его логику. Увы, этого сделать, пока, нет возможности. На сей день у меня только два пункта в его плане.

Первый. Демонстрация безнаказанности и вседозволенности — это убийство в «Подземелье». Злоумышленник показал, что в состоянии сопротивляться всем и вся. Доказал ничтожность изначальной охранной системы «Абсолюта». Показал, что легко может обрушить любую защиту.

Второй. Ослепительность и эффективность — это, пока предполагаемое, нанесение вреда здоровью и жизни девушке по имени Татьяна Фрей.

На этом всё. Но рисовать черту рано. Злой гений находился в нашей среде, и был влиятельным гражданином общества. Мало того, он управлял обществом. Серый кардинал, Робин Гуд — я бы его так назвал — был могущественным, бросил вызов кому-то внутри структуры управления.

Откровенно, больше похоже на саботаж и подготовку переворота. Только начало странное, словно никто скрываться не собирается, будто имена известны, как и неотвратимость нового будущего.

Что ещё?

Ролик составлял человек, близкий к будущей жертве — вот что. Почему? Легко понять, если внимательно смотреть. Чувствовался иной подход, манипулирование сознанием зрителя, гордость за светловолосую девушку, за причастность к её жизни.

— «Сатурн», кто автор ролика? Если потребуется, задействуй программу допуска.

— Переключаюсь в другой режим, — ответил искин.

Услышав ответ, я вздохнул, осознавая, что всё верно понял. Создателем видео была мать девушки.

Вот же ублюдок!

— Продолжи ролик о Стражах, — приказал я «Сатурну». — Из заданного режима не выходи.

В ролике были ещё две весьма примечательные фигуры Стражей, по которым запросил дополнительную информацию, а после пришёл к выводу, что не ошибся — девушке конец. Последним в видеоряде оказался парень по имени Вадим Панин. Он привлёк меня по той же причине, что и Татьяна Фрей. Мужчина из корпуса Стражей показался идеальным на функцию храбреца — спасителя.

— А преступник-то решил создать театральную постановку в жанре трагедии! — выдал я в пустоту комнаты. — Вот же! Только на роль пригласил не статистов, а настоящих витязей — цвет нации. Он хочет кинуть в толпу противоречие, конфликт мировоззрений. Трагедия на широком экране — второй этап его преступления. Он хочет понравиться, как сценарист и режиссёр, а до кучи ещё и постановщик. Преступник не безумец какой-нибудь — он стратег.

Искин тут же поддержал диалог:

— Трагедия — это художественное произведение, в котором происходит значимое событие и столкновение характеров, приводящее к катастрофе. Затрагивает общественные и личностные проблемы. В конце отображает идею или мораль. Сюжет строится вокруг ярких по характеру героев. Большое значение в трагедии отводится символизму и метафорам. Несмотря на то, что сюжет может содержать фантастические элементы, реализм человеческих поступков и эмоций обязан стремиться к высокому показателю.

Я щёлкнул пальцами, подтверждая:

— В точку! Именно катастрофа! Именно мораль! Именно символизм и реализм!

Искин продолжил диалог:

— Судя по поступившим данным о вашем физическом стоянии, я делаю вывод, что координатор Стражей Татьяна Фрей вызвала у вас весомый эмоциональный отклик, сопровождающийся цепочкой биологических и химических процессов, говорящих о вашем интересе к ней, как к привлекательной особи вашего вида.

Я ухмыльнулся и не стал отрицать:

— Куда без личной вовлечённости? Мы, люди, без этого не можем! Имею право. Составь отчёт об этих двоих Стражах, о Фрей и Панине. Всё, что можно. Пройдись по их родителям. А я подготовлю рапорт — отчёты наше всё! Дышать без них нельзя. Начинай, а параллельно, продолжай формировать первое задание, только допущение теперь тринадцать процентов.