Сны и башни

Тимофей Царенко, 2022

В жизни Императора Виктора Седьмого, Властителя людей, повелителя живых и мертвых (и еще пол сотни титулов), наступает самый важный, для любого мужчины момент: выбор жены. Той, кто продолжит славный род, и станет истиной опорой в самых тяжких испытаниях. Но кому поручить эту сложную миссию? Ведь даже у самого преданного вассала будут свои цели. Самые мудрые советчики могут ошибиться. Самые зрящие оракулы, бывает, путают истинное прозрение с иллюзией. И Император призывает своих самых верных псов! Ричарда Гринривера и Рея Салеха, кровожадных ублюдков, чьи имена в кошмарах повторяют не только люди, но и демоны, и даже сами боги. Для которых нет цели выше, чем служить империи. Они не предадут, они не подведут, они не усомнятся. Ну а в крайнем случае, их кожей всегда можно оббить трон. Ведь это и есть самая большая мечта императора. В книге присутствует нецензурная брань!

Глава 2

— Ну хорошо, допустим. Какой у нас план теперь?

Рей кривил лицо. Под глазом у него наливался основательный фингал. А ещё он стоял, кособочась, словно у него сильно болело нутро.

За прошедший час приятели утратили изрядную долю лоска. Ричард где-то потерял пиджак и левый ботинок. На одежде зияли дыры, открытые участки кожи местами слегка кровоточили. Золотистая шевелюра Гринривера теперь напоминала причёску дикобраза, которого жевал крокодил, но выплюнул, передумав на полдороге. Рей Салех свой единственный сапог сохранил. Сохранил он даже пиджак. Но вот шляпу… шляпу он тоже утратил. Приобретя взамен пяток основательных ссадин на лысине.

В общем, выглядели компаньоны так, словно их пару километров тащили по дороге взбеленившиеся кони.

— Артефакт. И запас магической энергии. Сработать должно не хуже!

— Я всё слышу! — задорный детский голос прозвучал откуда-то с неба.

Приятели вздрогнули.

* * *

Где-то за час до этого.

— Многоуважаемый сэр Джимми! Сердечно рад вас видеть! — Ричард открыл дверь кабинета и вошёл. Салех проследовал за ним.

— А ну вышли и зашли нормально! — рявкнул мальчик таким голосом, что задрожали стёкла.

Визитёров сдуло. Минуту спустя стук повторился.

— Привет, Джимми! — Рей пнул дверь протезом с такой силой, что она едва не слетела с петель, а на дереве остались глубокие борозды.

— Давно не виделись! — Гринривер зашёл следом. — Как ваши…

В кабинете потемнело и стало тяжело дышать.

— Как твои дела? — всё же превозмог воспитание молодой аристократ.

— Всё отлично! Весь в заботах, весь в работе!

Начальник дворцовой охраны, древний дух, что дал клятву служения императорскому роду, сиял, как начищенный золотой. Русые волосы задорно топорщились во все стороны, а лукавый взгляд карих глаз внимательно изучал визитёров.

— С чем пожаловали?

— Нам бы это… взрывчатку на территорию провезти. Две тонны. А лучше три, — ответил Рей.

— О, как я понимаю, это имеет непосредственное отношение к вашему заданию? — уточнил Джимми. — Или вы решили в озере рыбку половить?

— Ага. В смысле, нам по заданию. Башня эта дюже подозрительная. А у нас это…

— На подозрительные места серьёзная аллергия. Нюх на неприятности, — поддакнул Гринривер. Он, как и Рей, весьма опасался хозяина кабинета. Не как обоих императоров, но Джимми занимал уверенное третье место.

— И вы решили превентивно устранить угрозу. Да… Умно! Ричард, я слушал твой разговор с императором. Напомни, о чём он тебя просил? — вкрадчиво поинтересовался мальчик.

— Не использовать атрибут, провести тщательное расследование, разгадать загадку, — ответил Гринривер.

— И как вам помогут разгадать загадку две тонны взрывчатки? — с неподдельным любопытством уточнил Джимми.

— Тут всё дело в мистере Салехе, — перевёл стрелки Гринривер. — Год назад я дал клятву, что буду его слушать в подобных ситуациях. Он всё же мой душехранитель. Раз он сказал взрывчатка — значит, взрывчатка.

— Хорошо. Салех, а поведай мне — почему взрывчатка? — переключил внимание хозяин кабинета.

— Рунная взрывчатка нарушает энергетические токи в телах магических конструктов, дезориентирует живые и псевдоживые объекты, разрушает механизмы и приводит к сбою наблюдательных систем, — оттарабанил строки из устава бывший лейтенант. — Если там мина какая, ловушка, или…

— Самый умный, да? — уточнил мальчик с раздражением в голосе.

— Никак нет! Туп как пробка! Разрешите продемонстрировать? — подобные ответы у громилы были вшиты на уровне безусловных рефлексов.

— Так… Номер закончен, ждем аплодисментов? Или ещё будут смехуёчки? — левый глаз мальчика подмигивал в нервном тике.

Ричард подмигнул в ответ — и…

— Совсем страх потеряли, ур-роды?!

Джимми стоял на столе. Во внешности его осталось не так много человеческого. Куда-то исчезла юность. Кожа обтягивала кости черепа, русые волосы выцвели до пепельного оттенка, пальцы удлинились и раздвоились на концах. В комнате поднялся ветер. Твёрдый, как камень и острый, как осколки стекла.

Со звоном распахнулось окно.

— Значит, так. Чтобы к вечеру у меня был доклад! Приказ исполнять по духу, а не по букве! — от тихого скрежещущего голоса Джимми вибрировали и крошились стены. — Вопросы?

— Разрешите молить о пощаде? — сквозь зубы произнёс Салех; татуировка на его теле сияла даже сквозь одежду.

Ветер прихватил визитёров за шкирку и аккуратно выбросил их из окна. Которое сегодня находилось на четвёртом этаже. Спасибо, хоть под ним лет полтораста назад высадили аллею вязов.

Хозяин кабинета прислушался к треску ветвей и сдавленным матюгам. Кивнул одобрительно, улыбнулся… И стал прежним мальчишкой, да и вся обстановка в кабинете мгновенно вернулась в исходное состояние.

Окно захлопнулось, отсекая все звуки.

Джимми вытащил на стол бисквитный торт, политый шоколадом, и достал большую ложку.

— Раз мне нельзя взрывать эту чёртову башню — значит, никому нельзя. Что-то я подраспустил эту парочку. Совсем распоясались.

И решительно воткнул ложку в торт.

* * *

— Тебя точно там не убило?

Рей внимательно разглядывал приятеля, который только что вышел из башни. Уродливое лицо громилы выражало глубокий скепсис и неглубокую озабоченность.

— Да, меня там убило! И я не я, а ваша голодная галлюцинация! Идите, прирежьте и съешьте кого-нибудь. Глядишь, попустит.

Ричард раздражённо фыркнул и предпринял безуспешную попытку расчесать всклокоченные волосы пятернёй.

— Ругается. Язвит. Живой, значит. Хм… Странно, — Рей шумно поскрёб когтями затылок.

— Вас это смущает?

Гринривер уселся на поваленное дерево, достал из кармана кисет с табаком и трубку — и принялся её набивать.

— Да с самого первого знакомства, если честно, — Рей опёрся спиной о дерево и стал разглядывать башню, которую ему не дали взорвать. — Ты там всё потрогал, нажал и понюхал? Что там внутри?

Надо отметить важный факт: Ричард Гринривер обладал уникальным даром. Он был бессмертен. Абсолютно. После физической гибели даже с полным уничтожением тела он благополучно восстанавливался — целым и невредимым. И потому ему зачастую приходилось лезть в самые опасные места, где шансы угробиться заметно выше среднего. Иронии ситуации добавлял тот факт, что Рей Салех официально числился при нём душехранителем. Зачем бессмертному аристократу душехранитель? Спросите об этом самого аристократа, но близко к нему не подходите. Во избежание.

— Всё, как и сказал Виктор. Каменный гроб, крышка вроде как хрустальная, ложе из камня, на вид — малахит, — Ричард прервал речь и раскурил трубку. — Хотя где создатели отыскали кусок малахита такого качества — большой вопрос. Про хрустальную крышку даже не заикаюсь, она-то безусловно магическая. Гроб висит на цепях. Цепи стальные, выглядят, как вчера из кузницы. Больше сказать не могу. Рядом с гробом тумба, на тумбе шкатулка. Внутри три запечатанных свитка. И небольшая записка. Язык записки мне незнаком, алфавит — наш, только в очень древнем изводе. Всё зарисовал.

— Ловушки? Проклятия?

— Чисто, — Ричард извлёк из кармана брюк небольшой кожаный мешок на завязках и кинул его приятелю. — Ни один амулет не сработал.

— А баба что?

— А чёрт её знает. Точно не мертва, — Ричард извлёк из другого кармана стеклянную палочку тёмно-синего цвета, — но и не жива.

К первой палочке он добавил вторую, только уже зелёную.

— А может это… кукла? — Рей выдвинул идею.

— Из мяса и костей? Только если это изделие биоманта и некроманта совместно. Так вот вам ответ и на этот вопрос. Отрицательный, как видите.

Ричард достал ещё одну палочку. На этот раз жёлтую. Она слабо светилась.

— Ну, я и не такое видал, — громила пожал плечами. — Может, в ней два мешка внутри, кожаных. И если их смешать, получится дрянь едкая. Или болезнь какая в ней живёт…

— Ага, срамная, — молодой человек выпустил изо рта пару колец дыма. — Предлагаю пройтись до университета. Найдём умника какого, пусть расшифрует записи.

— Эт ты знатную чепуху сказал, твоё графейшество. А вдруг там секрет государственной важности?

— Ну а в чём проблема? Зачистим…

Ричард зевнул и потянулся. Он вообще не видел в убийстве ближнего какой бы то ни было проблемы.

— Экий ты прыткий. А если нам ещё что-то переводить придётся? Свитки-то, небось, тоже с записями… Где мы ещё одного учёного придурка возьмем? Они, знаешь ли, товар штучный. К тому же наши шефы заругают.

Рей Салех тоже не отличался рефлексией. Зато ещё в армии привык рассчитывать ситуацию на несколько ходов вперёд. Потому и выжил.

— Позовём некроманта, — Гринривер в упор не видел проблемы.

— Ага, и некроманта мы потом тоже зачистим, — закончил Салех ворчливо. — Чистилка не отвалится? Давай ерундой не страдать. Пойдём к Ульриху. К тому же, он нам сам сказал — обо всём докладывать напрямую. Пусть у него голова болит, с кем работать и как эти цидульки читать.

— Мистер Салех, а вы смену одежды нам подготовили? — Ричард выбил трубку о ствол дерева и встал.

— С собой таскаю. В чемодане. Я его при входе оставил. Только это… Давай после Ульриха поменяем? А то вдруг у него тоже день тяжёлый? У меня только один комплект…

Ричард придирчиво осмотрел компаньона, себя, тяжело вздохнул.

— А я только-только настроился на скуку. Не напомните, куда нас там должны были в этом году на практику отправить?

— В Фангорийские горы, прокладывать тоннели в особо прочных породах. А я должен был тебя охранять, — теперь уже Салех вздохнул, — мне со службы даже контакты тамошних контрабандистов подогнали. Не работа — курорт! И главное — никакой неожиданности. Никаких богов, никаких демонов и даже никаких маленьких девочек!

— Угу, никаких старушек, джунглей, тайн, а главное — никакой дипломатии, — голос молодого человека был тоскливый донельзя.

Приятели медленно шли по парку. Торопиться с докладом они явно не собирались.

— Кстати, а как ваши дела с Региной? Помнится, после вашего последнего разговора вам пришлось накладывать гипс на руку, — Ричард с интересом покосился на приятеля.

— Ей надо время. Она пока не понимает, что служение империи сопряжено с возможными репутационными потерями, — Салех произнёс это таким тоном, что стало понятно — даже он сам не верит в свои тезисы.

— А её не уведут? Не думаю, что она захочет хранить вам верность… После вашего расставания, — Ричард если и слышал о тактичности, то очень давно и, скорее всего, в сказке.

— Мы не расстались, — угрюмо буркнул Рей, — просто взяли паузу.

— «Я Вас проклинаю и не желаю иметь с вами ничего общего. Ни с вами, ни с благородным выблядком, которому вы служите», — процитировал Гринривер. — Не думаю, что она имела в виду нашего императора. Честно, это оскорбление я проглотил только из-за вашей кислой рожи.

— Отойдёт, — отрезал бывший лейтенант.

— И лот отходит участнику под номером двадцать восемь! — противным голосом, пародируя аукциониста, проорал Ричард. — Мистер Салех, женщины — это не клад в земле. Если на неё долго смотреть, можно увидеть свадебную церемонию. Со стороны.

— Никто у меня её не уведёт, — в этот раз голос Рея Салеха излучал неподдельную уверенность.

— Да? И как вы этого планируете добиться? Когда я видел мисс Штраус в последний раз, я не заметил на ней пояса верности. Или это новая модель, для скрытого ношения? — с любопытством уточнил молодой человек.

— Я объявление дал. В газете. Ну ладно — во всех крупных газетах, — было видно, что громила считает свой план просто идеальным. — В тех же газетах, где опубликовали новость о нашей награде! Если кто-то пожелает выстроить отношения с благородной волшебницей Региной Штраус, то я самолично распотрошу этого человека. А также всех его ближайших родственников.

Ричард глумливо захихикал.

Год назад Рей и Ричард совершили очередное деяние: нашли утерянную реликвию первого императора, убили богоподобную тварь и присоединили к империи целый остров, который много сотен лет существовал в полной тайне, в территориальных водах государства. Правда, буквально за три дня до этого они совратили пансионат, в котором как специально для такого случая, собралось общество матрон доброй половины благородных домов империи. Наказали приятелей по-императорски, но и о награде не забыли. И Рей, и Ричард получили право «чёрной крови» — право на убийство представителя любого благородного рода в империи. Разумеется, помимо императорского. И разумеется — не просто так, повод должен быть достаточно весомым. Иное дело, что изобрести такой повод особого труда не составляло.

Как пошутил по этому поводу Ричард: «Заткнули порванный рот куском ещё живого мяса». К слову, после той истории медицинские заведения империи обогатились новыми, самыми совершенными и подробными анатомическими пособиями. Эти пособия были изготовлены из плоти Гринривера. Делать их надо было ещё из живой плоти. Сотни отдельных запчастей Гринривера были только началом. Венцом этого проекта стали полные анатомические скульптуры Ричарда, числом около полусотни, большинство которых император подарил учебным заведениям как в своей стране, так и в дружественных. Остатки раскупили некоторые благородные семейства империи, пожелавшие остаться неизвестными. Император Виктор отличался редкой мстительностью. Ричард Гринривер — тоже.

Наказание вкупе с наградой отчасти уберегло приятелей от мести со стороны аристократии за вышеупомянутое блудилище, но и осложнило им жизнь. Например, расстроило матримониальные планы Салеха.

— Мистер Салех, ума не приложу — как я это пропустил?! Вы же выставили себя первостепеннейшим болваном! На всю империю. Это надо же такое придумать! Скажите, вам подсказал кто, или это сугубо ваша затея? — Ричард откровенно издевался над приятелем.

— Сам… — Рей насупился. — А чего такого-то я сделал?

— Ой, болва-а-ан!.. Мистер Салех, даже если не учитывать, что вы фактически обозначили право собственности на мисс Штраус… Что её очень вряд ли обрадует, кстати… Так вы ещё и бросили публичный вызов всем идиотам империи! Теперь на мисс Штраус начнётся форменная охота — почище, чем на Виктора в качестве жениха!

— Так я ж это… убью ведь! И всю семью! — Рей, похоже, стал понимать всю глубину задницы, в которую угодил.

— Мистер Салех, а вас бы подобное остановило? Или, допустим, меня? Думаете, в стране не найдётся ни единого авантюриста, без семьи или с оной, но не особо любимой, который не возжелает себя прославить подобным подвигом? Отбить даму сердца у самого кровожадного ублюдка страны! — и Ричард опять заржал.

— Регина — приличная девушка! — Рей Салех аж посинел от дурной крови.

— И раздвинет ноги перед первым же кандидатом, чтобы показать вам всю глубину ваших заблуждений! А вы ещё и заявили об этом на всю страну! Вообще на всю. Мистер Салех, я даже не буду вам мстить за последнюю тренировку. Боги свидетели, при всём желании я не мог бы вам испортить жизнь качественнее!

— Попрошу протекцию у вдовствующей императрицы, она предлагала, — выдвинул очередную идею бывший лейтенант.

Графёныша снова согнуло. Он бы ещё долго издевался над приятелем, но поиск Ульриха на территории резиденции был тем ещё квестом, и пришлось уделить этому столько внимания, что на насмешки его почти не осталось.

Ульриха они нашли пару часов спустя, в подземелье, в допросной комнате.

— Ну-с, голуби мои сизокрылые, с чем пожаловали? Смотрю, там всё же оказалась ловушка?

Старик омыл руки в чане с водой. Вода стала буро-красной. На Первом императоре был палаческий фартук и белая сорочка с рукавами, закатанными до локтей.

— Башню осмотрели. Ловушек не обнаружили. Ни магических, ни механических, ни биологических, — отчитался Ричард.

— А с одеждой что? — Ульрих с интересом оглядел визитёров.

— Просили у Джимми взрывчатку. Не дал, — коротко ответил Рей.

— Этот может, может… В следующий раз берите с собой тортик. Единственная радость для этой твари. Вы меня только для доклада искали? Или всё же нашли что-то интересное?

— Я изучил содержимое шкатулки, — Ричард извлёк записку из кармана жилетки и протянул Ульриху. — Там три свитка и записка. Свитки и записку не трогал, но она лежит текстом кверху, так что содержимое переписал. Язык мне незнаком.

— Толково, хвалю. Как я понимаю, после изучения записки планируешь исследовать свитки?

Старик взял листок из руки Гринривера и уселся в мягкое кресло. Кресла изначально в помещении не было, оно просто возникло из воздуха. Но на это внимания никто не обратил. Обычное дело.

— Да, — Гринривер кивнул.

Воцарилось молчание, Ульрих внимательно изучал бумагу. Наконец он оторвался от неё.

— Перевод у вас будет к вечеру.

— А что это за язык? — поинтересовался Рей.

В свете газовых светильников его лицо отливало синевой, и он больше напоминал свежий труп, чем живого человека.

— Древнеимперский. Точнее, доимперский. Это язык государства, которое было на этом месте несколько тысяч лет назад. Оно погибло… то ли в катаклизме, то ли в войне… Ещё вопросы?

— Да. У меня есть вопросы. Но я не уверен, что вы сочтёте их разумными, — Ричард посмотрел собеседнику прямо в глаза, чего всячески избегал до этого момента.

— То есть, ты почти уверен, что вызовешь мой гнев, но все равно готов спросить?

Ульрих растянул губы в улыбке. Но его блеклые голубые глаза остались холодными. Улыбка их не коснулась.

— Да, — Ричард кивнул.

— Хорошо, говори, но я ничего не обещаю. В том числе и того, что не стану тебя убивать, — благосклонно ответил первый император.

— Что происходит? Что за идиотская история с женитьбой по любви? Это же чепуха, такого просто не может быть! — Ричард закончил фразу, изрядно повысив голос. Рей смотрел на приятеля без понимания. Старик — с терпением.

Повисла тишина.

— Виктор — хороший император. Он заслужил подобный дар.

— Чепуха! У нас всех есть долг! Если подобное станет позволено императору, его примеру последуют все! Если уж даже я представляю, чем закончится разрешение свободных браков для аристократов… Не поверю, что этого не представляете вы! — на последней фразе молодой человек вскочил.

— Сядь! — лязгнул голос Первого императора. — И заткнись. Думаю, ты заслужил право знать. В любом случае, ты об этом рано или поздно узнаешь. Тем более, что ты и так по уши замешан в истории, напрямую с этой тайной связанной. Да-да, я про то покушение Штормхолла. Так почему не поведать это вам двоим, здесь и сейчас… Думаю, в этом случае вы хотя бы не станете у меня под ногами путаться. Готовы слушать?

— А можно я это… ну, за дверью постою? Ну, может, оно мне не надо? — Рей явно нервничал, и нервничал сильно.

Ульрих снова улыбнулся. На этот раз искренне. Он благожелательно кивнул громиле.

— Всегда восхищался вашей интуицией, Рей. Ричард, у тебя талант выбирать себе помощников. Но — нет. Я принял решение, и тайну вы услышите.

Салех обречённо вздохнул и принял позу вежливого внимания. Вид он при этом имел самый несчастный.

— Виктор уже двенадцатый раз занимает трон империи. Под разными именами, — Ульрих достал из воздуха бокал с вином. Пригубил.

— Он тоже бессмертный? — Гринривер явно не слишком удивился.

— Не совсем. Его душа привязана к трону на относительно длинном поводке. Хотя он тоже посвящён империи. И он мой родной сын. Имею в виду — по-настоящему родной, физически. Когда мне требуется идеальный император, я беру подходящую женщину из нашего рода. Детали вам ни к чему, но просто более тысячи лет назад это случилось впервые. Я обнаружил, что при определённом сочетании обстоятельств могу родить сына, в которого низойдёт душа Виктора. И я получу лучшую фигуру на троне из возможных.

— А он… не помнит прошлые жизни? — уточнил Ричард.

— Помнит. Но не целиком. Обрывками. Эта память приходит в зрелости, после тридцати, и не в каждом рождении. Да и это не важно, на самом-то деле. Бессмертие Виктора не слишком похоже на моё или твоё, Ричард. Твоя душа вообще приколочена к этому миру гвоздями. Честно говоря, я потому и заинтересовался тобой, что впервые столкнулся с подобным. Согласись, что за три с лишним тысячи лет один случай — это как минимум странно. Но об этом как-нибудь в другой раз, а сегодня мы про Виктора и его нелёгкую судьбу.

— И как это связано с женитьбой?

Салех очень тонко умел чувствовать начальство. И если оное желало слышать вопросы, Рей их задавал.

— Я хочу, чтобы Виктор имел подобный опыт. Опыт любви. Он верно служит мне, раз за разом. Считайте капризом, — Ульрих снова сделал большой глоток.

— А почему было не дать ему влюбиться в молодости? Как минимум, это не будет так странно смотреться! — Ричард был напряжён.

— Увы, любовь делает Виктора… сентиментальным. Одно из его слабых мест. Очень уж он привязчив. Потому молодость у него всегда одинаковая. С поправкой на век, разумеется, но в целом я стараюсь далеко от привычной схемы не отходить. В итоге когда он садится на трон — его боятся, его уважают, его любят. И всё это он теряет, если отдаст сердце женщине. Отдаст это сердце в молодости, скажем так. Раньше я обходился стандартным династическим браком по расчёту. Сейчас же хочу поставить эксперимент.

— А как так получилось, что… ну…

— Ты хочешь спросить, как подобное произошло? — уточнил старик.

Салех кивнул.

— Старые ритуалы, боги на алтарях, что посвящены чему-то большему, чем первые искры Пламени Творения с Именами, много крови, много боли, риск уничтожить душу. Ничего такого, с чем бы вы хотели столкнуться, — Ульрих мило улыбнулся.

— А… А вы?

— Старые ритуалы, боги на алтарях, что посвящены чему-то большему, чем первые искры Пламени Творения с Именами, много крови, много боли, риск уничтожить душу. Только в моём случае нож держал я. Хоть и возлежал на алтаре. Ничего такого, с чем бы вы хотели столкнуться, — произнёс старик все тем же тоном.

— То есть, вы не лич? — уточнил Рей.

— Беру свои слова насчёт вашего ума обратно. Мистер Салех, вы ощущаете нежить. Вы бились, если не путаю, даже с костяным драконом. Но всё равно пребывали в заблуждении, что я немёртвый маг? — старик поднял брови в притворном удивлении.

— Да я это…

— С другой стороны, это лишь говорит о качестве моей легенды.

— Но вы маг! — теперь уже возразил Ричард.

— Ни в коей мере! — заявил первый император. При этом он выпустил пустой бокал, и тот растворился в воздухе. А в следующий миг в руках старика появилось спелое жёлтое яблоко.

— Но как? — покорно, в наигранном удивлении, заявил молодой человек.

— О, поживи с моё — и не таким фокусам научишься. Я человек, самый обычный человек. Вы, кстати, одного такого обычного человека с моей помощью убили. Я о покойном Штормхолле.

Последнюю фразу Ульрих произнёс таким тоном, словно обсуждал стати племенной кобылы. В наступившей тишине почти физически был слышен треск шаблонов в головах молодёжи.

— Я понял! Вы себя связали с империей! — Салех щёлкнул пальцами от полноты чувств. — Пока существует империя, существуете и вы!

— Заткнись, болван, сейчас он нас убьёт! — Ричард отвесил приятелю звонкий подзатыльник. — Как вы вообще до этого додумались?

— Да, Рей, мне тоже интересно. Помнится, я пару столетий потратил, чтобы уничтожить саму память о подобных ритуалах… — теперь в улыбке и тоне Ульриха прорезалось нечто змеиное.

— Так это… сказка о добром короле…

Ульрих расхохотался. Смеялся он долго и со вкусом. Хлопал себя по коленям, раскачивался в кресле, а в уголках глаз даже выступили слёзы.

— Нет, Рей, всё же я вам возвращаю свой комплимент. Ричард, ты не знаешь, где таких разводят?

— В штурмовой пехоте, — буркнул Гринривер. — На мясо их там разводят.

— Да, расточительно. Надо будет поискать там себе стажёров. Вы правы, Рей, вы чертовски правы, — Ульрих встал на ноги и хрустнул шеей. — У меня даже мысли не появилось охотиться за детскими сказками. Подумать только: я — добрый король, который так любит страну, что даже смерть отступила перед преданностью его служения! Эта сказка не обо мне, соколы вы мои ясноглазые. Она родилась задолго до того, как в основание столицы лёг первый камень. Я её слышал, когда был ребёнком. А прошло больше трёх тысяч лет!

— И что теперь? — угрюмо буркнул громила.

— Что теперь? Теперь вы уйдёте отсюда. Сходите пообедать, выпьете бутылку хорошего вина. Одну. Потом скоротаете время за беседой с кем-то не слишком осведомлённым. Или заглянете к фрейлинам. А вечером я передам вам через поверенного перевод записки, и вы вернётесь к своей работе.

— А клятвы? — удивился Гринривер.

— Со мной — никаких клятв, господа! И вообще, отвыкайте от подобного. Я слишком хорошо знаю, что клятвы можно обойти, сам это делал всю сознательную жизнь. К тому же однажды вы поймёте, что истинная преданность в клятвах не нуждается. Всё, свободны!

Компаньоны пулей вылетели из комнаты, даже не попрощавшись.

* * *

Ричард шёл по коридорам с такой скоростью, что Рей едва поспевал за ним.

Выглядел графёныш откровенно погано. Бледный, всклокоченный, лоб покрыт испариной.

Забег по резиденции закончился всё в том же парке.

— Ричард, Ричард! Да драть тебя через колено, какая муха тебя укусила?! — Салех даже ухитрился запыхаться.

— Они все потеряли разум! Мистер Салех, вы не видите? Ульрих сошёл с ума! Виктор сошёл с ума! Даже этот чёртов одержимый ребёнок тоже сошёл с ума!!!

Ричард ударил кулаком о дерево с такой силой, что хрустнули пальцы. Но на эту боль Гринривер никак не отреагировал. А вот Рей отреагировал, и мгновенно — успокоился.

— Так, не мороси. Объясни толком, с чего такие выводы?

Ричард резко повернулся и выставил вперёд правую руку. На руке не сломан был только большой палец, но, похоже, молодого человека это нисколько не беспокоило.

— Итак, считаем. Император Виктор Седьмой — жёсткий, волевой лидер — ведёт себя как вчера созревший мальчишка, и устраивает себе имперские блядки! Это будет раз!

Ричард загнул указательный палец. Сломанная кость прорвала кожу, и землю оросили алые капли. Палец не разогнулся обратно, что однозначно говорило о том, что целых костей там осталось немного.

— Ульрих Кровавый, Первый император, потворствует этой блажи, да ещё и открывает главные тайны государства нам. Нам!! Рей, да вся империя судачит о том, как мы отомстим императору за то, что он с нами сотворил после нашего вояжа по островам! Мы с вами на полном серьёзе думаем, как бы этого говнюка шлёпнуть! Он нас унизил, оскорбил, ославил и выставил полнейшими недоумками, да ещё и наклепал вашими руками из меня кучу медицинских пособий. А всё потому, что не пожелал дождаться результатов следствия. Рей, шевельните мозгами хоть разок! Мы служим империи! А в качестве благодарности — всё перечисленное. У любой преданности есть границы, и Виктор эти границы перешёл с большим запасом!

Ричард загнул средний палец. Получилось это с большим трудом, так как место перелома уже наливалось кровью.

— Начальник дворцовой службы безопасности игнорирует эту странную башню. Он был обязан эвакуировать к чёртовой матери императора и всю его родню в самую дальнюю резиденцию! А вместо этого он жрёт тортики, ловит мелких диверсантов и швыряется нами в окно четвёртого этажа!

Ричард с хрустом загнул безымянный палец и задумчиво уставился на руку. Пожалуй, только сейчас до него начало доходить, что он себя изувечил.

Салех перевёл взгляд на то, что недавно было красивой здоровой рукой, и сочувственно скривился:

— То есть, ты хочешь сказать, что вся верхушка государства дружно дала ёбу, и ты один это видишь, а все остальные им подыгрывают? То ли из страха, то ли из-за идиотизма, то ли тоже поехали крышей?

— Истинно так! — Ричард кивнул. — Хотя бы вы, мистер Салех, меня понимаете!

— Нет, Ричард, не понимаю. Помнишь герцога Штормхолла? Думаешь, Ульрих просто так на него намекнул? Там все ещё хуже выглядело. Нас тогда играли втёмную. Вот и сейчас та же херня. Думаю, мы просто не видим всей картины. А что до откровений Ульриха… Так он того… тебя в преемники себе готовит. Сомневаюсь, что после того, как ты всё узнал, у тебя ещё остались планы Виктора свергнуть.

— Почему бы вдруг? — изумился молодой человек.

— Ты для этого слишком тщеславен.

Громила подошёл к приятелю. Вздохнул, поглядел ещё раз на изувеченную руку — и еле уловимым апперкотом с правой подкинул графёныша на полсажени в воздух. Гринривер умер мгновенно, рухнул на землю уже мёртвый. Десяток секунд спустя зашевелился и встал с земли, живой и здоровый. Лишь рваная одежда обзавелась новыми кровавыми пятнами.

— Что вы имеете в виду? — Ричард потянулся и хрустнул костяшками пальцев.

— Ну вот сам подумай: сможешь ли ты после такого императора ненавидеть по-прежнему?

— То есть, вы хотите сказать, что после этой истории с обрядами и перерождениями вы его простили?!

Сказать, что Ричард обалдел от изумления — сильно преуменьшить. На компаньона он смотрел так, словно у него только что выросли ветвистые рога. С праздничной свечой на каждом отростке.

— Ну почему же сразу прям простил? — громила отвёл глаза. — Но вот мстить ему я пока точно не буду. Я не ставлю свои обиды выше интересов империи. А Ульрих так и сказал: Виктор — лучший император из возможных. Я, между прочим, за империю жизнью рисковал. Ноги лишился. А обида… Что обида? Сочтёмся, но только когда это не поставит империю под удар. Империя превыше всего! К тому же, нам принесли извинения и доверие оказали, — закончил Салех совсем уже тихо.

— Так, ладно, я понял. Вы тоже, как сами изволили точно описать ситуацию, «дали ёбу». Удивительно образное выражение. Пойдёмте, Рей, пойдёмте. Мне решительно надо выпить. И не вина, а коньяку. Бутылки, думаю, хватит.

— Ричард… Это… А может, не надо? Мы вроде как на службе…

— Мистер Салех! Ещё одна попытка меня учить жизни — и бутылок станет две!

— Так ты ж это… Напьёшься, начнёшь буянить… Опять скандал, жертвы, штрафы… — тоскливо закончил Рей.

— А вот это уже не мои проблемы, а ваши, сугубо ваши!

— Но почему?!

— Да потому, что у вас контракт, Рей Салех! Извольте ему следовать! — Гринривер упрямо дёрнул подбородком. Золотые волосы сверкнули на солнце.

Ответом был ещё один тяжёлый вздох.

День едва перевалил за половину, столицу укутывала жара.