РАСПЛАТА ЛЮБОВЬЮ

Татьяна Юрьевна Белова (2024)

Она нежна, как нимфа. Её сказочная внешность притягивает взгляды и неприятности. У неё никого нет, кроме пары друзей. Она приветлива и добра, но глубоко несчастна. Ей не везёт в любви. И по закону вселенной она страстно влюбляется в самого странного мужчину на свете… Он красив, как Аполлон. И одинок, как волк. Его реальность тосклива и угрюма. Его прошлое покрыто мраком. Он никому не верит и ни к кому не привязывается, пока в его сумрачный мир лёгкой походкой не врывается она. Но даже любовь не может залечить его раны. Чем он счастливее, тем сильнее они болят и кровоточат. Он теряет её и, кажется, даже землю из-под ног. Он падает в пропасть, обрекая и себя, и её на страдания.

Глава 3

Случайная встреча — обычное дело.

Но знаки судьбы нам понять недосуг:

Стрела сотни раз тебя не задела,

А вот на сто первый ты ранен, мой друг.

Стояла поздняя осень. То время, когда деревья уже сбросили листья, тучи затянули небо, и окружающая действительность выглядит довольно уныло.

По улице шагала рослая девушка в ботфортах, тёмно-вишнёвом платье и бежевом пальто. Из-под чёрной шляпки по плечам рассыпались каштановые локоны. О́на шла по аллее, совершенно отрешённая от окружающей её действительности, и о чём-то думала, не замечая, что прохожие провожают её взглядом.

Её никогда не волновало то, что творится вокруг. Главным было душевное равновесие — такое дорогое и трудно досягаемое. Ведь любая малость — плохая весть, неприятный разговор, чья-то грубость — могли легко свести на нет спокойствие и душевный уют.

— О́на, — выдернул девушку из потока мыслей прохожий. Девушка на миг сощурила глаза, пытаясь сфокусироваться на лице окликнувшего его человека. Когда она узнала его, лицо её засияло радостной улыбкой.

— Карл! Сколько лет, сколько зим! — девушка протянула руки к давнему знакомому.

Это был смуглый парень среднего роста с янтарными глазами и курчавыми темно-каштановыми волосами. В его компании она всегда чувствовала невероятную душевную легкость.

— Привет, О́на! Ты стала ещё прекраснее, — восторженно произнёс юноша.

— Да ладно, — смутилась она. Девушка всегда догадывалась о его особом отношении. Но гнала эти мысли прочь, ведь ей так нужен был друг.

— Перестань, ты и сама это знаешь, — молодой человек мило улыбнулся, обнажив свои белоснежные зубы, и перевел тему. — Как живёшь?

— Всё хорошо, — поторопилась ответить девушка, на секунду смутившись своей отчаянной попытке скрыть одиночество, и добавила, — работаю над одним интересным проектом. Как ты?

— Неделю как вернулся из Женевы, участвовал в международной конференции. Сейчас бегу на встречу.

— Насыщенная жизнь — это хорошо. Я очень рада за тебя.

— Спасибо! Нужно как-нибудь встретиться, поговорить обо всём. Кстати, мой знакомый художник устраивает выставку. Не желаешь развеяться?

— Ну-у-у… — пожала плечами в задумчивости О́на.

Собеседник не оставил ей времени на раздумья.

— Приходи! Юлиан хоть и начинающий художник, но он очень талантлив. Эстетическое удовольствие обещаю.

Карл подмигнул собеседнице и вручил пригласительный билет. Даже по его дизайну можно было понять, что организатор выставки — человек с отменным вкусом.

— Ну, хорошо, — выдохнула О́на. Если бы она только знала, как эта выставка изменит её жизнь.

Они распрощались, и молодой человек торопливо побежал по делам, напомнив, что будет ждать встречи на выставке.

О́на помахала ему вслед, ещё раз взглянула на приглашение и вновь окунулась в свои мысли.

Будучи довольно рассеянной, в круговороте событий девушка совсем забыла о выставке. В день её проведения приглашение само попалось ей на глаза. О́на машинально глянула на часы, судорожно вспоминая, какое сегодня число.

— Пятое октября, фух! Не хотелось бы обижать Карла, — О́на с облегчением выдохнула, приподняв брови и замахав на себя пригласительным. До начала оставалось несколько часов, поэтому, выключив ноутбук, она побежала в ванную.

Закончив сборы, и ещё раз глянув в зеркало, она подмигнула себе и вышла на улицу. В ожидании такси О́на по обычаю разглядывала прохожих, придумывая им имена, социальные роли и статусы…

Кто-то посигналил.

— Девушка, такси вы вызывали?

— А… я, я! — опомнилась О́на и поспешила к машине.

Ехали долго. О́на всматривалась в яркие улицы. Рассматривала витрины и вывески. Ей было легко на душе.

— Девушка, девушка-а-а! — таксист пытался докричаться до неё.

— Да, простите.

И что за дурная привычка уходить в себя, мысленно возмутилась О́на.

— Я спрашиваю, куда заворачивать.

— Ой, я никогда не была здесь.

Таксист — приятный мужчина лет сорока — вздохнул, но, ещё раз взглянув в зеркало на хорошенькую пассажирку, возмущаться не стал.

— Ладно, значит, будем искать.

На поиски нужного адреса ушло немало времени. Пришлось покрутиться, не помогала даже геолокация. А Карл, как на зло, не брал трубку. Наконец-то долгожданная вывеска была найдена.

Выйдя из такси, О́на взглянула на часы.

— О нет, так не люблю опаздывать.

Взбежав по красивому крыльцу, она открыла тяжелую дверь и вошла внутрь.

Гости были в сборе.

В холле её встретила рослая девушка спортивного телосложения в чёрном брючном костюме с лампасами, русые волосы которой были собраны в конский хвост. Несмотря на некую строгость образа, выглядела она очень стильно и в то же время эффектно. Сразу было видно, что в среде художников она была, как рыба в воде. Девушка приветливо улыбнулась и предложила пройти. О́на скинула плащ и двинулась через холл в выставочный зал. На ней был атласный фисташковый комбинезон, идеально подчеркивающий утончённость её форм, массивные украшения и изысканные босоножки.

Переступив порог зала, О́на остолбенела — галерея была полна любителей современного искусства. Всегда она старалась избегать ситуаций, когда приходилось быть в центре внимания. А сейчас — как раз тот самый момент: все взгляды обращены на неё. Полный зал незнакомых людей, и она одна идёт сквозь этот живой коридор.

Нам миг ей показался знакомым взгляд зелёных глаз, который, казалось, пронзает её насквозь. Но она не смела поднять глаза и рассматривать посетителей выставки. На её счастье, откуда не возьмись, перед ней возник её друг.

— Карл, — выдохнула О́на, словно утопающий, ухватившийся за соломинку, — как я рада тебя видеть!

Наконец можно расслабиться. О́на с Карлом знали друг друга с детства. Они вместе росли. И по мере взросления их дружба только крепла. Всегда, когда ей было тяжело, он чудесным образом оказывался рядом. Вот и сейчас он увел её от толпы. Они тепло беседовали. Карл уже успел познакомить её с несколькими людьми. И О́на стала чувствовать себя гораздо лучше. Но в то же время преследовало ощущение, что кто-то пристально её разглядывает.

Девушка обвела взглядом зал, но ничего такого не заметила. Что за навязчивые идеи… нашлась звезда, посмеялась над собой О́на и вернулась к разговору.

Карл вкратце рассказал ей о выставке и самом художнике Юлиане Соколовском. Как вдруг к нему подошла девушка с конским хвостом и что-то шепнула.

— Хорошо, Линда, иду.

Перед тем, как раствориться в толпе, Карл подал О́не бокал шампанского.

— Я ненадолго отойду, а ты пока познакомься с творчеством Юлиана. Позже я познакомлю тебя с ним самим.

Оглядевшись, она подошла к одному из полотен. С него на О́ну смотрела женщина средних лет, аристократического склада, хорошо одета, аккуратно причёсана, которая держала в руках семейный альбом… Что-то заставило её задержаться у этого портрета. Что-то было во взгляде женщины, что не давало ей покоя. Забыв о том, где находится, и, потеряв счёт времени, О́на всматривалась в глаза этой женщины. Сама того не замечая, она наклонила голову на бок и стала задумчиво накручивать каштановый локон на палец.

— Нравится? — голос, вырвавший О́ну из раздумий, заставил девушку встрепенуться.

— Знаете, — начала было она, но взглянув на собеседника, обомлела. На О́ну пристально смотрели бездонные зелёные глаза. Тот взгляд… тот самый взгляд, который так смутил её тогда в их офисе — у лифта. Девушка быстро заморгала и стала хватать воздух ртом. Однако показывать свою слабость было не в её правилах. Взяв себя в руки, она ответила спокойным голосом, насколько это было возможно в той ситуации. — Что-то есть в этой картине.

— Определённо, — ответил так необычно действующий на неё незнакомец и продолжил потихоньку рассматривать её. Нежная кожа, завиток на шее, прищуренные глаза, внимательный, сродни детской наивности, взгляд из-под пушистых ресниц…

— А вы знаете, кто на этом полотне? — вопрос заставил юношу врасплох, когда его взгляд коснулся губ собеседницы. Он инстинктивно дёрнулся.

— Мать художника.

Она опять задумалась, хоть думать в присутствии этого красивого парня было очень сложно. Девушка покосилась на красивые скулы и ярко выраженный кадык и, покраснев, сглотнула. В нём было мужественно абсолютно всё, даже низкий голос с придыханием заставлял мурашки бегать по коже с бешенной скоростью.

— Это очень необычный портрет, — набравшись сил, продолжила О́на, не в силах отвести глаз от пронзающего взгляда женщины с картины.

— Почему вы так считаете? — серьёзно спросил незнакомец.

— Он настолько противоречивый. На нём явно очень успешная, состоятельная женщина, которая, вероятно, вела очень яркую, насыщенную жизнь. В её чертах благородство, в одеждах — вкус. Но сколько безнадежности, боли, даже безумия в её глазах.

Повисла оглушающая тишина. О́на взглянула на собеседника, он стоял, глядя в сторону, темнее тучи и, казалось, готов был начать метать гром и молнии.

— Простите, — почти хрипло выпалил незнакомец и, резко повернувшись, исчез из виду.

Девушка осталась стоять одна и недоумённо хлопала глазами. Что это вообще было? — мысленно задала она себе вопрос.

О́на нашла Карла и, сославшись на головную боль, поспешила уйти из этого места.

— Подожди пятнадцать минут, и я тебя отвезу.

— Карл, не надо из-за меня уходить. Я совершенно спокойно доберусь сама.

— О́на!

— Карл!

Они стояли и сверкали друг на друга глазами. Но О́на не собиралась уступать. Ей было не до общения. На душе скребли кошки, и она еле сдерживала слёзы.

— Карл, пожалуйста, останься. Ты здесь нужен.

— А тебе? — янтарные глаза парня были полны печали.

— Карл… — у О́ны сжималось сердце, так не хотелось делать ему больно. — Я, правда, не могу больше спорить. У меня раскалывается голова.

— Почему ты такая упёртая?

— Давай не будем ссориться. Я позвоню тебе.

Девушка чмокнула друга в щёку, забрала плащ и быстро вышла. Что за странный парень, — начала мысленный монолог О́на, — и почему каждый раз, когда встречаю его, мою душу будто выворачивает наизнанку. Что за дура!.. С этими мыслями она брела по мостовой, пока не наткнулась на кафе. Никого видеть не хотелось, но оставаться одной было тоже невыносимо, поэтому она решила зайти.

В помещении оказалось очень уютно и пахло корицей. А О́на так любила её аромат. Он действовал на неё как антидепрессант.

На телефон поступил входящий звонок.

— Карл, — вздохнула О́на и, сбросив звонок, отправила ему смс: «Говорить не могу, еду, всё хорошо. Прости меня! И спасибо за всё!»

Немного посидев, она успокоилась, заказала большую порцию капучино с любимой пряностью и стала рассматривать посетителей кафе. Надо сказать, это была жалкая попытка забыть о произошедшем.

Неподалеку сидела влюбленная парочка, которая не замечала никого вокруг. Парень с девушкой не сводили друг с друга глаз, кокетливо заигрывая и держась за руки.

У других всё так просто. Что со мной не так?! Неужели я не могу быть просто счастливой, как эти двое, Она вздохнула и уткнулась взглядом в кофе. Драгоценный кофе… он всегда спасал её.

Телефон снова завибрировал. На этот раз Софи.

— Да что они, сговорились, что ли, и решили все разом меня достать?! — негодовала О́на. Подруге тоже было отправлено смс.

Домой она вернулась совершенно подавленная. Приняла душ и, свернувшись клубочком, уснула.

Утром, проверяя почту, она увидела уведомление ВКонтакте — новое сообщение. Юн Соколовский. О́на кликнула по аватарке. Зелёные глаза. Не поняла — девушка подпрыгнула на стуле и пододвинулась к монитору. Так он и есть тот художник?! По спине пробежал жар. Дрожащими пальцами она нажала на клавишу и открыла сообщение.

«Здравствуйте, О́на!

Как вы, наверное, уже поняли я художник, на выставке которого вы вчера побывали. Надо сказать, побывали неудачно, по моей вине. Мне очень жаль, что так получилось. Самое меньшее, чего я хотел, — обидеть или огорчить вас. Но вышло именно так.

Я понимаю, что вёл себя странно. Но, боюсь, объяснить моё поведение не представляется возможным, потому что всё очень сложно.

Простите меня, если это возможно».

О́на перечитала несколько раз. Откуда он знает, как меня зовут и вообще как нашёл страницу? Наверное, Карл… Тысяча эмоций и мыслей сменили друг друга в её голове. О́на не знала, что думать и что делать. Но одно она понимала точно: эта встреча была судьбоносной.

Ещё раз прочитав сообщение, всматриваясь в каждое слово, с надеждой выискивая подтекст, подсказки и намёки, она потёрла гудящие виски и резко закрыла ноутбук. Что я ему отвечу, что я не обиделась или что стою столбом каждый раз, когда вижу его, перебирала варианты О́на, пока собиралась на работу. За окном шёл проливной дождь. Захватив любимый радужный зонт, она вышла на улицу. Огромные холодные капли падали в лужи, образуя большие круги. Прохожие, угрюмо сутулясь, торопились по своим делам. В последнее время многое изменилось в её жизни. Точнее она изменилась, её восприятие жизни и самой себя. О́на очень много думала и по большей части о нём. Только не понимала, зачем. И как это изменить. А главное — стоит ли. Ей нравилось купаться в своих фантазиях и мечтах, которые были пронизаны им одним.

За всеми этими мыслями девушка не заметила, как закончился рабочий день. На почту пришло ещё одно уведомление от ВК. Сердце О́ны застучало быстрее. А когда она открыла социальную сеть, готово было выскочить из груди. Сообщение от него. Открывать или не открывать. Была не была, открою, решилась она и кликнула по переписке.

«Я прошу вас, О́на, не молчите. Ответьте! Могу ли я когда-нибудь рассчитывать на ваше расположение?»

— Что поделать! Чтобы тоже не выглядеть невежей, надо отвечать, — вслух заговорила сама с собой О́на. Помяв пальцы, она напечатала пару строк.

«Здравствуйте, Юн!

Даже не знаю, что вам ответить. Я не обижаюсь на вас. Это не в моих правилах. Но неприятный осадок на душе, если быть честной, остался. В общем, ощущения от нашей встречи неоднозначные. Одно могу сказать точно — мне очень понравилось ваше творчество.

А сейчас прошу простить меня, я тороплюсь, меня ждёт тётя».

Ответ последовал незамедлительно.

«Вы совершенно справедливо можете сказать, что это не моё дело, но где вас ждёт тетя? Как вы планируете добираться?»

«Не думала об этом, — ответила О́на. — Скорее всего, общественный транспорт».

Сообщения от Юна прилетали мгновенно.

«Боюсь показаться настойчивым. Но могу я предложить вам помощь, чтобы хоть как-то загладить свою вину?»

«Какую помощь?» — подумав, написала О́на.

«Вы не против, если я довезу вас и составлю вам компанию?»

О́на запустила длинные изящные пальцы в волосы. Что ответить этому странному и необычайно привлекательному парню. Ай, будь что будет!

«Я была бы вам очень благодарна», — с замиранием сердца написала она.

«Куда подъехать?»

«Помните, где мы впервые встретились?» — О́на мечтательно улыбнулась.

«Как же не помнить. Буду через полчаса».

Ровно через тридцать минут машина Юна подъехала к бизнес-центру. Увидев О́ну, молодой человек вышел, пронзительно посмотрел ей в глаза и открыл дверь. Юн выглядел сногсшибательно. Шелковистые пшеничные волосы, пухлые губы, выдающийся кадык. Ассиметричное каре, легкая небритость только подчеркивали его мужественность и глубину зелёных глаз. По всей видимости, у него отбоя от девчонок нет, грустно подумала О́на.

Помогая ей сесть, Юн придержал её за руку. От прикосновения горячей ладони у О́ны мурашки пробежали по всему телу: такой контраст с её вечно холодными конечностями. Устроившись на сиденье, она выдохнула, не представляя, как вести себя с этим умопомрачительным мужчиной.

Сев в машину, он ещё раз искоса глянул на О́ну, поправил джинсовку и взялся за руль. Девушка невольно задержала взгляд на сильных руках и длинных пальцах. Широкие плечи, ноги с кривизной и длинные пальцы всегда были её слабостью.

— Поехали! — сверкнул глазами Юн и нажал на газ.

Первое, что она заметила, то ли это такой автомобиль, то ли стиль вождения Юна, но машина шла очень плавно, будто плыла, хоть и ехали они на большой скорости.

— Вы хорошо водите, как профи.

— Я увлекаюсь гоночным спортом.

— Какой вы разносторонний.

— Да не то чтобы, — смутился Юн и поправил волосы. — Расскажите лучше о себе. Кто вы по профессии?

— С самого детства моя любовь — рисование. Я занималась этим всегда, особенно, когда было одиноко. Конечно, я делаю это не так искусно, как вы. — О́на улыбнулась. — А потом я отучилась в архитектурном. И теперь я — дизайнер интерьеров.

— И часто вам было одиноко?

— Бывало. Мне очень не хватало мамы.

Юн с беспокойством взглянул на О́ну, а потом на её руку. Ему так хотелось дотронуться до неё, но он сдержался. И посчитал нетактичным распрашивать про маму.

А она в свою очередь покосилась на Юна. Светло-голубые рваные джинсы, бирюзовая толстовка — её любимый цвет. Да и вообще, ему шло абсолютно всё. О́на с интересом наблюдала, как он держится за рулём. Вёл автомобиль Юн совершенно расслабленно. Мужественные крепкие руки спокойно лежали на руле. Он включил музыку, и его удивительно красивые пальцы машинально стали отбивать такт. О́на смотрела на его руки, как заворожённая.

— Scorpions?

— Да, они у меня всегда на повторе.

— Still loving you[1] — моя любимая песня!

— Серьёзно? У нас больше общего, чем кажется.

— Возможно, — застенчиво улыбнулась О́на.

— Кстати, у вас хороший английский.

— Нужно для работы. Мы сотрудничаем и с иностранными фирмами тоже.

Чёрный порше нёсся в пригород. В нём сидели двое: он и она, каждый со своими печалями, разочарованиями и надеждами… надеждами быть понятыми, любимыми. Их неминуемо тянуло друг к другу. Им было невероятно хорошо вместе: просто ехать, просто говорить или даже молчать, просто ощущать близость и запах друг друга. И они боялись спугнуть это ощущение, такое манящее, слегка покалывающее в груди, еле уловимое.

— Заедем на заправку? — прервал размышления О́ны её неожиданный спутник.

— Да, конечно.

— Кофе?

О́на улыбнулась.

— Не любите кофе?

— Не люблю?! Я и нескольких часов без него прожить не могу.

В глазах Юна зажёгся сапфировый огонёк.

— Ещё одно сходство? Вам какой?

— Доверюсь вашему вкусу.

— Люблю загадки, — показал красивые зубы Юн.

Через пять минут он вернулся с двумя стаканами кофе, заправил автомобиль, и они поехали дальше. О́на открыла крышечку и втянула в себя любимый аромат. Корица… откуда он узнал?

Юн засмотрелся на неё.

— Вы с таким наслаждением пьёте кофе, что я сейчас завидую этому стакану.

Девушка покраснела и потупила взгляд.

— Простите. Я иногда несу вздор.

— А почему вы стали художником? — перевела тему О́на.

— По той же причине, что и вы.

— Вы тоже чувствовали одиночество?

— Ещё какое, — процедил Юн, его глаза, и без того подёрнутые печалью, помрачнели ещё больше.

Дальше они ехали молча под песни Sting, поочерёдно поглядывая друг на друга. Показалась дорога на Павловск. Юн прибавил газу, и через 7 минут они были на месте.

Тётин особняк стоял вдали от остальных домов. К нему вела почти сказочная дорожка из природного камня. Юн, будучи ценителем прекрасного, с удовольствием осмотрелся. Вокруг раскинулись клёны. Небо словно касалось крон. А лёгкий ветерок теребил листву. Пока Юн отвлекся, О́на ушла вперёд. На ней были любимые красные туфли на десятисантиметровом каблуке. Вышагивала она, как модель — стройная, длинноногая, статная. Офисный костюм идеально сидел на ней, подчеркивая всё то, от чего обычно у мужчин закипала кровь. Но в то же время в ней не было вульгарности, доступности, которой веяло от некоторых современных женщин. Юн не мог не заметить этого, он понял всё сразу, ещё при первой встрече. Осторожно ступая следом, как хищник на охоте, он рассматривал спутницу: её шикарные волосы, осиную талию, линию бёдер… Вдруг размышления молодого человека были прерваны, и он рванул вперёд быстрее молнии. О́на оступилась, и если бы не Юн, страшно представить, чем бы всё это закончилось. Он подхватил её, так что их лица оказались недопустимо близко. От Юна пахло сандалом. От жара его сильного тела кружилась голова. Машинально они потянулись друг к другу, но поцелуй не состоялся. Парень дёрнулся, как будто его током ударило, и вдруг стал отстранённым и непробиваемым, как каменное изваяние. От обиды у О́ны перехватило дыхание, но ей удалось взять себя в руки. Поправив пиджак, она направилась к дому.

— Зайдёте? Или… вы торопитесь? — внутри у неё всё клокотало.

Юн выдохнул, как после стометровки.

— Если вы позволите, я бы сопроводил вас.

Сама вежливость, мысленно закатила глаза О́на. И, сделав ещё одно усилие над собой, жестом предложила неожиданному и странному спутнику пойти с ней.

Подойдя к двери, она нажала на звонок, причём необычно: сначала короткий, потом длинный и снова два коротких звонка.

Юн с интересом взглянул на девушку.

— У вас с тётей есть свой шифр?

О́на пожала плечами, ей всё ещё было не по себе от поведения «сомнительного ухажёра». Благо, долго ждать не пришлось. Дверь открылась. И на пороге с шумом появилась женщина средних лет, невысокого роста, белокурая, с абсолютно незапоминающейся внешностью. С племянницей — яркой красавицей — они не имели никаких, даже маломальских, сходств. Тётя кинулась О́не на шею. А заметив широкоплечего высокого юношу с пронзительными глазами и обворожительной улыбкой, довольно улыбнулась.

— Так, так, так! И кто этот юный красавец?

— Тёть Элла! — многозначительно протянула О́на.

— Что тёть Элла?! — не унималась родственница. — Тебе давно нужны отношения, сколько можно вести затворнический образ жизни.

О́на собралась было закатить глаза. Но тётя, зная привычку племянницы, опередила её.

— Вот только не надо мне тут глазки закатывать.

Девушка фыркнула, и все вместе они засмеялись. А Юн поспешил прийти своей спутнице на помощь.

— Я — Юлиан Соколовский, художник, знакомый О́ны. Можно просто Юн.

— О-о-о, художник. Это прекрасно! А я тётя этой непослушной девчонки, бизнесвумен. Можно просто Элла.

Юн пожал протянутую ему руку и украдкой посмотрел на О́ну, которая выглядела расстроенной.

— Ну, раз с любезностями покончено, пойдёмте в дом, — тётя пригласила гостей в холл и закрыла входную дверь.

Особняк был немаленьким и довольно уютным. Всё в нём говорило о неплохом вкусе хозяйки. Слева от холла располагалась кухня, справа — гардеробная, прямо — тренажёрный зал с бильярдным столом. Панорамные окна. Паркет из белёного дуба. Массивная лестница вела на второй этаж с гостиной и двумя спальнями — одна из них хозяйская. Здесь же бассейн, джакузи. В другом крыле — спальня для гостей с отдельным санузлом и гардеробной. Как художник, Юн отметил стильный интерьер в стиле авангард. Присев на огромный светлый диван, он погладил обивку.

— У вас очень уютно.

Тётя расплылась в улыбке от удовольствия. Завязался разговор. Юн был на удивление весел и общителен, много шутил. Поэтому его обычную сдержанность и угрюмость О́на приняла на свой счёт. И не могла объяснить себе его поведения. Молча сидя в другом конце гостиной на дизайнерском стуле, она рассматривала свои руки. Иногда ей казалось, что Юн смотрит на неё. Но когда она поднимала взгляд, видела, что он увлечён беседой. Вот Карл практически постоянно намёками, а зачастую совершенно прямо признавался в своих чувствах. А этот далёкий и непредсказуемый. Невозможно понять, что у него на уме, что он чувствует и что сделает в следующую минуту. Почему, когда не ждешь, любовь навязывают. А тут накрывает, а ему хоть бы что…

О́на увлеклась своими мыслями и не заметила, что тётя уже второй раз задала ей один и тот же вопрос. И только прилетевшая подушка заставила её очнуться.

— Что?

— Ты где витаешь?

— Да работы много, задумалась.

— Вот это ещё трудоголик, — тётя «встала за трибуну». — Возьмите над ней шефство. Этой девчонке давно пора научиться жить.

— Что вы имеете в виду? — поинтересовался Юн.

— То и имею. О́на молодая и красивая. Но замужем за своей работой. Кроме офиса и кофе в её жизни больше ровным счётом ничего нет.

— Ну это уже слишком, — девушка встала и засобиралась уходить.

— Ты что, обиделась? Я же от всей души. Я желаю тебе лишь счастья.

— Тёть Элла, я не нуждаюсь ни в советах, ни в жалости.

— Девочка моя, успокойся, сядь. Ты же знаешь меня, без чая я вас не отпущу.

Тётя удалилась на кухню. А О́на подошла к окну. Через минуту она почувствовала горячее дыхание на своём затылке и просто застыла, совсем как жертва перед хищником, ни в силах двинуться и сказать хоть слово.

— О́на… — Юн тяжело дышал. Слова давались ему с трудом. — Не обижайтесь на меня.

О́на боялась повернуться и практически не могла дышать. Кончиками пальцев виновник её тахикардии коснулся нежной шеи, заправив непослушный локон за ухо. Её сердце было готово вырваться из груди. О́на не знала, что говорить и что делать… Послышался звук шагов. Юн отошёл, а она смогла наконец нормально выдохнуть.

— Ребятки, чай готов, — весело сообщила тётя, зашедшая в гостиную с подносом в руках.

На удивление Юна чай был подан в старинном чайном сервизе из английского костяного фарфора, что не могло не остаться незамеченным под цепким взглядом любителя антикварных вещичек. Посуда очень выбивалась из общего современного стиля в убранстве дома. Но запах свежезаваренного чая и грустные глаза О́ны вытеснили мелькнувшую мысль.

Стол был накрыт быстро. И вот уже гости сидели друг напротив друга. Ухаживая за дамами, Юн прожигал своим взглядом в О́не дыры, казалось, в самой душе. Но она не поднимала глаз, упорно глядя в свою чашку, будто в ней был сосредоточен весь смысл бытия.

Уходя, Юн долго любезничал с тётей Эллой. Та приглашала его в гости и наказывала приглядывать за племянницей.

На обратном пути царило напряжённое молчание. Юн пытался разговорить О́ну, но та, откинув голову на подголовник, односложно отвечая ему, упрямо не шла на контакт.

Юн, будучи гордым и независимым, тоже не замедлил показать своё фи. И расстались они вовсе не друзьями.

— Благодарю за поездку. Не скажу, что она была приятной. Тем не менее спасибо за отзывчивость.

— Не стоит благодарностей, надо же было как-то убить время.

— Ну, у вас это получилось на отлично.

Они некоторое время поиграли в «гляделки», одаривая друг друга недружелюбными взглядами. И затем О́на демонстративно покинула машину, каждой клеточкой своего тела показывая безразличие к спутнику. Оставшись один в мрачном расположении духа, Юн стиснул руль и резко нажал на газ.

— Хм, мальчишка! — бросила ему вслед О́на.

Хотелось плакать. Когда она рядом с ним или думает о нём, хочется или плакать, или задохнуться: то от обиды и тоски, то от нахлынувших чувств. Под его чарами в ней просыпалась женщина, о существовании которой она раньше не догадывалась. Всё, что было до, казалось просто сном, а не её жизнью.

Время тянулось. О́на старалась не вспоминать о Юне, но у неё это не получалось. Мысли о нём были первыми, когда она просыпалась, и последними, когда засыпала. Работа кипела, только она и спасала. Приблизился день презентации дизайн-проекта для «Лидера». С самого утра она заканчивала последние приготовления. И, казалось, всё было готово, тем не менее, О́на нервничала, совсем как девчонка. Будто это был её первый проект. Сказывались недосып, постоянные мысли о Юне. Да и вообще она сама себя не узнавала: много думала, много переживала и стала ещё более ранимой.

Надо сказать, предчувствие О́ну не подвело. Презентация не заладилась с самого начала. Сначала опоздали заказчики, затем не грузилась программа, дрожали руки, предательски роняя канцелярские предметы. Но профессионализм помог ей справиться с волнением и, плохо начав, она хорошо закончила. Так что и Сергей Сергеевич, и генеральный директор «Лидера» остались довольны. Документы были подписаны, дизайн-проект утверждён и передан в работу партнерам — компании «Сервис плюс» — для воплощения идеи в жизнь.

— О́на, — Аркадий Кириллович подал ей руку, — поздравляю вас! Отличная работа! Как и всегда.

— Спасибо! — грустно улыбнулась дизайнер.

— Вы неважно выглядите.

— Устала.

— Вам, конечно, пора отдохнуть. Но расслабляться некогда… А знаете что, поезжайте-ка на конференцию вместо меня. И послушаете, что говорят умные люди, и смените обстановку.

— Что за конференция?

— Программа многообещающая.

— А как же проект для кардиологической клиники?

— Успеется! А сейчас переключитесь. Хороший сотрудник — не замученный работой сотрудник, — засмеялся генеральный.

— Как скажете, Аркадий Кириллович. А ехать куда?

— В Институт культуры. Программу сейчас перешлю на почту.

К двенадцати часам Она была на месте. Заняла своё место и с интересом слушала выступления. Программа, и правда, оказалась интересной. Спикеры со всей страны. Продуманные доклады, креативные презентации. Два часа были позади. Гостей пригласили на кофе-брейк. Взяв себе капучино, О́на подошла к окну.

— В прошлый раз я снова ушёл, точнее, уехал, по-английски, — зазвучал рядом знакомый низкий голос. И девушка чуть не пролила на себя напиток.

— Нельзя же так пугать! — ответила О́на, а сама мысленно корила себя. Только одно его присутствие разжигало в её душе пожар противоречивых чувств. Но одно она понимала точно — её невероятно тянуло к этому мужчине. — Я бы сказала — вы умчались.

О́на постаралась сделать максимально учтивое, но равнодушное выражение лица и произнесла короткое приветствие.

Юноша улыбнулся уголками чувственных губ, извинился и поприветствовал её в ответ.

— Иногда я забываю правила приличия.

— Я заметила, — ехидно уколола его О́на.

— Ну я же извинился.

— Извинения принимаются, — собеседница казалась отрешённой, но чего ей это стоило. Её ноги в его присутствии становились ватными, а голос предательски срывался. — Что вы тут делаете?

— Как что? То же что и вы. Или вы забыли, кто я по профессии?

— Знаете, не имея чести познакомиться с вами, я никогда бы не подумала, что вы художник.

— Что, не похож?

— Ну-у-у, вообще-то нет. Я всегда себе представляла художников более раскрепощенными. Душа компании или человек-праздник. Понимаете?

— Да-да, я понял, что вы имеете в виду. Дружелюбным меня и впрямь не назовешь.

И оба они улыбнулись.

Вдруг О́на задумалась.

— Что? — заметив её замешательство, спросил Юн.

— Та женщина на портрете — ваша мама?

Юноша вдруг резко посерьёзнел и молча кивнул.

— Я ещё никогда не видела такого портрета. Он как будто живой.

— Потому что я вложил в него всю душу.

— Что с ней стало? Почему у неё такой взгляд?

— У вас странная манера задавать неудобные вопросы.

— На меня эта картина произвела неизгладимое впечатление.

— Я не привык, что мне лезут в душу.

— Но я же не из праздного любопытства.

— Не важно. Пусть даже намерения и благие.

— Но послушайте…

— Не нуж-но э-то-го де-лать! — перебил её Юн, зло выделяя каждое слово.

Он тут же закрылся, как рак-отшельник в своей раковине, и вновь ушёл. А О́на осталась одна посередине большого зала. Похоже, это уже становится традицией. Откуда в нём столько отчаяния и что за тайну он скрывает, Девушка развела руками в ответ на собственные мысли. Больше не заговорю с этим самонадеянным индюком, решила она и кое как дождалась конца конференции.

Перешагнув порог университета, Она покачнулась от свежести, ударившей ей в лицо. На улице пахло вечерней прохладой.

[1] Всё ещё люблю тебя