Вечерняя звезда. Очерки публицистики и воспоминания

Терентiй Травнiкъ

Новая книга публицистики Терентия Травника «Вечерняя звезда» неизменно притягивает нетривиальностью взглядов автора на то или иное событие современной жизни. В книгу вошли размышления Терентия о явлениях, присущих сегодняшней жизни, таких как коронавирус, или причинах непростых отношений России с США и странами западного мира; о сохранении единства многонационального народа России и его исконной души, и конечно же о человечности, незыблемых и вечных законах душевной жизни и многое другое.

Такова правда

Говорят, что дефицит ушел навсегда, и вместо него пришло время затоваривания, а это, как известно, притупляет рецепторы радости, поскольку внешняя среда со своими возможностями намного обогнала наши с вами фантазии и мечты. Много — это неплохо, но далеко не всегда хорошо. Опытный врач вам всегда посоветует не перекусывать и садиться за стол при явном чувстве голода, а известное всем выражение: талант должен быть голодным — не лишено здравого смысла. Не знаю, как насчёт того, что голодным, но проголодавшимся — так это точно.

Перейду сразу к основному и позволю себе сообщить, что дефицит никуда не исчез, а просто облёк себя в иное качество. Последние несколько лет он особо ярко наблюдается в нехватке простоты, честности и доброты — качеств, соотносимых с любовью. Именно любовь, которая является внутренней мерой постижения всех смыслов и ценностей жизни, сегодня, как никогда, в дефиците. Надо сказать, что это вполне объяснимо. Являясь состоянием сугубо внутренним, как и душевные мир и покой, любовь трудно уживается с явно присутствующим в мире переходом внимания человека во внешнюю область. Сегодняшний человек живет внешним, в основном внешним, но этого достаточно для того, чтобы в сердце запустились процессы окаменелости и бесчувствия. Естественно, что внешнее всегда проще. Смоделированное достатком, оно вписано в рамки между золотом и хлебом или, если хотите, то между товаром и деньгами. Здесь ясно: будут деньги — будет если не всё, то очень многое из того, что касается внешнего мира. Разумно и логично, но человек состоит из двух вселенных — внешней и внутренней, и определяет его суть и смысл далеко не внешняя, а как раз-таки внутренняя вселенная, где, собственно, и существуют такие сокровища, как любовь, вера, добро, радость, счастье, причём в таком состоянии, о котором Христос, называя эти сокровища подлинными, говорил, что ни моль, ни ржа их не истребляют, и воры не подкапывают и не крадут. Оказывается, всякий рожденный может стать и быть богатым, достаточно обратиться к себе самому и попробовать начать приумножать то, что называется добродетелями. Трудность, и немалая, заключается в том, что внешнее и внутреннее в человеке весьма антагонистичны, и при накапливании внутреннего непременно начнет проседать внешнее — по-другому не бывает. Либо ты мудрый, здоровый душой, но бедный, либо ты богатый, но зажатый, уставший и вечно недовольный. Здесь я говорю о некоем абсолютном соотношении. Безусловно, в жизни все усреднено, только вот кто из нас знает ту меру, после превышения которой внешнее богатство станет властвовать над человеком, губя его душу, о чем весьма красноречиво предупреждает нас Христос, вопрошая: «Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит?» А ведь действительно, пользы нет никакой, но внешнее для нас с вами понятнее и естественнее. Оно осязаемо, оно привычно, а то, что душа наша там, где наше внимание, а точнее, сердце, — понятно не каждому, и потому это многих напрягает, да и не ощущается ими так реально, как, скажем, хороший автомобиль, в который сел и поехал. Тем не менее, обладая многим, современный человек то и дело остается недовольным.

Как-то раз я во время лекции поинтересовался у своих слушателей, в чем предел их желаний и чаяний. Так вот, большинство из них сразу перевели разговор на деньги, а значит — на внешнее. Суммы назывались огромные, а я слушал и сожалел, думая о том, как же далеко эти люди поставили себя от счастья, от любви, от радости, задав своей душе непомерные внешние нормы. Выслушав каждого и успокоив аудиторию, я поинтересовался, а хочет ли кто-то из них любить, именно любить, а не быть любимым. Удивлению моему не было предела, когда большинство из них заявило, даже не вдаваясь в тонкости этого величайшего среди всего великого состояния, что все они любят, А когда я поинтересовался, что в их понимании есть любовь, то ответить на данный вопрос никто так и не смог. Впрочем, это вполне объяснимо, ибо любовь действительно неизглаголанна, но одна ясность все-таки неизменно в ней присутствует: любовь всегда жертвенна. Любящий способен на жертву, причем на такую, которая не определяется ходом его логики и ума. Любящий отдает богатство, кровь и саму жизнь ради любимого. Слава Богу, что такие люди есть.