Девушка сына. Мы не должны

Тиана Тесса, 2023

Моего сына соблазнила девушка с большими амбициями и пустым кошельком. Слабо верится в высокое чувство, особенно после того как целовал эту самую девушку, прижимаясь к ее податливому телу. Василиса Смирнова возникла в моей жизни внезапно, но теперь от нее нет спасения. Она моя студентка, работает в моей компании и… встречается с моим сыном. И это большая проблема. Потому что я хочу эту девушку и не могу сопротивляться своему желанию. Содержит нецензурную брань

Глава 12 Василиса

— Знакомьтесь. Василиса, это мой отец — Руслан Горский. А это Василиса — моя любимая девушка. — Но вы, конечно, уже знакомы, — насмешка в голосе Макса и шок от того, что я сейчас вижу и слышу, переводит эту фразу по-своему. Будто Макс кричит мне в самое ухо:

«Конечно, знакомы — вы к тому же ещё и целовались!».

Целовались. Целовались. Целовались.

И тебе понравилось, Василиса.

Понравилось.

Звон в ушах достигает пика, и я усилием воли отгоняю атакующие мысли. На мгновение закрываю глаза и снова распахиваю, словно это вернет меня в момент до этого абсурдного знакомства.

Руслан Горский, мать вашу, отец Разина!?

Да как так-то? Макс ведь ни разу даже не намекнул, а у нас были лекции!

Преподаватель, известный бизнесмен, мистер-упругая-задница — это всё про него. В голове даже всплывает заголовок недавней статьи «завидный холостяк». Руслан Горский. И Макс его сын.

Я мысленно сопоставляю ответы Разина и то, как он с Русланом Альбертовичем общался, и понимаю, что все действительно сходится.

Сходится. Какая же я дура!

Видимо, я не одна в шоке — в глазах Горского растерянность, которая сменяется хмурыми бровями. Эпик фэйл. Провал года. Господи, отмените кто-нибудь эту аксиому!

— Здравствуйте, Смирнова.

Голосом Горского сейчас можно резать на куски, и он действительно словно на живую меня режет. Стальной, зловещий. Я теперь для Горского не просто доступная девушка, которая спокойно может поцеловаться в темном переулке, я ещё и предательница его сына. Недавний стыд, который и так с трудом утихомирила, вспыхивает с новой силой. Самое паршивое, что в основном стыдно мне вовсе не перед Максом.

Я о нем практически забываю и, с трудом заставив себя сказать:

— Здравствуйте, — оборачиваюсь на парня.

Но когда разрываю зрительный контакт с Горским — легче не становится. Внутри всё скручивается до предела, я чувствую, что Руслан Альбертович на меня по-прежнему смотрит. Благо, сам Макс внимания не обращает, а наблюдает за отцом.

Возможно, он волнуется, понравлюсь ли я тому, ждет одобрения. Для этого ведь представляют своих девушек родителям?

— Василиса умница, прекрасно учится, ну ты и сам знаешь, иначе бы не отобрал ее для прохождения практики в своей компании, верно? — Макс говорит это, словно на что-то намекая, а у меня пол из-под ног уходит, щеки горят, а пульс зашкаливает. — Кстати, Вася приверженица здорового образа жизни.

Горский на это хмуро кивает, Макс же расплывается в улыбке.

— Ладно, мы тут ещё походим, море интересной информации, не хотелось бы что-то пропустить.

— Да, здесь интересно, — киваю. Голос словно чужой. Во рту пересыхает, нервы натянутые струны — никуда не годится. Так что самое время отвлечься на представленные новшества. Хотя уверена — сегодня ничто не сможет удивить меня больше, чем шокирующее родство Разина и Горского.

Максим отводит меня к зоне стендов, и когда мы оказываемся на достаточном расстоянии от Руслана Альбертовича, я тут же выпаливаю:

— Почему ты мне не сказал?

— А какой в этом был смысл?

Какой смысл? Какой?

Огромный!

Я целовалась с твоим отцом, Макс!

И это не самое страшное, что произошло.

Хуже то, что я при этом испытала.

— Зай, да не бойся его. Это он в универе хмурый препод. А так он просто хмурый, — Макс смеется, но понимая, что обстановку не разрядил, делается серьезным. — Ну чего ты, Вась? Дуешься, что ли?

— Не дуюсь, просто… Я бы не оказалась в таком дурацком положении.

— Ты про то, как приложила его на паре? Да все норм. Правильно сделала. Отец точно оценил, место в его фирме — это капец какое признание. К тому же я не хотел хвастать предком. Ты же знаешь, какие ярлыки вешают на мажоров.

Разин как будто обижено говорит последнюю фразу, и вроде бы логично. Но все же он немного переигрывает, Макс никогда не стеснялся своего положения, а то, что он мажор, вообще-то ни для кого не тайна.

Впрочем, в чем-то я его понимаю. У меня с отцом отношения не складываются, и что уж, я сама никому не говорю, что мой биологический родитель тоже далеко не беден. Просто у нас все сложнее, и помощь я не принимаю.

Так что не мне Макса судить. Особенно в сложившейся ситуации.

Сама виновата, Василиса. Сама разгребай, а не вешай на человека свою ошибку.

* * *

Руслана Альбертовича встречаю во время форума еще несколько раз, я действительно увлекаюсь стендами и представленными разработками, они завораживают. Этот форум правда крутое мероприятие, и я делаю все, чтобы не сойти с ума от новости дня. Я общаюсь с представителями компаний, которых мне представляет Максим, и узнаю массу интересного. Именно в моменты подобных диалогов и наталкиваюсь на взгляд Горского.

Он рассматривает меня пристально, мне даже кажется, что со временем его взгляд смягчается. Хоть дружелюбия там и не наблюдается.

У меня каждый раз холодеют ладони и по спине мурашки разбегаются, а язык к небу прилипает. С большим трудом я отворачиваюсь и пытаюсь продолжить беседу. Но все равно чувствую на себе темный взгляд, и от этого внутри тяжелеет. От этого сводит пальцы и пульс учащается по новой.

Горский смотрит на меня не как родитель, оценивающий девушку своего единственного сына. И не как преподаватель. Я это чувствую. Он словно заодно и в мысли мои проникает.

Даже думать о нем становится запретно. Не то, что смотреть.

Черт знает, что происходит. Но вопреки тому, что изо всех сил пытаюсь взять себя в руки, нервничаю все больше.

Когда объявляют фуршет, и мы подходим к накрытым столам, Макс протягивает мне бокал шампанского, на что я в ужасе округляю глаза. Я не пью. Совсем.

— Брось, пару глотков, ты слишком напряжена. Не скучай, а я сейчас, — Разин окликает какую-то девушку, кажется, Дину, говорит, это по делам, и отходит. А я так и стою, глядя на играющие в бокале пузырьки.

Анька твердит, ее успокаивает алкоголь. Я всегда фыркала на это, но сейчас думаю, что зря не взяла успокоительные. Руки дрожат, и внутри по-прежнему всё слишком звенит — еще немного, и напряжение сведет меня с ума. Решаюсь я несколько минут. Как будто что-то запрещенное делать собираюсь.

Но что может быть запретнее, чем поцелуй с отцом парня?!

Я в порыве прижимаюсь губами к бокалу, делаю несколько глотков. И тут же жалею о содеянном, нет, это совсем не мой способ успокоиться. В голову ударяет алкоголь, и чтобы не потерять равновесие, я делаю шаг в сторону, а потом поднимаю взгляд и замираю.

Ко мне направляются отец и мать Разина. Вот только его самого где-то черти носят. Я беспомощно озираюсь по сторонам, но ни той Дины, ни самого Макса нигде нет.

— А вот и любимая девушка нашего сына, — с издевкой произносит Горский, подходя ближе. — Мы уж обыскались. Мать Максима — Аделина. Аделина, это Василиса.

— Вам нехорошо? — замечает женщина. При этом мне кажется, что смотрит снисходительно.

Родители Макса практически одновременно переводят взгляд на бокал в моих руках, и я готова умереть от стыда по новой. Потому что понимаю — они видели, как я чуть не потеряла равновесие. И, возможно, решают, что это не первый мой бокал.

Отлично я представилась.