Период распада. Триумф смерти

Тим Волков, 2019

Журналист Константин Махров хотел отыскать правду, но не предполагал, насколько горькой та окажется. В игре, невольным участником которой он стал, все просто: правил нет, а ставки – жизни миллионов людей, и его в том числе. Что стало причиной гибели мира? Кто те загадочные люди в черных масках, открывшие жестокую охоту на выживших? Как связаны журналист из прошлого, ведущий расследование в Зоне, и старик из будущего, где практически все человечество погибло от страшной эпидемии? Только Зона знает ответы на эти вопросы. Но захочет ли она их раскрывать?

Глава 2

Новое задание

За три дня до Судного дня

— Все плохо.

Когда шеф начал разговор с этих слов, Костя смекнул сразу — ничего хорошего не жди, можно даже дальше не слушать. Сергей Петрович опять начнет жаловаться и ныть про плохие финансовые показатели, а в итоге лишит премии.

— Все очень-очень-очень плохо. Суперплохо. Плохо в степени плохо.

Костя набрал побольше воздуха в легкие, закрыл глаз, медленно выдохнул. Обычно это ему помогало взять себя в руки и успокоиться, но не сейчас. Дребезжащий голос шефа сегодня особенно сильно действовал на нервы. Может, это из-за жары? Или магнитная буря на Солнце бушует?

— Тираж газеты падает. Посещаемость сайта, на который мы делали ставки, ничтожна мала. Нас просто не читают!

— Сайт открыли всего месяц назад, — попытался мягко возразить Костя. — Еще рано говорить о…

— Рекламодателей нет! — перебил его шеф. — Понимаешь? Без рекламы мы ноль без палочки.

— А как же этот, который такой лысый, позавчера еще приходил, курил прямо в кабинете?

— Ты на рекламе кошачьего корма хочешь всю редакцию вывезти? Там настолько мизерная сделка, что можно было и не заморачиваться даже. На раз в столовую сходить не хватить.

— Ну я бы не отказался насчет столовой, кстати, — улыбнулся Костя. Улыбка получилась вымученной. — Со вчерашнего дня ничего не ел.

— Некогда о брюхе думать, — попрекнул его шеф, погладив свой далеко выпирающий живот, обтянутый пиджаком.

«Натуральная шерсть, между прочим, — отметил про себя Костя, осматривая одежду начальника. — И как ему не жарко в такой духоте?»

— Дело есть, которое спасет наше бедственное положение.

— Какое еще дело? — насторожившись, спросил Костя.

— Понимаешь, чтобы оставаться на плаву, любой медиа надо подогревать к себе интерес, — издалека начал Сергей Петрович и хитро прищурился. — А как это можно сделать?

— Фотки голых баб на обложку журнала налепить?

— Скандалы, — прошептал шеф и даже привстал.

— Скандалы? — переспросил Костя, словно первый раз услышав это слово.

— Да, скандалы.

— Что — скандалы?

— Ну, то самое. Скандалы.

— Вы хотите сказать…

— Я хочу сказать, что нам нужен огромный такой жирный скандалище, чтобы из него прямо сочилась грязь и кровь, чтобы у людей волосы на голове дыбом вставали от прочтения, от осознания того, что творится у них под носом.

— Это хорошо вы сказали насчет жирного, образно. Только у нас же не желтая пресса. У нас ведь целевая аудитория…

— У нас газета и сайт через месяц-два такими темпами загнутся как нерентабельное предприятие. Да, мы были семь лет на коне, одна из лучших областных газет. — Шеф не без гордости посмотрел на висящую на стене грамоту в позолоченной рамке. — Да, нас боялись и к нам прислушивались. Да, сам губернатор, теперь уже бывший, сидел здесь, где сейчас сидишь ты, и просил, умолял на коленях меня не печатать разоблачение с железнодорожными махинациями. Но мы честные, нас не подкупишь, и мы напечатали это расследование.

— Я помню, — вяло кивнул Костя. — Это же я эту схему раскрыл.

— Рейтинг у нас был высок, и хватало безбедно существовать. Но интернет помаленьку отвоевывает наш хлеб. Теперь все ушли сюда, — шеф поднял со стола последнюю модель смартфона и шмякнул его на кипу бумаг. — В компьютеры, ноутбуки, планшеты. Бумажные газеты никто не читает. Зачем, если можно в один клик найти нужную информацию? Все теперь в цифре.

Шеф поправил задравшийся на пояснице пиджак и грузно сел на место, кожаное кресло под ним жалобно заскрипело.

— Поэтому нам нужен скандал, — чуть успокоившись, резюмировал начальник. — Со всеми выкладками, фотографиями, доказательствами. Эксклюзивные расследования забирают хороший рейтинг.

— И? — еще более настороженно спросил Костя.

— И ты мне его добудешь, этот скандал.

— Где я его добуду? Это же не соленый огурец, который при желании в любое время из банки можно было достать.

— А ничего не надо доставать, Константинчик.

Костя сморщился — терпеть не мог, когда его так шеф называл.

— У дяди Сережи все уже есть. — Шеф достал из ящика стола синюю папку и протянул сидящему напротив. — Здесь вся информация — один знакомый из Министерства обороны слил. Пришлось отвалить ему, конечно, но оно того стоит. Из этого получится отличный материал. Нет! Целая серия материалов! Будем публиковать частями. А на последних двух частях сорвем куш!

Про упоминание публикаций частями у Кости возникла невольная ассоциация с бандитами, которые похитили человека и требуют выкуп, в противном случае грозясь отправлять пленного по кусочкам.

— Вот увидишь, о нас еще заговорят, как в прежние времена! Помнишь, как раньше было? — Шеф довольно зажмурился, вспоминая былые деньки. — Газета «Огни города» разоблачают коррумпированного высокопоставленного чиновника!

— Помню, как же не помнить. За мной потом после этой статьи еще месяц черная «Волга» ездила, а у подъезда странный тип с квадратной мордой круглосуточно дежурил.

— Это ерунда! Правда дороже, — шеф привстал, давая понять, что разговор закончен и пора приступать к делу. — Значит, собирайся, даю тебе два часа.

— Куда собираться? — не понял Костя.

— Как куда? В Зону, конечно!

— Что? В какую еще Зону? Я в тюрьму не хочу!

— И не надо. Ты что, про Зону ничего не слышал? Аномальная Зона.

— Слышал, конечно. Даже несколько материалов делал, если вы вдруг позабыли. О ней же столько писали, причем все кому не лень. Что там еще можно высосать, какой такой скандал? Сомнительно, что кто-то вообще будет читать про нее. И без нас уже столько расследований было — как появилась, что там творится, группировки все эти, черный рынок артефактов, сафари на мутантов и прочее, прочее, прочее.

— Там покруче дела теперь заворачиваются. Все мутанты и артефакты по сравнению с этим, — шеф кивнул на папку в руках Кости, — просто ерунда! — Сергей Петрович вытолкал парня из кабинета. — Все, времени нет, давай, собирайся, по пути ознакомишься с материалами. И это, — Сергей Петрович пристально посмотрел на Костю, — будь осторожнее.

Сказал и сразу же закрыл за собой дверь.

День и в самом деле начинался отвратительно. Костя постоял некоторое время в коридоре, переваривая сказанное, потом свернул выданную папку в трубочку и направился на улицу — сидеть в офисе при сломанном кондиционере не было никакого желания.

У входа его встретил охранник, лениво махнул головой и вновь погрузился в сомнамбулическое состояние.

Костя расположился на лавочке, открыл синюю папку. И сразу присвистнул. В прозрачном файле лежало несколько стодолларовых купюр, зацепленных скрепкой. Там же короткая записка: «На карманные расходы». Костя спрятал деньги в карман, еще раз перечитал послание от шефа. Значит, дело действительно важное, раз начальник не жалеет денег, что совсем на него не похоже.

«А кстати, что за дело такое?»

Журналист перелистнул файл, начал читать первый попавшийся документ. С каждой новой строчкой, несмотря на жару, его начинало знобить все сильнее и сильнее. «Оборонка», «секретные разработки», «испытания», «высокая степень поражения», «летальная доза» — этих слов хватило, чтобы понять, что лучше не стоит соваться в это болото. Всех любопытных обычно ликвидируют — заморачиваться с предупреждениями военные не любят, особенно с такой степенью секретности. А в Зоне и подавно.

Второй прочитанный лист прибавил пару седых волосков на голове. Глаза только успели выхватить фразу: «с целью возможного ответного или опережающего удара на действия врага», как синюю папку нестерпимо захотелось поскорее выкинуть в урну. Даже из тех двух документов складывалась совсем нелицеприятная картина.

Костя выругался. Пахнет все это дело, которое сосватал ему начальник, мертвечиной. Да только отсутствие денег не дает сразу отказаться от него, заставляя вновь и вновь взвешивать все за и против.

Парень тяжело вздохнул, в животе жалобно застонало. Некоторое время поразмышлял о том, чтобы сходить в столовую перехватить каких-нибудь пирожков с чаем, но, поняв, что, кроме денег шефа, у него нет с собой мелочи, отбросил эту мысль. Честно признаться, своих денег совсем не было, ни с собой, ни дома. А тратить подачку шефа не хотелось — с нее спрос будет особый.

Достал телефон, тупо смотрел в черный экран и долго пытался решить — позвонить Ольге или нет.

«Она же ясно все тогда сказала, что еще хочешь от нее услышать?» — сам себя спросил Костя, тяжело вздыхая. Но позвонить хотелось, больше жизни и прямо сейчас. Может, она даст совет?

В трубке долго раздавались безответные гудки, потом, кажется, на десятом, вызов был сброшен. Костя подумал набрать еще раз, как пришла эсэмэска:

«Я же просила не звонить мне. Все кончено. Забудь меня. Прощай. Не звони».

Легко сказать — не звони. А если привык? А если уже без этого не можешь? Что тогда?

«Что я сделал не так?» — уже в который раз сам себя спросил Костя. И уже в который раз не смог найти ответа.

— А ты чего тут сидишь? — прогундосил голос почти над самым ухом.

Костя вздрогнул, выплывая из задумчивости, рассеянно спросил:

— Что?

— Чего сидишь, говорю? — повторил Сергей Петрович, вытирая блестящий от пота лоб шелковым платком. — Надо уже приступать к расследованию. Дело горячее. Пока кто-то другой не ухватил за хвост удачу и не завладел нашими козырями. Там видел, я тебе на расходы оставил? Вот после выполнения задания еще два раза по столько же получишь. — Шеф пристально посмотрел на своего сотрудника. — Или ты испугался?

Парень неопределенно пожал плечами.

— Тут два варианта, Константинчик, либо соглашаешься и идешь вверх по карьерной лестнице, либо не соглашаешься и идешь вниз по той же лестнице — и карьерной, и обычной, ведущей на выход. Сам понимаешь, время такое, газету поднимать надо, мне с каждым возиться некогда. Ну бывай, я на обед сгоняю, перекушу что-нибудь, жрать охота.

«А может, и в самом деле согласиться?» — вдруг мелькнула шальная мысль.

В кармане лежит его трехмесячная получка, да еще после выполнения дела в два раза больше прилетит. Тогда вообще можно не переживать насчет денег. Купить Ольге какой-нибудь подарок хороший, к примеру кольцо с бриллиантом, встретиться. Подарить. Поговорить, нормально, обстоятельно, не как в прошлый раз. Может, тогда все изменится?

Костя еще раз взглянул на папку. Крикнул вслед уходящему шефу:

— Я в деле!

— Я и не сомневался, — ответил тот, не оборачиваясь.

«Скотина мордастая!» — привычно огрызнулся про себя журналист и вновь полез за телефоном.

Быстро выудил из памяти нужный номер, набрал.

— Говори, — без лишних приветствий пробубнил сонный голос.

— Нужно попасть в Зону. И без лишнего шума.

— Это стоит…

— Деньги есть.

— Тогда подъезжай. Ты же знаешь куда. Не забыл?

— Да. Минут через тридцать буду.

— Хорошо. Жду.

«Вот и сожжены мосты», — с некоторым облегчением подумал Костя. Выбор делать всегда тяжело, зато потом, когда все решено, сомнения отметены и наступает пора действовать. К делу подключен Логист, а он свой хлеб ест не зря, организует доставку до Зоны без шума и пыли.

Костя глянул на время.

«Да, поспешить и в самом деле стоит», — отметил он, смотря на автомобильные пробки на дорогах.

Парень двинул пешком через дворы, напрямую, попутно вспоминая, есть ли где поблизости ларек с шаурмой.

Логист не подвел, сделал все как надо. Уже через полчаса у Кости на руках был билет на поезд до станции Безымянной, откуда он на автобусе доедет до Кричей. Там уже на попутках придется добираться до места. Но это мелочи, прямого маршрута до Зоны нет. Туда лучше вообще не соваться, дабы избежать кучи лишних вопросов и осмотров. Военные не любят, когда в их дела суют нос чужаки. А если еще узнают, что ты журналист, тогда вообще держись. Устроят настоящий допрос с пристрастием, а под конец сообщат надуманную причину отказа в допуске и отправят назад. Если живой останешься. А ведь могут… разное могут.

Так вот чтобы ничего этого не произошло, и есть Логист. Он все сделает четко. Каждый раз новый маршрут, каждый раз новая легенда. И все подтверждающие документы в довесок. Сегодня ты по поручению научного-исследовательского института едешь на замеры фона, в следующий раз — уже официальный сталкер, добытчик артефактов. И не подкопаешься. Особенно если проверяющих на заставе парой бутылок водки снабдить, мол, привет с воли славным труженикам. Усталые и злые вояки на водку падкие. Уже и не так шмонают, и больше на горячительное смотрят, чем на документы. Логист даже знает, кто и когда дежурить будет, и на этот счет дает ценные указания — в какой день стоит идти на КПП, а когда категорически нельзя, кому водочки с огурчиками захватить, а кто только коньячок уважает.

Дожевывая привокзальный чебурек, журналист уже в который раз перечитал выданный Логистом листок.

Командировочное удостоверение. Выдано старшему лаборанту кафедры биохимии Научно-исследовательского института имени Д. И. Менделеева гр. Константину Махрову.

Цель: выполнение замеров по фоновому содержанию реликтового излучения карстовых пород

Уровень допуска: НСД

И витиеватая подпись проректора института с круглой печатью. Все как полагается. Уровень «НСД» значит, что Косте разрешено проносить несекретные документы. С фотоаппаратом, конечно, не пустят, но любую бумагу, если на ней нет печати «секретно», прихватить с собой можно. А с фотиком Костя давно уже придумал другую нехитрую схему: брал его в аренду у одного барыги, который обитал в самой Зоне, и фотографировал все, что необходимо, на заранее пронесенную в подкладке куртки микрофлешку.

Конечно, вояки на заставе легко могли проверить командировочное удостоверение, но Логист на то и крутой спец, что не подкопаешься к выдуманной им легенде, и в базе данных будет написано все то же самое, что и в документе. Тут только дурак сможет запороть такое алиби.

А такие бывали. Костя вспомнил, как однажды, будучи еще обычным стажером в модном глянцевом журнале, отправился писать статью о Зоне. Тогда это было популярно — писать о загадочном, неизведанном, подкрепляя статью фотографиями с моделями на фоне студийных пластмассовых интерьеров. Там, на заставе, он встретил какого-то залетного, одного из тех, кто упивался романтикой Зоны и решил повидать ее вживую. Документы у мальца оказались в порядке, по ним он был военным, капитаном каких-то секретных войск — по меркам простых вояк, дежуривших в тот вечер на заставе, очень серьезным человеком. Все бы ничего, да только парнишка этот, почти пройдя осмотр, обратился к одному из солдат не по его рангу — назвал старлея майором. Бойцов это сильно насторожило. Начали они его плотно обрабатывать и уже через пять минут раскрутили горе-сталкера с его махинацией.

Поэтому Костя всегда просил у Логиста какую-нибудь легенду, на которой военным тяжело было бы его поймать. Ученый — одна из таких. Вид у Кости был соответствующий, ботанский: очки, щуплое тело, чуть сутулая спина. Словесно парень тоже мог завернуть что-нибудь эдакое «научное», про высокие материи, от чего бойцы на некоторое время зависали, пытаясь переварить сказанное.

«Все должно нормально получиться», — приободрил себя Костя, высматривая нужную платформу.

Нужный ему поезд давно стоял и ожидал посадки. Закинув сумку через плечо, парень поспешил к своему вагону.

До прибытия к Безымянной у Кости есть двенадцать часов, за которые нужно будет еще раз внимательно изучить все материалы, составить план действий и как следует выспаться — в ближайшие дни о сне можно будет только мечтать.

В Зоне имелись люди, через которых удается прекрасно работать. Костя это хорошо знал. Те же бандиты, наемники, сталкеры и еще куча всякой шушеры. Конечно, народец мутный, и доверять на сто процентов там никому нельзя, но обменяться нужной информацией и навести справки вполне возможно.

В вагоне пахло кислым и влажным. Накатившая со всех сторон духота сперла дыхание, стало дурно. Костя как можно скорее отыскал свое посадочное место и прильнул к окну.

— Дышать просто невозможно! — произнес сидящий рядом лысый мужичок.

Костя, не убирая лицо от слабого сквозняка, лениво кивнул.

— А вы на второй полке поедете? — спросил сосед.

Костя вновь кивнул, закрыл глаза, давая понять, что разговаривать сейчас у него нет никакого желания. Но сосед, казалось, не понял намека и, протягивая потную ладонь, представился:

— Меня Венедикт Михайлович зовут. А вас?

— Костя.

— Очень приятно. Будем, значит, вместе ехать. Это хорошо. А может, чайку возьмем? Я тут прикупил к чаю все что нужно.

— Спасибо, но я не хочу. Поспать охота, я… — Костя запнулся на полуслове. Желудок от увиденного жалобно заурчал, а рот наполнился слюной.

Новый знакомый не спеша раскладывал на столике нехитрый обед: запеченную в фольге курицу, еще горячую, пару лавашей, отварную картошечку, присыпанную укропом, кильку в томате, яички. Увенчал натюрморт бутылкой не особо дорогого, но вполне сносного конька. Домашняя еда ни в какое сравнение с вокзальный чебуреком, которым Костя, к слову, ни черта не наелся, не шла. Голод, оглушенный на время фастфудом, ожил и начал с утроенной силой терзать парня.

Журналист сглотнул слюну, вспоминая, когда последний раз нормально ел — не ошпаренную кипятком лапшу и клейкую массу, гордо именуемую «пюре с сухариками», а настоящую, человеческую, еду. Не припомнил.

— Ну так что, по чайку? — улыбнулся Венедикт Михайлович, потянувшись за коньяком.

— По чайку, — не смог устоять перед соблазном Костя.

Первую выпили за знакомство. Отщипнули по краюхе лаваша, занюхали и добавили по второй.

— Ты угощайся, не стесняйся, — увидев сомнение в глазах Кости, сказал Венедикт Михайлович. — Ничего, что я на «ты»?

— Без проблем, — кивнул парень, отрывая от курицы кусок посочнее.

— По делам едешь? — Венедикт Михайлович подцепил пальцами картофелину, отправил целиком в рот.

— Да, по делам. По научным, — скупо ответил Костя, не желая раскрывать истинную цель своей поездки. Знать посторонним о его задании ни к чему.

— О, так ты тоже ученый? — радостно воскликнул сосед, хлопнув в ладоши.

— Что значит тоже? — насторожился парень.

— Так я ведь не рассказал, я же ведь по заданию института своего — я в Институте Менделеева работаю, при кафедре, начальник лаборатории — в Зону еду.

Костя едва не подавился. Бледнея, переспросил:

— В Зону?

— Ну да? А что?

«Хреново, твою в коромысло, вот что!» — выругался про себя Костя. На заставе могут возникнуть вопросы. Когда в Зону отправляют двух ученых, да еще из одного института — это непременно вызовет подозрения. Почему не одного отправили или, скажем, в общей группе? Согласно положению по посещению Зоны, в институте должны были организовать группу, назначить старшего, соответствующие документы оформить, приказы. Начнут копать глубже. Логист, конечно, спец, да только что, если военные в сам институт позвонят? Там ему и сообщат, что никакого Константина Махрова они никогда не знали. Вот тогда все и завертится.

«Черт, этого нельзя ни в коем случае допустить!»

Вслух же произнес:

— Просто интересно, ни разу не был в Зоне, только читал.

— Да, место и в самом деле весьма и весьма интересное, я бы даже сказал, загадочное, — мечтательно ответил Венедикт Михайлович, вытирая платком блестящую от пота лысину. — Тысяча тайн, которые еще изучать и изучать. Феномен на феномене! Все эти артефакты с их весьма интересными свойствами. Я ковырялся тут недавно в библиотеке, подсчитал для интереса — так вот, одних только трудов по исследованию артефактов третьего порядка около двух тысяч! Вы можете себе представить? А ведь это только самая верхушка. Еще изучать и изучать. Давай по третьей?

Налили, выпили.

— А сама Зона? — распаляясь, продолжил Венедикт Михайлович. — Это же ни одному дерзкому уму не представить такое! Место, где порой обычные законы физики ведут себя весьма странным образом. А ты почему не кушаешь?

— Спасибо, наелся, — хмуро ответил Костя, лихорадочно придумывая новый план. Пока в голову ничего дельного не шло.

— Ты, кстати, не в Зону, случаем, направляешься?

— Я-то? Не совсем чтобы, но все же, как бы… — начать икать Костя, спешно соображая, чтобы такое соврать.

— Понимаю, — хитро подмигнул Венедикт Михайлович. — Подписал бумагу о неразглашении? Ее все подписывают, я тоже подписал и по первой, когда вот таким же молодым, как ты, был, строго соблюдал. А потом уже плюнул. Какой толк что-то скрывать? Все вон в интернете уже есть. Нет, конечно, детали исследования необходимо строго держать в тайне, но, скажем, про те же артефакты или мутантов, обитающих в Зоне, можно без проблем почитать на любом ресурсе. Не все, конечно, правда, но в общих чертах истина имеется. Так что все нормально. Если не хочешь, то не говори, имеешь полное на это право. Я, кстати, не утомил своими разговорами? То, что на работе, это не в счет, там особо и поговорить некогда, все какие-то ненужные отчеты и бумаги.

— Нет, все нормально.

Костя внимательнее посмотрел на своего собеседника. В голову прокрался червячок сомнения — уж не из службы ли безопасности его новый знакомый? Вроде слышал как-то от коллег по ремеслу, что есть такие наседки, которые по поездам катаются и выявляют еще на подходе к Зоне таких вот, как Костя, нелегалов. И с потрохами потом сдают на первой заставе.

«Вроде не похож».

Пожилой уже мужичок, полноват, лысина на голове, морщинки в уголках глаз, какие бывают у добрых, часто улыбающихся людей, старомодные очки с выпуклыми линзами. Парень глянул украдкой на руки собеседника. Кончики пальцев синие от чернил, почти все фаланги прожжены кислотой — такие руки только у химиков бывают. Нет, точно не шпион.

Костя немного расслабился, предложил:

— Давайте еще по одной?

— Всецело поддерживаю! — уже немного захмелевший, улыбнулся Венедикт Михайлович. — С зарплатой плоховато в нашем научном деле, сам знаешь, а вот с командировочными нынче институт не поскупился, отвалил дай бог, так что давай, не стесняйся. Коньячок — штука полезная, это я вам как завкафедрой биохимии говорю.

— Так вы еще и биохимик?! — воскликнул Костя, сморщившись, будто съел целый лимон.

— Что значит еще? Уже завкафедрой, в свои-то пятьдесят пять лет. Самый молодой, между прочим, завкафедрой из всех.

Венедикт Михайлович начал нудно перечислять всех завкафедрой и их возраст, но Костя его уже не слушал, погрузившись в свои нерадостные думы. Похоже, Логист впервые за их долгое сотрудничество по-крупному залажал. На заставе Костю точно просекут. Два перца из одного института, да вдобавок к этому еще и с одной кафедры, рвущиеся по отдельности попасть в Зону, очень уж подозрительно будут смотреться. На первый же вопрос охраны Венедикт Михайлович, как только узнает, что Костя якобы его коллега, сразу же сдаст своего спутника с потрохами. Хотя почему биохимик должен узнать об этом только на заставе? Может…

Костя тряхнул головой, отгоняя дурацкие мысли. Доверять первому встречному и подвергать все дело такому риску не стоит, лучше уж вернуться назад, заглянуть к Логисту, как следует того пропесочить и начать все заново. Время, конечно, будет потеряно, но что поделать? Иначе нельзя.

— Если вы не против, я на полку залезу, посплю немного, — сказал Костя, поднимаясь. — Не спал просто сутки, устал очень.

— А может, все же еще по одной? — с надеждой спросил Венедикт Михайлович.

— Нет. Спасибо, конечно, большое за предложение, но я правда устал.

— Да, я понимаю. Полезай. А я сканворды пока поотгадываю, — засуетился ученый и начал шуршать пакетами. — Купил тут на вокзале, весьма занимательный, тематический. Животный мир. Не увлекаешься?

Костя что-то неразборчиво ответил.

— Я вот иногда на досуге, знаешь ли… — Сосед по купе достал наконец журнал, положил его себе на лицо и захрапел.

«Если все же попытаться уговорить этого ученого? Он вроде нормальный мужик. Объяснить ситуацию, может, денег дать? Дело-то пустяковое, всего лишь за Периметр пройти, а там разбежимся каждый по своим делам. От него лишь нужно подтверждение того, что я работают у них, и все».

Костя посмотрел с верхней полки на спящего Венедикта Михайлович.

«Была не была, попробую с ним поговорить, как только проспится. В любом случае можно будет вернуться назад, если ничего не выгорит. Поговорить, конечно, как следует с Логистом и предъявить за такую подставу. А пока надо как следует еще раз изучить документы по делу».

Костя достал из-за пазухи свернутые бумаги и погрузился в чтение.

Из той скудной информации, что удалось подчерпнуть из бухгалтерских отчетов, вырисовывалась следующая картина. Не кто-нибудь, а само Министерство обороны в лице некоего полковника Павлюшко выписало из секретных правительственных складов семь единиц чего-то, в документах обозначенного как «объект «Джед», и запутанной цепочкой скорее всего подставных фирм отправило прямиком в Зону. Из другого документа, оказавшегося тридцать второй страницей инструкции по пользованию этим самым «Джедом», следовало, что оборудование представляет весьма опасную штуку. Через каждую строчку шла памятка красным: «Соблюдай меры предосторожности!», «Угроза!», «Опасность!». А в предпоследнем абзаце после того, как был детально описан принцип действия запорного замка оборудования («двойной клин открывается поворотом ключа на 180 градусов до характерного щелчка»), следовала фраза, от которой повеяло могильным холодом: «Применение «Джеда»… с целью возможного ответного или опережающего удара на действия врага».

«Что же это за штуковина такая? — спросил сам себя Костя, вновь пробежавшись взглядом по мелким строчкам. — «Джед»… что-то знакомое. Какая-то бомба? Или ракеты? Нет, точно не из военной тематики. Не вспомнить сейчас. Погуглить надо будет обязательно. И зачем их отписали в Зону? Хотят скрыть до поры до времени, а потом, как уляжется шум, продать?»

Сплошные вопросы, ответов на которые пока нет.

«Ну ничего, это только до времени. Докопаюсь до истины в любом случае».

Костя отложил документы и закрыл глаза. Мерный перестук колес поезда укачивал и навевал сон, и вскоре парень начал клевать носом.

Проснулся Костя только под вечер от протяжного заунывного гудка, раздавшегося за окном. Парень подскочил и едва не упал вниз.

Соседа по плацкарту на своем месте не оказалось.

«Может, в туалет вышел?» — предположил Костя, спускаясь на нижнюю полку. От неудобного лежания болела спина и мышцы.

Из коридора поезда раздался знакомый голос. Венедикт Михайлович говорил с кем-то на повышенных тонах. Костя не обратил бы внимания, но ученый почти вскрикнул, а следом раздался глухой удар.

Парень поднялся, но выйти не успел — двери распахнулись, и Венедикт Михайлович буквально влетел в купе. Следом зашел здоровый амбал и закрыл за собой дверь.

— Долг святое, дядя, — процедил сквозь золотые зубы незнакомец и глянул бычьим взглядом на Костю.

— Вы обманщик! — почти плача, выдохнул Венедикт Михайлович, поднимаясь с пола. — Вы мухлевали. У вас туз из рукава выпал. Я же сам видел! И ваш коллега тоже видел.

— За базар ответишь? Кто видел? Что видел? Деньги давай, дядя.

— Венедикт Михайлович, что происходит? — спросил Костя, поглядывая украдкой на амбала.

«М-да, такого не победить силой».

— Константин, ты когда уснул, я решил пройтись, размяться. Гляжу, люди сидят, в карты играют. Ну пусть играют, мне-то что с них? А этот… к-хм, молодой человек сказал, что у них как раз одного не хватает. Константин, я вообще не играю обычно, но тут вдруг сам черт дернул. Решил скинуть партейку. И выиграл. А потом еще. А потом… — Венедикт Михайлович потупил взор.

— Проиграл, — закончил за него амбал. — Деньги давай, дядя.

— Но он жульничал! — не обращая внимания на незнакомца, продолжил ученый. — У него карты выпали из рукава! Это же нечестно!

— Честно, нечестно, пургу тут мне сейчас не гони. Сел играть — значит, играй. Ты ставку сделал? Сделал. Проиграл? Проиграл. Отдавай деньги. А не то я тебя…

Амбал размахивал перед лицом Венедикта Михайловича огромным, размером с лопату, кулаком, на костяшках пальцев которого поплывшим синим цветом было написано: «ГЕНА».

— Гена, ты успокойся, — произнес Костя, подойдя чуть ближе к амбалу.

Было дико страшно, но выручать Венедикта Михайловича надо в обязательном порядке. Главное, не выдать панику и отыграть до конца. Опыт картежника имелся, одно время Костя баловался покером, оттуда и научился хорошо блефовать. В жизни не раз пригождалось.

— А ты чего лезешь не в свое дело? — оскалился здоровяк.

— Если хочешь, то будет мое дело, — произнес Костя, потянувшись к нагрудному карману. — Делать дела я умею. И тебе могу сделать. Точнее, сшить. Хочешь?

Костя достал из кармана красные корочки — давно просроченное удостоверение журналиста, быстро махнул ими перед лицом амбала и спрятал обратно.

— Особый отдел, майор Мешков. Пакуй вещи, Гена. Подставной человек выполнил свою роль. — Костя глянул на Венедикта Михайловича — тот был напуган не меньше амбала. — Скрытые камеры сейчас изымают, видеосъемка будет приложена к материалам дела.

— Какого еще дела? — не понял амбал.

— Уголовного, Гена, уголовного.

— Чего это… — начал шулер, но голос его заметно дрогнул.

— Молчи, когда с тобой старший по званию разговаривает! — рявкнул Костя. — На лоха решил кинуть? Перед кем пальцы гнешь? Кто старший? Кому капусту слюнявишь?

— Так это, Кича главный. Он с проводником базарил…

— Проводника уже оформляют, Гена, — хмыкнул парень.

— Как?!

— Вот так. Сейчас его с одного поезда на другой пересадят и отправят.

— Куда?

— Известно куда — в Магадан. А следом и ты.

— Хрен вам! — амбал ломанулся в двери и убежал прочь.

— Стоять! — закричал Костя вслед уходящему жулику, но догонять благоразумно не стал.

— Константин, ты что, правда из органов? — вытирая пот со лба, спросил ученый.

— Ага, из органов, — хмыкнул парень. — Венедикт Михайлович, вы же взрослый человек, а сели играть. Неужели не знаете, как тут это все устроено? Раскрутят так, что не успеешь понять, как в одних трусах остался.

— Стыдно, — ученый покраснел как вареный рак, опустил глаза. — Меня теперь тоже в тюрьму, да?

— Да в какую тюрьму?! — не выдержал Костя. — Я же блефовал. На дурака развел его.

— Правда?! Вот ничего себе! А я поверил. Ты спас меня, Константин. Я уж думал, квартиру надо будет продавать. Оно как-то само получилось, ставка за ставкой — и сам не понял, как на сумму кругленькую влетел.

— Ладно, успокойтесь, присядьте. Чайку попейте.

— Да, — охотно закивал ученый. — От чайка я бы не отказался.

Венедикт Михайлович сел, достал почти допитую бутылку коньяка и в два глотка осушил.

Костя подсел ближе к биохимику и начал непростую беседу:

— Венедикт Михайлович, мне бы переговорить с вами надо.

— О чем? — вдруг, словно что-то почувствовав, насторожился спутник.

— Дело очень серьезное, — произнес Костя.

И, сделав глубокий вдох, начал свой рассказ.