Сукины дети 2. Помереть не трудно

Татьяна и Дмитрий Зимины, 2022

Вернувшись с войны, я оказался в незнакомом городе, без жилья, средств к существованию и перспектив на будущее.Теперь у меня есть всё: друзья, наставник, уютный дом и даже немного денег… Проблема с перспективами.Кем я стал? Почему меня должна устраивать моя новая жизнь? И что, чёрт побери, мне с нею делать?Говорят, в каждом человеке есть немного от монстра. Я надеюсь, во мне осталось хоть немного от человека…"Допущен к ночным экскурсиям" – такой вердикт вынес неподражаемый Алекс, мой бессмертный друг и наставник. Осталось понять: охотником мне суждено стать, или жертвой?

Глава 6

От неожиданности все замерли. В свете фонарей сцена выглядела контрастной, как на чёрно-белой фотоплёнке.

Несколько крупных волков, изготовившихся к прыжку, тёмные стволы деревьев — тени от веток расчерчивают тропинку на неровные ромбы; а под фонарём, облитый глянцевым светом, словно плащом, застыл Алекс с поднятой рукой. В руке зажат револьвер, дулом вверх.

— А ну, ша. Малявки, — сказал он негромко. Но слова, казалось, всё равно разнеслись по всему парку — такая после выстрела наступила тишина. — Повеселились — и будет.

Волки развернули к нему окровавленные морды и смотрели внимательно, не отрываясь. Алекс убрал револьвер.

Один из волков, приподняв верхнюю губу, зарычал. Револьвер, как по волшебству, возник в руке шефа, но теперь он был направлен точно в лоб волку.

— Рыпнешься — и твои мозги подельники слижут с тропинки, — дружелюбно пообещал Алекс. Волк плюхнулся на задницу и застучал хвостом по земле. — Вот то-то же, — похвалил шеф. — Хороший пёсик.

В желтых глазах волка мелькнул огонь, но рычать он поостерёгся.

— Перекидывайтесь, — приказал шеф. — Нужно поговорить. И не вздумайте слинять, крикнул он вслед хвостам, исчезнувшим за кустами. — Иначе Совет узнает о вашей самодеятельности.

Пока шеф укрощал волков, я старался перевести дыхание. Сердце стучало глухо, как в печной трубе. В глазах прыгали белые искры. Я весь был залит кровью — раны от волчьих зубов были не глубокими, но болезненными. Самым неприятным оказалась разорванная щека. Кровь бежать перестала, но я чувствовал, что при желании смогу просунуть в дыру язык…

С плеча свисал довольно крупный лоскут кожи, икроножное сухожилие было перекушено, и здоровенный кусок задницы был выхвачен, словно каминными щипцами — вот это было по-настоящему унизительно.

Но со мной что-то происходило. Кожа горела, словно присыпанная раскалённым песком, было мне нестерпимо жарко, пульс стучал в животе, отдавался эхом в висках, давил на глазные яблоки… Дыхание сделалось быстрым, словно я только что пробежал стометровку.

И самое главное: пощупав в очередной раз дыру в щеке, я понял, что она стала меньше. Я скосил глаза на плечо. Не скажу, что рана затягивалась на глазах, но подсыхала она весьма заметно. На ногу я уже мог наступать.

Болело всё, как чёрт знает что. Хоть вой. Так плохо я чувствовал себя только тогда, когда у меня из брюха доставали осколки мины…

Зажмурившись, сжав зубы и кулаки, я закусил губу, а волна боли и жара нарастала, делалась плотнее, густела, накрывала с головой… И когда показалось, что сил моих больше нет терпеть — пошла на убыль.

От облегчения я чуть не заплакал — остановило то, что из-за кустов неуверенно, по-одному, начали выходить подростки.

Одетые в спортивные костюмы, в модные белые кроссовки, увешанные множеством цепей, цепочек и прочих фенечек, больше всего походили они на гопников, из какого-нибудь Чертаново.

Кое-кто из них лишь предвкушал избавление от прыщей…

— Ну, гаврики, колитесь: кто вас послал, — весело предложил Алекс.

— Никто, — перекинувшись, пацаны осмелели. — Это мы так играем.

Говорил вожак. Был он рыж, конопат и довольно широк в плечах. На шее его болталась самая толстая золотая цепь.

— Ну что ж, — скучно пожал плечами шеф. — За удовольствия надо платить, — он по-очереди посмотрел в глаза всем волчатам. — Сейчас я вызову представителя Совета. Мы составим протокол — о причинении тяжких телесных… — шеф кивком указал на меня. — Вас привлекут за разбой, охоту на мирных граждан и раскрытие своей сущности непосвященным. В курсе, что за это бывает?

Конец ознакомительного фрагмента.