Zеленая тетрадь

Тимур Гараев (2023)

Зарисовки о специальной военной операции (СВО), подвигах и героизме Все совпадения по времени, именам, местам случайны и не случайны и являются плодом фантазии автора Каждая история так или иначе имела место быть в реальной жизни и имеет «зеркало» где-то на просторах Телеграм каналов и в сети

РАНДЕВУ

Лето. Жара. Конец июня. Шел четвертый месяц войны. Солнце стояло в зените. Тепло от прогретой земли шло мягкими волнами. Время от времени пробегал небольшой ветерок, но ожидаемой прохлады он не приносил.

Стекающий пот за несколько часов уже успел много раз пропитать ткань камуфляжа, высохнуть, смешаться с новым и превратиться в спекшуюся корку на спинах и воротничках разведчиков.

Хорошо, в разведку надели трофейную укропскую форму. Маскировка и плюс очень удобно. Свою стирать не придется. На передке с этим туго.

Шли втроем. Я — командиром группы и двое ребят из нашего шестого БТРО. Старый и Пенза. Опытные парни. Воюем вместе с февраля месяца. Наша группа случайно образовалась еще в первые дни операции. За это время притерлись и теперь на все вылазки выходим этим составом. От наших позиций отошли километров на шесть. Надо было проверить еще одну нейтральную лесопосадку и можно возвращаться.

А вот и эта посадка. Аккуратно зашли и огляделись по сторонам. Прислушались — вроде тихо. Ну и слава богу — никого нет. Сейчас обойдем ее, и можно будет двинуться в обратный путь.

— Выходим здесь, — дал команду своим.

Вышли из зарослей на дорогу для сельхозтехники. Техника по ней давно не ходила, и она превратилась в заросшую невысокой травой колею. Двинулись вдоль кустов к левому краю посадки.

— Смотреть в оба, просто тут кто-то ходит, — обратил внимание группы на оставленные следы. — Трава вон примятая.

Прошли крадучись метров пятьдесят, как внезапно наткнулись на несколько вооруженных бойцов с удивленно-вопрошающим выражением лиц. Наше появление для них явно стало неожиданностью.

Пара секунд ушла на осмысление и принятие решения. Миллион вопросов пронесся в голове за доли секунды, пока враги стояли опешившими. И главный вопрос — что делать? Вступать в бой с заведомо понятным результатом? Отходить отстреливаясь? Но тоже неочевиден положительный исход. Как там парни за спиной? Не наделать бы глупостей сгоряча…

Так, пора брать ситуацию в свои руки. Что имеем? Картина маслом. Противник. В количестве четырех, но, может, и больше человек. Дальше в листве и кустарнике не видно. Что это, ДРГ, пикет или взвод, выдвинувшийся на позиции?

Скорей всего, их больше. Простые пацаны, лет по 20. Судя по возрасту, солдаты-срочники. Этим и продиктована их первоначальная растерянность. Значит, возможно, где-то есть командир с другими бойцами. Стрелять нельзя.

Как тут оказались? Когда? Пока ясности по этим пунктам нет.

Форма на нас для них своя. Знаков отличия нет — оно и понятно, разведка. Хоть я и без погон и нашивок, во мне они явно признали офицера. Это хорошо, надо этим пользоваться.

— О, шалом! — выпалил первое, что пришло на ум, и сделал пару уверенных шагов по направлению к четверке.

Старый и Пенза еще не до конца поняли задумку. Но, поддавшись заданному мной тону, без лишних слов приняли нарочитый лениво-расслабленный вид. Не забыв при этом рассредоточиться за моей спиной, образовав треугольник. Оружие висело у каждого на груди, готовое к незамедлительной работе в случае негативного развития ситуации.

Перед нашими визави на ящике из-под гранат стояли две открытые банки с тушенкой и котелок. Мы их застали перед трапезой.

— Приятного!

— Шо?

— Приятного! — стараюсь держать дружественно-удивленный тон с фрикативной «Г», на манер украинского или южнорусского говора.

— Я смотрю, опять у нас взаимодействия никакого нет? Вот дают! Даже не сказали, что вы тут! — Попутно осматриваю ближайшие кусты.

Их тут явно больше, чем эти четверо. Сфокусированный взгляд цепляет еще нескольких человек на удалении. Уже минимум отделение или взвод. Откуда вы взялись? Как такая группа прошла незаметно?

Смотрят настороженно. Взгляд недоверчивый, но не боятся. Во-первых, их больше. Во-вторых, уже готовы признать за своих, но пока не определились.

Надо ломать их логику и продолжать развивать легенду о заблудившейся разведке соседей.

Пришлось вспомнить курсантскую молодость. Все пять лет военного училища у нас старшиной курса был старший прапорщик Бондаренко. Александр Иванович. Удивительный человек.

Невысокого роста, с аккуратными маленькими черными усиками как у заправского франта. Несмотря на субтильную фигуру и рост, обладал какой-то невероятной физической силой. Поднимал пудовую гирю одним запястьем. Упражнения на брусьях и турнике выполнял как заправский гимнаст. Несоответствие внешности и силы часто играло злую шутку с незнакомыми с ним лично. Александр Иваныч любил иногда поспорить на интерес — сделать то или иное упражнение. Ничего не подозревающая жертва легко заглатывала наживку, ведясь на внешний вид прапорщика, за что впоследствии наказывалась бутылкой армянского коньяка или блоком болгарских сигарет.

А уж равных ему в бильярде и настольном теннисе в роте просто не было.

Прошел Афганистан. И поговаривали, что и Анголу. Из автомата стрелял как заправский спецназовец — быстро клал ростовые фигуры четкими и короткими очередями по два патрона.

Гонял он нас, молодых пацанов, и в хвост и в гриву. Появлялся в казарме за час до подъема и уходил далеко после отбоя. Знал про каждого из нас. Кто чем дышит, что может и умеет. Хитрый, наблюдательный. За малейшие провинности мог отправить в наряд или на работы.

Ну и как истинный сын своего народа, разговаривал и отдавал команды Бондаренко только на смеси украинских и русских слов — суржике. Поэтому к выпуску почти у каждого в лексиконе волей-неволей был набор фраз и выражений а-ля Бондаренко. Так отож.

— А нам командир наказ утром дал проверить посадку. Каже, там нікого немає. Москалі вон за тим полем, — рукой показал в противоположную от наших реальных позиций сторону.

— Нет, ну ты бачиш, — как бы обращаюсь и поворачиваюсь к Старому, — совсем там здурели.

Скосил глазами и показал ему в сторону отхода. Двигаться туда, откуда пришли. Тот сочувственно покачал головой, выругался на нерадивое командование и сделал пару шагов в обратном направлении.

— А вы давно пришли? Вночи? Добро, стрелять по вам не начали, а потом бачу, балаклавы вроде наши! Могли бы по рации предупредить. Рація у вас є?

— У командира роты.

Ого, да их тут целая рота! Как же их разведка с дронов проглядела?!

— А він де?

— Вон там, метров через двести дальше. Проводить?

Говорят на русском. Чистом, литературном. Парадокс всей этой войны двух братских народов. Понимаем друг друга. Говорим на одном языке. Думаем одинаково. Старшее поколение вообще на тех же книжках и фильмах выросло с нами. А вот молодежь уже попадается с другими идеями. Иногда и откровенно нацистскими. Эти вот, двадцатилетние, выросли уже в новых реалиях. Национализм — благодатная почва для молодых неокрепших умов. Нас за братьев уже не считают. Вот и получается, говорим на одном языке, а мотивы у каждого уже свои.

— Не, не треба. Мы тогда назад повертаємося. Надо доложить командиру, что тут наши. А то артой накроют, подумают, русские тут.

— Может, перекусите с нами?

— Не, спасибо! Смачного! — о, еще одно слово вспомнил. — Пойдем уже. Аккуратней тут.

Выдвинулись группой в обратном направлении. Назад шли в полный рост. Молча и уверенно, открыв спину противнику. Отдалившись на безопасное расстояние, нырнули в посадку. Уф! Вроде пронесло.

— Ноги! Вон к тем деревьям через поле! — команда была уже лишней. Старый и Пенза и так знали, что надо бежать и куда. Припустили со всех ног. От быстрого бега дыхание рвало легкие, амуниция гулко била по бедрам и спине. Скорей! Скорей! К спасительным деревьям на другом конце поля. За ними — ложбина, и нас уже из стрелковки не достанут. Благо бежать надо было под уклон, и мы преодолели расстояние за пару минут.

Упали на спины в высокую траву. Неужели ушли?! Не верилось! Сердце бешено колотилось от избытка адреналина в крови. Не сговариваясь, все нервно и громко засмеялись. Считай, родились в рубашке! Раздались выстрелы, и высоко над нашими головами засвистели пули. Очухались, гады!

Старый не выдержал и громко, во всю силу, чтобы там, в лесопосадке, тоже услышали, прокричал что-то ну очень неприличное. В ответ прозвучали еще несколько коротких очередей. Но, как и предыдущие, пули прошли выше нашего укрытия.

Спустя еще минут двадцать на месте нашего внезапного рандеву с шумом пошли приходы артиллерии. Это Пенза передал координаты укропов по рации. Разрывы снарядов мы уже слушали на значительном удалении. Группа возвращалась домой…

А в это время. За тысячи километров от Украины, где-то в Новосибирске. На плацу НВВКУ начальник факультета, подполковник Ануфриенко разносил перед ротой курсантов подчиненного. За очередной залет в увольнении. Под его зычным голосом виновный стоял ссутулившись, вжав голову в плечи. А рота курсантов улыбалась украинским словечкам полковника, которые тот смачно вставлял в свою обвинительно-отеческую речь вперемежку с русским матом…